Дом номер 14 по улице Миклухо-Маклая пользовался повышенным вниманием как со стороны сил света, так и противоположных сил - инфернальных. Что могло привлекать тех и этих созданий в эту панельную многоэтажку, построенную еще к Олимпиаде-80? Ответ прост: её жители, а в жителях - души.
Рыжая Бестия пинком отворила дверь подъезда и, звеня всем своим хеви-метлл прикидом, прошла к почтовым ящикам. Чиркнув несуществующей зажигалкой, она зажгла на пальце яркое пламя и подпалила краешки газет, торчавших из некоторых прорезей. Увы, стояла ранняя весна, и воздух в подъезде был настолько сырой, что газеты пропитались влагой и гореть никак не хотели. Потушив пламя на пальце, бесовка выудила из сумки здоровенный красный маркер и, выбрав ящик, вывела большими корявыми буквами:
"Степан, покайся, раб!"
Полюбовавшись на художество, она вызвала лифт. К её глубокому сожалению кабина оказалась в антивандальном исполнении, и максимум что можно было сделать - это разукрасить маркером её стены.  Что Бесс и выполнила, приложив все свои графические таланты.
"Степку на кол!"
"Пропан-Степан!"
"Степло-пукло" и тому подобное, заалели на серебристой нержавеющей поверхности.
Доехав на шестой этаж, Бестия прошла к дверям квартиры 26 и позвонила. Тут же она прильнула ухом к коричневой дерматиновой обивке, жадно вслушиваясь в тишину. Через пару секунд довольная улыбка заиграла на её лице - в квартире кто-то зашмыгал тапками по полу.
- Иду, иду! - на требовательный второй звонок прокричал хозяин - престарелый дедок в разноцветной хламиде и благородных седых кудрях. - Господи помилуй, что за спешка?
Он осенил себя крестным знамением и, зачем-то перекрестил и дверь. Бестия с другой стороны тут же отпрянула от неё, словно та раскалилась, как конфорка:
- Старый хрыч, ты чо творишь?! - гаркнула она, потирая обожженное ухо. - Я те перекрещусь, морда кучерявая! Руки вырву, вставлю грабли! Отворяй!
Теперь уже старик со своей стороны удивленно смотрел на дверь:
- Простите, вы ко мне? - проблеял он и приник к глазку.
Шипя латинские ругательства, Бесс в ту же секунду обернулась почтальоном:
- Никифоров Степан Акимович? - басом спросила она. - Вам письмо. Извольте расписаться в получении!
Но Степан Акимович открывать не спешил:
- Эге, почтальонша, - усмехнулся он, - да я тебя знаю! Про тебя батюшка говорил, что к любому заявиться можешь. Видать, моя очередь.
- Никифоров, не борзей, - строго предупредила Бестия, - расписался быра, и дело к стороне!
- Не, не, - замотал головой Степан Акимович, - ничего не выйдет, милейшая. Я духом укреплен, а будете настаивать - так и молитовку прочесть могу. Погоди, за молитвословом схожу только...
- Ссука, - процедила Бестия, прислушиваясь к удаляющимся шагам. - Ладно, хрыч, попомнишь мне еще... Духом он крепок. Ха! А как насчет тела?
Она вернулась к своей обычной внешности, но теперь в руках у неё была трехлитровая банка темной жидкости:
- Аннушка пролила таки! Уха-ха-х-хааа!
Бестия щедро расплескала жижу у двери и  на ступени лестницы:
- Поскользнешься и все затылком пересчитаешь, как бухгалтер, будь спок! - констатировала она.
Но на этом бесовка не остановилась. Выскочив во фрамугу, она бегом спустилась по отвесной стене дома, перепрыгивая через окна, и затормозила только на широкой крыше подъезда:
- Ах, ах, ах... Весна, оттепель, сосули! - продекламировала она и вытащила из сумки большую оранжевую спринцовку.
Стоит ли говорить, что воды в ней оказалось так много, что хватило на огромный ледяной нарост над подъездной дверью.
- Капец тебе, старикашка! - Хмыкнула Бесс, оценив ледяное творение.
Достав смартфон, она шустро набрала номер:
- Алло, мир дому твоему, мирянин Стефан, - внезапно глубоким мужским голосом заговорила она в трубку, - Благословляю . Прости, что беспокою, но нужна твоя помощь в храме. Да, до вечерней службы... Благодарю, ждем тебя.
Разорвав связь, бесовка довольно загыгыкала и поднялась по стене дома обратно к фрамуге, где примостилась наблюдать. Вдруг этажом выше хлопнула дверь и послышались неровные шаги по ступенькам. Бестия просунула голову в форточку, чтобы разглядеть внезапную помеху.
- Ах ты, гад пернатый! - процедила она.
По лестнице спускался необычно тощий мужчина в темном пальто. Казалось, его тело состоит из пружинок - так он изгибался при каждом шаге в разные стороны. Сзади его осторожно поддерживал за талию розовощекий и златокудрый молодец в белой длинной тоге и сандалях на босу ногу. Молодец не заметил выглядывающую в форточку бесовку, но зато обратил внимание на непотребство, устроенное ей с машинным маслом. Легким мановением ладони он испарил всю бурую жижу и продолжил вести пружинного человека вниз по ступеням. Тут же отворилась дверь Степана Акимовича, и одетый в зипун старик бодро прошагал к лифту.
- Вот, паскудник, Фуфель! - рыкнула Бестия и попробовала протиснутся, но вдруг обнаружила, что форточка уменьшилась в размерах.
- Эт-т-то чо такое? - округлила зеленые глаза Бесс, когда поняла, что её обтянутый джинсами зад не пролезает. - Фуфель! Вернись быра, скотина пернатая!
На её крик выглянул дожидающийся лифта Степан Акимович:
- А, почтальонша, - усмехнулся он. - Что, бандероль не пролазит?
- Ну, погоди у меня, гад, - прошипела Бесс и выдернула из форточки голову. Пробежав по фасаду дома, она уселась у созданного ледяного нароста, готовясь спихнуть его ногой на головы выходящим бедолагам. Бесовка прислушивалась: вот прозвучали шаги по лестнице подопечного Фануэля, вот открылись двери спустившегося лифта и зашаркал по кафелю Степан Акимович, вот скрипнула внутренняя дверь парадного, а вот...
- А-а-а-э--э-ээ-эоле-оле-а-а-а-а!
Крик был громким, горловым и не лишенным мелодичности. Бестия от неожиданности дернулась и отправила подготовленный массив сосулек в короткий полет.
- Блин... - с досадой выдавила она, убедившись, что снаряды не достигли цели.
"Пружинный" подопечный ангела лишь отворил дверь, но не шагнул на улицу, а вместо этого запел без слов под одну ему слышимую музыку. Тут же мимо него прошмыгнул и Степан Акимович, направляясь прямиком к церкви.
- Бл№;%! - сорвалась на нецензурщину Бесс.
Тем временем поющий закончил горланить и, поддерживаемый ангелом, проследовал к скамейке, на которую осторожно присел. Фануэль перевел дух и пухлым воздушным шариком взлетел к бесовке на крышу:
- Привет, - поздоровался он. - Как поживаешь?
- Фуфель, я тебя убью! - сообщила Бестия. - Ты хочешь сказать, что я - толстая?
Розовощекий Фануэль начал стремительно краснеть:
- Н-нет... - промямлил он. - Я ничего....
- Да я в игольное ушко пролезу! - продолжала кипеть Бесс. - А ты, ты! Форточка! Сволочь пернатая!
- А, - ангел робко улыбнулся. - Ну... я же на работе был... Прости.
- Гад!
- Хочешь мороженого? - Фануэль попробовал перевести тему.
- Нет! - рыкнула Бестия, но потом согласно кивнула, - Да! Фисташкового!
- Хорошо, - ангел живо поднялся на ноги, - я сейчас принесу...
- Погодь!
С  ярким маникюром пальцы в шерстяной митенке намертво ухватили белую тогу.
- Вместе пойдем, - объявила Бесс. - А чего этот у тебя?  - Она кивнула на странного человека, сидящего на скамейке. - Псих? 
- Нет, сенсорик, - пожал плечами Фануэль, - все чувствует, все слышит.
- А чего орет?
- Поет, - продолжал объяснять ангел. - Ты разве не слышишь музыки?
Бестия выдернула  крохотные белые наушники-затычки и прислушалась. Слушала она так напряженно, что её уши стали вытягиваться и принимать вид кошачьих.
- Нет, не так, - рассмеялся Ангел. - Это не совсем ушами. У тебя должно получаться, мы же тоже - сенсорики... Ну же! Музыка весны!
- А...
Бестия кивнула и прикрыла глаза:
Кап, кап, кап, - где-то стучала капель, Вш-ш-ш-ш - взмахнула крыльями вернувшаяся перелетная птица, синицы затеяли перезвон...
- Синкопа! - на хищной физиономии бесовки вдруг проступила благостная улыбка.
- Вальс, - шепотом возразил Фануэль, - весенний.
Он немного помолчал, собираясь с духом, а потом пробубнил еле слышно:
- Позволь пригласить тебя на танец?

***

Степан Акимович возвращался домой расстроенный - все же бесам удалось его провести и ходил к храму он впустую. Уже подходя к подъезду, он остановился и задрал голову любуясь необычным явлением:  на крыше подъезда, кружились еле видные два вихря: огненно-рыжий и золотисто-белый в такт набирающей силу капели.

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.