не ,я пацака от чатланина отличаю ))

Не самое лучшее произведение Стругацких, но вполне читаемо, мне понравилось.

я попросил его сформулировать ответ в одном предложении.

он ответил примерно так:

о конфликте культуры аборигенов, живущих в единении с природой, и современной цивилизации, существующей в форме тоталитарного общества.

для наглядности, сказал, можно привести в пример "Аватар".

(сюжет фильма имеет несколько прототипов в фантастической литературе, мне на память сразу приходит "Слово для мира и леса одно" Урсулы Ле Гуин)

вот кончится карантин, и с ним можно будет о лит-ре за литрой побеседовать, он и поглубже наверняка выдаст ))

но это мне надо к тому времени самому перечитать.

а ты когда читал, давно?

и шо, с тех пор мучаешься вопросами? ))

решил вспомнить, о чём оно, но шоб не перечитывать? ))

а,понял, это та ссыль, что ты выше давал.
я в комменты и не заглядывал.

Стругацкие из другого времени ,современный человек их не понимает ,ну или просто надо быть умным , а так это чисто мода на необычное

напрягает современного человека вотэтавотвсё ))

Ни одной статьи раскрывающей сути названия не встретил. Понту на рубль, выстрел на копейку. Ктото там Ефремова Лезвия бритвы начал разбирать со слов, я прочитала, но ничего не поняла, герои говно, поступкинадуманные, слов много.

адназначна.

я три первые три главы утром перечитал.
собственно, ответ на твой вопрос содержится уже в первой главе.

книга о неизбежности непостижимого.
точнее, о людях, для которых - это неизбежно.
в любые времена и при любых формах общественного устройства человек (не каждый, но по определению) ощущает пределы своего познания: себя, общества, государства, природы, другого человека...
некоторые стремятся изо всех сил эти пределы преодолеть.
и испытывает вследствие этого некое экзистенциальное чувство.

судя по всему, возможность испытывать такое чувство ( в той или иной форме) является неотъемлемой чертой людей.
также, очевидно, что многие люди такими проблемами не заморачиваются, и наличие таких замороченных тоже вызывает непонимание у окружающих.

тем не менее, именно такие люди, как Перец, по мнению авторов книги, скорее всего, выполняют важную функцию, своей рефлексией не давая человечеству окончательно превратиться в лес или в управление.

Нельзя быть таким непонятным. Сидит над обрывом, босиком, бросает камни… Зачем, спрашивается?

Вы же взрослый человек и должны понимать, что двусмысленность неприемлема.

— Полная ясность может существовать лишь на определенном уровне, — говорил Домарощинер. — И каждый должен знать, на что он может претендовать.

А вокруг все пили кефир — из граненых стаканов, из жестяных кружек, из кофейных чашечек, из свернутых бумажных кульков, прямо из бутылок. Ноги у всех были засунуты под стулья. И все, наверное, могли предъявить справки о болезнях печени, желудка, двенадцатиперстной кишки. И за этот год, и за прошлые годы.

— Человек должен быть простым и ясным, — сказал Домарощинер. — Не понимаю я, Перец, почему это вы хотите отсюда уехать. Никто не хочет уехать, а вы хотите.

— У меня всегда так, — сказал Перец. — Я всегда делаю наоборот. И потом, почему это обязательно человек должен быть простым и ясным?

…Зеленое пахучее изобилие. Изобилие красок, изобилие запахов. Изобилие жизни. И все чужое. Чем-то знакомое, кое в чем похожее, но по-настоящему чужое. Наверное, труднее всего примириться с тем, что оно и чужое, и знакомое одновременно. С тем, что оно — производное от нашего мира, плоть от плоти нашей, но порвавшее с нами и не желающее нас знать. Наверное, так мог бы думать питекантроп о нас, о своих потомках, — с горечью и со страхом…

— Ты превратишь, — сказал Тузик. — Тебе если по морде вовремя не дать, ты родного отца в бетонную площадку превратишь. Для ясности.

Но даже человек, который никогда в жизни не видел леса, ничего не слышал о лесе, не думал о нем, не боялся леса и не мечтал о лесе, даже такой человек мог легко догадаться о существовании его уже просто потому, что существовало Управление.

— Тебе туда нельзя, Перчик, — сказал Ким. — Туда можно только людям, которые никогда о лесе не думали. Которым на лес всегда было наплевать. А ты слишком близко принимаешь его к сердцу. Лес для тебя опасен, потому что он тебя обманет.

— Уехать бы мне отсюда, — сказал Перец. — Нечего мне здесь делать. Кому-то надо уехать, либо мне, либо вам всем.

И думать за вас я не буду, думайте сами, а я уеду. Уеду. Уеду. Все равно вы никогда не поймете, что думать — это не развлечение, а обязанность…

— Я не понимаю, при чем здесь Перец.

— Ну как при чем? Ну что ты говоришь? Кто же еще, если не Перец? Не я ведь, верно? И не ты… Не Домарощинера же звать, Клавдия-Октавиана!

Отредактировано некто (2020-05-01 22:55:19)

Возможно, что Штирнер умен и талантлив. Но талантливое зло опаснее вдвойне. Александр Беляев

Подпись автора