Сидит она у открытого окна, в одной сорочке, и глядит на улицу. Ей душно, скучно, досадно... так досадно, что даже плакать хочется, а отчего — опять-таки неизвестно. Какой-то комок лежит в груди и то и дело подкатывает к горлу...
Хочется ей убежать на весенний луг, почувствовать под ногами мягкую молоденькую травку, закрыв от блаженства глаза, вдохнуть дурманящий запах цветущей сирени, спрятать в нее лицо и мечтать, мечтать. Так, чтоб сладко и нестерпимо-больно сделалось на сердце. А потом в одно мгновение оттолкнуть благоухающий букет и кинуться к студеной речке. Охладить пылающие щеки, окунуть в прозрачные воды тонкие пальцы, остудить жар в юном девичьем сердце. Ввечеру вернуться домой, сказаться больной, отказавшись от ужина и ждать, все ждать его. Ненаглядного.
Он придет, всенепременно придет. Станет под окошком и позовет ее тихонечко.
- Милая, выгляни. Покажи личико. Иссохлось сердце мое по тебе, душенька.
Выскользнет она тихо из дому. Так, чтоб матушка с батюшкой ни о чем не прознали. Станет гулять с любезным другом в темном саду до утренней зорьки. Он будет все о любви сказывать, за руку брать, дышать часто да жарко…
Девушка вздохнула и медленно отошла от окна. От ледяного дуновения слегка дрогнула бестелесная занавеска, чуть слышно скрипнула половица. Маялась душа ее, металась в темной пыльной горенке, не находила выхода и все стонала, все звала его по имени. Лишь завывания ветра в печной трубе скорбно отвечали на ее призывы, да ночные птицы присаживались на окошко, боязливо заглядывали сквозь разбитое стекло и спешно улетали прочь. Она вновь оставалась одна. Меряла шагами комнатку, в задумчивости проводила пальцами по ветхим выцветшим от времени обоям, поднимала с пола пустой аптекарский пузырек, подносила к лицу. Ужас сковывал тотчас ее бледное лицо, изящные руки начинали дрожать, прекрасные очи наполнялись слезами. Силилась она вспомнить, и не могла. В бешенстве швыряла девушка склянку об пол, закрывала лицо руками и, рыдая, бросалась на постель. Первые солнечные лучи делали ее незримой, а ночью все повторялось сначала. Раз за разом, день за днем, год за годом.
***
- Ишь, разошлась, - крестился проходящий мимо дома запоздалый путник.
- Кто там? – отзывался его товарищ.
- Барышня в этом доме жила. Был жених у ней. Такая романтика между ними случилась, ни описать. К свадьбе дело шло. Пришла ей весточка о том, что жених погиб. Утонул, значит. С горя выпила она зелья сонного и не проснулась более.
- Ох ты ж. Трагедия.
- Погоди. Так жених-то жив-здоров оказался. Вернулся вскоре. А как прознал, что с невестой случилось, так и повесился на дереве. Аккурат под ее окнами. Теперь вот и бродят души неуспокоенные: она по спаленке своей, он – по саду. Ищут друг друга, кличут и все никак не встретятся.
Путники прибавили шагу и вскоре скрылись во тьме. Долго еще скрипел сук на старом дубе под окошком горенки. Далеко окрест разносились стоны девичьи из окошка старого дома.