проза: мистика
Развесистые широченные ветви старинного дуба от тяжести клонились к земле, укрывая небольшую скамью, словно шатёр. Старинный дуб не раз спасал путиков в знойный день и непогоду. Здесь всегда можно было спрятаться от палящего солнца, дождя и ветра. Будто добрый гигант, могучее дерево распростёрло свои многочисленные мощные руки, приглашая путников в свои объятия.
Артём очень любил это тихое место, возле речушки Велья. Ещё будучи совсем ребёнком, он, бывало, убегал сюда на целый день, не желая оставаться дома по определенным причинам. В тени древнего великана, вооружившись карандашом и листом бумаги, он начал доверять свои мысли и фантазии белому молчаливому другу.
Отец выпивал с тех пор, как мать покинула семью, бросив в глаза отца обидные слова о его никчёмности и своей загубленной молодости. Тогда Артёму исполнилось пять лет, и он остался с отцом.
Частенько, напившись сильнее обычного, он впадал в депрессию. Видя грустные глаза отца, в груди мальчика поднимались боль и едва осознанное оскорблённое чувство покинутого ребёнка. Горькие слёзы жгли его глаза, он старался спрятать их, прикрывая лицо рукавом. А иногда, обняв Артёма руками, он притягивал его к себе и говорил:
- Бог с ней, с матерью, может, и действительно ей лучше без нас. Наконец-то она нашла своё счастье, в котором для нас нет места.
Маленькое сердечко мальчика сжималось до боли, он убегал в свой мир, под кроной могучего старинного великана, защищающего его от внешнего мира. Со временем он едва помнил её, даже если старался приложить усилия, но голос и её интонации иногда всплывали в голове. А особенно – последний момент, оставшись в памяти большим горьким пятном.
В семь лет, как и все дети, Артём пошёл в школу. Всё было для него ново, новая школа, новый класс, но он ликовал где-то в душе. Отец держал его за руку, а он, с гордостью поглядывая на него, спешил за огромными шагами. Первый звонок на урок, отец проводил его в класс, помахав мальчику рукой и дав напутствия. Артёму досталась пятая парта в первом ряду, ростом он обгонял некоторых своих ровесников.
Учитель называл одноклассников по имени, те вставали и представлялись, когда подошла очередь до Артёма, по классу прошел шёпот:
- Смотри, это тот мальчик, я тебе о нём рассказывала. Его мама бросила, и папа его – алкоголик, а ещё они бедные. Ты посмотри на него.
В каждом классе есть свои отщепенцы – закон любого социума.
Артём опустил голову и тихо сел за парту. Домой он вернулся со слезами на глазах, застав отца в бодром настроении, решил, что тот опять заливал горе бутылкой водки. Достав из портфеля альбом и карандаш, он бросил портфель в угол и повернулся к двери, чтобы по привычке отправиться к речке Вилья в его укромное местечко.
- Артём, ты пришел, вот и хорошо! – окликнул его отец. - А я тут по хозяйству занимаюсь, - отец показался из кухни, - ты иди руки помой, обедать будем, - и вновь скрылся. - Как прошёл день в школе?
Артём грустно улыбнулся, не ответив, поплелся в ванную.
Глядя на хлопочущего отца, он вскоре забыл сегодняшние неудачи. Давно отец не был в таком прекрасном расположении духа.
- Давай поешь, - отец подкладывал мальчику макароны, - ничего, Артёмка, не дрейфь, прорвёмся.
«Он кого уговаривает – меня или себя?» - подумал Артём, но впервые с тех пор, как мать бросила их, а прошло уже более двух лет, мальчик почувствовал, что отец и он – всё-таки семья.
- Пап, что-то дымом пахнет, - набив рот макаронами и пытаясь прожевать такую кучу, пробурчал Артем.
Отец засуетился, заглянул в сковороду, - Да, нет, сынок, вроде бы, я не утратил своих кулинарных способностей. – О, вспомнил, я же пепел не убрал, сейчас выбросим.
Отец схватил железное ведро и выскочил за дверь. Артём заметил недогоревшую мамину фотографию. Видимо, он тоже решил попрощаться с прошлым, стереть о ней воспоминания, как когда-то сделал это Артём.
С тех пор женщина, жена, мать, для них умерла, а с ней вместе умерла и старая жизнь, сменившись новой. Отец намеревался найти новую работу, у него не очень получалось, но он не сдавался. Школьная жизнь Артёма была тихой и незаметной. Нет, он не считал себя изгоем или обиженным, а совсем наоборот. Как-то отец обнял его, а затем посмотрел сыну в глаза.
- Всё будет хорошо у нас, сынок, всё будет у нас хорошо. Обещаю тебе, ты станешь великим человеком. Посмотри в свою душу и загляни в души окружающих тебя.
С тех пор Артём научился смотреть в души, видя их насквозь. Мальчик не стремился общаться со сверстниками в классе, но однажды в класс вошла она.
В тот день Артёму исполнилось пятнадцать, утром отец вручил ему велосипед, как он и просил. Жизнь уже пятнадцатилетнего паренька и отца потихоньку налаживалась. Ранее отец долго не задерживался на работе, бурча об испорченных чёрных душонках. Когда отец попивал, Артём списывал всё на водку и белую горячку, но после разговора с отцом он стал понимать его как никогда.
И вот в класс вошёл учитель, а за ним она. Артём никогда не поднимал головы от парты, вот уже почти восемь лет, но её голос...
- Я – Мира Соткина, и я новенькая, пожалуйста, примите меня, - сказал тихий простуженный голос.
Артём оторвал взгляд от книги, перед одноклассниками стояла Мира Соткина, как она представилась ранее, карие глаза, каштановые волосы, перетянутые яркой лентой в хвост на макушке, каскадом, словно водопад, спадающие к плечу. На личико и фигуркой вышла красавицей, высокая, стройная. В классе зашушукались.
- Мира, садись, - прозвучал голос учителя.
Девушка подошла к Артёму: - Можно я к тебе присяду? У тебя ведь не занято.
Артём поморщился, но подвинулся: «И что она ко мне уселась, вон у Сашки Белого – тоже свободно, шла бы туда».
Мира украдкой улыбнулась, но промолчала. Достала учебник и пенал, начался урок.
- Это тебе, - открыв пенал, Мира достала карандаш и протянула Артёму.
- Что это? Не нужно, зачем, - запротестовал Артём. Покрутив карандаш в руках, оценил его. Карандаш был хорош, ведь он знал в этом толк.
- На, держи – мне не нужно, - протянул он ей обратно.
- Но я же вижу – ты же хочешь оставить его себе. У тебя сегодня день рождения, и ты так любишь рисовать. Он исполнит всё, что ты пожелаешь, мой господин, - шепнула она ему на ухо. - Он так долго ждал тебя.
Артём, испугавшись, вздрогнул, ему показалось, что из прелестного ротика Миры ненадолго показался раздвоенный язык, как у змеи, и коснулся кончиками его щеки.
- Сейчас я эту сладкую парочку рассажу, - учитель прошёл между рядами и опустил книгу на голову Артёма.
До конца уроков в классе не утихал шёпот – ведь впервые за восемь лет кто-то услышал голос мальчика с пятой парты, как называли его, когда вспоминали, но это случалось крайне редко.
По дороге от школы до дома Мира навязалась ему в попутчики, умоляя подвезти его, расхваливала железного коня – оказалось, ей по пути.
Она спрыгнула с велосипеда, как только Артём остановился возле дома.
- А вон там я живу, - указала она на окна в противоположном доме, - мы недавно переехали. Я живу с тётушкой Клавдией.
Попрощавшись, одноклассники разошлись по домам. Вечером Артёма ожидал торт со свечами и праздничный ужин. В дверь позвонили.
- Пап, я открою! – отец возился на кухне, добавляя последние штрихи к пиршеству.
На пороге стояла Мира.
- А это тебе – подарок, - протянула свёрток.
- Спасибо конечно, но ты уже сделала мне сегодня подарок.
- А, - махнула девушка рукой, - это так, пустячок.
- Артём, кто там?
- Так, одноклассница, она сейчас уходит.
- Одноклассница, - отец словно выпорхнул из кухни, - Артём никогда не водил своих друзей в дом, ну же, проходите. Артём, что же ты держишь друга на пороге, к тому же девушку, - но, заметив Миру, он несколько побледнел.
Мира решительно отодвинула Артёма рукой в сторону и вошла в квартиру. Артём захлопнул за ней дверь и, недовольный, проводил её к столу. Отец, как он заметил, весь вечер просидел хмурый, холодно поддерживая разговор с Мирой.
- А Вы помните, что подарил Вам отец на пятнадцатилетие? – обращаясь к отцу, вдруг спросила Мира.
Отец был архитектор от бога – или нет, но его мастерская, заваленная
чертежами проектов, кричала об этом. Мальчишкой Артём часто заглядывал туда и с восхищением рассматривал макеты. Со временем она покрылась пылью и заросла паутиной. Отец закрыл её, повесив ключ на шею со словами:
- Придут и хорошие времена.
И забыл о ней. - Артём, поставь чайник, пора торт резать, день рождения всё-таки.
- Елизаздра, ты не просто явилась сюда из ада, - сказал он шёпотом, - тебя послал мой отец Мулцибер, не так ли? Что ты дала моему сыну? Или вернее, он.
- Остынь, Стибус, горящая ты головёшка, ты упустил шанс в своё время. Сейчас бы был под крылышком у могущественного отца, но ты сделал свой выбор, так что посторонись. Мулциберу нужен преемник, которому он передаст все дела. Вернее, весь ад, каждую его песчинку.
- Убирайся вон, - прошипел Стибус, - не бывать этому!
- Ты же и сам понимаешь, что тут мальчику не место. Его мир там, не мешай, - шепнула она ему на ухо, - он наш. Да кстати, твоя любовь кувыркается с Инкубусом. Ах, он так хорош в своём деле!
Мира встала из-за стола в тот момент, как Артём с чайником в руках вышел из кухни.
- Ну, ладно, я пошла, всего вам, - и скрылась за дверью.
Отец сидел за столом, угрюмый, как тогда, когда любовь его жизни покинула его, оставив с сыном на руках.
- Пап, всё хорошо?
- Всё будет хорошо, мой мальчик, давай пить чай.
Артём долго не мог уснуть. Покручивая карандаш в руках, смотрел на свёрток, преподнесённый в подарок, что стоял на стуле. Артём так и не решился притронуться к нему. Он думал о Мире, почему отец был так обеспокоен её приходом. За стеной из комнаты отца доносилась возня, глухие всхлипывания. Видимо, он тоже не мог в эту ночь уснуть.
Артём накинул плащ, взял альбом, карандаш и поспешил к своему старому другу под сень дуба.
«Я рисовал много душ, но душа Миры не похожа ни на одну из них: прекрасна и ужасна. Она похожа на душу моего отца. А душа ли это?»
Вскоре на листе бумаги появились очертания необычной огненной девы.
Последний штрих – вот и всё.
С листа на Артёма горящим взглядом смотрела Елизаздра, верховная демонесса. Под его пристальным взглядом, казалось, что портрет ожил и стал светиться красным пламенем.
Вскоре с листа бумаги сошла и сама демонесса:
- Ну здравствуй, Артём! Внук самого Мулцибера.
Артём попятился назад, но великий дуб перегородил ему дорогу. Спиной ощутив его кору, Артём сполз вниз и сжался в комочек.
- О демоны, могущественный Мулцибер послал меня служить этому маленькому человеческому червю, скрюченному у ствола древа! Как я пала! - воздев руки к небу, взывала демонесса.
- Так, ты - я не ослышался? Послана служить мне? - Артём приподнялся с колен и с нескрываемым любопытством посмотрел на неё.
- О, червь меня уже не боится, - Елизаздра подалась к нему и заглянула ему в глаза, - мой горящий взгляд ты выдержал – значит ты действительно внук Мулцибера.
- Сколько раз я уже слышу это имя. Кто он – этот Мулцибер?
- Мулцибер – создатель ада, великий архитектор преисподней и твой дед.
Он послал меня подготовить тебя к высшей миссии, то есть стать его наследником. Я вижу в твоей душе черноту, ты будешь достойным преемником Мулцибера.
- Карандаш, что ты дала мне, оживляет всех?
- Всех и всё – и даже возвращает из преисподней. Я ещё раз повторяюсь, это подарок тебе от твоего деда.
- А Мира – что с ней, она мертва?
- Да, нет, не переживай. Хотя внук Мулцибера не волнуется, за какую-то простую девчонку. Я скромно покинула её шкурку, когда ты призвал меня, мой повелитель. Вот думаю, мне придется опять занять её, ведь мне нужно находиться рядом с господином и охранять его.
- А не можешь ли ты занять чьё-нибудь другое тело?
- С чего это вдруг! А, молодому господину понравилась девушка! - подмигнула она. – Но, если что, я могу помочь и в сердечных делах, красавчик.
Демонесса подалась настолько близко к Артёму, что он отпрянул назад.
Наутро Артём обнаружил на столе завтрак и записку отца: «Завтрак на столе, я на работе».
Мулцибер – архитектор преисподней, значит талант у моего отца от него, а я – что? Он – истинный наследник. Его реакция на Миру – он знал, что в ней сидит демон.
Закинув рюкзак на плечо и оседлав своего железного коня, Артём отправился в школу. Мира шла по обочине дороги, опустив глаза. Артём догнал Миру и остановился:
- Привет.
- Привет, - Мира подняла глаза, усталым взглядом посмотрела на Артёма.
- Я Артём, ты помнишь меня? Я – твой одноклассник, мы сидим за одной партой.
- Да, - кивнула она головой, - я всё помню, прости, я чувствую себя очень уставшей.
- Так я тебя подвезу, садись, - Артём помог Мире сесть на велосипед.
Раздался резкий, пронзительный звонок на урок, секундой позже в класс неспешно вошёл директор, а за ним – женщина лет тридцати, блондинка с волнистыми волосами. Все замерли, словно нашкодившие дети в классе.
- Это ваш новый учитель по русскому языку и литературе, Мария Всеславна, прошу любить и жаловать, - представила её Валентина Григорьевна. И только Артём заметил в этой пышногрудой девице демонессу Елизаздру.
Артём ещё никогда не испытывал такой ненависти к одноклассникам, как сегодня. Ему хотелось выпустить душу, кого-нибудь из собравшихся безвозвратно прогуляться, оставив тело на произвол судьбы.
Артём, сонный, сидел на скамье заднего двора школы, голова его медленно клонилась вперёд, время от времени он закидывал её вверх, но она упрямо падала на руки. Рука держала карандаш и лежала на раскрытом альбоме, Артём только что закончил рисовать, выводя последний штрих портрета Саши Белого.
- Артём, - донёсся глухой голос.
Артём медленно открыл глаза, над ним стоял белый образ Сашки Белого.
- Что со мной? Я не ощущаю рук и ног, я что – умер? Но почему?
- Ты ещё не умер, но это произойдёт скоро.
Артём перевернул лист альбома. Адское чудовище с пылающими глазами ожило, сначала появилась его голова, а затем он весь:
- Душа, свеженькая, лакомство! Спасибо, мой господин, - заглотив душу, адское чудовище вернулось в рисунок Артёма. На следующий день Саша Белый в школе не появился.
- Я так и знала, что за вами придётся, ещё и убирать, - упрекнула демонесса Артёма, но тут же коварно улыбнулась – ведь её господин делал успехи, значит её учение и труд не напрасны.
С тех пор в классе стало происходить странное: без каких-либо причин пропадали мобильники и другие вещи. Артёму нравилось забавляться и смотреть на реакцию одноклассников. Рисунок рюкзака оживал – протянул руку и достал из содержимого всё что угодно. Некогда добрый мальчик очень изменился. Могущество портит человека, а тем более демона.
Артём не переставая рисовал, открыв секрет, что оживающие чудовища и демоны на его рисунках подчиняются ему как хозяину и выполняют любой его приказ.
По каким-то причинам люди бесследно исчезали и больше никогда не появлялись снова. Существует множество обстоятельств, которые вынуждают людей исчезнуть, сбежать, скрыться от общества. Бесследные исчезновения всегда вызывают тревогу. Но начались ещё более странные и необъяснимые случаи, когда люди за считанные секунды таинственным образом исчезали на глазах у других: был человек, а через мгновение его уже не стало, как будто он в воздухе растворился. Чтобы просто встать со стула – потребуется несколько секунд, однако в некоторых случаях люди неожиданно исчезали за такой короткий промежуток времени, не оставляя даже никаких намёков на то, что же с ними могло произойти.
Такие же странные и необъяснимые случаи с исчезновением начали происходить в школе, пропадали сначала ученики, а затем и учителя.
К Мире Артем обращался с несвойственной ему дружеской любовью и нежностью. Они часто встречались под сенью дуба, бывало, целыми днями по выходным пропадали там. Он никогда не разрешал ей брать в руки его альбом и рассматривать его, как бы она ни просила. Мира догадывалась о проделках демона Артёма, но лелеяла надежду, что его душа всё-таки не очерствела совсем.
- Это инспектор Павел Робский, - объявила Валентина Григорьевна, представив представителя закона в стенах школы. - Он будет расследовать исчезновение учеников и учителей в школе. Прошу вас содействовать и корректно отвечать на вопросы инспектора.
Инспектор шастал тут и там, приставал ко всем с расспросами. Конечно, его внимание привлек угрюмый ученик, сидящий на пятой парте. Вскоре он стал вызывать и допрашивать каждого ученика по одному, устроив допрос в кабинете директора. Ученики заходили и выходили, Артем наблюдал за происходящим со стороны. Вскоре подошла и очередь Миры.
- Ну, я пошла, - отдернув блузу и выпрямившись, словно по струнке, решительно сказала она.
Мира вошла в кабинет директора, оглядываясь по сторонам. Она не раз тут бывала, но сегодня кабинет выглядел по-другому, что-то было вокруг, витало в воздухе, и становилось до жути страшно.
- Присаживайтесь, вы из класса «9В»?
На Миру пронизывающим взглядом смотрел инспектор Павел Робский.
Мира присела, положив руки на колени, смиренно опустила голову.
- Ну, начнем. Что вы можете поведать нам, о происходящим. В вашем классе за последний месяц пропало три ученика, в параллельном вам классе двое, а по школе в общем одиннадцать учеников. Плюс учитель физики и физкультуры. Я не говорю о том сколько людей за последнее время пропало в городе, - он сверлил Миру глазами, - вы сидите за одной партой с высоким темноволосым мальчиком, его зовут Артем. Я навел справки, о тебе Мира и о твоем друге. А особенно меня интересует он.
Его отец за короткое время поднялся по карьерной лестнице и с неудачника превратился в уважаемого человека в городе. Артем, расскажите мне о нем.
Мира замялась, ведь она видела глаза Артема, говорившие ей: - Не смей, иначе он следующий.
- Мы дружим лишь в школе, начала она.
Инспектор нахмурился и поддался к девушке: - Я следил за вами и после школы.
Мира заелозила на стуле: - Да, мы дружим и что с того, или есть на это какой либо запрет. Я не могу о нем сказать ничего плохого, он добрый и отзывчивый друг.
Артем сидел на подоконнике, как Мира вышла из кабинета директора:
- Ну, как? – подскочил он к ней.
-Не волнуйся, - буркнула она, я не сказала ничего.
Но инспектору, так и не довелось довести дело до конца. Инспектор исчез скоротечно, при таких же необъяснимых и странных обстоятельствах.
Артем шагал по тротуару к дому, крутя в руках огрызок карандаша:
«Вот и конец моему могуществу», думал он, а что я могу без него. В свертке, что подарила Елизаздра, оказалась адская чаша. Я передал ее отцу и с тех пор он пошел расти по карьерной лестнице.
Артем открыл дверь и остановился у порога, с комнаты доносились знакомые голоса, он прислушался. Елизаздра и отец, они говорили о нем, верней о его будущем. Отец держал в руках пергамент и внимательно изучал его.
- Твой отец не бросал тебя Стибус, и когда он предложил твоей матери воспитать тебя, как подобает демону, но она отказала ему. Решив вырастить тебя благородным человеком. Благодаря подарку отца, ты сейчас тот, кто ты есть.
- Хорошо, если я соглашусь, что ожидает моего мальчика.
- Богатство, слава и могущество. Мулцибер подарил внуку демонический карандаш, чтобы показать ему, насколько эти качества меняют человека – демона. Поняв это, он уже не сможет жить по-другому.
- Здесь написано школа «Гремори».
- Да, это школа подобных твоему сыну, приемников. Там Артема обучат всем наукам демонологии. Первый урок мести и жестокости, не считая власти и могущества, он уже познал.
Стибус в знак согласия покачал головой:
- Да, но надо спросить согласия у Артема.
Елизаздра недовольно посмотрела на Стибуса:
- Спросили мы, одного такого умника. – Артем не стой возле двери, входи, - крикнула она. Ты все слышал и что скажешь?
- Я согласен! – не раздумывая выкрикнул молодой демон.
- Ну, вот и ладненько, - она тут же подскочила к отцу, и острым предметом уколола ему палец. Капля крови тут же капнула на пергамент, - поставим печать и готово. Сделка сделана, миссия выполнена. Запомни мальчик, передумаешь, твоему отцу крышка, он закрепил сделку кровью.
Взяв осторожно пергамент с рук отца, она свернула его трубкой и пихнула в глубокое декольте.
- Пока, мальчики, - демонесса послала наблюдавшим за ее действиями поцелуй, и направилась к двери. Обернувшись с полпути, так невзначай бросила Артему:
- Да кстати, ты можешь взять ту девушку с собой. По крайней мере, тебе ведь нужна жертва, чтобы питаться ее энергией.
Артем стоял перед высоченными стенами здания школы «Гремори». Скоро он переступит порог на пути к новым знаниям, демонологии. Он гордо вскинул голову и шагнул за ворота.
поэзия: пейзажная лирика
В закате солнца волшебства момент,
Когда последний луч коснется горизонта,
И время вдруг восторженно замрёт,
Картиною «Пейзаж» любуясь мимолётно.
В ночной гирлянде ярких фонарей
Вновь поспешу я слиться незаметно,
Чтоб не нарушить тайны шепота ночей
Лучом скользну и затеряюсь где-то.
Как не привыкли мы порой за суетой
Безумных городов, где мир бесцветен,
Где властвует закон один простой:
Урбанизация, в своём расцвете.
А в поле одуванчиков - закат.
И вам диктую по слогам, спешите:
В простом увидеть щёгольский наряд,
Моменты истины земли, ловите!
