1. #Грэме. Золотые динары осени.
Мелкие капли дождя летели в лобовое стекло такси. Погода хмурилась, пейзаж по обоим сторонам шоссе летел желтыми сырыми лентами, приближая Город. Жюль Грэме, дивизионный комиссар полиции ехал на отдых. Бархатный сезон. Еще год назад они бы ехали вдвоем, но увы, эпидемия коронавируса разлучила его и мадам Грэме. Теперь Жюль был один. Он стиснул зубами мундштук нераскуренной трубки, отвлеченно наблюдая за пейзажем.
- Курить - можно, - неожиданно подал голос таксист.
Грэме бросил на него удивленный взгляд: водитель тоже был в годах, седой, но загорелый и с характерной восточной внешностью. "Ему бы еще тюрбан, - усмехнулся про себя Жюль, - и получился настоящий султан".
- Благодарю, эфенди, - пробормотал он и достал зажигалку. Это была специальная зажигалка для трубки выполненная в виде фигурки журавля.
- Эфенди... - эхом откликнулся водитель, - не за что, уважаемый. Только я не эфенди, хотя мне это и напророчил настоящий джин.
- Я думал, в этих горах водятся дэвы, - Грэме сопел трубкой, раскуривая ее, - впрочем, возможно, это и есть джины, я не силен в мифологии.
- О, нет, нет, джин был из бутылки, - улыбнулся таксист, - его везла одна женщина с ребенком, и когда ребенок отказался ехать, она выпустила джина.
- Они ехали в Город? - уточнил Жюль.
- Да, как вы, с аэропорта, - кивнул таксист, - обычные туристы, пока не появился джин. Он дал мне динар.
- Динар? Из золота? - продолжал спрашивать Грэме, понимая, что странная история начинает занимать его, - а почему ребенок не хотел ехать?
- Его укачало и стошнило, - признался таксист, - эти все бургеры-шмургеры, отвратительная еда, совсем не для детей. А, кстати, вон там мы тогда остановились, - он показал пальцем вперед.
- Остановитесь, пожалуйста, - попросил Грэме и, отвечая на недоуменный взгляд водителя, пояснил, - у меня нет с собой джина, я просто хочу посмотреть.
Таксист пожал плечами и, включив поворотник, сбавил скорость, а потом и вовсе затормозил, свернув к обочине. Гремэ вышел, и вдохнул свежий сырой воздух, наполненный ароматами прели и листвы.
- Тогда вы здесь стояли? - уточнил он у таксиста. Тот кивнул:
- Точно здесь, в другом месте нельзя.
Жюль кивнул, стараясь представить себе, что могло произойти у обочины, что бедняга водитель принял за джина. Мать, скорее всего выволокла ребенка из салона, его тошнило, и отвела в сторону от дороги, на сколько это было возможно. А что потом?
- А сколько лет было мальчику?
- Лет пять, - дернул плечами водитель. Он тоже вышел из машины и закурил сигарету.
"Да, пять лет мальчике, - подумал Грэме, - как бы я хотел быть отцом... Но сейчас уже поздно. Все прошло". Он сошел с обочины и спустился в кювет, сам не понимая, что хочет увидеть или найти.
"Итак, лето, жара, мальчик отказывается ехать дальше, потому что в машине ему плохо, - размышлял Жюль, - что делает мать? Она даст ему попить! Конечно, вот откуда бутылка". Он прошел еще немного, и вдруг ему показалось, как что-то блеснуло в пожухшей траве. Наклонившись, комиссар поднял желтый кругляш - золотой динар.
- Невероятно, - прошептал пораженный Грэме, - этого просто не может быть!
- Ого! - присвистнул таксист. - Вам повезло, э-э-э.. господин...
- Ажан, - буркнул Грэме, - зовите меня ажан.
- Мне джин дал точно такой-же, господин ажан, - хмыкнул таксист и, расстегнув ворот рубахи, вытащил за цепочку свой динар.
- Ваш побольше, - заметил Грэме, и подбросил на ладони свою находку, - этот маленький.
И действительно, золотой таксиста был раза в полтора больше того, что нашел комиссар.
- Едем, - распорядился Грэме, - расскажите, что это был за джин и почему из него сыпались монеты, словно он копилка.
- Очень серьезная девочка, - кивнул водитель, - прекрасно говорит по тюркски.
- А вы - турок? - уточнил Грэме, вновь набивая трубку.
Водитель виновато заулыбался и покачал головой.
2. #Грэме. Вопрос веры.
Гостиница "Лучезарная" приветливо встретила зарубежного гостя теплым фойе и мягким диваном. Симпатичная девушка-хостес принесла поднос с чашечкой кофе и крохотным круассаном.
- Комплимент от отеля, - улыбнулась она Гремэ. Тот тоже улыбнулся в ответ: кофе ему не хотелось, но улыбка девушки не позволила ответить отказом. Он пригубил напиток и еще раз улыбнулся. Администратор за стойкой - выглаженный причесанный молодой человек занимался оформлением документов. Закончив, он подошел к Грэме, вернул паспорт и протянул магнитную ключ-карту.
- Ваша комната на третьем этаже, позвольте вас проводить?
Комиссар хотел было отказаться, но в последний момент передумал.
- У вас неплохой сервис, - заметил он в лифте, - и такая очаровательная хостес. Вы давно здесь работаете?
- Всего два месяца, - учтиво ответил администратор, - до меня здесь была другая... э-э-э... служащая. С ней случилась какая-то история, и она уволилась.
- История? - заинтересовался Грэме.
- Да, она заболела, - кивнул администратор, - поговаривают, что на неё наслали порчу, но я не верю в эти сказки, - он улыбнулся.
Лифт остановился и они вышли, Грэме вез за собой небольшой чемодан на колесиках, доверив молодому человеку нести портфель.
- Я тоже не верю в порчу, - заявил Грэме, - в мире столько разных болезней и вирусов, что...
- Там была какая-то экзотическая болезнь, - администратор почему-то помрачнел, но добавил, - она съела женщину буквально за сутки.
- То есть? - не понял комиссар.
Они подошли к двери номера и администратор отворил дверь, проведя картой в прорези замка.
- Кондиционер может работать как и обогреватель, полотенца и тапочки - в ванной комнате, в шкафу есть небольшой сейф для личных вещей, - затараторил он, приятного вам отдыха и хорошего вечера.
- Постойте, - попросил его комиссар, - один вопрос: что значит - болезнь съела? Как это выглядело?
Администратор шагнул было в коридор, но на пороге остановился и обернулся:
- За одну ночь молодая женщина стала дряхлой сморщенной старухой, - произнес он, - я хоть и не верю в порчу, мсье, но мне кажется, что это она и есть.
Он натянуто улыбнулся и, слегка поклонившись, закрыл за собой дверь, оставив Грэме в полном недоумении.
- Подпись автора
Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.
были представления о полиции, т.е. неком расследовании того, что творилось в Городе, почему/отчего пропадали/болели люди. 
