Дед мороз под елкой спит.
Хрюкотение.
Вот подкралось, как бандит
Охмурение.
То олень копытом *шмяк*
Деда по боку:
-Ты пушто тут, как хомяк?
Сизым облаком?
Вона, в инее усы
Свист и кваканье.
Скоро уж пробьют часы!
Как покакаю!
Будет год тебе тогда
Назиданием
Не отмоет и вода
Наказание!
-Хрр,- не может дед продрать
Снулы оченьки
Дед и дед, ни дать ни снять
Полномочия.
И боднул его олень
Левым роженьком
Дед икнул, убухан в пень
Встать не может он.
До двенадцати проспал
Дня погожего
Рог из шапки изумлял
Глаз  прохожего

Часть 1
"Пьяный Дед Мороз"

Часть 2
"Догоняющий Олень"

К Году Крысы

У кота моего, врач сказал, энурез.
Значит нужно его прогулять позарез,
Чтобы с ним не случился случайный эксцесс,
И он смог бы спокойно пописать.

Из кустов прозвучал вдруг пронзительный визг,
А мой кот ненавидел такой вокализ,
И рванулся к кустам. Я кричал: "Кис-кис-кис",
Но исчез быстро он в дымке сизой.

Вдруг мелькнул чей-то взгляд сквозь пургу в кромке льдов.
Я решил - это волки. Хоть был я бедов,
Подхватил я кота и бегом от кустов,
Избегая сердечного криза.

Волчья стая несётся нам наперерез.
И загнали они нас в завьюженный лес.
Испугавшись, на старую ёлку залез,
Кот дрожит от такого сюрприза.

А луна насмехается с мрачных небес:
"В  Новый Год ведь случается масса чудес.
Глянь! Не волки гнались за тобой, и не бес,
А обычная серая крыса".

Осторожно спустился я с дерева вниз,
И кота отпустил, чтоб он крысу загрыз,
Пусть ему хоть достанется лакомый приз,
Он такой, как все кошки, подлиза.

Кот зубами схватил "короля" грызунов,
И помчался домой, не боясь лая псов...

Я ж почувствовал влагу в брючинах штанов!
У меня энурез! Не у кисы!

Весь в дырах халат и промокла спина,
Пот горький слепит глаза.

Жесток дневной свет. Только ночь исцелит
Измученного батрака.

Луна в ночной тьме манит юношу в сад,
Где грезы увиты в шелка.

Там ждет его дева под россыпью звезд
С фиалом мульсума в руках.

Влюбленный в раю средь нарциссов и роз.
Желаньем сочатся уста.

И тянутся руки к красавице той,
Обнять кипарисовый стан.

Им трели птиц райских плетут кружева.
Причудлива филигрань.

И вспыхнет в нежнейшем касании губ
Любви драгоценный лал.

Завесой прозрачной задержит на миг
Луна выход солнца из врат.

И самым бесценным из чуств на земле
одарит влюбленных она.

О, пэри! Но дева растает с зарей.
И с ночью исчезнет сон-сад.

Отныне не беден батрак, он - богач,
Пока в сердце есть лунный занг.

И каждую ночь его сердце вело
В прекраснейшей девы сон-сад.

У жалкой лачуги в ту пору расцвел
И заплодоносил гранат.

В избе покачиваясь на скрипучем старом кресле-качалке, сидел седовласый  дед. Он периодически тяжко вздыхал и скреб пятернёй всклокоченную бороду. Его взгляд из-под косматых бровей перемещался от замерзшего морозным рисунком небольшого оконца, но все же легко угадывалось, что за окном ещё день. До часов, которые издавали тиканье похожее на дедово сопение.
С улицы донесся гул машины, и через минуту на пороге избы возникла высокая, румяная девица. Зябко кутаясь в меховой полушубок, она прошагала через комнату, гулко цокая каблуками. Остановилась перед дедом:
- Ты чо, старый? Почему не собрался? Работать кто за тебя будет?
Старец скептически глянул на внучку. На кого она стала похожа? Короткая стрижка  боб с выбритыми висками и длинной челкой асимметрией. Надутые красные губищи, глазищи обведены черным и затонированы голубыми тенями, да ещё  паук тату на шее.
- Ну и чего молчишь? – напирала внучка. – Письма разобрал?
- Нет, - буркнул дед, - устал я от чужих мечтаний, пора мне самому в мечты.
- Куда? – потянула девица.
- На пенсию!
- С ума сбрендил, старый, ты уже на пенсии!
- И что? Что мне с этой пенсии? Я весь год её собираю на подарки детишкам да тебе, - дед презрительно окинул взглядом внучку, - на все твои пластические операции и прочие прибамбасы.
Внучка села на стул рядом, закинула ногу на ногу, оголив бедро из-под короткой юбки. Дед отвел глаза, к этому сраму он никак привыкнуть не мог. Он понимал, все изменилось, как прежде уже давно не живут, прогресс, цивилизация, мода. Дед сплюнул, то что происходило в мире теперь, он никак не мог понять. Дети в костюмах роботов, каких-то пекимонов, бэтмонов, где милые снежинки, зайчики где? Стихи почти не читают, песенками мало радуют. Только и требуют, зажигай дед, зажигай! А он Мороз! Он морозить должен, делать сказку – которая сейчас никому не нужна. Нужна дебильная музыка и подарки. Добрых искренних пожеланий почти не осталось.
- Собирайся, - тоном не принимающим возражений проговорила внучка, - у нас оплачено четыре утренника и три корпоратива сегодня, я не намерена терять деньги!
- Деньги, деньги. Все скатилось к деньгам, - тяжело вздохнул дед.
- А тебе чо надо? – с призрением одарила взглядом внука.
- А мне надо покой! Устал я уже от всего этого, от пьяных сборищ, волшебства я хочу.
Снегурочка встала, вытянула из пыльного сундука пахнущую нафталином красный халат и шапку деда, швырнула ему на колени.
- У тебя пять минут, старый, одевайся. Отработаешь как надо, будет тебе волшебство! Последний день сегодня, дальше будешь жить по новому.
- Я сани не смазывал, - натягивая валенки, проворчал дед.
- Какие сани! Лет двадцать уже на машине ездим, а ты все сани!
Дед Мороз потоптался с ноги на ногу, взял свой посох и поплелся к выходу. Ну, живут люди иначе сейчас, в плену у электроники, под влиянием моды, брендов, амбиций. Но в Новый год можно же было всё по старинке, по традициям? Да и праздник стали праздновать с середины декабря уже. Затаскали Мороза по утренникам и ресторанным гулянкам. Фальшивых Морозов пруд пруди, так нет, у Снегурочки фирма! Настоящий дед Мороз, истинный реликт, как ископаемое.  Да ещё и то рэп разучивай, то попсу баси, то брейк выламывай. А Снегурочка? Видела бы её сейчас бабушка! Ни кокошника, ни платья в пол, ни косы русой.
- Ладно, поехали, - махнул рукой Мороз, - волшебство с тебя.
---
Под утро, уставший и полностью разбитый дед Мороз, еле доплелся до машины Снегурочки. Внучка пересчитав выручку, не спешила садиться за руль.
- Погоди, старый, за тобой сейчас приедут.
- Кто? – изумился Мороз. – Мне бы в свою избушку, на свой топчан.
- Поедешь в новую жизнь, - спокойно ответила деваха.
- Куда? – озадачился дед. – У меня сил больше нет сегодня кривляться и выплясывать.
- В твои мечты! Получишь своё волшебство и покой.
Из подъехавшей газели вышли двое в синих спецовках.
- Этот? – спросил у внучки один.
- Да, это он. Езжай дед, хватит с тебя, я нашла тебе замену.  Новый дед Мороз помоложе будет, да и летом на праздниках перевоплощаться может, не то что ты.
- Ты что, внучка! Не, я в свою избу!
- Нет уже твоей избы, продана, там будут особняк сторожить, да парк закладывать! А ты езжай, езжай, покой тебе будет,  и к своим зайчикам, снежинкам и прочим дементным, как ты, старый.
Два увальня подвалили несчастного деда под мышки и поволокли в газель, где на борту красовалась надпись – "Пансионат для престарелых «Достойная старость».

Сладкая парочка

Итак, вечерняя школа! Я спокойно шла на первое занятие, даже не подозревая, что меня там ожидает!
Всего лишь год назад, выйдя на пенсию, я так радовалась свободе. И что получила? На эти нищенские гроши можно было существовать лишь до тех пор, пока не закончились прошлые заначки. Затем пришлось искать подработку. Причем, учтите, репетиторство, такое модное нынче среди педагогов – категорически не мое. Я, училка старой закалки, предпочитаю работать с классом, опираясь, так сказать, на коллектив.
Знакомая посоветовала вечернюю школу. Когда-то я сталкивалась с этой пародией на истинное образование. «Школа рабочей молодежи». И куча недоумков, которым надо получить аттестат. Заметьте, не «хотят», а «надо». Ой, как вспомню… Но, если нет другого выхода. Можно попробовать.
Предложений оказалось немного. Все школы были частные, с завышенными запросами, весьма критично глядящие на мой возраст. Только один из найденных вариантов, кажется, подходил. В объявлении скупо сообщали, что предстоит работать с обучающимися от 25 лет, рабочие часы – с 19-00 до 22-00. Ого, в самом деле «вечерняя». Обязательно личное собеседование. Обрадовало то, что в первую очередь им нужен биолог. Как раз мой вариант.
Собеседование я прошла легко. Школа находилась в тихом переулке, в стороне от центральных проспектов. Программа занятий отличалась от школьной, была ориентирована на строение человека. Кое-где настолько подробно, что возникала мысль о подготовке учеников к медицинским профессиям. Хотя нет, скорее это был курс для МЧС. Именно спасателям нужны такие подробности прохождения сосудов в нашем теле, расположения мест, где они находятся близко к поверхности. Большое значение уделялось и нервной системе, в том числе высшей нервной деятельности.
***
В классе сидело около 15 человек. Я глянула в журнал: ага, должно быть 16:
- Кого нет? - поставила две «энки». Среди четырнадцати остальных наличествовали всего две девушки. Первое занятие, я приглядывалась к аудитории, и чувствовала себя как-то неуютно. Что-то непонятное тревожило, казалось неправильным, странным.
Уроки у меня были три раза в неделю. Два класса, всего 33 ученика. В основном мужчины, всего пять женщин. Примерно через неделю я поняла, что вызывало тревогу. Первое – одежда. Практически все всегда были в темном. Да, конечно, в обычной школе я привыкла к подросткам, которые всегда одевались ярко. Но здесь, среди людей от 23 до 42 (по журналам) не было никого, одетого броско. Даже девушки – от 25 до 28 – всегда ходили в одежде темных тонов.  На занятиях всегда было тихо, все внимательно слушали, всегда готовились к урокам, но никакой активности. По принципу «Вопрос – ответ».
Вскоре обнаружилась еще одна странность. Собирая тесты, я пару раз коснулась рук учеников. Они были холодными. Необычно, ненормально. Словно на уроке играли в снежки. А в классе, между прочим, всегда было тепло. Я нарочно провела еще проверки и специально коснулась нескольких рук. Та же история. Будто вылезли из холодильника.
Занимались, как я уже сказала, довольно прилежно. Все. Во мне крепла уверенность, что это был какой-то специальный набор, а не просто недоучившиеся в обычной школе. Странным было и поведение на переменах. Ни разу я не заметила каких-то компанейских отношений. Каждый сам по себе. Даже к девушкам не проявляли обычного мужского внимания. И еще. Никто не курил. Из 33. Даже не выходили из класса на перемене. В свободное время, в основном, сидели в телефонах. Причем, не разговаривали, а, похоже, просматривали новости. По окончанию занятий, расходились поодиночке, даже не обмениваясь рукопожатиями или, хотя бы, традиционным «до встречи».
Однажды, выйдя из школы, я заметила одного из ребят. Тот стоял, как мне показалось, в глубокой задумчивости. Проходя мимо, я негромко произнесла:
- До свидания.
Реакция была неожиданная. Видимо, в самом деле, он не слышал моих шагов. Резко развернувшись и каким-то неуловимым движением приблизившись вплотную, навис надо мной темной массивной фигурой. Бледное, будто бы светящееся лицо приблизилось вплотную, мне даже показалось, что глаза немного фосфоресцировали… Очнулась я на скамейке в соседнем сквере. Вокруг никого не было, в голове слабым отзвуком крутилась фраза «Нина Ивановна, это Вы?»
Как биолог с солидным стажем, я прекрасно понимала, что никаких вампиров не существует. Нет и драконов, оборотней и другой потусторонней дребедени. Только почему-то в памяти настойчиво всплывало бледное лицо с необычным, в самом деле, звериным оскалом…
На следующем уроке появился неожиданный посетитель. Корректно спросив позволения, в класс прошел Федор Семенович. Тот самый, что проводил собеседование. Молча и неподвижно просидев весь урок на последней парте, он вежливо попросил меня зайти к нему в кабинет. Там, не спрашивая моего желания, пригласил за маленький чайный столик, где дымились две чашки. Чай был ароматным, от маленьких пирожных я отказалась.
Федор Семенович похвалил мой урок, сообщил, что многие ученики довольны новым преподавателем, участливо поинтересовался, нет ли у меня трудностей. Наконец, перешел к основному. Я, наконец, узнала, что ученики в школе не совсем обычные. Туманно намекнув на  то, что это люди довольно обеспеченные, непростые, он, все же, перешел ко вчерашнему инциденту. Объяснил, что некоторые из учеников имеют специфические заболевания, но ничуть, нет-нет, ни в коем случае, не опасны для окружающих. Просто , бывает, странно себя ведут. И Вам, уважаемая Нина Ивановна, не стоит обращать на это внимания. Тем более, что он примет меры, чтоб ничего подобного больше не произошло.
Все было прекрасно, но никак не объясняло температурных странностей и необычного облика того, кто на меня напал. Ведь галлюцинациями я никогда не страдала.
На следующий урок я принесла небольшую УФ-лампу. Ту самую, что применяют для маникюра. Объявила, что сегодня будем проводить опыт по влиянию ультрафиолета на болезнетворную флору человеческой кожи. Два человека тут же попросились выйти. Вернулись быстро, как я и ожидала, с Федором Семеновичем. Он категорически и очень поспешно запретил мне проводить опыты, не входящие в программу. И попросил зайти к нему после урока. Чаю на этот раз не было, зато я получила строгое предупреждение и категорический совет не заниматься самодеятельностью.
Через пару дней я исхитрилась заснять урок на видеокамеру. В том числе и отвечающих учеников крупным планом. Не утерпев, здесь же в классе, решила просмотреть, что получилось. Долго ловила тот самый крупный план, и… Приоткрытый рот отвечающей Мирославы (да-да именно такое имя было записано в журнале), показал во всей красе то самое нечеловеческое строение зубов. Особенно красноречиво выглядели, конечно, клыки. Чрезмерно длинные и заточенные до игольного острия. Теперь стало совершенно понятно, почему школа была именно вечерней.
Хорошо, изменения в физиологии питания, естественно, другое строение зубной системы. Психику и сомнительное бессмертие пока оставим в стороне. Но как эти, все-таки материальные, существа умудряются двигаться так бесшумно и молниеносно? Во всяком случае, голос за моим плечом раздался абсолютно неожиданно:
- Красиво, не правда ли? Как биолог, Вы должны оценить. Функциональность и целесообразность.
Я впервые видела, как Федор Семенович улыбается. Открыто, широко. Надо признать, что его улыбка была не менее функциональной…

Как-то незаметно закончилось время, когда Новый Год дарил праздник. 31 декабря, приподнятое настроение, с утра по квартире разносится бодрое "Ро-роу-распутин", это дед запустил бобинник("Ростов-101"!) и крутит подпольные записи. Воздух насыщен ароматом печеных яблок - бабушка делает праздничную утку. Меня "сбагрили" им еще вчера, но папа с мамой конечно придут, и мы все вместе, под мутное изображение генерального секретаря на цветном "Рекорде", встретим Новый 1980 год.
Все изменилось. Ушли в небытие генсеки, отечественные телевизоры, бабушка, а потом и дед. "Ро-роу-распутин" теперь в современной обработке: звук стал чище: басы, средние, тарелочки. Все отлично слышно в Hi-Еnd колоночках, но это как китайские надувные шарики: выглядят отлично, а настроения праздничного нет. Родители переехали на юг, а я остался в старой квартире бабушки и деда. Года мотают, как электросчетчик, а я все один.
Но в этом году должно измениться все! Нашлась! Та самая, единственная и неповторимая! А что? Деловая женщина, со своей квартирой, дачей, машиной... Ну и с прицепом, да. Прицепчику уже 12, пубертат на носу, а она все в сказки верит, аниме смотрит. Но, что касается реальной жизни - понимает и иллюзий особых не строит. Я для неё не папа и не отчим, просто мамин друг. Ну, близкий друг, и это её устраивает. А раз так, то меня - тем более. Не горю желанием кого-то взращивать и воспитывать. Пускай само растет, у неё мать есть, в конце концов.
Вот в таком приподнятом настроении я дорабатывал последнюю неделю уходящего года, представлял семейное торжество, конфетти, стол, шампанское, бубнеж Гаранта из телевизора, бой курантов... Как давно этого всего не было у меня, и как здорово, что будет! Странные мысли для агента похоронного бюро, не правда ли? Человек, который шастает там, где скорбь и слезы, зарабатывает на этом и мечтает о празднике. Цинично? Да, и к черту мораль! Я тоже человек!  Сейчас еду за "неотложкой" в какую-то глухомань, за город. Мой осведомитель - диспетчер Санек, дай Бог ему здоровья, позвонил. Сказал, дед помирает, может и не откачают. А раз так, там самое место такому, как я. В конце концов, даже если и откачают, можно предложить услуги погребения на будущее. Типа, берите сейчас, потом дороже будет. А что? Люди берут. Не те, которые рыдают, другие. Тоже родственники, но которые не приняли близко к сердцу и способны оценить размер ущерба. Похороны дело затратное, знаете ли.

Подъехал. Еле прополз, дорога не чищена, вокруг сугробы. У одноэтажного бревенчатого дома стоит "скорая", мигалки еще не потушила, а на крыльцо вывозят каталку с  дедом. Черт живучий! Теперь в больницу повезут. Непруха.
Я заглушил мотор и вылез из машины. Мороз тут же принял меня в свои объятия. "А в городе градусов на пять теплее", - мелькнула стандартная мысль. Прихватив портфель с бланками, я направился к калитке. Вежливо придержал, пропуская каталку с пациентом. Фельдшер и водитель запихнули её в "скорую",а ко мне подошел врач - молодой розовощекий увалень, видимо из новеньких:
- Вы родственник? - с обеспокоенной миной поинтересовался он, прикуривая сигарету.
- М-м-м... не совсем, - неопределенно промычал я, - сосед он мой. Я на том конце поселка живу, а он на этом... жил.
- Поживет еще, - ухмыльнулся доктор, - родственников его не знаете?
Я понял, что в доме никого. Это было плохо, зря только время потратил.
- Н-нет, я с ним и не общался почти, - я пожал плечами и развернулся в сторону машины.
Доктор тоже пошел садиться в кабину неотложки, выкинув на ходу бычок.
"Не повезло, ну и ладно. Зато свежим воздухом подышал!" - я пытался задушить проснувшуюся жабу, которой было очень жалко потраченных бензина и времени.
Забравшись в машину, я попытался завести двигатель, но ничего не вышло. Стартер исправно крутился, но зажигания не происходило. Помучавшись немного, я оставил попытки и снова вышел на улицу. Моя жаба сильно увеличилась в размерах, квакая что-то еще и о вызове "Ангела". Я достал сотовый, но лишь для того, чтобы убедиться, что приема здесь нет. Вообще! Ни одной палочки!
Походив с телефоном туда-сюда и убедившись, что зона отчуждения значительно велика, я оторопел. Вокруг заснеженные участки, заколоченные на зиму дома. Хорошо, если здесь еще кто-то зимует, а если нет? Сколько идти пешком до ближайшей заправки или хотя бы туда, где есть покрытие? И тут меня осенило! Если дед вызвал "скорую" то у него в доме должен быть телефон и, возможно, даже стационар! Я спасен!
Толкнув калитку, я прошел по утоптанной в снегу тропинке до крыльца. Поднявшись, я остановился перед закрытой дверью. Все же, влезать в дом без хозяев как-то... не хорошо, что ли. Неудобно.
"Неудобно спать на потолке!" - заявила еще одна жаба. Эта обожала меня, и всячески старалась чтобы моей персоне было лучше всех.
"Ты же не будешь ничего брать, просто позвонишь", - настаивала Эго-жабка.
Согласившись, я взялся за ручку и потянул. К моему удивлению дверь подалась легко и бесшумно. Шагнув внутрь, я оказался на террасе.
Безусловно, это помещение было летним и хозяин здесь не жил. Здесь у большого окна стоял летний стол и пара стульев. В углу на высоких ножка торчала допотопная лакированная "Радиола" рыжего цвета. На её крышке в простой вазочке засох букетик полевых ромашек.  Телефона я не заметил и потому двинулся дальше, в сени. Темный коридор, обшитый вагонкой, под потолком торчит лампочка в бумажном выцветшем абажуре. Черт его знает, где выключатель, моё внимание привлекли огромные валенки и красный тулуп, отороченный белым мехом. Там же, на крюке висела меховая шапка. Похоже, хозяин изображал деда Мороза, вот ведь чудило! Бывают же в наше время такие вот странные люди. Рядятся, изображают кого-то... Хорошо, если сами радуются, окружающие шарахаются от них, как от прокаженных.
В сенях телефона тоже не оказалось и я продолжил поиски, отворив дверь в теплое помещение.
Здесь было весьма уютно и вполне современно. часть комнаты занимала финская печка, обложенная сине-белым кафелем "под Гжель". Письменный стол с компьютером у окна, книжный шкаф во всю стену, в углу трюмо.  Под потолком на веревочках висят забавные модельки самолетов, воздушных шаров и дирижаблей.
Отчего-то на душе потеплело, и улыбка сама выползла на лицо.  Старинный телефонный аппарат, еще с диском, стоял на трюмо. я прошел через комнату и потянулся к трубке, как вдруг заметил в зеркале какое-то движение за спиной. Что это было?! Что-то белое и полупрозрачное, как молочная пенка, пересекло комнату. Страх и ужас пронзили меня, поднимая торчком волосы на голове и по всему телу. Отпрянув от трюмо, я резко обернулся...
В комнате по-прежнему было пусто, под потолком качались отважные воздухоплаватели, молчала финская печь.
Мысленно перекрестившись, я попробовал успокоить себя, что мне показалось и уже был готов повернуться к телефону, как вдруг дверь в сени начала медленно отворятся.
Что сказать? Все мои жабы в один голос завопили от ужаса. Не потому, что дверь открывал кто-то страшный, а потому, что дверь вообще открывалась. Некому её было открывать! Не-ко-му! Но она открывалась, и мне было оченнь страшно. Вцепившись в портфель с бланками и отгородившись им, как щитом, я смотрел и ждал, не в силах пошевелиться.
Их было двое: один - здоровенный увалень в рубахе-вышиванке, шароварах и шлепанцах, второй - тонкий или даже тощий, в тоге до пят и грубых башмаках с пряжками. Оба мужика были полупрозрачными и молочно-белого цвета.
Они вошли и стали у порога, разглядывая меня.
- Здрас-с-сте, - выдохнул я.
- Доброго здоровья, -  благожелательно кивнул громила в шлепанцах.
- Ну что, - потер руки тощий, - поработаем?
- Возможно вы меня с кем-то путаете, - пролепетал я, не опуская портфель.
- Да погоди ты, - одернул тощего здоровяк, - новенький же. Представится надо.
- Закуум! - тут же выпалил тощий и шаркнул башмаком, раскланиваясь.
- Нефилим, - басом произнес громила. Раскланиваться он не стал, но улыбнулся.
- Степан... Петрович, - промямлил я и опустил портфель, - Переверткин.  Я из похоронного бюро, а вы - родственники больного?
Закуум и Нефилим недоуменно переглянулись и заржали. Нефилим громко, от души, ухал, а Закуум пищал тоненько и заливисто.
- Да не, - махнул рукой Закуум.
- Ангелы мы, - пояснил Нефилим. - Помощники. Работу работать будем? - он кивнул на компьютер. - А то Отморозка нагрянет с лошадьми...
- Кто?!
- Ну, Снегурочка, - вздохнул Закуум и пояснил:
- Для равновесия ангелам положены демоны. Вот она - демон, сковывающий воду. Отморозка. Ну и спец по логистике, тройкой правит.
Я понял, что во что-то влип и надо рвать когти:
- И все-таки, вы меня с кем-то путаете! - категорично заявил я Нефилиму и Закууму. - У меня машина сломалась,и я хотел вызвать ремонтников. Мне надо позвонить, сколько вы хотите? Сто рублей, двести?
Ангелы уже не смеялись и снова недоуменно переглянулись:
- Если ты сюда вошел, - заговорил Нефилим, - то это не просто так.
- Это знак, - поддакнул ему Закуум.
- Что может быть важнее, чем Новогоднее чудо? - продолжал басить Нефилим. - Теперь ты будешь его творить.
- Для всех людей, - снова вставил Закуум
- А мы и Отморозка всецело будем помогать тебе...
- Только не поддавайся ей, - предупредил Закуум, - любит на слабости человеческие давить. Построже надо, все ж демон.
Я кивнул и ,сделав шаг назад, снял трубку с телефона. В ухо мне полился гудок свободной линии. Надо только набрать номер... Номер... Номер "Ангела" записан в мобильнике.  Второй рукой я сжимал портфель, словно он был магическим оберегом, а сотовый лежал в нагрудном кармане пальто.
- Хорош дрейфить, - буркнул Нефилим, - мы тебя не тронем.
Он прошел к печи и, присев на корты,  по деловому отворил заслонку. Закуум, прогромыхав ботинками по дощатому полу, включил компьютер и достал из ящика стола исписанный наполовину блокнот.
Я нашел в себе силы и отпустил портфель. Он с громким шлепком приземлился на пол, но никто из ангелов на это не отреагировал: Нефилим растапливал печь, а Закуум листал блокнот, ожидая когда загрузится компьютер.
Вдруг он встрепенулся и выглянул в окно:
- А вот и Отморозка, - кисло сообщил он.
Машинально я тоже глянул и оторопел: за окном с неба плавно спускалась тройка потрясающих лошадей, ведомых в поводу белокурой красавицей. То, что это была Снегурочка, сомнений не вызывало - типичный тулупчик, сапожки, меховая шапочка небесно-голубого оттенка и длинная коса, все было при ней. Но вот держалась Отморозка не так, как внучка Деда Мороза: каждый шаг она делала, словно большое одолжение. Да и лицо её не выражало детской радости, оно было сосредоточенным и даже озлобленным. На какой-то момент мы встретились взглядами, хотя расстояние было приличным. Мне словно сосулька попала в лоб, а глаза запорошило снегом.
Я заморгал, затряс головой и отошел от окна.
- Ну, ну, теперь держись, - незаметно подошедший Нефилим похлопал мне по плечу ладонью.
Я пожал плечами и достал мобильник. В этот момент дверь в комнату распахнулась, на пороге стояла Отморозка.
- Добрый день, Степан Петрович, - вежливо поздоровалась она.
- Здравствуйте, - кивнул я, не отрываясь от телефона. Почему-то я уже не боялся, наверное, просто устал.
- Вы хотели предложить ритуальные услуги?  - продолжила Отморозка, проходя на середину комнаты. - Так я готова заключить с вами договор и оплатить вперед.
Внезапно в комнате наступила гробовая тишина. Ангелы, отвалив челюсти, с удивлением уставились на демона. Даже я замер, не ожидав такого поворота.   
- Ты это брось, брось! - дискантом взвизгнул Закуум. - Он здесь не для того, а чтобы дело делать!
- Дело, - передразнила его Отморозка. Она прошла в дальний угол, где располагалось внушительное кресло-качалка, и грациозно опустилась на него:
- Я и предлагаю дело. Сколько вы хотите заработать, Степан Петрович? Пятьдесят тысяч? Сто? Двести?
- Замолчи уже, - подключился Нефилим, -  не смей отваживать!
- А ты мне запрети! - расхохоталась Отморозка, но тут же стала серьезной:
- Молчи, чурбан, - зло отчеканила она. -  Я теперь главная, пока хозяина нет!
- Он теперь наш хозяин, раз здесь оказался, - продолжал Нефилим, хотя и без особой уверенности в голосе.
- Случайный человек,  - дернула плечами Отморозка. - Его не интересует Чудо. Ему нужны деньги, машина, тихое личное счастье. Да, Степан Петрович?
Я молчал, но моя Эго-жабка беспокойно заворочалась:
"Чего ты ждешь? - поинтересовалась она. - Это твой шанс! Поездку отобъем, машину отремонтируем. Ты хочешь нового года или как, вообще?"
Что сказать? Да, я всего этого хотел: и денег, и уехать из этой дыры и новый год встретить...
Нефилим и Закуум молча смотрели на меня, Отморозка, закинув ногу на ногу, раскачивалась в кресле, разглядывая фигурки аэростатов. Наконец, она снизошла обратить на меня взор:
- Так что скажете, Степан Петрович? - поинтересовалась она. - Ваша машина исправна, я починила её. Деньги... вот.
Она протянула руку, указывая куда-то мне под ноги. Я опустил глаза и обомлел:  мой кожаный портфель был похож на бегемота - так его раздуло.
- Или вы хотите весь Новый Год исполнять чужие мечты?
Отморозка засмеялась, а я схватил ручку портфеля.
Не могу сейчас вспомнить, как вышел на улицу. Сразу оказался в машине, на шоссе. Рядом, на переднем сидении, лежал открытый портфель и из него торчали пачки пятитысячных купюр.
Вот это свезло!

***

Зимний Питер почти не отличается от Петербурга летнего. Те же пробки на Васильевском, те же толпы народа, тоже теплое пиво в пивных. Конечно, зима вносит свои правки,  но минимально: сосули на парадных, сугробы вдоль поребриков, гололед на тротуарах, а в остальном - тоже самое. Я торчал в пробке уже минут пятнадцать, как зазвонил телефон. Заняться было нечем, и я лениво глянул на экран: звонила Настя - прицепчик. Мы обменялись телефонами еще летом, на даче, и с тех пор Настя ни разу не звонила. Впрочем, я тоже её не беспокоил. Задавив нехорошие предчувствия, я провел пальцем по экрану и приложил трубку к уху:
- Алло, Настя? Привет...
- Здрасте, Степан, - голос у девочки был настолько убитый, что внутри у меня всо оборвалось.
- Что, что случилось?
- Я не знаю, - она опасно шмыгнула носом, - что-то с мамой. Она пришла и заперлась в комнате. Не отвечает. Я слышу, как она плачет. Я подумала, может из-за тебя...
- Из-за меня? - тупо переспросил я. - Да я...Да меня вообще в городе не было!
- Ну, я не знаю.
- Слушай, а если я подъеду? - я завертел головой, оценивая положение. - Или даже подойду?
- Приходи. Может тебе мама расскажет...
Она повесила трубку, а я завернул в ближайший двор. Порыскав по ледяным тротуарам, нашел свободное местечко. Схватив портфель, я побежал дворами к дому Насти и Вики. Минут через десять я уже входил в их квартиру. Дверь открыла Настя, вид у неё был потерянный. На кухне сидела Вика, лицо заплаканное. Увидев меня, она слабо улыбнулась:
- Хорошо, что ты пришел, - тихо произнесла она.
Я наспех пристроил шапку и пальто на вешалку, скинул ботинки.
- Что случилось? - спросил я, присаживаясь на табуретку.
Вика попыталась улыбнуться мне, но её лицо перекосила гримаса:
- У меня диагностировали... онкологию, - произнесла она. - сказали, еще полгода нормальной жизни, а потом...
Она спрятала лицо в ладонях.
"Вот ты влип! - заявила моя Эго-жабка. - Теперь никакого праздника, все будет как на похоронах!"
"Не стой столбом, - посоветовала она же, - сделай какое-нибудь сентиментальное действие, а то потом будет хуже!"
Я неуверенно поднялся и, обойдя Вику, положил ей руки на плечи:
- Ну, ну, подожди переживать, - успокаивающе забормотал я. - такие диагнозы с кондачка не ставят же. Может, какая-то ошибка?
- Может, - всхлипнула Вика, - надо делать биопсию, чтобы знать точно. Но анализы... там... почти сто процентов - рак.
- Может, анализы перепутали?
Реакция глубоко расстроенной женщины в принципе - непредсказуема. Вика сбросила мои руки и вскочила. Она глядела так, словно я был виноват в случившемся. Невольно я отшатнулся, а она прошла в коридор. Прошло несколько секунд, Вика остервенело одевалась.
- Мам, ты куда? - подала голос Настя.
- Мне надо побыть одной, - буркнула Вика, - не ходите за мной! Я позвоню...
Она пулей вылетела на площадку, со всего маху хлопнув за собой дверью.
Я посмотрел на Настю. Та вздохнула и заперла замок на щеколду:
- Как думаешь, - спросила она, - анализы действительно могли перепутать?
- Могли, - кивнул я. - А могли некачественно провести. Причем, что в платной, что в бесплатной лабораториях - везде растяп хватает.
Настя кивнула и мы вернулись на кухню:
- Чаю хочешь? - поинтересовалась она.
- Хотел, - вздохнул я, - сейчас уже нет. Не полезет.
Девочка кивнула и уселась на табурет, который пять минут назад занимала Вика:
- По работе ездил?
- Да, за город, на похороны Деда Мороза, - невесело ухмыльнулся я.
- И что, похоронил? - несмотря на подавленность в голубых глазах Насти загорелись искорки интереса.
- Ну, не совсем, - признался я, - но гонорар за погребение получил.
Я открыл портфель и обомлел: пачки пятитысячных купюр превратились в брикеты мороженого.
- Э-э-э-э... - промямлил я.
- Пломбир на вафлях? - округлила глаза Настя. - Ты что на фабрику мороженого заезжал?
Я покачал головой и начал выгружать брикеты в морозилку. Моя жабка-жадина пребывала в глубоком обмороке, а Эго-жабка рыдала белугой.
- Так и будешь молчать?! - в тоне Насти я уловил нотки её мамы.
Вздохнув, я рассказал ей все. Реакция была вполне ожидаемой - Настя не поверила:
- Ты же это выдумал? Да?
- Да,- тут же отозвался я. - Демонов не бывает и ангелов тоже. Дом был пустой, тот старик жил один... с кучей мороженого, которое я нагло спер.
- Ты не выдумал... Собираемся! Мы едем туда!

***

Удивительно, но дорога обратно оказалась почти свободной. Всю дорогу Настя молчала, я тоже не был расположен к разговорам. Мои две жабки плюнули на все и пили горькую, закусывая солеными огурцами. Тем временем день подходил к концу, и когда мы приехали в поселок уже стемнело. Впрочем, отыскать нужный дом не составило труда - до него вела колея, проложенная мной и "скорой". Через оконца дома пробивался неяркий свет, и мне показалось, что ангелы играют с Отморозкой в домино. Странное занятие для ангелов, впрочем и для демона - тоже.
Я припарковал машину в сугроб, и мы подошли к калитке.
- Ты боишься? - спросила меня Настя.
- Боюсь, - не уточняя, признался я.
- А я - нет! - она распахнула калитку и решительно направилась к крыльцу.
Бесшумно распахнулась дверь, очертив косой прямоугольник света на ступенях. На пороге стоял Нефилим.
- Здравствуйте! - поздоровалась Настя.
- Добрый вечер, - проблеял я.
Ангел кивнул и жестом пригласил нас в дом.  Они действительно играли в домино, на мороженое. То самое, которое оказалось у меня в портфеле вместо денег. Оно лежало кучками, и я ни капли не сомневалсЯ, что самая большая кучка принадлежала Отморозке.
- А! Степан Петрович, - покривила она губы, словно жевала что-то горькое, - чем обязаны? Вы, вроде, пообещали нас более не беспокоить?
- А... вы тоже обещали, - мой голос дрогнул, сорвавшись на фальцет. - Ни денег, ни Нового года.
- Вот как? - Отморозка приподняла тонкие брови. - А что же случилось с теми, что вы увезли в портфеле?
- Они... они стали мороженым, - я указал на брикеты, лежащие на столе.
- Неужели? Вы привезли их обратно?
Мне показалось, что этот диалог я уже где-то слышал. По канону я должен был полезть запазуху и вывалить на стол мороженое, которое тут же стало бы деньгами. Но брикеты я оставил в холодильнике у Вики, поэтому канон был нарушен.
- Мы здесь, потому что нам нужно Чудо, - вдруг подала голос Настя.
До сего момента она молчала и рассматривала ангелов и комнату, а теперь она стояла напротив Отморозки и без малейшего трепета буравила демона взглядом.
- Настасья Владимировна? - то ли уточнила, то ли просто обозначила осведомленность Отморозка. - Сочувствую вашему горю.
- Никакого горя, - упрямо мотнула головой Настя. - Степан и я, мы возьмемся за работу и сотворим Чудо.
Раздался скрип отодвигаемых стульев, это поднялись из-за стола Нефилим и Закуум. Ангелы подошли к Насте.
- Чудо может быть только для всех, - негромко пояснил Закуум, - если нужно персональное, личное, ничего не выйдет, и браться не стоит.
- Степан Петрович, - мне в ухо чирикнул нежный голосок. Я вздрогнул и обнаружил Отморозку за левым плечом.
- Степан Петрович, у нас, кажется, возникло недопонимание, - продолжала она интимным полушепотом, - я могу все исправить. Вы получите настоящие деньги и настоящее персональное чудо. Клянусь!
- Угомонись уже, Морозка! - прикрикнул на неё Нефилим, а я отрицательно затряс головой:
- Знаете, уважаемая, - произнес я, - мне сказали - вы спец по логистике? Давайте вы этим и займетесь. А Чудо мы сотворим и без вас.
На тот момент я не представлял какое такое Чудо и как его творить, но обе моих жабки, укушавшись в зюзю, одобрительно кивали, квакая: "Туда её! На конюшню! И пороть!"
Отморозка прошла к двери, но на пороге остановилась:
- Да поймите вы, неразумный мужчина и дитя! - произнесла она, и от её голоса у меня зашевелились волосы на затылке. - Персональное чудо вас ни к чему не обяжет. Будете должны персонально мне и только. А общее Новогоднее Чудо - обяжет вас до конца дней каждый год творить его! Дед Мороз это не сущность, это должность. Кузнец ледяных мостов. И заняв раз его место, так и останетесь.
В комнате установилась глубокая тишина. " Вякни что-нибудь, - посоветовала Эго-жабка, - перехвати инициативу, а то она сейчас победит"
- А мы тебе Кая найдем, - вдруг подала голос Настя. - Чтобы летом не скучала.
У меня от её слов челюсть сама упала на грудь. У Отморозки случилось тоже самое, а два мерзавца-ангела дружно заржали. Традиционно, здоровяк Нефилим ухал, шлепая себя ручищами по коленкам, а дрыщ Закуум повизгивал и мотал лохматой головой.
- Ну а что? - улыбнулась Настя. - Ты же Снежная Королева, тебе нужен Кай.
Отморозка погрозила пальцем и вышла в сени.
- Вообще-то, она Снегурочка, - промямлил я, еще не осознавая, что произошло.
- Вообще-то, на Королеву больше похожа, - авторитетно возразила Настя и обернулась к ангелам:
- Ну, голубчики, давайте за работу. Что надо делать?

***

Этот Новый год мы встретили втроем. Я, Вика и Настя. Гарант вещал из телевизора, под бой Курантов выстрелили пробкой шампанского. Был стол, конфетти... Но радость была позже. Спустя неделю пришли анализы биопсии.
- Чисто! - кричала Вика. - У меня все-все чисто! Все двенадцать проб!
- Ура! Мамочка, как здорово! - Настя радостно прыгала вокруг неё.
Я тоже улыбался и говорил какие-то слова. То, что будет все хорошо мы знали еще накануне. Это было нашим с Настей кусочком Чуда, вплетенного в общую канву праздника. Теперь я не просто агент похоронного бюро, но и Дед Мороз. У меня в штате два ангела и демон. Кстати, очень удобно. В последний день новогодних каникул мы все собирались в театр, настроение было великолепным, пока не позвонили из службы такси и казенный женский голос проинформировал, что заказанная машина сломалась и следующая будет через час.
- Но мы... никуда не успеем, - Вика погрустнела, а потом махнула рукой, - идемте гулять?
Я взглянул на Настю и та согласно кивнула. Достав мобильник, я уединился на балконе.
- Кому ты звонишь? - заинтересовалась Вика, обнаружив меня.
- М-м-м-м... Снежной Королеве, - брякнул я. - Доставит нас в пять минут, а еще и над городом прокатит.
- В пять минут?! - засмеялась Вика. - Ты что, посмотри, какие пробки...
Она пораженно замолчала, когда рассекая низкие тучи, с неба опустились светящиеся сани, запряженные тройкой великолепных лошадей. Сделав разворот сани пришвартовались к балкону:
- Прошу садиться, - пригласила Отморозка, - экскурсия по вечернему Петербургу начинается через пять минут.
Хорошо быть Дедом Морозом!

Накануне Рождества в мясной лавке мадам Буше было многолюдно. Иветта, дочь мадам, едва успевала поворачиваться между лотками с вырезкой, грудинкой и требухой. Под потолком щекотали ноздри колбасы и сосиски, подвешенные к перекладине. В лавке было холодно, но лицо девицы раскраснелось, на крыльях носа поблескивали бисеринки пота. Товар кочевал в корзинки покупателей, в ответ звенящие монеты оседали в  выдвижном ящичке прилавка. После полудня покупателей поредело, и Иветта смогла перевести дух.
"Может сегодня маман порадуется выручке и позволит закинуть в камин неколько лишних поленьев?" - девушка вытерла заскорузлые руки о передник, задвинула доверху забитый гульденами ящичек и повернула ключ. Иветта вздрогнула, когда тонкий ажурный ключик приютился в лифе скромного платья.
Совсем как руки Жана: узкие ладони с длинными пальцами были обжигающе холодными даже летом. Иветта приложила руку к груди, пытаясь продлить приятное наваждение. Девушка прикрыла глаза, но образ возлюбленного растаял как и не было. Иветта испуганно оглянулась, но в лавке не было ни души. Взгляд зацепился за лоток, где развалясь краснел непроданный кусок. Мясо в лавке всегда было свежим, мадам Буше заботилась об этом лично. Вот и сейчас Иветта посмотрела на парящую на холоде вырезку, как к горлу подкатила тошнота. Запах еще теплой, неуспевшей остыть плоти вперемешку с липким запахом крови, пропитал все в лавке, даже саму Иветту. Подавив приступ, дочка хозяйки подошла к окну.
За стеклом шел снежок, скрывая унылую грязь улицы. Нарядные горожане спешили со свертками, перевязанными полосатыми ленточками. "Из галантерейной лавки месье Дабье идут. Или из ювелирной Робера". На улице был народ и попроще. Но в их руках чаще были корзины с едой. Некоторые несли елки. Прогрохотал по булыжной мостовой экипаж. Румяные от морозца дамы в экипаже улыбались. Из-за угла показался старый фонарщик Мишель с лестницей. Вскоре улица была залита неровным желтым светом. Иветта вздохнула чужому празднику.
Телосложением Иветта пошла в мать - крупная, крепко сбитая - она фигурой напоминала бочку для воды, что стояла во дворе. А лицом... Да и как можно назвать красивой сдобную булку с изюмом вместо глаз. При всем засыпанную маком. Такие булочник печет по субботам. Жан, Жан. Куда же ты пропал? Иветта показала отражению язык и провела рукой по запотевшему стеклу.
С недавних пор перестала приезжать за мясом повозка из баронского дома, где служил на кухне возлюбленный девушки. Напротив, мадам Буше сама стала доставлять продукты ко двору барона. Уже пошел второй месяц, а юноша и носа не казал в лавку.

- Госпожа велела запереть лавку, - в проеме двери, ведущей в дом, показался работник Поль, - Поторапливайся. Сегодня ты доставишь мясо на баронскую кухню.

- Я?.. - Иветта не верила ушам и внезапно свалившемуся счастью. Она увидит Жана! О, святой Николас, как она скучала по нему! Наконец-то она расскажет и они поженятся! Иветта изо всех сил сдерживала расплывающийся в улыбке рот - не гоже благочестивой девице перед слугами обнажать "ля экзитасьон".

- Да, мадам снова спину скрючило, - сально ухмыльнулся в бороду Поль. - Заедешь по пути к аптекарю, пусть даст ту же растирку, что в прошлый раз. Живее давай!
***
Лошадь весело шагала по улице, увлекая за собой телегу в двумя коробами мяса и колбас. И весомого возницу пегая Пенка не замечала. Как не замечала сидящая на козлах Иветта проплывающие мимо дома, нарядные витрины магазинчиков, спешаших запоздавших прохожих. Повозка поехала мимо стайки уличных голодранцев, которые назойливыми воробьишками рыскали в надежде на праздничные крохи. Иветта мыслями была уже в собственном доме, залитом светом сотен свечей. Где у жаркого камина сидел Жан в окружении десятка маленьких жанов и жанночек. Под нарядной елкой ждали своего часа подарки, перевязанные полосатыми ленточками. Сама Иветта, как добропорядочая жена и мать хлопотала у праздничного стола.

- Караул! Убили! - душераздирающий вопль рывком вернул Иветту на заснеженную улицу. Девушка резко натянула поводья, что Пенка едва не встала на дыбы.

Из-под копыт на тротуар выкатилась замотанная в цветастые платки старуха. Блеснула полукольцом серьги в ухе и потянула крючья рук к испуганной вознице:
- Куда прешь, корова?! Люди добрые! - цыганка обвела взглядом прохожих, ища поддержки. - Видано ли дело, чтоб человека конями давить?

Но добрые люди сторонились косматой жертвы и ускоряли шаги. Иветта спрыгнула на землю, рассыпаясь в извинениях. Старуха брызгала слюной и не слушала. Но протянутое девушкой в оплату кольцо колбасы выхватила:
- Откупится хочешь, шалава? Ишь! Привыкли толстые морды по людям раскатывать. А дальше как жить мне теперь, калеке безродной?
- Бабушка, я не хоте.. - Иветта попыталась помочь старухе встать, но цыганка лихо вскочила на ноги, ведя острым носом к повозке. Девушка плотнее натянула рогожу на короба.
- Ах, так? - старуха сощурила глаза и зашипела:
- Ждать милости свыше придется тебе очень долго. Заветное сбудется в миг, когда нож разлетится в осколки. - старая цыганка плюнула под ноги побелевшей Иветты и исчезла в толпе.

Красочная картина почти осязаемого будущего стекла в затоптанный снег улицы. Как Иветта садилась в повозку, как ехала, она не помнила. Девушка очнулась, когда Пенка привычно остановилась у лавки аптекаря.
***
- О, мадемуазель Буше, да на вас лица нет! Проходите скорее, проходите, присаживайтесь,- засуетился пухлый, невысокого роста аптекарь возле Иветты, пододвигая посетительнице стул.
В аптеке густо пахло касторкой с примесью чего-то приторно-сладкого - у Иветты закружилась голова.
- Добры... - приступ тошноты оборвал приветствие.
- Держите, - аптекарь протянул девушке стакан с зеленоватой жидкостью, - маленькими глоточками... по чуть-чуть... вот так...
Тошнота отступила, щеки девушки слегка порозовели:
- Спасибо, мсье. А где мсье Ренэ?
- Ну вот, совсем другое дело, - аптекарь улыбнулся, от чего белая окладистая борода стала еще шире. - А Ренэ уехал на рожденственский вечер к братцу. Сегодня я  за него. Так что привело вас, мадемуазель? Снова спина у матушки?
Иветта кивнула.
- Мадам совсем себя не бережет, - покачал головой новый лекарственных дел мастер, деловито смешивая жидкости и порошки в колбочке. Закончив приготовление, аптекарь протянул пузырек с растиркой Иветте:
- Это для вашей матушки, а это.. - в руке мастера появилась мятная палочка - для вас. Если снова станет нехорошо, откусите кусочек.
- Вы так добры. - пробормотала Иветта и расплакалась. Наскоро утерев слезы, девушка заторопилась к выходу.
- Бедное дитя, запомните, что рождественская ночь - ночь чудес и исполнения желаний. И даже ножи могут разлететься на осколки в эту ночь. А тихое счастье рядом с мужем и детьми совсем рядом. Только нужно верить в чудо. Слышите? Верить!
"Как? Откуда он знает?"- Иветта замерев у двери, обернулась.
"Не теряйте веры." - улыбнулся на прощание аптекарь, оглаживая бороду.
***
В предвверии празника на баронской кухне царил кромешный ад. Кастрюли давились кипящими бульонами, в духовке задыхались жульены вперемешку в кексами, по пятому кругу на жаровне покрывались хрустящей корочкой гуси с молочными поросятами. Печь гудела, вываливая в трубу густой столб дыма. Раскрасневшийся Жан колдовал у разделочной столешни. В мгновение ока из-под его рук овощи и фрукты превращались в колечки, кубики, ромбики для салатов. Из-под его ножа выходили затейливые  птицы, листья, цветы для украшений многочисленных блюд. Юноша плохо понимал, откуда взялось такое мастерство. Вчерашний кухонный мальчик на побегушках - начисти котлы, снеси помои - удивлял чудесами готовки. Жан лишь презрительно усмехался, когда ловил на себе недоуменные взгляды товарищей по кухне. Бесталанные завистники! Где вам очистить зерно от плевел? А шеф сразу разглядел алмаз среди кухонного навоза. Но к черту никчемных червей, не  способных даже отличиться на чистке картошки!
Сейчас молодого помощника шефа больше занимал вопрос "Когда?" Когда же патрон объявит его своим приемником? И чем чаще Жан задавался вопросом, тем выше задирал нос.

Главный повар - худосочный, средних лет мужчина с крочковатым носом - сидел, вытянув ноги, у окна и страдал подагрой. Он не был местным.Пару месяцев назад его из дальних краев выписал барон. Главный повар сходу взял быка за рога. Сморщив нос-крючок, он каждого из работников кухни пригвоздил колким взглядом, задержавшись на Жане:
- Ты! - ткнул пальцем в грудь растерявшегося парня и вручил подарок.  Жан выронил из рук помойное ведро, вытер руки о передник и... с тех пор с подарком не расставался. Что бы он ни делал, куда бы ни шел - великолепный нож всегда был при нем. Только вот добродушный весельчак постепенно исчез, обернувшись надменно-циничной тенью шефа. Разве что лицом не позеленел еще, но об этом работники предпочитали не заикаться - себе дороже.

Выйдя от аптекаря Иветта приободрилась. И вправду, чего скисла? Еще парочка кварталов, и она увидит Жана. И снова снежок стал мягким и пушистым, и фонари по обочинам подмигивали девушке желтыми глазами. Даже верная Пенка, уловив перемену, весело цокала по булыжной улице.
Натянув поводья, Иветта остановила повозку у кухни. Через приоткрытую дверь валил пар, разнося ароматы готовящихся блюд. Послышались приглушенные голоса и топот ног.
Жан! Жан! Я здесь! Сердце девушки билось так сильно, что готово было выскочить из груди. Нащупав в кармане мятную палочку, Иветта, чтоб унять дрожь, скусила самую крошечку. Остальное она подарит возлюбленному. Наконец-то дверь отворилась.
- Жан! - Иветта кинулась к парню с поцелуями. - Как я скучала, милый!
Но Жан остался холоден. С брезгливой гримасой отстранив девушку, он крикнул поверх ее головы двум замещкавшимся поварятам  и махнул зажатым в руке ножом в сторону повозки:
- Что встали?! Разгружайте!
От вида ножа Иветта отпрянула от без пяти минут шефа баронской кухни. Девушка побледнела и едва шевелила губами:
- Что с тобой стало? Это же я - Иветта. - силясь не расплакаться, пробормотала девушка и протянула Жану мятную палочку. - С Рождеством...
Парень взял подарок и повертел его пальцами:
- Я с тобой спал?
Иветта заплакала. Но ласковый прежде Жан усмехнулся и продолжил хлестать словами:
- Слушай, милочка. Даже если мы и покувыркались когда-то, то это еще не повод для знакомства. - бывший  возлюбленный свирипел с каждой секундой. - Убирайся к дьяволу вместе со своими подарками!
Парень сломал палочку и швырнул ее под ноги Иветты. Стук захлопнувшейся двери сказал, что аудиенция у светила кулинарного мастерства окончена.

"Цыганка... старуха цыганка... а добрый аптекарь... просто пожалел ее... как стыдно... господи, как стыдно... Жан не мог так... не мог... " - обрывки мыслей каленым железом прожигали душу и сердце несчастной. Испуганная Пенка неслась во весь опор, подгоняемая обезумевшей от горя девушки. Дома горя прибавилось. Получив изрядную порцию оплеух от маман за загнанную Пенку и не погашенные свечи в лавке, "бесстыжая уродка" заперлась в комнате. Там под гирляндой омелы Иветта дала волю слезам. За что судьба так не справедлива?

Влетев на кухню, Жан никак не мог успокоится. Он остервенело крошил овощи:
- Чтобы какая-то обнаглешая девка ломала жизнь и карьер таланта?! Неслыханная дерзость! - приговаривал парень, орудуя ножом.
- Неслыханная. - шеф обулся и подошел к избраннику.
- Наконец-то я вижу не мальчика - мужчину! - патрон похлопал Жана по плечу. Шеф наклонился к уху протеже и вкрадчиво прошептал. Девка с отродьем в пузе не отстанет. Неужели ты позволишь им стать глыбой на твоем пути, мой преемник?
Жан на секунду замер, с головой уйдя в радужную картину будущего:
- Никаких глыб! - с жаром воскликнул преемник и со всего маху саданул ножом по столешне. - Каналья!
Взрыв чувств был неожиданным даже для патрона. Шеф округлил глаза и позеленел почти до черноты: по лезвию ножа змейками извивалась трещина. Щелчок взорвал повисшуюю тишину. В следующую секунду нож разлетелся на куски, а патрон растаял в воздухе, будто и не было его вовсе. Наваждение рассеялось и вылетело паром сквозь приоткрытую дверь.
-Иветта! - прежний Жан что есть мочи бежал к дому возлюбленной.
***
Глубокой ночью снаружи окна комнаты дочки лавочницы Буше притаился незнакомец. Он скрипел зубами и сжимал кулаки, наблюдая за поцелуем Иветты и Жана под омелой.
- Не хорошо подглядывать. - подкравшийся аптекарь слегонца стукнул патрона посохом по голове и улыбнулся. - Отчего ты так не любишь Рождество?
Застигнутый врасплох Зеленолицый вздрогнул, прикусив язык:
- А сам-то чего подкрадываешься? И ты ошибаешься, Рождество я люблю. Я людишек терпеть не могу.
- Это ты зря. Мог бы уже усвоить - любовь всегда побеждает.
- Не зарывайся. Поживем - увидим.

Увы. Автор исчез в туманной дали вместе с работой.

Современный житель мегаполиса Иван Велесов в свои шесть лет был человеком серьезным. Он уже умел читать по слогам, считать до двадцати и в сказки про Деда Мороза не верил. Он твердо знал, что Великоустюгская резиденция - театральная бутафория для несведущих туристов. А подарки продаются в торговых центрах. В общем, все - отмазки для малышни. А он, Иван Велесов, давно перешагнул этот возрастной порог. И поэтому, когда родители сообщили ему о каникулах в Хорсовке у пра- (сколько-то там раз)деда, Иван заметно скис:
- И что я там буду делать? - мальчик безуспешно искал местоположение глухомани в гуглкартах. - это же бесполезная трата времени. Ни в кино сходить, ни на каток. Я уж молчу о дворце в Майнкрафте. А как же съездить в зоопарк, покормить оленей морковкой, а?
Иван перебрал все доводы, но родители были непреклонны. Свежий воздух, натуральная еда, физическая активность - санки, лыжи и изумительная красота природы перевесили шаблон городских развлечений. Да и с родственником познакомиться надо - Ивану уже шесть, а дед совсем старый - пусть наглядится на потомка.

И вот в один из смурных декабрьских дней мальчишка переступил порог древнего домишки в древней деревушке Хорсовке.
- Велесов Иван. - Деловито представился юный гость и протянул руку деду.
- Велесов Иван. -Сухая рука деда была крепкой и горячей. - Проходи, внучок, раздевайся. А я пока на стол соберу, вечерять будем.
Мальчишка огляделся. Жаркая печка занимала почти половину избы. Вместо стульев вдоль стен стояли лавки. У единственного стола хлопотал дед:
- Чем богаты, тем и рады - улыбнулся дед, приглашая жестом к столу. Запах вареной в чугунке картошки мешался с запахами грибов, моченых яблок, брусники и хлеба и щекотал ноздри. Таких караваев не продают в магазинах. Большой, теплый, с бугристой румяной коркой. Дед ловко отломал краюху и протянул Ивану. Ваня только сейчас понял, как проголодался.
После ужина внучок заскучал. Он переселна другую лавку и, ковыряя пальцем узорную наледь, поглядывал в окошко. Темнело быстро - серый день на глазах оборачивался ночью.
- Дедушка, давай свет включим?
- И то пора. - прокряхтел старый Иван, отщипнув от полешка лучину.
- А у тебя разве электричества нет? - заерзал Ваня, прислушиваясь к шороху за печкой. Огонек лучинки освещал только пятачок у лавки, заставляя запечный угол совсем почернеть.
- Нету лискричеста. Упал столб с проводами. Робяты-мастера токмо по весне доберутся. А ты чойто за угол косишься? - в глазах деда заплясали смешинки - Боисся чтоль? Курочка тама живет.
- Ряба? - блеснул знанием фольклора Иван. - Что золотые яйца несет?
- Нет, - рассмеялся дед. - Обычные. А зовут несушку Кока. Во, слышь как разговаривает?
Из-за печки и вправду донеслось  тихое "ко-ко-ко". И отчего-то Ване стало так хорошо. Уютно и спокойно стало. Напряженность исчезла, и Ваня рассмеялся вслед за дедом.
Наутро маленький Иван застал деда у окна. Лучинка давно прогорела, но в избе было едва серо. Дед выглядел озабоченым. Склонившись, он силился что-то разглядеть за стеклом. Но за окном шел снег, да выл ветер. После завтрака Ваня полистал настенный календарь, повозился с подаренным дедом деревянным коником, но дед все время поглядывал в окно. Наконец, мальчик не выдержал:
- Деда, что там? Ты с утра от окошка не отходишь.
- Худо дело, Ванятка. - Старый Иван потрепал внука по голове. - С кажным днем все темне и темне, уж тритевадни как вёдро сиять должно. Случилось, видать, что-то.
Внучок пожал плечами:
- Да просто погода плохая. Завтра Новый год, придет Дед Мороз... - он попытался утешить деда, ведь  в этот раз место Деда Мороза займет маленький Иван - в рюкзачке хранился праздничный подарок дедушке Ивану.
- В том-то и дело, Ванятка. Какой Мороз из трех?
- Трех? Он же один!
- Да нет, внучек, трое их.  -  дед поманил Ваню, тыча пальцем куда-то в окно. - Вон видишь на утесе?
- Ага, замок разрушенный, - закивал мальчишка. - А почему трое -то?
- Слово-то какое - за-а-амок. Чертог братьев Морозов это... - жуткий вой прервал старого Ивана. От последовавшего за воем треска задрожали стены избы.
- Предвестие... - дед подхватил испугавшего Ваньку на руки. - Мож обойдется на этот раз?
Вскоре все стихло. Только кококала курочка. Да воробьи расчирикались под крышей. За окном  спустились сумерки, да задул ветер. Начиналась метель.

- Деда, расскажи, расскажи! Про зам... про чертог расскажи и про братьев. Что обойдется? - Внук даже рот приоткрыл от нетерпения. Столько интересного, оказывается, в Хорсовке. Это не заезженные боевики в фантастикой в кинозале. В глазах мальчишки светился неподдельный интерес.
- Это можно, - дед подкинул дровишек в печку и приоткрыл заслонку. В трубе слегка загудело, огонь в топке с жадностью накинулся на смолянистые поленья.

В чертоге том, что на утесе три брата жили. И не было промеж них дружбы братской. Старший - Дед Мороз-Белый нос - нраву лютого, до власти дюже охоч. Ничем гнушается, чтоб в Вышних теремах место занять.  Людей, зверей и прочу тварь живую насмерть заморозить - одно удовольствие ему. Средний братец на Синий нос откликается. Спокойный он, от драк в стороне держится. Чаще добр к животине и люду земному. Ленивых токмо не любит. Приморозит бывало до посинения непонятливого, так не до смерти же. А уж коль неповоротливый рук-ног али носа с ушами лишится, так то в назидание, чтоб кажну минуту жизни ценил и берег.
Младшенький - Красный нос - добряк, каких поискать. Развеселый. У него даж мороз помягше, ласковый. От мороза его кровь кипит во внутрях, что жарко делается. Щеки красны здоровьем пышут. Самый человечный он, подарки дарит всем, когда колесо на новый круг заходит.
Так вот, в прошлый раз старшой шибко осерчал, что младшенький коло ворочает, в почете да в уважении купается. Вот и распазил и верхни, и нижни врата Нави до времени. Карачуна вызвал в подмогу. Много нечисти тада в Явь просочилось. Баба-Яга тады седой стала, а ведь кака красота была писана. Ой, отвлекся я. Налетели в пору на Землю метели волколачьи. Заплутавшим следы заметали-путали. Многие тада сгинули со света белого. Совье отродье ухало в потьмах - скока народу запугали до смерти. А Белый нос добивал лютым холодом. Что деревья, камни трескались! Все Алатырь разбить хотел вдребезги. Свирепо палицей бил, да не по зубам утес -то оказался. Тока чертог развалил. Долго с ним бились защитники земли русской. Вот-вот пригвоздят копьем его хвост змеиный, а он все выворачивается.  Жена его тогда помогла, Ледяная Дева. Рассказала воинам про мужнину слабость. Браслет на руке ее тонкой с колокольцами серебряными есть. Звон их чудный сном зимним да глубоким белоносого зачаровывает. Пора всевластия кончается со звоном - мир старый свою кончину встречает. а Новый в права вступает.
- А Новый, он хороший? - не удержался от вопроса Ваня, доселе беззвучно впитывающий каждое слово деда.
Старик не успел ответить, как раздался стук в окно. За стеклом билась пичуга, словно сказать что хотела.  Но ни дед, ни внук по-птичьи не разумели. Выручила курочка. Пулей выскочила рябушка и забегала в панике, шумно хлопая крыльями:
- Беда пришла! Белоносый за старое взялся! Пригвоздили его как прежде. Только ранен в схватке жестокой Красный нос. Истекает солнечной силой. Мочи нет врата запечатать. Мочи нету Явь отгреть-спасти. Беда! Беда!

- Тише, милая. - Дед встрепенулся, на ноги вскочил, но не удержался на ослабевших ногах - упал.
- Деда! - Ванятка не обратил внимания на говорящую птицу. Он тряс старика за плечи. - Делать! Делать-то чего надо?
Курица повернула голову и внимательно послотрела на мальчонку:
- Справишься?
Маленький Иван закивал, утирая рукавом набежавшие слезы.
- Тогда отнеси яйцо Морозу-Красному носу.  - сказала курочка и присела на пол.
- Где найти его? - Ваня наскоро напяливал куртку и шапку.
- В чертоге на утесе. Положи это яйцо к подножье третьего истукана.
Мальчик подхватил выкатившееся из -под Ко-ко яичко и помчался на улицу.
- Не разбееееей! - несся вдогонку наказ курицы.

Морозный сумрак окутал Ивана с головы до ног. Вдалеке чтрашно ухало, клецало. остекленевшие ветви деревьев цеплялись за одежду, норовя исцарапать лицо. Но Иван, сжав губы бежал, бежал, бежал. в сторону каменной глыбы Алатырь. Он почти одолел поле, как дорогу преградил огромный медведь. Мальчишка попятился, пока не уперся спиной во что-то пушистое. За спиной у Ивана стоял волк. Не простой волк, каких Иван видел по телеку. У этого  шкура будто пылала огнем. Со стороны поля на них надвигалась стена из снега и ветра.
- Я Иван Велесов! Пустите меня, мне надо успеть помочь Деду Морозу-Красному носу. Он ранен в битве в Белым и истекает силой. - выдал мальчонка, чуть не плача от страха. - Мне курица дедушки рассказала.
Медведь принюхался к Ване и одобрительно рыкнул:
- Потомок.
Волк кивнул:
- Надвигается волколачья метель. Вези его к утесу, а я задержу нечисть.

Лес показался Ивану бесконечным. Медведь несся во всю прыть, огибая деревья. Холодный ветер со снегом залепляли глаза и дышать становилось труднее. Мальчик с трудом разжал пальцы, освободив густую шерсть, когда медведь затормозил под утесом.
- Как я взберусь туда? - Иван смотрел в глаза зверю. Мелвель взревел и принялся драть кору на ближайшем стволе сосны. Вскоре лес зашумел, и к спасителям вышел высокий старик в синей шубе.
- Дед Мороз-Синий нос! - Ваня узнал старика из рассказа дедушки. - Помогите мне! Пожалуйста! Там ваш младший брат умирает. Надо ему вот это яйцо передать.

Мальчонка протянул старику ладошку с курочкиным яйцом. Средний брат взял яйцо и, улыбнувшись, дунул маленькому Ивану в лицо. Глаза мальчика закрылись и он провалился в темноту.
***
- Проснулся, герой? - дед хлопотал у стола, собирая завтрак.
Ваня протер глаза и поспешил к окну. Небо было чистым и слепило розовевшей на востоке голубизной - над развалинами чертога занималась заря.
- Я горжусь тобой, Иван Велесов. - дедушка погладил внука по голове. - Круг замкнулся, дав начало новому витку Судьбы.
Предок и потомок улыбнулись, когда под звон серебряных колокольчиков по небесному насту пролетела тройка, где из расписных саней им махал рукой самый настоящий Дед Мороз - Красный нос.

Автор потерялся. И работу тоже потерял

Понедельник.
Начал готовится к Новому Году. Отобрал у Невезухи гребешок, расчесываю волосы. Сильно оброс, а ей вообще ни к чему: что там на противогазе расчесывать?  За окном - метель, переходящая в град. Сажа и кальций, это красиво. Было бы, если хоть что-то было видно. А так только кроты могут оценить. И это хорошо! Если кроты повылезают, их можно собрать на ужин.
Невезуха спрашивает, из кого будем делать Йолко. Мне не нравится её взгляд.  Я не похож на Йолко! И я не хочу торчать столбом по середине убежища, обвешанный шлангами и таинственно поблескивающий гильзами. Пусть Харитон будет Йолко! Ну и что, что он - памятник. Он басни сочинял, в нем бронза, он красивый. Харитон Никанорович Крутой. Классный баснист-припеваючник.
"Скольких я зарезал,
Скольких перерезал.
Сколько душ я загубил!"
Это же вообще, шлягер. Жалко, что выжил только памятник. Но он с нами и память о нем живет. Мы неразлучны, как Баунти и Тайд! Великие были философы, наверное. В оставшейся литературе часто встречаются их имена. Баунти был гедонистом, а Тайд - типа Авиценны. Проповедовал чистый образ жизни.
Вторник.
Набрали кротов полный гараж. Они хрюкают и требуют авокато. Невезуха попробовала пожарить одного, много узнала о себе правды. К счастью, не поверила. Добили крота прикладами, ели с аппетитом. Остальные, в гараже, затихли, прислушивались. Я думаю, это еще незрелые кроты, "зеленые". Но к празднику дойдут.
Скоротали день за игрой в крестики нолики. Проиграл пять патронов от винтовки и "ночь, полную бурной страсти". Патроны жалко, а в свете последнего проигрыша жалко себя. Предложил заменить приз на Харитона. А что? Он бронзовый, красивый, крепкий... Понимания не обнаружил, готовлюсь.
Среда.
Я выжил! Есть шанс встретить Новый год! Ура!
Четверг.
Кроты дозрели и начали рыть подкоп в бетоне. Ну-ну. Там толщиномер зашкаливает, такой фундамент. Пускай копают. Вчера вечером зажарили еще парочку. Невезуха сняла противогаз, пришлось отдать гребешок. Тоже готовится к празднику.
Пятница.
Выволок на середину бункера Харитона, украшали долго, зато вышло красиво. Особенно хорошо смотрятся снятые с кротов часы, запонки и другие блестящие детали. Снаружи снова сажа и кальций, светил фонариком в амбразуру, любовался через прицел: красиво! Стихия лихо закручивает. Невезуха приволокла ящик консервов. Еле отобрал! Жрать хотела прям так, не почистив от банок. Никакого чувства прекрасного! Повесили консервы на Харитона, теперь он настоящее Йолко!
Суббота.
Ну вот и дожили! Новый год! Завтра воскресение, первое января, день отдыха. Отпраздновали тихо, по семейному. Кроты выли Марсельезу. Перезрели. Хряпнули тормозухи, пошли любоваться облаками. От убежища далеко не ходили, облака они сейчас везде. Раньше  были звезды, а сейчас так. Прохладно, но нам, пингвинам, это даже приятно, а вот кроты страдают конечно. Но не долго. Все, закругляемся с прогулкой, идем допраздновать.
Воскресение.
А? Уже?
Понедельник.
Проснулся бодрым и полным сил. Отобрал у Невезухи гребешок, надо готовится к Новому Году!

Увы и ах. И этот автор слился вместе с работой