Звонок тревожно зарокотал в прихожей. Агриппина Матвеевна, дама глубоко пожилого возраста, но сохранившая в своих летах рассудок и остроту мысли, удивленно взглянула на часы. Ходики бесстрастно показывали ровно полдень.
"Кого еще черт принес?" - подумала старушка и, отложив вязание, заворочалась в кресле. Габаритами Агриппину бог не обидел, и сейчас невозможно было представить, что этот танк, покрытый вязаной попоной с рукавами, когда-то танцевал в балете.
"А Волочкова тоже, знаете ли, не хрупкая тростинка, - мысленно огрызнулась бабушка на слова наглого автора, - ляшки - во! Сиськи - огого! И шпагат каждый год делает". Автор пристыженно молчал, его язык не поворачивался предложить рассвирепевшему динозавру сесть в шпагат Волочковой. Тем временем Агриппина выкарабкалась из кресла и подошла к двери:
- И хто тама? - неожиданным басом рявкнула она.
- Мосгаз! - тоже басом, но в девичьей тональности рявкнули с площадки. - Отворяй, утечка у тя!
Агриппина Матвеевна повела носом и, не учуяв ничего, вежливо предложила Мосгазу идти в место теплое и не шибко отдаленное.
- Казлина! - рявкнули с площадки и в качестве финального аккорда пнули железную дверь.
Дверь вздрогнула, но выдержала. Агриппина пообещала вызвать полицию и с удовлетворением прислушалась к удаляющимся по ступеням шагам.
- Ходют и ходют, - проворчала она, возвращаясь в кресло. На секунду её взгляд задержался на фотографиях, украшавших стену над туалетным столиком. На некоторых была запечатлена юная балеринка в пачке, тонюсенькая и легонькая, как соломинка. На остальных была она же, но в паре с белокурым юношей в мускулистых белых колготах и сексуально распахнутой на груди свободной рубахе.
- Эх, Вася-василек, - вздохнула старушка и снова взялась за спицы. Ей было невдомек, что коварный автор уже приготовил для неё мышеловку и сейчас появится приманка. Жить старушке оставалось не более часа.
Рыжая девица в брезентовом комбинезоне, понурив патлатую голову, гулко шлепала грубыми башмаками по ступеням. Настроение у неё было - не очень.
"Еще бы! - мысленно огрызнулась на автора девица, которую, кстати, звали Бестией. - Эта дурища сидит за дверью, как Ленин в мавзолее!"
- Но Ленин уже давно мумия, - возразил автор, - а старушка еще нет.
- Замолкни! - Бестия грозно сверкнула зелеными глазищами и вышла из подъезда во двор.
Там случилось маленькое чудо - с небес сошел златокудрый полнощекий юноша с голубыми глазами, в белой тоге. Едва касаясь земли подошвами своих сандалий, он направился к Бестии. Но по мере приближения от его уверенности ничего не осталось, и он замер шагах в пяти. Рыжая оторва сидела на лавочке и, обхватив голову руками, разглядывала мысы своих "мартенсов", поэтому чуда не заметила. Юноша поднял руку и интеллигентно покашлял в кулак. Бесс подняла голову:
- Чего тебе? - мрачно осведомилась она.
- Здравствуй, - заулыбался юноша. - Вот, пришел тебя отвлекать от грехотворений. Чтобы людям жилось спокойнее. Может... сходим в кино?
Но Бестия вздохнула и помотала головой:
- Не-е... мне надо дурищу одну обману..э-э-э... причесать.
- Причесать? - округлил глаза юноша. - А сама она что же? Не может?
- Не, - дернула головой Бесс. - Старая карга. Хитр... с опытом. Но очень старая.
- Пойдем, вместе причешем? - предложил юноша и похвастался. - Я курсы парикмахерские заканчивал.
Бестия взглянула на него с любопытством. Потом она встала и подошла, разглядывая фигуру приятеля:
- Слушай, Фуфель, а чего ты такой...
Она не договорила, и Фануэль, уже изрядно покрасневший от такого пристального внимания, уточнил:
- Какой?
- Такой тюфячелло? - пояснила Бестия. - Ты же пернатый, должен быть, как Аполлон! А у тебя спереди подушка безопасности, сзади...
- Эй!
Бестия не стесняясь пощупала филей ангела и кивнула:
- Сзади тоже - кресло. У тебя что, работа сидячая?
Красный, как рак Фануэль, хлопал длинными пушистыми ресницами и нервно кусал губы:
- Ладно, пошли... - махнула на него рукой Бестия, - только переоденься...
- В кого? - прошептал несчастный Фануэль.
Бесовка жестом фокусника выхватила из воздуха старую пожелтевшую газету:
- Вот в него! - её наманикюренный красным ноготь ткнул в выцветшую фотографию.
***
Время подходило к обеду, когда очередной звонок в дверь потревожил задремавшую Агриппину. "Да чтоб тебя, окаянный, - возмутилась старушка в адрес автора, - поспать не даешь!"
Автор мерзко захихикал и дал второй звонок.
- Иду! Иду! - заорала Агриппина Матвеевна и засеменила(если танки способны семенить) в прихожую.
- И хто там? - поинтересовалась она, даже не дотрагиваясь до ручки огромного замка.
- Балет! - звонко раздалось с площадки.
- К-кто?
Старушка удивленно моргнула и приникла к глазку. На площадке в пятой позиции стоял великолепный белокурый юноша в обтягивающих мускулистых колготах и белой сексуальной рубашке с распахнутой грудью. Рядом в позиции арабеск стояла тонкая, как соломинка, она сама в нелепом рыжем парике.
- Васенька! - пролепетала старушка, а её руки уже отпирали замки.
- Купилась, - пробормотала Бестия, держа позицию.
- Что? - промямлил Фануэль
- Ни чо! - тут же отрезала Бесс. - Заглохни. Сыр для мышеловки не говорит.
А где-то автор, ехидно смеясь, потирал потные ручонки, предвкушая гибель очередной старушки. Дело Раскольникова живет!

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.