Осень выдалась ранней, похолодало так, что на ночь приходилось топить. Дождь, такой редкий гость летом, сейчас начинался каждые полчаса. Подхватываемые порывом ветра капли звонко барабанили в окна.
Пронька сидел в коридоре у входной двери и маялся. Утром барыня Аглая Ивановна изволила выехать на пленэр в сопровождении квартального. И если обычные барыни на пленэре дышали воздухом и вдохновлялись багрянцем листвы, то Аглая Ивановна желала потренироваться в стрельбе из нагана. От того и взяла себе в компанию не какую-нибудь кумушку, а его благородие. И вот, время - обеденное, а барыни нет, и того гляди - дождь вдарит.
Пронька достал из жилетного кармана именные часы и, открыв крышку, с неодобрением взглянул на золотые стрелки. Вздохнув, он убрал подарок и, подойдя к двери парадного, отворил её.
Улица обдала камердинера холодом и сыростью. Ни направо, ни налево от подъезда никого не было.
Пронька задрал голову, и серое небо тут же разродилось первыми крупными каплями дождя.
- Вот, тюльки-шпильки, - пробормотал Пронька и хотел уже скрыться в доме, как вдруг обнаружил, что рядом стоит какой-то молодой господин.
Впрочем, на опытный Пронькин взгляд, не был он господином, так -  шантрапа, но хорошо одетая. Может, штудент?
- Чего надо? - сухо осведомился камердинер.
- Э-э-э, любезный сударь, - заискивающе улыбаясь затарахтела шантрапа, - волею форс-мажора я оказался в неудачном положении. Не могли бы вы пустить меня под крышу, переждать ливень? Я дам пять копеек!
Пронька презрительно смерил "штудента" с головы до ног и тихо, но твердо произнес:
- Иди отсюда.
- Но я всего лишь постоять... - попробовал возразить "штудент", но камердинер был неумолим:
- Дуй, пока по шее не получил, - выпятив грудь, хорохорился он, - знаем таких: пустишь на минутку, а они дом обчистят!
- Да что ты говоришь! - обиделся незнакомец. - Я же тебе целый пятак... А ты...
По счастью из-за поворота показалась бричка, запряженная Кауркой. На козлах правил Тимофей, возница с извозчичьей биржи господина Ечкина, седоков в бричке скрывал поднятый брезентовый тент.
- А ну пшёл отсюдова! - взвился Пронька. - Вон, барыня возвращаются.
"Штудент" отошел от парадного, но далеко не уходил, а тянул тощую шею, стараясь разглядеть пассажиров. Пронька же оправил камзол и, придав лицу благообразное выражение, распахнул двери. Поджидал. Вдруг из брички раздался полицейский свисток и оттуда, на ходу, выскочил квартальный. Акакий Назарович был чрезвычайно взволнован и, игнорируя ливень и лужи, устремился вперед брички. Левой рукой он придерживал ножны с палашом, а правой, сжатой в кулак, отчаянно грозил. Рот квартального был занят свистком, из которого его благородие выдувал пронзительные трели, призывая городовых. Пронька удивленно проводил взглядом пронесшегося мимо Акакий Назаровича и поспешил к остановившейся бричке.
- Что ж ты, братец, с карманником дружбу водишь? - барыня с укором смотрела на камердинера.
- Никак нет-с, не вожу, - пробормотал Пронька, помогая Аглае Ивановне выбраться из экипажа, - за порог не пускал, хоть оне и очень просились. Пятак обещали-с...
- Пятак, - вздохнула барыня и пальцем в перчатке цвета Café au Lait провела по жилетке камердинера. - Подарок твой именной, где?
Пронька побледнел и глянул. Из жилетного кармана сиротливо свисала одинокая цепочка. Часов не было! Не помня себя, Пронька сунул пальцы в карман и что-то нащупав, судорожно вытащил наружу. На дрожащей ладони камердинера тускло блестел медью видавший виды пятак...

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.