- Не дашь, Ленка узнает, что ты с Катькой целовался.  Последний раз предупреждаю.
- Она тебе не Ленка, а Елена Михайловна! Понял! – Петру очень хотелось врезать по этой жирной ухмыляющейся роже. Откуда этот мерзкий Васильев узнал?  Неужели Катька проболталась? Если Елена узнает, это катастрофа.
- Ну что дашь или  мне к Леночке Михайловне идти?  - требование шантажиста прозвучало противно, словно скотч, обматывающий коробку.
- Понимаешь, Васильев,  - голос Пети дрожал от негодования, - ведь я столько сил вложил, а ты хочешь прям на все готовое.  Это честно? У тебя совесть есть?
- Есть у меня совесть. Чистенькая совсем, - заржал Васильев, -  Ни разу ей еще не пользовался.  Последний раз спрашиваю, дашь или..?

Петру было  гадко словно пассажиру, которому надо выйти на следующей станции в час пик, но он не может пролезть через толпу. И надо выбирать: грубо расталкивать всех локтями  или ехать до конечной станции. Но ведь тогда можно опоздать. Нет. Елена не должна узнать.  Это же  капец всем  планом на будущее. Но и жирный Васильев на этом не остановится. Будет требовать снова и снова.
- Какие гарантии, что ты не проболтаешься, если я выполню твои требования? – спросил Петя, глядя в наглые глаза оппонента.
- Слово даю.  Нарушу, бабой буду.
Ладно, - сдался Петр и вытащил из сумки тетрадь ученика шестого класса по алгебре. – Списывай. Но чтобы наша  классная не знала, что мы со Смирновой целовались. Иначе бабой будешь.

Отредактировано pinokio (2019-02-04 15:14:34)