2.
Постоялый двор, старое облезлое здание с примыкающей конюшней, казалось, не ремонтировался с прошлого столетия. Зато изгородь вокруг не уступала высотой и толщиной оградам небольших городков. То есть, всадник не достанет до верха, даже встав на седло. А чтобы затруднить такому всаднику задачу, с наружной стороны стены виднелся неглубокий ров.
- Прямо крепость, – пробормотала Роксана, уважительно глянув на стену. – Если бы не знак постоялого двора – в жизни бы не подумала.
Корчмарь раскланялся при виде клиентки, тут же осведомился, что госпожа предпочитает на ужин, погнал одну из служанок топить баню, а мальчишке, суетившемуся рядом, кивнул на кобылу. Тот увёл лошадь в конюшню, заверяя княжну, что всё будет сделано как надо. На щеке корчмаря, как и остальной прислуги, виднелось клеймо рода Лопе. Владелец разрешил своему человеку зарабатывать на проезжих, так тот и рад стараться. Роксана подумала, что в Университете учились отпрыски этого рода, кое-кто даже жил на одном этаже с ней. Может быть, стоит заехать в гости, отдохнуть денёк?
Перед закатом, когда Роксана успела искупаться и наслаждалась тушёным мясом с овощами, в ворота въехала четвёрка всадников. Избранный со свитой, надо полагать. Герб знаком, род Начо, но сам Избранный явно не был первым в этом большом семействе. Одет небогато, лошадь – в степи Избранный сел бы на такую лишь от безысходности. Зато гонору и самомнения – как будто прямой потомок императора заехал. Корчмарь тут же получил по роже из-за не слишком низкого поклона, а вырвавшиеся у Избранного при этом слова подходили скорее конюху, поскользнувшемуся и угодившему лицом в свежий конский навоз.
Впрочем, увидев Роксану, Избранный тут же стал вежливым до приторности. Пара дежурных комплиментов, недоумение, почему такая красавица проводит время в одиночестве и сразу полная готовность сопровождать прекрасную незнакомку хоть на край света.
Роксана не любила вести разговор в подобном стиле. Но, конечно, умела. Капризно улыбаясь, процедила, что устала и хочет побыть одна, намекнув, что её жених не одобрит, если его невесту будет сопровождать кто-то посторонний. Добавила несколько фраз о своих предпочтениях, от которых у Избранного слегка вытаращились глаза, и закончила описанием возможностей своего отца, в этом не преувеличив. Энтузиазм незадачливого ухажёра резко сошёл на нет, мужчина отсел за соседний столик и рявкнул на служанку, требуя ужина.
   Вечером, когда служанка заглянула узнать, не нужно ли чего госпоже перед сном и что она хотела бы съесть на завтрак, Роксана уже укладывалась спать. Поэтому заказала на утро варёные яйца с белым хлебом и отпустила девушку. Та, задержавшись у входа, спросила:
- Возможно, госпоже пригодится служанка в дороге?
Служанка действительно бы пригодилась, хотя бы из соображений престижа. Роксана тут же узнала, что владелец разрешил корчмарю продавать девушек желающим, из замка тут же присылали других. Но лошадей на продажу здесь не было, и это решило дело:
- Пешком за лошадью побежишь? – насмешливо спросила Роксана и была крепко ошарашена, когда девушка торопливо закивала. Видно, жизнь здесь была действительно тяжёлой. – Ладно, подумаю. Иди.
Утром завтрак Роксане подавала другая служанка, заплаканная, с синяками на ногах и следами ударов на лице. Роксана как бы невзначай спросила, где та девушка, что прислуживала ей вчера? И получила тихий ответ, что её вместе с двумя другими девушками, завёл к себе постоялец из Избранных. Неизвестно, чем она его разозлила, но прямо в постели он сломал ей шею.
- Так, – помрачнела Роксана. Завтрак она дожевала, не чувствуя вкуса. Странно, не полагается княжне переживать из-за какой-то девки, но вот почему-то задело.
…
  Кавалькада выехала с какой-то тропки и бодрой рысью шла на сближение. Роксана с любопытством оглянулась, успела понять, что высокая блондинка ей, кажется, знакома, и тут услышала радостный крик:
- Рокси!
Новия, ровесница Роксаны, жила на том же этаже и могла считаться подругой, хоть и не очень близкой. Сейчас она пристроилась слева от княжны, а её свита отстала, чтобы не мешать беседе.
- Нови, привет, – Роксана искренне обрадовалась встрече. – А я думала к тебе в гости заехать. На денёк. Хорошо выглядишь.
Новия действительно смотрелась отлично. Светлая кожа горела румянцем, растрепавшиеся волосы рассыпались по спине свободными прядями, костюм для верховой езды сидел, как вторая кожа, и придавал девушке неповторимо женственный вид, который сложно передать словами. По сравнению с ней, черноволосая смуглая Роксана выглядела оборванкой.
- Хорошо, – улыбнулась подруга, скользнув по одежде Роксаны и выделив все прорехи, появившиеся в пути. – А где твоя свита?
- Я путешествую одна, – пожала плечами Роксана. – Воспользоваться гостеприимностью рода Кайо не удалось, в его княжестве разруха, даже центральная усадьба покинутая стоит.
- Одна?! – удивлению Новии не было предела. – А как же твой отец отпустил? Это же опасно!
- А я его не спрашивала, – фыркнула Роксана, наблюдая, как и без того большие глаза подруги расширились ещё больше.
- Ой! – во взгляде собеседницы появился искренний восторг. – Я поняла! К Максу?
Роксана кивнула, почему-то ей сложно было сейчас говорить. А Новия, не ожидая ответа, начала тараторить, что она знала, что Рокси – решительная и смелая, что такая любовь способна смести все преграды, и она очень рада, что Роксана такая счастливая…
Замок рода Лопе возвышался на гранитном кряже, с трёх сторон уклон не позволял приблизиться к стенам, и лишь с четвёртой возможно было подойти. Роксана глянула на герб княжества – чёрный волк на красном фоне – и подумала, что, судя по коню на гербе её рода, с этим княжеством просто должна быть родовая вражда. Однако герб и политика не всегда сочетаются.
Князь Элой с невозмутимым видом выслушал свою дочь, представившую Роксану, как лучшую подругу, приказал приготовить комнату для гостей и намекнул, что не прочь узнать новости степей за ужином. А Новия, как только формальности закончились, потащила Роксану в баню:
- Обожаю ополоснуться с дороги. А пока мы купаемся, тебе новую одежду подберут. Фигуры у нас похожи, рост тоже почти не отличается, только цвет подобрать надо. Я сказала, чтобы алую рубашку принесли. Ты чёрненькая, тебе красное подойдёт...
Лёгкую закуску принесли прямо в купальню. Новия, млея от массажа, который делали ей сразу две служанки, ухватила с серебряного блюда пару маленьких бутербродиков на тонких деревянных шпильках, запила соком. Роксана методично обирала виноградную кисть, наслаждаясь вкусом ягод и расслабляя мышцы под старательными руками девушки-служанки.
- Рокси, почему бы тебе не задержаться здесь на пять дней? – расслабленная Новия повернула голову и открыла глаза. – Тогда до Меру поедем вместе, я тоже еду к жениху.
- Так ты замуж собралась? Поздравляю. А кто-то говорил, что лучше всю жизнь одна будет, чем позволит какому-то мужчине себя трогать, – Роксана лукаво улыбнулась.
- Это я раньше говорила, – ничуть не смутилась Новия. – Мне тогда сколько было? Четырнадцать. А сейчас хочу замуж.
Горячая баня, ужин, за которым Роксана пообщалась с главой рода и его сыновьями, и прогулка по стене замка вымотали Роксану так, что та едва добралась до постели.
Встала Роксана по привычке сразу после того, как восходящее солнце заглянуло в окно её комнаты. Служанка, прикорнувшая на коврике у порога, тут же вскочила, протирая глаза, и принялась помогать княжне с умыванием и укладкой волос.
Сразу после завтрака Новия предложила Роксане:
- Рокси, поехали на Гремящие водопады! Ты там ни разу не была, да и мне попрощаться хочется.
- Попрощаться? – не сразу поняла Роксана.
- Я же уезжаю. И кто знает, когда я ещё раз увижу родные места. И теперь решила побывать там, где любила проводить время.
Поехали, – Роксане не сильно хотелось проводить день в компании братьев Новии, обшаривающих её похотливыми взглядами.
Девушки, сопровождаемые десятком слуг и телохранителей, пронеслись по старой дороге к холмам, где свернули на еле заметную тропинку.
В селении, попавшемся на пути, половина домов зияла пустыми оконными проёмами, солома на крышах сгнила, обнажая стропила. Новия презрительно фыркнула и пожаловалась Роксане:
Людей меньше стало, чем раньше. Детей почти нет. Не хотят плодиться, быдло. Половина домов уже нежилая, а в других сёлах ещё хуже.
- У Кайо совсем опустевшая земля, – кивнула Роксана. – А чего так получается? Голодают?
- Бывает, что и голодают, – пожала плечами Новия. – Зерно мы у них по старому закону собираем, а урожаи упали. Иногда только на посев и остаётся. Ничего, жить захотят – прокормятся, вон, корешки на болоте соберут или ещё что.
- Вот и причина. Если неурожай, то стоило бы выход уменьшить. Не по силам.
- Чего ещё людей баловать? – брезгливо скривила личико Новия. – Их единственное предназначение – служить нам.
- Так-то оно так, но кто служить будет вашим детям? – Роксане, точно знавшей, что не стоит морить ни людей, ни скот голодом, такая беспечность казалось странной. Её отец всегда следил, чтобы селянам осталось достаточно на зиму.
- Новых купим, – отмахнулась Новия. – Тем более что от голода они не умирают… обычно. Чаще другое. Дети в лесу пропадают. Пока взрослые в полях, мелкие ищут еду в лесу, а там есть и нечисть, и хищники. Женщины при родах умирают, а мои братья ещё и девок берут из деревень.
Из дальнейшего рассказа Роксана поняла, что ни одна более-менее симпатичная селянка не избегает рук трёх наследников князя. Как исполняется девочке четырнадцать, так её забирают в замок на смотрины. Некрасивые возвращаются дней через десять, а те, кто на свою беду не уродины – задерживаются надолго. А как надоедят – их, если повезёт, отдают своим дружинникам, а чаще продают в бордели Меру, там на девушек неограниченный спрос. Вот и сейчас в замке десятка четыре девчат.
Гремящие водопады возникли там, где две речки стекают с невысокого плато и прыгают с гранитных уступов, сливаясь чуть ниже в одну реку. Густая стена леса с одной стороны и заросшая кустарником речная пойма напротив создавали уютный уголок, недоступный для посторонних взглядов.
Роксана смотрела на утёсы чёрного гранита, помнившие ещё времена, когда Боги привели в мир людей. Реки тогда так же падали с обрыва, рассыпаясь тысячами сверкающих на солнце брызг. А деревья выросли позже, им не больше тысячи лет…
- Рокси, чего скучаешь? Пойдём, искупаемся! – Новия потащила подругу к водопаду и махнула свите. Мужчины послушно отвернулись, а Новия, скинув одежду, прыгнула прямо под поток того водопада, который поменьше. – Здорово как!
Роксана, загоревшись азартом, последовала за ней. Ледяная вода обжигала кожу, но скоро степная княжна привыкла и увлечённо плескалась под водопадом. Когда девушки вылезли и растёрлись, кожа горела, как после парилки, а настроение взлетело до небес.
Вечером, в бане, когда Избранные выбрались из бассейна и сидели с бокалами, наполненными прохладным соком, Новия  задумалась и толкнула подругу в бок:
- Рокси, тебе стоит обзавестись своей свитой. Хотя бы пару служанок иметь при себе. Неприлично девушке приехать к жениху без сопровождения.
- Это нужно и лошадей для них покупать, – поморщилась Роксана, хотя признала, что с точки зрения приличий подруга права. – Хлопотно это.
Новия пожала плечами, но отступать не собиралась:
- Лошадей возьмёшь из нашей конюшни, да и служанок можешь в гареме подобрать. Они просто счастливы будут, что не в бордель. Там долго не живут.
- Щедрая ты слишком, – Роксана глянула на неё с недоверием. – А взамен?
- О, пустячок, – Новия сделала невинное выражение лица. – Мне очень подойдёт та диадема с голубыми камушками, а тебе к твоим волосам она не так идёт…
- Губа не дура, – украшение Роксане было жаль, но она решительно кивнула. – Только и лошадей, и служанок я сама выберу.
  Гарем представлял собой одну из башен замка, вход в которую разрешался только семье Лопе. То есть старому князю, трём его сыновьям и Новии, если ей этого захочется. Пленницы гарема размещались в маленьких комнатках, образующих сумасшедший лабиринт. Возраст от четырнадцати до двадцати лет, тупые покорные взгляды, минимум одежды, атмосфера страха и безнадёжности.
Роксана знала, что все мужчины из Избранных заводят наложниц. Даже дружинники, не имеющие своей земли и людей в собственности, имеют любовниц в селениях. Князь Рамин не был исключением, две-три девушки всегда жили в соседних шатрах или в отдельных покоях дворца. Но вот так собирать девчонок и торговать ими – от такого Роксану передёргивало.
Выбирать служанку нужно так же тщательно, как лошадь. Мало кому хочется, чтобы руки, которые ухаживают за тобой, принадлежали злобному тупому существу. Роксана медленно шла по коридорам Гаремной башни, заглядывала в закоулки, заговаривала с теми, кто вызывал интерес. На втором этаже её внимание привлекла девушка лет семнадцати, во взгляде которой за пеленой отчаяния блеснул ясный ум.
Пиа, так её звали, уже знала, что её скоро продадут в столичное заведение для развлечения приезжих, поэтому за возможность избежать такой судьбы ухватилась изо всех сил. Среднего роста, светловолосая, голубоглазая, с тонкими, как у аристократки, запястьями, она вела себя так, как от неё и хотели. Но за внешней покорностью и услужливостью Роксана уловила сильный характер, ум и смелость. Подойдёт, Роксана не любила тупых овец.
Вторую служанку Роксана нашла на верхнем этаже среди привезённых недавно из селений совсем молодых девчонок. Мэйт с самого начала проявила недостаточную покорность, поэтому её поместили в отдельную комнату и перестали кормить.  Девушка уже пять дней ничего не ела, так что визит княжны оказался как раз вовремя, чтобы спасти бедняжку от голодной смерти. Роксана, поговорив с ней, вывела девочку наружу, к молчаливому негодованию соседок.
Князь Элой с удивлением пожал плечами, но возражать не стал, сняв клеймо. Роксана тут же поставила свой знак. Раньше ей не приходилось метить своих людей, даже все её служанки дома принадлежали её отцу. Да и в будущем, скорее всего, муж не позволит такого. Так что, возможно это только краткий миг свободы.

Девушка вышла на балкон и всмотрелась вдаль, туда, где на горизонте возвышалась цепь холмов, южная граница княжества. Покосилась на Мэйт, молча ждущую приказаний:
- Ты выросла в замке или тебя взяли из селения?
- Из селения, госпожа.
- Расскажи мне, как живут люди в этом селении.
Девчонка, перепугавшись, но не рискуя отмалчиваться, начала рассказывать. Роксана сравнила её слова с тем, что она видела сама и с болтовнёй Новии и поняла, что княжество Лопе катастрофически теряет подданных. Сейчас, когда взрослые могут работать, это не так заметно, хотя князь уже упоминал про падение прибыли. А через двадцать лет, когда старость лишит сил нынешнее поколение работников, прибыли не станет вообще. Княжество Лопе разделит судьбу своего южного соседа. Но Роксана не стала говорить подруге об этом, мало какому хозяину понравится, когда гость начинает указывать, как вести хозяйство.
Пять дней прошли в общении, прогулках и развлечениях, а на шестой день карета с Роксаной и Новией, а также её старшим братом, сопровождающим невесту к жениху, покинула замок.
Брат Новии, мужчина двадцати восьми лет, обшаривал девушку таким взглядом, что Роксана ощущала себя испачканной. По её мнению, после того, что он с ней мысленно сделал, он уже должен был на ней жениться! Роксана делала вид, что ничего не замечала, а служанки откровенно его боялись и держались по другую сторону от княжны. На них, впрочем, княжич не обращал внимания.
Постоялые дворы, укреплённые не хуже замков, были расставлены так, чтобы за светлое время свободно добраться от одного к другому. Когда Роксана спросила, зачем такие стены, Новия досадливо поморщилась:
- Крысолюды.
Как оказалось, эти твари здесь в последние годы доставляют немало хлопот. Не осмеливаясь приближаться к селениям, они нападают на постоялые дворы и одиноких путников.
- А вы куда смотрите? – Роксана удивилась, что полуразумные твари жрут людей, а князь ничуть не переживает по этому поводу.
- А от крысолюдов тоже польза есть, – хихикнула Новия. – Селяне в леса не бегут, таких беглецов просто съедят. Не сразу, так через полгода.
От такого высказывания Роксана поперхнулась и надолго замолчала.
…

4.
…
Пришёл я в себя только на третий день. Порадовался, что в землянке, а не каком-нибудь хуторе, иначе неизвестно, чем всё бы кончилось. Но «пуповины» я не ощущал. Связь с Замком, не дававшая мне выйти за определённую территорию двести восемь лет прервалась. Наконец-то я был свободен.
Память осталась при мне, но воспользоваться огромной библиотекой Замка теперь оказалось невозможно. Придётся обойтись тем, что успел запомнить. И силу Замка уже не используешь. Исчезло ощущение лёгкости, восторга при управлении потоками колоссальной мощи, и я снова стал магом с силой немного выше среднего. Неплохо, большинство Избранных о таком уровне только мечтают, но с тем, что было – никакого сравнения.
Заходить в хутора, лежащие вдоль моего пути, я не стал. Население уже могло быть в курсе, что у них новый Властелин, а он мог успеть отдать соответствующие приказы. Ничего, мою маскировку не обнаружить даже с помощью систем Замка, да и местность я знаю как никто другой.
Идти на север не имело смысла. Там нет людей уже больше столетия. Двигаться нужно было на запад, затем пересечь неширокую территорию брошенных земель и попасть в населённые места. А там и до Меру недалеко. В столице можно будет оглядеться и принять решение о дальнейших действиях.
Взяв запас орехов и сухофруктов, который должен быть в каждом схроне, я пошёл тропками в западном направлении. План простой: обойти хутора, завернуть в ещё один схрон, где я оставлял кое-какие вещи из тех, которые нужны не каждый день, а потом пересечь тракт и уйти с территории, контролируемой Замком.
Уже к вечеру, приближаясь к тракту, я подытожил плюсы и минусы своего положения. Плюсы – понятно, свобода. А минусы? В первую очередь – прекращение подпитки, позволяющей не стареть. Вместо двух, а то и больше столетий молодости у меня осталось несколько десятилетий постепенного увядания. Печально, но не следует требовать слишком много от судьбы. Что ещё? Денег нет ни монетки. Не было ситуаций, когда мне нужна была наличность. Да и вообще, имуществом я не отягощён. Ни драгоценностей, тоже не нужных Властелину, ни амулетов-усилителей, бессмысленных, когда есть мощнейшая подпитка, ни книг, лишних, когда есть постоянная связь с библиотекой.  Кроме того, что надето, нож, куртка из схрона, топорик и почти пустой заплечный мешок  с сухим пайком оттуда же.
Поглощённый размышлениями, я слишком поздно услышал топот копыт по тракту. Неудивительно, раньше я мог ощутить любое теплокровное существо за несколько перестрелов, а сейчас как будто ослеп и оглох. И когда всадники вынеслись из-за поворота, я успел только поднять ладонь, собирая силу. Те сбавили ход и остановили лошадей шагах в десяти.
Шесть человек. Девушка-огневичка и пятеро сопровождающих. Они разом глянули на свою предводительницу, ожидая приказа, а она, увидев меня, выжидательно подняла бровь Я отвесил поклон по всем правилам, чем вызвал на её лице благосклонную улыбку:
- Господин Кайо? Как приятно увидеть достойного человека в этой глуши.
Прозвучало это крайне оскорбительно для сопровождающих её Избранных. Те даже отвернулись, а один пожилой дружинник незаметно для неё поморщился.
- Для вас – просто Рауль. Прошу прощения, прекрасная незнакомка, что встречаю вас в такой неподобающей обстановке.
- Ох, простите, я не представилась, – на её лице возникло выражение вежливого сожаления. – Княжна Нерия, дочь князя Новайо…
Она спрыгнула с лошади, и в следующие полчаса я узнал кучу нового о светской жизни в столице. Слушал внимательно, это могло пригодиться, и этим улучшил мнение о себе. Свита клевала носом, пока, наконец, лошадь княжны не ткнула мордой ей в шею. Та обернулась:
- Ох, Звёздочка, я про тебя и забыла совсем. Вы, – она повернулась к Избранным. – Ставьте шатёр, заночуем здесь.
Дружинники недовольно посмотрели на меня, справедливо полагая, что могли бы до заката отмахать ещё приличный кусок пути. Но место было ровным, сухим, ручей протекал недалеко, а солнце действительно клонилось к стене леса, так что повода возражать вроде не было.
- Не поделится ли госпожа подробностями о сражении с Властелином?
- Ох, Рауль, это было ужасно. Но вы не волнуйтесь, Властелин мёртв.
- Вот как? – обрадовался я. – Это величайший подвиг всех времён после ухода Богов.
- О, да. Сэломон из рода Блас при моей помощи сумел добиться того, что не под силу было величайшим героям этого мира. Но как можно сочетать героизм с таким ужасным отношением к своей спутнице и помощнице?
Дальше хлынул такой словесный поток, от которого я давно отвык. Но от меня много не требовалось, разве что кивать в нужных местах.
Сэломон, четвёртый сын старого князя, не имел шансов получить наследство, и должен был стать одним из сотен безземельных Избранных, служащих тому, кто даёт кров и пищу. Но парень оказался способным и честолюбивым, да и на образование отец не поскупился, так что после окончания Университета парень смог получить место младшего преподавателя. А через семь лет, подготовившись и собрав соратников, решил уничтожить Властелина Тьмы, чтобы стать князем богатой области. Саму Нерию пригласил для магической поддержки, сил у неё действительно было немало.
Всё прошло замечательно, отряд с боем захватил замок, перебив оставленную Властелином стражу (свита с трудом удержалась от улыбок), обнаружили, что самого главного врага нет. Тогда Нерия с Сэломоном рассчитали, как можно достать Властелина через его связь с Замком, и в полночь нанесли ему смертельный удар. Но дальше всё пошло не так.
- Неужели Сэломон не захотел делить победу и выгнал вас? – с ужасом спросил я.
- Представляете, он уже считает себя князем, а я, по его мнению, вообще никаких прав не имею! Сразу ушёл в библиотеку, и сидел там трое суток, запретив всем покидать замок. Даже мне! На третий день я не выдержала и с десятком человек отправилась в ближайшее селение. Подобрать себе служанку, ещё нескольких девок – для развлечения мужикам и для кухонных работ, да и вообще, свежего мяса и овощей привезти. А там…
Разумеется, местные жители, не привыкшие к тому, что ими командует кто попало, послали её куда подальше. При попытке настоять, у селян замелькали луки и арбалеты, а десяток человек приготовились бить магией. Избранные отступили, а по приезду в Замок бросились жаловаться новому князю.
- И что же князь? – мне действительно было интересно. Я помнил, какой шок вызвало у меня когда-то разногласие между законами в княжествах людей и древними законами Замка. Например, ведьм и ведьмаков, то есть простолюдинов, владеющих магией, меня учили убивать сразу и без пощады, а здесь – наоборот, это наиболее уважаемые и ценные жители селений.
- А Сэломон выслушал, усмехнулся и заявил, что он их накажет. Потом, как-нибудь. Может быть. А виновата я сама, так как поехала без приказа. И вообще, здесь, по его мнению, крайне интересная система правил и законов, и работает она не хуже, чем в княжестве его отца.
- Он допустил, чтобы селяне угрожали Избранной княжеского рода? – я сделал вид, что не верю своим ушам. Хотя всё верно, Замок рассматривает людей, как ценность, и убедит своего хозяина в том, что соблюдать старые законы выгодно в первую очередь ему. А если что – и заставить сможет, это у него хорошо получается.
- Да! А я, дура, его любила, ещё замуж за него собиралась! Как он мог так со мной поступить?! Я думала, что он сделает всё как полагается! А он даже ведьмаков не собирается уничтожать! Говорит, что от них тоже может быть польза!
В итоге Нерия и те Избранные, которые категорически не захотели сотрудничать с неблагородными, вскочили на коней и направились к выходу. На прощание князь заявил, что прежний владелец Замка уделял недостаточно внимания своей безопасности, но он, Сэломон, его ошибки не повторит. Любой, кто придёт сюда с мечом, будет уничтожен.
На следующее утро Избранные продолжили путь, а я свернул с тракта в лес, хотя опасаться было вроде бы нечего. Но зачем рисковать?
Здесь деревья не знали топоров и пил. Огромные дубы и буки возвышались колоннами, закрывая свет. Почти нет молодой поросли, да и валежника немного. Деревья редко падают и успевают сгнить. Я шёл по толстому ковру опавших листьев и прикидывал, что завтра выйду на тракт, ведущий к столице от северных княжеств.
…
Лошади неторопливо ступали по пыльной дороге. Роксана перебирала поводья пальцами и злилась на саму себя. Мало того, что подалась на жалость и всё-таки взяла Мэйт под свою руку, так ещё потратила целый день и половину оставшихся наличных, чтобы приодеть служанок и придать им приличный вид. Сходила с ними на рынок, подобрала одежду и обувь, научила красиво укладывать волосы, рассказала про особенности жизни в городе…. Вообще-то это они должны с ней возиться, а пока почему-то наоборот. С другой стороны, рама должна соответствовать картине, приезжать с оборванками в свите унизительно. А сейчас – очень красивые девушки, аж все встречные оборачиваются.
Дорога, выложенная серым камнем, возраст имела не меньше полутысячи лет. Кое-где уже возникли заметные выбоины, с краёв многие плиты обломаны. Чинить надо, но этого никто не делает.
Селения по дороге, большей частью вымершие, незасеянные поля, пастбища, на которых никто не пас скот, всеобщее запустение. Тысячу или две лет назад здесь простирались сотни перестрелов полей, садов и пастбищ. А если даже здесь, вдоль столичного тракта, такое творится, что же происходит в более удалённых княжествах? Хотя и так понятно, что. Через одно такое Роксана ехала.
Но как же Меру, там тысячи людей, а значит, в город должны поступать продукты и прочие нужные вещи? Роксана вспомнила, что в городе многие дома стоят пустыми, а на рынке, когда она закупала еду, за соседним прилавком торговец отказывался отпустить хлеб в долг. Это что же, и в столице людей всё меньше?
Свист стрелы над ухом прервал размышления. Роксана увидела, как вторая стрела бьёт в бок лошади, на которой ехала Пиа, как смирная кобылка взвивается на дыбы, сбрасывая девушку, как Мэйт, спрыгнув с лошади, тащит Пиа в канаву, подальше от неведомых стрелков. Правильно, когда начинается бой, приходит время Избранных делать своё дело. Роксана только успела собрать силу в пучок, как в круп её лошади вонзилась стрела. Искра не выбросила хозяйку из седла, но рванулась так, что Роксана с трудом справилась с кобылой. Зато поняла, наконец, откуда стреляют.
Удар – и диск, сотканный из световых лезвий, врезается в кусты и разлетается на невесомо-тонкие, но способные рассечь броню осколки. Падают срубленные ветки, раздаётся нечеловеческий крик. Крысолюды!
Второй удар выше и левее, разрушая засидку второго стрелка. За миг до попадания оттуда выскакивают две фигурки, одна успевает скрыться, а вторая падает с разрубленным позвоночником. А крысолюд, перед тем, как спрятаться, выпускает ещё одну стрелу, впивающуюся в плечо Искре.
- Потерпи, лошадка, – бормочет Роксана, готовя очередной подарок врагу. Но тот постоянно перемещается, поняв уже, что в укрытии не отсидится, и огненная птица княжны не попадает по адресу.
Лошадь начинает спотыкаться, яд в стрелах крысолюдов действует быстро. Роксана угадывает момент, когда крысолюд выскакивает из-за валуна, и бросает в него смерть. От твари остаётся только несколько ошмётков, но в бедро девушки ударяет стрела.
Роксана выдёргивает её, понимая, что Искра обречена, что ей, Роксане придётся заниматься собой, а не лечить кобылу, концентрирует силу, чтобы выжечь яд, но тут ноги Искры подкашиваются и она валится на бок. Роксана бьётся головой о серую плиту, и мир вокруг гаснет.
И были сны. Долгие-долгие кошмары. И боль. Огромная, давящая, рвущая душу на части. Иногда боль рассыпалась огненными искрами, иногда наоборот сжималась в один пылающий комок. Но постепенно огонь, терзающий Роксану, угасал, и наконец, девушка смогла оторваться от адской бездны.
Открыв глаза, Роксана обнаружила себя лежащей на кушетке в незнакомой комнате. Нога болела так, что девушка стиснула зубы, сдерживая стон. Огляделась вокруг, Неровные каменные стены, потолок из неструганных досок, маленькое окошко, забранное пластинками слюды, доказывали, что княжна в каком-то селении, возможно на постоялом дворе. Как вариант – она лежит в помещении для слуг какого-то богатого дома, но это маловероятно.
Кроме кушетки Роксаны в комнате помещалась ещё одна кушетка, на которой спала Пиа. Нога служанки была заключена в лубки. Перелом, похоже. Пусть спит, сейчас Роксану волновала собственная нога. Она откинула лоскутное одеяло, посмотрела на бедро, перевязанное свежим бинтом, снова стиснула зубы от боли и, превозмогая накатившую слабость, начала разматывать рану. Заодно поразмыслила на тему: почему она ещё жива? Если яд не убил её, значит, кто-то успел убрать его из раны. Кто-то из Избранных проезжал там чуть позже? Судя по ощущениям, если бы неведомый спаситель задержался ещё чуть-чуть, было бы поздно.
Роксана убрала последний слой бинта и с ужасом глянула на рану. Чёрное пятно мёртвой плоти в центре, белая кайма вокруг него, красная зона воспаления по периметру. Нарыв прорвался совсем недавно, но повязку кто-то заменил на свежую.
Дверь открылась, и в комнату тихо вошла Мэйт. Увидев, что хозяйка пришла в себя, девчонка упала перед кушеткой на колени, а на лице её вспыхнула самая искренняя радость:
- Госпожа! Вы очнулись!
Пиа, открывшая глаза, тоже привстала и попыталась поклониться.
- Лежи уж, – махнула на неё рукой Роксана. – Расскажите мне, что там случилось?
Рассказ, сбивчивый и торопливый занял со всеми вопросами и уточнениями немало времени. Оказалось, что Пиа при падении сломала ногу, а Мэйт почти не пострадала. Увидев падение хозяйки, хрупкая девушка оттащила Роксану к Пиа, вскрыла рану крест-накрест на глубину поражения, приказала Пиа высасывать яд, а сама бросилась на постоялый двор за помощью.
Пиа высасывала и сплёвывала отравленную кровь, пока яд, попадающий на внутреннюю поверхность рта, не лишил её чувств. Но именно это спасло Роксане жизнь. И когда Мэйт привела помощь в лице хозяина постоялого двора с телегой, обеих девушек, живых, хоть и без сознания, привезли сюда. Мэйт расплатилась за постой остатком монет из сумки Роксаны, нашла какого-то деревенского знахаря, который смог помочь только тем, что приказал держать рану в чистоте, и сумела десять дней кормить хозяйку бульоном, мыть её и поворачивать, чтобы не было пролежней.
Пиа пришла в себя на второй день, доза яда всё-таки была меньше, но сломанная нога приковала девушку к кушетке.
- Кто тебя учил так помогать при ранениях? – с любопытством спросила Роксана.
- У нас так делают при укусе змеи, – смущённо ответила Мэйт. – Все знают, что у крысолюдов стрелы отравленные, вот я и подумала, что хуже не будет.
- Правильно, – вынуждена была признать Роксана. – Это получается, что я вам жизнью обязана. Спасибо.
Служанки переглянулись, раскрыв рот от удивления:
- Это наш долг, госпожа, – выговорила, наконец, Пиа. – К тому же вы нас тоже спасли. От крысолюдов. Эти твари нас бы сожрали.
Роксана не стала спорить, оставшись при своём мнении. Вместо этого занялась своей раной. Она не была мастером-целителем, но кое-что могла.
Магия не всесильна, она не может вернуть молодость и вырастить новую ногу. Но можно выжечь яд из раны, или, как сейчас, уничтожить мёртвые ткани, не тронув живые. Роксана сосредоточилась, сумела вызвать маленький язычок белого огня, изменила его до бледно-розового цвета и коснулась раны. Мёртвая часть тела зашипела, запенилась и полезла наружу.
- Мэйт, принеси тёплой воды и свежих бинтов…
Девушка метнулась за дверь и почти сразу вернулась с мотком ткани. Роксана узнала в ней свою старую одежду. Удивлённо нахмурилась:
- Что, нормальных бинтов нет?
- Нет, госпожа, – прошептала Мэйт, уперев взгляд в пол. – Ткань дорога, хозяин доплату требует.
- Ну, так заплати ему, – пожала плечами Роксана.
- Нечем, госпожа, – прошептала служанка ещё тише.
Правильно, с одной стороны. Если госпожа без сознания – служанка может платить её деньгами. А когда пришла в себя – только по её приказу. Княжна собрала серую зловонную пену старым бинтом и приказала:
- Мэйт, чего стоишь? Тащи мой вьюк, посмотрю, что там есть.
- Он остался там, – Мэйт рухнула на колени, вытянув руки вперёд.
Роксана с трудом смогла выяснить, что Мэйт в панике забыла про вьюк, думая только о том, чтобы довезти Роксану и Пиа до людей живыми и найти кого-то, кто умеет лечить. В общем, правильно, служанка, в случае угрозы госпоже, должна спасать её, а не имущество. Разумеется, и сёдла, вместе с саадаком, и вьюк, куда Роксана перед бегством сгребла все свои амулеты и драгоценности, и уздечка, тоже немалой цены, безвозвратно утеряны. Ну, упряжь – ладно. Но вьюк! За один амулет «Серое крыло» таких как Мэйт десяток купить можно!
Роксана чуть не высказала это вслух, но подумав, решила, что не больше трёх. Тяжело вздохнула:
- Одни убытки с вами. Позови хозяина этого сарая.
…
Хозяином оказался, к удивлению Роксаны, не кто иной, как Избранный. Немолодой, но крепкий, со шрамом на щеке. Скорее всего, бывший дружинник, такие не брезговали заняться таким неблагородным делом, как содержание постоялого двора. Магии у таких минимум, но даже такое небольшое количество в сочетании с умением владеть оружием многое дают в бою. На прямой вопрос княжны он признал, что получил достаточно, чтобы три девушки прожили здесь ещё десять дней, но если выделять бинты – срок сократится вдвое.
Такой вариант Роксану не устраивал, и она решила удовольствоваться тем, что есть. Но её интересовала ещё одна проблема:
- Вот, – она вытащила из волос золотую заколку с рубинами. – Мне понадобятся новые лошади.
- Сожалею, госпожа, – покачал головой корчмарь. – Никто не продаст вам лошадей.
- Почему? – полюбопытствовала Роксана, внутренне поморщившись. – Эта заколка стоит десятка коней.
- Не сомневаюсь, госпожа, – кивнул Избранный. – Но лошадей здесь нет. У меня только одна старая кляча, на которой я вожу продукты и дрова. Без неё мои постояльцы останутся голодными, да и не подходит она для верховой езды. А ближайшее село далеко, на дорогу уйдёт день, я не могу позволить себе отлучаться так надолго.
Из дальнейших рассказов выяснилось, что крысолюды часто пиратствуют в округе, и местные перемещаются по дороге только большими группами. Сам корчмарь во время своих походов за топливом не раз сталкивался с небольшими отрядами этих существ, и только боевые навыки спасали его.

6.
…
Особняк, наверняка, посещался многими людьми, но в то крыло, где держали беглую княжну, никто не допускался. Роксана не видела никого, кроме своих служанок и охраняющих её дружинников. Комната два шага на три, еда три раза в день и разговоры со служанками в качестве единственного развлечения. Так, медленно, словно вытекающая из кувшина смола, прошло шесть дней.
На седьмой день князь зашёл в отличном настроении:
- Вот так, Роксана. Всё пока идёт хорошо. У одного из старейших княжеских родов есть к моей семье неоплаченный счёт, который поможет решить твою проблему. Двести с лишним лет назад Рауль, третий сын князя Рубена из рода Кайо должен был взять в жёны дочь главы нашего рода. Но он пропал без вести, отправившись добывать достойный подарок невесте. А теперь его прямой потомок согласен тебя взять.
- Род Кайо? Плохие хозяева. Я видела, в каком состоянии их земли.
- Вот именно поэтому он и согласился. У него острая нужда в деньгах. Я поговорил с твоим женихом, он вполне разумный молодой человек. И ему нужны не только деньги, но и жена с хорошей репутацией. В этом роду до сих пор в ходу испытание крови. Тем не менее, он считает, что ты идёшь за него добровольно. И если ты скажешь ему, что это не так – он может отказаться. Ты знаешь, как я поступлю в этом случае. Остаток твоей жизни будет похож на те шесть дней, которые ты провела здесь.
…
Особняк князя Рамина носил гордое название «Золотой Конь» и считался самым красивым домом в Меру. Кроме Императорского дворца, разумеется. Несмотря на огромный размер, дом казался невесомым, изящным, но не до хрупкости. Тщательно ухоженный сад гармонично сочетался со стенами красного гранита, огромными окнами и плавными изгибами крыши. Архитектор, по моему мнению, заслужил щедрую награду.
Визит мало чем отличался от остальных. Официальное представление, приветствие, обед, неспешная беседа о том о сём. Только ближе к концу трапезы Рамин плавно перевёл разговор на меня. Его интересовало моё мнение по самым разным вопросам: от повышения цен на зерно до княжества Тёмного Властелина на востоке, по слухам, захваченного родом Блас. По другим, свежим, слухам, Тёмный Властелин имитировал свою гибель, а дождавшись отъезда княжны Нерии, уничтожил княжича Сэломона, а остальных Избранных превратил в рабов.
Я не стал высказывать мнение, что последнюю версию запустил сам Сэломон, чтобы избавиться от претензий многочисленных родственников.
В завершении визита два князя подтвердили официальный брачный договор и назначили свадьбу через десять дней. Спешка просто удивительна, но когда я затронул этот вопрос, услышал, что договор заключён больше двухсот лет назад, и времени прошло больше, чем достаточно.
Знакомство с невестой состоялось на следующий день. Симпатичная девочка. Невысокая, тоненькая, смуглая, карие глаза с зелёными искорками, приятные губы, соболиные брови и роскошная чёрная грива волос. Магия в ней чувствуется неслабая, да и дурой её назвать нельзя. Держалась Роксана замкнуто и холодно, что нормально для первого знакомства, но странно для невесты за несколько дней до свадьбы. Даже её служанки посматривали на меня с большим чувством. Когда старшие отошли на противоположную сторону большого зала, оставив нас у окна, девочка показала коготки, ядовито спросив: как я мог запустить родовые земли до такой степени? Язычок у неё, оказался, остренький, тут же развила эту тему так, что я не знал, смеяться или возмутиться? В итоге ни того ни другого делать не стал, намекнув, что в род принят считанные дни назад и, раз уж так её этот вопрос тревожит, я ей дам шанс помочь мне в восстановлении. А то усадьба там пустует.
Обмен шпильками продолжался ещё несколько минут, но в итоге мы разошлись с толикой уважения друг к другу. Нет, я бы конечно и с дурочкой справился, в конце концов, главная роль жены не в этом, но приятно, когда спутница жизни воспринимает проблемы княжества как свои собственные. А вот что неприятно – так то, что девочка замуж выходит явно по принуждению. Хорошо пытается это скрыть, но мелочи выдают.
…
Рауль, так оказывается его зовут. Обычный молодой мужчина, не урод, со спокойными серыми глазами. Даже слишком спокойными. Роксана попыталась вывести его из себя, намекнув на плачевное состояние княжества, и сама не заметила, как напросилась помочь в его восстановлении. Рауль ловко направил беседу в нужную сторону, и Роксана высказала, кажется, больше, чем нужно.
…
На следующий день, когда мы прогуливались по саду, я спросил об этом прямо. Получил несколько ироничный взгляд и встречный вопрос:
- А много вы знали княжон, выходящих замуж по любви?
- Да я вообще не так много княжон знал. Хотя, княжна Нерия собиралась выйти замуж именно по любви. И была жутко расстроена, когда любовь оказалась не взаимной.
Роксана рассмеялась, глянув на меня более дружелюбно:
- Да у неё только на моей памяти избранник менялся трижды. И всегда это была первая настоящая любовь, а всё, что до этого – детские увлечения.
- Не хотелось бы становиться на пути настоящей любви, – улыбнулся я. – Не думаю, что на принуждении можно создать крепкую семью.
- Не беспокойтесь, – княжна глянула серьёзно. – Он женат. И думаю, что не стоил моих чувств. Я буду вам хорошей и верной женой, помощницей в делах и матерью ваших детей.
- Симпатию и уважение со своей стороны гарантирую.
Я взял девушку за ладошку, она вздрогнула, но не отняла руки. Улыбнулась, пощекотав ладонь пальчиками:
- Никаких вольностей до свадьбы.
…
Свадьба проходила в «Золотом Коне». Не слишком богатая, приглашали мы только тех, кого уж никак нельзя проигнорировать. Тем не менее, гостей собралось больше полусотни.
Пока собрались все приглашённые, солнце перевалило за полдень. Роскошный, но не чрезмерно сытный, обед сменился долгими ритуалами и речами князей и их наследников. И только к закату дошло время до клятвы.
Ни разу не приходилось произносить супружескую клятву, и волновался я всерьёз. Взял Роксану за руку и громко произнёс в полной тишине:
- Перед вечным небом, вечной землёй и вечной водой, перед вами, люди, я Рауль из рода Кайо беру в жёны эту девушку.
Роксана глянула мне в глаза:
- Перед вечным небом, вечной землёй и вечной водой, перед вами, люди, я княжна Роксана дочь Рамина беру в мужья этого человека.
Наши взгляды, встретившись, переплелись, как пальцы рук. Лицо девушки стало ближе, губы приоткрылись, она затаила дыхание. Медленно губы встретились и замерли на миг. Пальцы Роксаны стиснули мою ладонь, она медленно отстранилась, опустив веки.  Я застегнул ей на запястье свадебный браслет, поданный слугой. Служанка Роксаны, кажется, её зовут Пиа, подала госпоже такой же браслет, и Роксана, чуть заметно вздохнув, надела его на мою руку. Всё, ритуал завершён, здесь нам делать нечего.
Правда, пришлось выслушать кучу наставлений от старших родственников, а затем мы прыгнули в карету и отправились к родовому гнезду Кайо. Гости ещё как следует поужинают, а нам теперь до утра следовало побыть одним.
Старый особняк встретил нас пустотой. Мы прошли через холл, и ни звука вокруг. Только шаги эхом отдавались в пустых коридорах. Роксана поёжилась, инстинктивно держась поближе ко мне, а я воспользовался моментом и приобнял её за талию. Девушка сразу перестала бояться и возмущённо глянула. Хорошо хоть вырываться не стала.
Разумеется, в особняке были слуги. Но сейчас они держались подальше от комнат хозяев, как это полагалось по обычаю. Так что, мы дошли до спальни, не встретив ни одного человека.
На улице тем временем начали сгущаться сумерки. Я шевельнул рукой, и свечи вспыхнули красным огнём. Пламя играло в зрачках девушки загадочными огоньками. Мы стояли, глядя в глаза друг другу, затем она молча шагнула ко мне и коснулась ладонью щеки. Лицо её было серьёзным, но пальцы прошлись по коже неожиданно ласково.
Я положил руки на тонкий девичий стан, развязал узорчатый поясок. Роксана глубоко вздохнула, коснулась руками застёжек на плечах, и платье вместе с бельём упало к её ногам. Глядя на меня из-под ресниц, девушка подняла руки к сложной причёске, резко выдернула из туго скрученных прядей две острые, как стилеты, заколки. Волосы чёрной волной упали, закрыв её до середины бёдер, а стальные острия зазвенели по полу.
Красноватый свет свечей придавал девичьей коже какой-то непередаваемо привлекательный оттенок. В позе Роксаны, обманчиво расслабленной, не было желания или отвращения. Дыхание ничуть не чаще, чем обычно, а за маской спокойствия проглядывает твёрдая решимость. Девочка явно собирается полностью отдать – или получить – супружеский долг, причём собственные чувства отодвинула куда-то в дальний чуланчик.
Я шагнул к своей суженой, коснулся её плеч, провёл пальцами вверх, вдоль шеи. Девушка закрыла глаза. Я не спешил, спешить сейчас – нанести тяжёлый удар нашим будущим отношениям. Мне уже случалось иметь дело с девушками, воспринимавшими близость со мной как долг и считавшими, что это нужно терпеть. И почти всегда они меняли мнение.
…
Роксана проснулась, когда луч солнца игриво задел её лицо. Она почувствовала, что на лицо наползает блаженная улыбка, замерла, чтобы сохранить ощущение покоя и безмятежности, и вспомнила, что уже замужем.
Что-то мягкое, на чём лежала её голова, оказалось плечом мужа. Роксана, в голове которой мелькнули события первой брачной ночи, вдруг почувствовала, как ей стало жарко. Осторожно выскользнула из постели, шагнула к креслу, где лежала её одежда, сосредоточилась.
Горячая волна прошла вдоль тела, освежая кожу и убирая пот. Роксана замерла от удовольствия, глянула в сторону кровати и поняла, что магия разбудила Рауля. И теперь он наблюдал за ней сквозь ресницы. Поймав её взгляд, шепнул:
- Как спалось?
- Спасибо, хорошо, – Роксана придала голосу нейтрально-вежливый тон. Совсем не обязательно ему знать, до какой степени хорошо. Но голос всё же выдал её, потому что Рауль улыбнулся в ответ с такой теплотой, что сразу стало ясно: хорошо ночью было не только ёй.
Не выдержав, Роксана фыркнула, показала мужу язык и, подхватив одежду, скрылась в соседней комнате.
…
Супружеская жизнь, к моему удивлению, началась так гладко, как будто мы были женаты уже не первый год. Многое в жизни мы воспринимали одинаково, прекрасно ладили друг с другом и ни разу не поссорились. Как-то всё время казалось, что не из-за чего.
Особняк начал приобретать жилой вид, я договорился о переселении на земли Кайо двухсот селян, бывший владелец которых тоже нуждался в деньгах. Весной, как только спадут морозы, полсотни семей вместе со скотом переберутся в опустевшее десяток лет назад селение. Отобрали мы только семьи с детьми, согласно решив, что это именно те люди, которые ещё на что-то способны.
А сейчас, пока Роксана договаривалась о том, какую часть урожая бывший владелец оставит людям на питание, я подъехал к покинутой усадьбе. Раньше, когда я ещё был ребёнком, мне приходилось бывать здесь. Но от тех времён остались только старые дубы, все здания построены позже.
Дверь не была заперта. Я зашёл в холл, заставленный поломанной мебелью и засыпанный мусором. Прошёл на кухню, убедился, что печи сохранились. А вот крышу, двери и окна нужно делать, причём до зимы. То есть, прямо по возвращении нанимать плотников и столяров, пусть приводят усадьбу в приличный вид. Да, ещё пару-тройку Избранных, чтобы мастеров нечисть не сожрала. Где бы их нанять?
На втором этаже я нашёл те же выбитые окна, ту же мебель, пострадавшую от дождей и снега, остатки книг, какие-то тряпки. Одна из дверей, толстая, дубовая, скреплённая железными полосами оказалась запертой. Это почему?
Я вышел и глянул на эту часть дома снаружи. Решётки. Снова поднялся и выбил дверь с помощью грубой силы, то есть магией.
Не сокровищница. И не оружейная. Гарем последнего князя. Того, кто сейчас является законным владельцем, и чьим наследником я являюсь. И когда он уезжал отсюда, своих наложниц он не вывез. Они остались здесь, за запертыми дверями и толстыми решётками, медленно умирать от голода и жажды.
Мне захотелось спросить его по возвращении: последним ли он покидал дом? Наверняка последним, как и полагается хозяину. Зашёл ли он проведать напоследок девятнадцать девушек, запертых здесь? Может быть, перед уходом он раздал им яд? Вряд ли. Судя по мумификации тел, погибли девушки от обезвоживания.
В селении вокруг усадьбы не было следов человека, но местность вполне пригодна для жизни. С тех пор, как старый князь – тогда он был гораздо моложе – перебрался в столицу, а сюда лишь присылал дружинников для сбора податей, дома ещё не успели сгнить. Крыши надо менять, да и прочий мелкий ремонт не помешает. А следующим этапом будет обход окрестностей. На случай, если крысолюды устроили здесь городок, или ещё какая-нибудь гадость.
Вот так всегда, стоит помянуть нечисть – так вот и она. Вдали, перестрелов за дюжину, взлетел столб дыма. А огнём пользуются только оборотни, люди и крысолюды. И если людей здесь нет, а оборотни никогда не разожгут такой большой огонь, то от крысолюдов вполне можно ожидать нечто подобное.
Я шёл быстро, но не настолько, чтобы потерять осторожность. Поисковых заклятий я не бросал, у крысолюдов попадаются шаманы, быстро поймут, что приближается кто-то сильный и опасный. Пусть моё появление станет сюрпризом.
Лес носил следы выборочной рубки. Большая часть пней – старая, с тех пор, когда здесь хватало населения. Но несколько – спиленных не так давно, а это работа людей. Хорошо, если здесь ещё кто-то уцелел.
Первый крысолюд попался уже недалеко от того места, где я видел дым. Часовой, не ждавший, что кто-то появится. Он умер прежде, чем смог осознать свою ошибку. Затем ещё трое, тащивших солидную связку хвороста.
Когда-то здесь стояло большое селение. Сейчас от него осталось три жилых дома, ещё один - горел. А крысолюды тенями двигались вокруг незатронутых огнём домов, сжимая луки и короткие копья. Не меньше трёх десятков, хреново.
Терять времени было нельзя. Я атаковал сразу, как только увидел группу. Удачно, сразу дюжина наповал, а остальные не поняли, откуда бьют. Смертная насылка не демаскирует атакующего. Твари решили, что виновник именно в доме, так как переместились, выходя из видимости окон.
Десяток крысолюдов вдруг пробежали до глухой стены дома и сложили там дымящиеся связки хвороста. В зазор между стеной и крышей вылетели две стрелы. Не промахнулись, но крысолюдов такие потери не останавливают.
Хворост вспыхнул почти сразу. И погасить его незаметно у меня бы не вышло, слишком далеко. Оставалось отвлечь крысолюдов на себя и надеяться, что выскочившие из дома люди ударят им в спину. Но сначала я реши подождать, пока твари соберутся из дома, чтобы встретить выбегающих.
Костёр у задней стены вдруг погас, как будто пламя накрыли толстой тканью. И в тот же миг по кучке крысолюдов ударила струя белого огня. Внутри Избранный, причём огневик или универсал. Ведьмак может бить огнём, но погасить его, да ещё сквозь стену, самостоятельно не научиться. Если здесь есть дружинник – мне будет на кого опереться.
Отступившие крысолюды нарвались на мой удар с тыла, шарахнулись назад, получили от засевшего в доме огневика ещё порцию. В панике бросились кто куда, не помышляя об атаке. Я выплеснул на убегающих остаток сил, кажется ушло не больше троих или четверых, один из которых сумел отразить мой удар. Значит, у них был шаман?
Я подошёл к пылающему дому, зачерпнул сил у огня. Всё, иначе пойдёт откат. Сила должна восстанавливаться постепенно. Из дома тем временем начали выходить люди. Мужчины, женщины, дети. У всех клеймо Кайо на щеке, кроме маленьких детей. И ни одного Избранного.
- Кто бил огнём? – спросил я, выслушав нестройные приветствия.
Вот уж не знал, что простой вопрос вызовет такой страх. Как будто я приказал принести из горящего дома забытое там колечко. Пришлось повторить вопрос.
- Я! – из дома вышла девушка с таким же, как и у других, клеймом. – Остальные ни в чём не виноваты!
Аура огневика чувствовалась, девушка не врала. Смотрела обречённо, понимая, что должно последовать, но взгляда не отвела. Такое впечатление, что устала бояться.
- Хвалю, – я шагнул к ней. – Ты всё сделала правильно. Как тебя зовут, девочка?
- Чика, господин, – глаза её округлились, рот раскрылся от крайнего удивления.
Я коснулся её щеки, нашаривая нити клейма. Не я ставил, но родовое клеймо снять могу в любом случае. Миг – и щека очистилась. Огневичка коснулась ладонью щеки, и её знания магии хватило, чтобы понять, что знак снят.
- Будешь дружинницей. В моей дружине. Понятно?
- Да, господин! – на лице девушки неверие медленно сменялось восторгом. В мгновение ока она перестала чувствовать себя обречённой. – Что я должна делать?
- То же, что и до этого делала. Защищать людей от крысолюдов и прочих тварей. А для начала погаси горящий дом.
Я и раньше видел, как огневики гасят пожары, но сейчас это без преувеличения было сделано мастерски. Пламя сжалось в комок, рванулось вверх, и там, лишённое топлива, исчезло. Обгорелые стены дымились, от них веяло жаром, но если не подложить соломы или чего подобного – к ночи остынут. Чика магической силой превосходила большинство известных мне Избранных. И её явно кто-то учил. Но спрашивать сейчас, кто – преждевременно.
Задержался я в селении на три дня. Обшарил все окрестности, уничтожил ещё две группы крысолюдов и одну гарпию, по словам селян, несколько раз пытавшуюся утащить кого-нибудь из детей.
Чика сначала боялась даже заговорить. То ли опасалась, что я сейчас потащу её на сеновал, отрабатывать повышение во всех позах, то ли ещё что. Только на третий день она чуть успокоилась и даже спросила: как ей себя вести, если кто-нибудь из прочих дружинников спросит: из какой она семьи?
- Скажешь, что незаконнорожденная, – отмахнулся я. – После такого ответа вопросы отпадут, обычно Избранные с подобным происхождением очень не любят рассказывать о своей семье.
- И ещё одно, господин, – она смутилась и заговорила совсем тихо. – Парень есть в селении. Димас зовут его. Давно любим друг друга, разрешите нам пожениться.
- Запрещать не буду. Но тебе нужно знать, – я подумал, как лучше сформулировать. – Он простой селянин, а значит, ваши дети унаследуют его статус.
Девушка поблагодарила, но отошла в глубоком раздумье. Она успела уже привыкнуть к своему новому положению, и осознать, что дети станут чьей-то собственностью, ей было невыносимо.

8.
Время шло, а ничего не происходило. Роксана, выходившая из дома только с парой дружинников, постепенно перестала бояться. В отличие от меня. Знал я эту породу людей, пока не получит должного отпора – не успокоится.
Когда снег уже лежал устойчиво, а лёгкий морозец стал постоянным, Мэйт вернулась с рынка и сразу метнулась ко мне:
- Господин! Мне нужно сказать кое-что! Очень важное!
- Говори, – я отложил книгу, и девушка тут же устроилась на коленях рядом с креслом. Рассказчицей она оказалась отличной, мне несложно было представить картину:
Когда девушка возвращалась с рынка, навстречу ей попался Избранный, на которого она не обратила внимания. Мало ли прохожих на улице? Но тот резко толкнул её в подворотню, где стоял ещё один Избранный, высокий, крепкий, с голубыми, холодными как лёд глазами:
- Тихо, девочка, – перед лицом Мэйт мелькнуло лезвие кинжала. – Будешь хорошо себя вести – ничего с тобой не случится.
Мэйт испугалась, но сумела скрыть ужас и угодливо спросить:
- Что угодно господам?
- Ты служишь в доме рода Кайо? – это тот, первый, с неприметным лицом и в одежде небогатого дружинника без опознавательных знаков.
- Да, господин. Я служанка княгини, сейчас ходила на рынок…
- Не так быстро. Расскажи про дом. Какой он внутри?
В течение часа или чуть больше они выспрашивали Мэйт о доме и его обитателях. Их интересовали входы, где они, как запираются, не загромождены ли старой мебелью? Где ночуют господа, где – дружинники, какие способы оповещения, нет ли амулетов, которые обязан носить, не снимая, любой слуга? Какой режим дня у хозяев, насколько часто они покидают дом и ещё много вопросов. Мэйт отвечала, рассказывая часто больше, чем они хотели узнать, чем подняла им настроение.
- А ничего девочка, – наконец подытожил голубоглазый. – Послушная. Вот, держи.
Он дал Мэйт две золотые монеты, которые девушка, поблагодарив, сунула в карман. На прощание Избранный предостерёг:
- Смотри, язычок свой длинный за зубками держи. Хозяйка узнает, что ты всё про неё и дом рассказала – накажет. Тем более, у тебя скоро сменится владелец, а он, если проболтаешься, язык вырежет.
Он подтолкнул Мэйт, и она помчалась домой, а там сразу, едва раздевшись – ко мне.
- Господин, – прошептала она мне, прервав рассказ. – Я боялась, что они меня убьют, если я стану крутить и врать. Но я не сказала про лестницы за общими помещениями, и не сказала, что госпожа ночует не в своей спальне, а в вашей. И про оборотней не сказала.
  - Ты всё сделала правильно, Мэйт. Умница.
Я чмокнул девушку в румяную с мороза щёчку и направился к жене, чтобы обсудить угрозу. Мэйт глядела вслед с выражением радостного недоверия на лице. Возможно, она ожидала какого-то наказания.
Обсудив ситуацию с женой и дружинниками, мы пришли к выводу, что в ближайшие дни стоит ждать попытки похищения. Подготовили незваным гостям достойную встречу. Единственное, что меня смущало – если завалятся не два-три человека, а больше. Не так много у меня верных людей. И больше не нанять, иначе быстро растают средства, оставленные тестем в приданное.
На вторую ночь Мгла подала сигнал, что на территории сада посторонние. Всё, свою задачу она выполнила, большего от девочки не требовалось. Трое ловких и сильных Избранных, один из которых неплохо понимал в магии. По крайней мере, системы слежения он погасил, не подняв шума. А ведь их я сам ставил, по образцу Замковых, только попроще.  И если бы не оборотни, ночью патрулирующие территорию, эта троица оказалась бы внутри совершенно незаметно для нас.
Окно открыли так легко и быстро, словно среди них был профессиональный вор-домушник. Тут же заглушили внутреннюю систему слежения, причём мастерски. И засекли мы их только у спальни Роксаны, где сейчас никого не было.
Короткая, но очень яркая вспышка ослепила непрошенных гостей. Вскрик, приказ ложиться, и последний оставшийся на ногах ударил смертной насылкой в обе стороны коридора. Наугад, в расчете уложить тех, кто сейчас попытается их скрутить. Но удар пропал зря, а сами налётчики, метнувшись в спальню в надежде закрепиться, почти сразу потеряли сознание от второй ловушки.
Один из троицы – несомненно, маг большой силы и немаленького опыта. Пожалуй, мне бы не хотелось сталкиваться с таким в открытом поединке. Лучше его прикончить, пока он не пришёл в себя. Так я думал, пока не достал из сумки бронзовый обруч с замком и сложным орнаментом.
Не так много способов удержать в плену сильного мага, но этот ошейник – одна из таких возможностей. При концентрации и попытке собрать силу – чувствует это и наносит удар по принципу магической порки, только на порядок сильнее. Я слышал о таких ещё когда учился и знал, что это крайне редкий и дорогой артефакт. Даже у секретной службы императора их не больше шести. Так говорил мой учитель, по крайней мере.
Прежде, чем маг пришёл в себя, на его шее защёлкнулся бронзовый обруч. Теперь его можно допросить не спеша. Остальные двое магией владели по минимуму, так, рядовые дружинники. Достаточно рядом такого же дружинника, чтобы пресечь попытки освободиться.
…
Роксана вошла в спальню и, облегчённо выдохнув, упала в кресло. Мэйт, которой приказали дожидаться здесь, бросилась к ней, на лице её было написано нешуточное волнение:
- Госпожа! Всё в порядке?
- Да, – Роксана вытянула ноги. Теперь можно расслабиться, допросом займутся без неё.
- А он? – беспокойство служанки не утихало. – С господином всё хорошо?
  - Да, ничего не случилось, – Роксана вгляделась в лицо Мэйт, увидела, что служанка облегчённо выдохнула и, кажется, догадалась, в чём дело. – Мэйт, да ты к нему неровно дышишь.
Лицо служанки медленно залила краска, бедная девушка не знала, куда девать свои руки. Роксану эта ситуация позабавила. Девчонке уже замуж пора, вот и влюбилась. Понятно, почему. В Рауля сложно не влюбиться. Немало девушек из Избранных на него засматриваются, и не только из безземельных. Роксана знала, по меньшей мере, двух княжон, которые смотрят на него, как голодный на миску супа.
- Эх ты, страдалица, – улыбнулась она, глядя на смущение служанки. – Вот забеременею – отправлю тебя к нему, постель согревать.
И произойдёт это месяца через два, не позже. Дольше с таким хрупким телосложением, прятать живот не получится. Нет, если бы перед свадьбой Роксане кто-то сказал, что она будет скрывать своё положение, чтобы с мужем побыть, она бы решила, что над ней издеваются.
Мэйт, услышав такое, бросилась перед княгиней на колени и прижалась губами к руке.
- Госпожа… Вы вправду не сердитесь?
- Лучше пусть он с тобой будет, чем какая-нибудь из Избранных в постель его заманит, – пожала плечами Роксана.
…
Допрашивал налётчиков раздельно. Рядовых – в первую очередь, пока маг не отошёл от воздействия ошейника. Командира – потом. Когда прекратились угрозы и попытки показать собственную несгибаемость, он не только подтвердил рассказанное дружинниками, но и добавил немало своего.
Сам он происходил из семьи простых Избранных, но с детства у него проснулись немалые магические способности. Князь, заметив одарённого подростка, нанял ему хороших учителей, позаботился о том, чтобы у парня стало меньше стимулов сбежать, и с юности Избранный состоял в свите Макса. Один из его подчинённых также с детства обучался у пойманного князем вора-домушника, отрабатывающего пощаду, и теперь умел справиться с любым, даже магическим замком. Третий – взят как транспортная единица, в его задачу входит дотащить Роксану до кареты, ожидающей в переулке.
Приказ, отданный им, смысл имел простой. Доставить княгиню Роксану в целости и сохранности в маленький домик у городской стены. Для этого воспользоваться ошейником и средствами обездвиживания. Если кроме княгини в комнате будет кто-то ещё – приказано тихо прирезать.
…
Рауль поднялся из подвала только утром. Мрачный, измученный, он присел на край кровати и пересказал узнанное ночью. Роксана, выслушав, спросила:
- Что ты сделал с этими тремя?
- Сжёг. А пепел сбросил в канализацию.
- Возможно, стоило подать императору жалобу. Это же нарушение закона.
- Возможно. А как поступил бы твой отец, случись такая попытка в его дворце?
- Прирезал бы, – вынуждена была признать Роксана. – И трупы выбросил бы в степи. На его территории его право и его суд.
- Верно. И любой княжеский род поступил бы так же. Сдав их императору, я всем объявлю о своей слабости, о том, что надеюсь только на его защиту. Недолго мы после этого проживём.
Это была только одна из причин. Вторая – в том, что доказать ничего нельзя. Приказ был сформулирован так, что выполнение его выглядело личной инициативой, а Макса, если он не полный идиот, в городе нет. Ловить его и допрашивать на основании показаний, данных под пыткой, никто не станет. И решать проблему придётся самим.
Роксана стиснула его руку, какое-то время супруги сидели молча. Наконец Рауль продолжил:
- Вот, что они для тебя приготовили, – на одеяло лёг ошейник. – Этот маг утверждает, что у Макса есть и ещё такие. Ещё он рассказал, что и раньше похищали девушек из Избранных.
- Как? – вырвалось у Роксаны.
- У него свой замок с прилегающей территорией, прикрывает южную границу княжества. Ты не знала? Туда возили. Макс в этом замке большую часть времени проводит, в родовое гнездо возвращается не каждый месяц.
…
Снег сошёл этой весной гораздо быстрее обычного. Вздувшиеся ручьи отрезали усадьбу от столицы, чему Роксана была только рада. Так безопаснее. Да, дожилась, нечисти уже не боится, а при мысли о Максе, возможно планирующем очередную попытку прибрать желаемое к рукам, дрожь пробирает. Но вода уже спадает, и на днях Рауль собирался в Меру, завершать сделки.
Роксана встала с постели, позвала служанку. Мэйт появилась незамедлительно. Не выспавшаяся, второпях стянувшая густые каштановые волосы в «конский хвост»,  с взглядом пьяной кошки. Сразу захотелось дать ей пощёчину, чтобы стереть эту улыбку до ушей. Роксана подавила это недостойное желание, чтобы никто не подумал, будто она ревнует мужа к служанке. В конце концов, она – законная жена, а эта селянка – так, постельная принадлежность, у любого князя таких по дюжине в год бывает.
Роксана запахнула поданный Мэйт халат, сунула ноги в тапочки, подождала, пока ловкие пальчики закрепят обувь на ноге. Самой Роксане нагибаться было сложно, живот уже, что называется, лез на нос.
- Завтрак готов, госпожа.
За завтраком Рауля не было, он умчался в южное селение, там, по словам Мэйт, видели крысолюда. А этих тварей князь считает угрозой номер один. Даже химеру, появившуюся дней двадцать назад, он всего лишь прогнал, а крысолюдов уничтожает, не щадя ни самок, ни молодь.
В усадьбе было пусто. Кроме княгини только Мэйт, Сол да повариха на кухне. Её муж отправился за дровами, а Пиа, наверное, опять заночевала у Сабаса, молодого дружинника, нанявшегося весной. Парень уже подходил к Роксане с просьбой отдать ему девушку, пришлось ему объяснить, что у служанки своё дело в доме, Роксана к ней привыкла, и вот так раздавать девушек не собирается. Пусть дочку кого-нибудь из Избранных сосватает.
Дружинник таким отказом был весьма разочарован, да и Пиа тоже. Дура, попросила бы сама – Роксана не стала бы её удерживать. Тем более, что княгиня не раз заставала их в разных укромных местах, и жертвой насилия Пиа не выглядела.
Людей в трёх селениях уже набралось почти полтысячи. Налогов, конечно, в первые годы много не возьмёшь, но и того, что будет, для нескольких человек хватит. И дружинников прибавилось, двенадцать бойцов уже.
Важных дел у Роксаны не было, ничем серьёзным в таком положении не займёшься. Даже погулять не выйти, на улице грязь, как и положено при весенней распутице. И пока Роксана думала, чему посвятить новый день, во дворе послышались голоса. Один – явно знакомый. Чика. Второй – несомненно, женский, умоляющий, почти плачущий, тихий, слов не разобрать. Чика скомандовала:
- Молчи, пока госпожа сама не спросит.
Почти тут же дверь распахнулась, и перед княгиней возникла Чика, перемазанная, но бодрая. За ней пряталась дрожащая от холода фигурка в каких-то лохмотьях. Роксана с любопытством спросила:
- Кого ещё там привела? – она надеялась, что какая-нибудь жалоба, разбирая которую можно скоротать время, или что-то требующее магической помощи, чтобы при этом не нужно было никуда идти. Чика поклонилась и доложила:
- Вот, госпожа, поймала в лесу. Беглянка из княжества Блас, и ошейник у неё как тот, что господин показывал.
Роксана вгляделась в женскую фигуру, сжавшуюся на полу. Изорванное платье, обуви нет, на коже густая многодневная грязь, волосы слиплись в единую массу. Но ошейник именно тот, да и клеймо спутать невозможно. Роксана вгляделась:
- Трини?!
Та осела на пол, как будто из неё все кости выдернули, и разрыдалась. Роксана, почти неспособная к ней нагнуться, повернулась к Чике:
- Позови Мэйт, тащите её в баню, помогите вымыться. Одежду ей мою возьмите, Мэйт знает где. Потом покормите и ко мне. Выполняй.
Через часа два она зашла в свою спальню. Трини была уже там, уже искупавшаяся и в чистой одежде. Она спала. Роксана присела рядом, принюхалась и поняла, что Чика, а может Мэйт, напоила бедняжку горячим вином с пряностями. При переохлаждении хорошо, но при усталости… Теперь её не добудишься, лучше подождать.
Только на следующее утро Трини, проснувшись и убедившись, что ей ничего не снится, сумела рассказать свою историю.
…
Потом Трини много раз пыталась понять: в какой момент жизнь её пошла наперекосяк? Может быть тогда, когда в забегаловке, куда девушка зашла перекусить, к ней подсел старшекурсник и представился? Тогда она не отказалась познакомиться, ей было лестно внимание наследника крупного княжества. Тем более, вёл он себя без хамства и самоуверенности, присущих княжеским отпрыскам. Тогда он проводил девушку до её комнаты и даже не попытался дружески чмокнуть в щёчку.
Или когда она перешла на третий курс? В тот вечер Макс после третьего бокала вина попытался дать волю рукам. Она тогда вырвалась, сообщив кавалеру, что она – девушка честная, и вообще так нельзя. Ей тогда показалось, что парень обиделся, но после этого он вёл себя так естественно, что подозрения быстро исчезли.
  А может быть тогда, когда отец познакомил её с молодым человеком, сыном его давнего друга. Очень скоро они стали друзьями, а затем парень сделал девушке предложение. Она согласилась, а через день жених погиб на дуэли. Трини не могла понять, как книжник, предпочитающий решать споры мирно, влез в ссору, закончившуюся его гибелью?
Во время выпускного бала Трини пригласил Макс, они потанцевали, поболтали, а затем наследник рода Блас предложил ей стать его наложницей. Девушка с негодованием отказалась, Макс пожал плечами и ушёл. А на следующий день, когда Трини выехала домой, её похитили прямо с постоялого двора.
Ночью вошли в комнату, и прежде чем девушка сообразила, что происходит, на её шее защёлкнулся ошейник. И при попытке хорошенько врезать магией по непрошеным гостям, она сама получила удар страшной силы. После она лишилась чувств, пришла в себя только в мешке, перекинутом поперёк седла. Очередная попытка пустить магию в ход закончилась всплеском боли, попытка крикнуть – ударом по мешку и стягиванием ременной петли на горле.
Сколько заняла дорога – Трини не помнила. Пришла в себя оттого, что её, уже обнажённую, облили холодной водой. Она сжалась, прикрываясь руками, а похитители посмеивались, комментируя достоинства её фигуры. А потом заперли её в маленьком, шага не будет, каменном мешке, где невозможно было даже выпрямиться в полный рост.
В кромешном мраке, в тишине Трини провела три дня и три ночи. По крайней мере, еду приносили трижды. Маленькая миска чего-то, напоминающего болтушку для свиней. Холодный камень пола и стен не давал лежать или опираться на стену, а сидеть можно было лишь на колючем, маленьком, едва усесться, войлочном коврике.
На четвёртый день, если на четвёртый, конечно, дверь открылась и девичий голос позвал:
- Госпожа, вам помочь выйти?
Трини выбралась сама, пошатываясь и зажмурившись от света, и тут же попала в руки двух служанок, которые напоили её бульоном, старательно вымыли в ванной, причитая: «Как же госпожа могла так себя запустить», подобрали бельё, очень красивое, хотя и чрезмерно облегающее платье, сотворили из спутанных волос красивую причёску и провели её, ничего не понимающую, в небольшой зал, где Трини увидела Макса. Служанки тут же исчезли, оставив их вдвоём.
Княжич сидел за накрытым столом, а девушке показал на стул рядом. Та села, глянула в его насмешливые глаза:
- Я сразу должна была догадаться. Кто ещё способен на подобную подлость?
Макс налил ей вина, положил ей на тарелку чего-то пахнущего сыром и пряным соусом:
- Почему бы тебе не начать с этого салата? Такого не готовят ни в столице, ни в ваших краях. Тебе понравится, я уверен. А для аппетита выпей вина.
- Как-то не привыкла обедать в таком ожерелье, – желудок девушки шевельнулся, намекая, что нескольких глотков бульона было мало, но Трини мысленно приказала ему заткнуться. – Может быть, ещё и на цепь посадишь?
- Если потребуется – посажу. И, на мой взгляд, это украшение тебе очень идёт. Так что, привыкай, снимать его с тебя я не собираюсь.
- Скотина благородная! – Трини вскочила и сжала нож. – Ты намерен оставить меня здесь пленницей?  Да за такое тебя следует…
Она запнулась, придумывая достойную кару, а Макс с сожалением вздохнул:
- Какая непочтительность. Трини, ты не в Университете, где могла повышать голос. Ты у меня в замке. Извинись и сядь, иначе поймёшь разницу.
- Ненавижу тебя! – Трини попыталась ударить его, но Макс перехватил её за запястья, сжал сильнее, и нож зазвенел по каменному полу. Тут же он оттолкнул её, вскинул руку…
Трини видела не раз, как выглядит со стороны магическая порка, да и сама, случалось, прибегала к ней, воспитывая в служанках усердие и почтительность. Но она и не подозревала, насколько это на самом деле больно.  Она смогла сдержать крик только в первые три удара, четвёртый заставил её кричать, а девятый или десятый – просить о пощаде. Впрочем, эти крики и мольбы Макса не остановили. Порка продолжалась, пока девушка не потеряла сознание.
Опять повторилось обливание холодной водой, заталкивание в уже знакомую камеру, попытки укрыться от промозглого холода распущенными волосами, долгие часы полусна, чтобы не свалиться с маленького коврика. И опять её вывели и начали приводить в приличный вид.
На этот раз вместо платья ей принесли степные женские штаны и свободную рубашку. Волосы свернули и спрятали под платок. И стол накрыли снаружи, на берегу маленького водоёма. Макс сидел на коврике перед низким, не выше колена, столиком, скрестив по степному обычаю ноги. Показал ей на соседний коврик.
- Возможно, степная кухня понравится тебе больше. В ней есть своя прелесть, хотя она отличается от остальных. Начни с этого. Называется сорпа, хорошо действует на желудок.
Приготовленные в южном стиле блюда распространяли такой аромат, что девушка не выдержала. В любом случае, следует поддерживать силы. Макс вёл себя, как гостеприимный хозяин, ухаживая за девушкой и поддерживая разговор:
- Пока ты наслаждалась уединением, я успел съездить к отцу и попросил у него благословения на брак. Не вздрагивай, не с тобой. С Роксаной, через две комнаты от тебя жила.
- Той степнячкой?
- Да, – на лице Макса появилось мечтательное выражение. – Какая девушка, я тебе скажу! Из хорошего рода, умненькая, да и внешность…
- А её ты спросил?
- Конечно. Она, в отличие от тебя, оценила перспективы. Говорю же, не дура. Послезавтра поеду за ней.
Трини промолчала, Макс прожевал полоску мяса, а потом кивнул:
- Свежий воздух творит чудеса. На прошлый обед ты вышла какая-то нервная, я тебя просто не узнавал. Я рад, что ты сочла нужным принять моё приглашение.
- Полагаю, родители уже начали беспокоиться, – Трини  попыталась выглядеть спокойной, хотя на самом деле была в шаге от того, чтобы начать умолять. Сдерживало её только то, что мольбы окажутся бесполезными.
- Представляешь, какая трагедия! – Макс скорбно сжал губы перед тем, как продолжить. – На одном постоялом дворе корчмарь забыл закрыть вход, и ночью туда проникли крысолюды. Убили всех и подожгли здание. Остались только обгорелые кости корчмаря с семьёй и постояльцев. Погибла и Избранная, выпускница Университета, возвращающаяся домой.
Трини замерла, осознавая, что никто её не ищет, а Макс, полюбовавшись её лицом, продолжил:
- Никто не смеет отказывать князьям Блас. И если я решил, что ты должна быть моей – ты моей будешь.
Тут Трини не выдержала и разрыдалась. Закрыв лицо руками, она горько плакала, умоляла не трогать её, пощадить… Макс подозвал служанок:
- Отведите госпожу в её комнату, пусть отдохнёт.
  Макс пришёл вечером, когда уже стало темно. Служанки тут же вскочили и вышли. Вспыхнули свечи, озарив комнату мерцающим красным пламенем. Такие по традиции полагается зажигать в первую брачную ночь.
Трини при появлении Макса застыла от страха, как птичка перед змеёй.
- Добрый вечер, Трини, – Макс по-хозяйски приобнял девушку за талию. – Ждёшь?
Она не пошевелилась, глядя в тёмное окно. Княжич отвёл стиснутые на груди руки, расстегнул на девушке рубашку, осторожным движением обнажил плечи. Задыхаясь от ужаса и стыда, Трини молчала.
- Эй, так не пойдёт, – Макс ущипнул за розовый сосок, заставив девушку вскрикнуть от боли. – Бревно в постели мне не интересно. Если так будешь себя вести – утром накажу и не как раньше, а жёстко.
Трини задрожала, представив, каким может оказаться утро. Прошептала, с трудом разжав губы:
- Простите.
- Всё остальное сама снимай. Как первой ночью полагается, – Макс откинулся на постель и с усмешкой наблюдал, как Трини неловко стягивает штаны вместе с бельём. – А теперь целуй. Ну!
Девушка, сдерживая всхлипывания, наклонилась над ним, коснулась губами его щеки, почувствовала мерзкие пальцы у себя на теле…
…
И теперь Трини, уже освобождённая от ошейника,  рассказывала Роксане, как Макс всю ночь измывался над ней. Дальше она рассказывать не смогла, вцепилась зубами в подушку и вновь заплакала. Медленно, с перерывами Роксана выведала у неё, что жизнь её не отличалась от жизни любой селянки-наложницы, что пороли её за малейшую провинность. Как Макс, поняв, что Трини беременна, добился выкидыша. Как она пыталась бежать, в результате получила клеймо на щёку. Как через девять месяцев плена сумела выскользнуть из замка и попыталась уйти в юго-западном направлении, решив, что её там никто не станет искать. А когда уже не было сил идти, на неё наткнулась Чика, совершавшая обход селения.
- Она меня приняла за ведьму, клеймо и ошейник об этом говорят. Хотела убить, но я её упросила, чтобы отвела к князю. Мне повезло, что ты здесь оказалась.
Роксана только усмехнулась. Чика никогда не убила бы ведьму, скорее наоборот, помогла бы чем могла. Скорее всего, отвела бы к Раулю, у князя на удивление доброжелательное отношение к ведьмакам. Он считает, что польза от них в качестве дружинников огромна, не стоит убивать таких нужных людей. Но говорить Трини об этом не стоило, отношение однокурсницы к ведьмам ничем не отличалось от мнения большинства. Вместо этого она присела рядом и хотела снять клеймо. Чужое клеймо снимать трудно и медленно, далеко не всякому магу это под силу, но Роксана рассчитывала, что справится. К её удивлению, Трини отказалась:
- Нет, я оставлю, чтобы, когда приду к императору с жалобой, было реальное доказательство. Такой знак не подделать.
- Как знаешь, – Роксана не стала настаивать.
Рауль появившийся к вечеру, узнал о гостье и равнодушно пожал плечами:
- Что-то не так. От нас до этого замка на лошади дней двадцать добираться. И это в сухую погоду, сейчас – в полтора раза дольше. Она шла такое расстояние по лесу, без еды, без обуви, без тёплой одежды, а в лесу ещё кое-где снег. Она не прошла бы и четверти пути. Тем более, она должна была пересечь два княжества и три, нет, четыре дороги, ведущие в столицу. Она же туда собиралась, по её словам?
При первом удобном случае, Роксана уточнила этот момент, что вызвало у Трини приступ паники и полное отсутствие желания продолжать разговор на эту тему.

Отредактировано _Ivan (2020-11-15 21:00:29)