"Во, как раз уложился в лимит для одного комментария в теме. Шелл, представляю Вашему вниманию первую часть эпилога про Мэдо."

Ясным утром среды Мэдо вошла в своё новое жилище, находившееся при школе, в которую она влюбилась на дне открытых дверей, и, прежде чем распаковывать вещи, осмотрелась. Сразу же бросилась в глаза и нагнала лёгкое беспокойство двухъярусная кровать. Но в комнате №217 всего было по два: два письменных стола, два стула, два компьютера, два шкафчика для личных вещей. Всё это говорило о том, что комната предназначалась для двух учащихся. Мэдо была не готова к такому сюрпризу, да и мама, когда описывала свою жизнь в таком же месте почти сорок лет назад, не заикнулась о соседе по комнате. Кто станет её соседом, Мэдо не ведала. В регистрационном отделении жилого корпуса школы продолжалось расселение по комнатам. Насколько запомнилось Мэдо, среди поступивших было очень много мальчиков, среди которых девочек промелькнуло всего-ничего.
С едва ли не безумной надеждой на то, как бы её соседом оказался не мальчишка, Мэдо начала распаковывать чемодан на колёсиках.
Когда она почти закончила убирать вещи в выбранный шкафчик, сосед появился. Мэдо, стоя боком к отворившейся/закрывшейся створке, замерла в нерешительности. Вошедший тоже бездействовал. А может, в комнату никто и не вошёл вовсе, а просто один из поступивших открыл дверь, но, увидев номер комнаты, осознал, что ошибся дверью, и ушёл? Гробовая тишина так и подталкивала принять данное предположение. Мэдо повернула взволнованное лицо к двери... возле которой стояла истуканом и смотрела на неё опрятно одетая девочка с длинными пышными золотыми волосами и в широких прямоугольных очках. Возле её ног стоял чемодан на колёсиках. Блондинка с остолбенением и приоткрытым ртом пялилась на неё. Мэдо не помнила, чтобы кто-либо так на неё смотрел когда-то до тех пор, пока она не заполучила новые глаза.
-Привет, - скромно поприветствовала она, предположительно, свою соседку. - Тебя... поселили здесь?
Девочка-блондинка ожила и растерялась:
-Что? А, да, - она вынула из нижнего кармана пиджака регистрационную карту и показала её Мэдо, - мне назначили эту комнату. - Девочка снова смутилась и немного наклонила лицо. - Прости, я тебя напугала?
Они только встретились, а Мэдо уже начала симпатизировать соседке. И неспроста, ведь эта неуверенная девочка была одного с ней темперамента. Но, подумала Мэдо, рано ещё делать выводы. Неуверенность могла возникнуть от волнения, вызванного переходом в новый коллектив.
-По правде говоря, - смущённо улыбнулась Мэдо, - немного.
Девочка-блондинка испугано ахнула.
-Пожалуйста, прости! - взмолилась она. - Я старалась войти так, чтобы не напугать тебя. Только я увидела тебя и...
Мэдо насторожилась.
-Почему ты смотрела на меня, как на... - и теперь она сама не нашла подходящего определения, в отличие от новой соседки.
-Богиню.
Мэдо вздрогнула. Похоже, эта девочка видела её портрет в императорском музее, а сейчас она не знает, как быть. Всё-таки произошла встреча с живой легендой.
-Ты что, уже видела меня раньше? - холодно спросила она соседку.
Девочка-блондинка, вернув регистрационную карту в карман, вопросительно посмотрела на Мэдо.
-С чего ты так решила? Я тебя впервые вижу.
Волнение вытеснилось облегчением, явившимся вместе с заинтересованностью.
-Тогда... почему ты считаешь меня "богиней"? - полюбопытствовала Мэдо.
Девочка-блондинка подошла к ней, прикованная к чему-то завороженным взглядом, и, подняв одну руку, спросила:
-Можно потрогать твои волосы?
Удивлённая Мэдо повернулась к новой соседке боком, чтобы та могла рассмотреть её главную сражавшую, вынуждавшую завидовать и ревновать, деталь внешности. Девочка-блондинка, похоже, была вне себя от увиденного.
-Это твой натуральный цвет? - изумлённо спросила, перебирая серебрянные пряди, та.
-Да, - виноватым тоном ответила Мэдо. - Ты впечатлена?
-Спрашиваешь! - вздорно произнесла девочка, с фанатизмом рассматривая волосы. - Все, кого я встречала с серебрянными волосами, пользовались краской. - Она уткнулась носом в толстую прядь волос, чем удивила Мэдо. - Краской не пахнет. Твой цвет и вправду натуральный!
Мэдо не придала значения её безумной радости. Кроме того, она расстроилась, ведь теперь придётся жить в одной комнате с фанатичной завистницей, одной из тех, кто теперь никогда не увидит её в академии. Мэдо стояла с опущенным видом, не препятствуя действиям девочки-блондинки - пускай рассматривает, трогает. Однако новая соседка быстро отстала от её волос, встала спереди и обеспокоенно спросила:
-Почему ты такая грустная? Я тебя чем-то обидела?
Мэдо села на койку, а девочка-блондинка осталась на ногах.
-Понимаешь, я не люблю, когда мне завидуют в чём-либо. Очень не люблю. А сейчас ты показала, что мне придётся терпеть это всегда и везде. - Она подняла обиженные глаза на соседку. - Почему у людей такая реакция на девочек с серебрянными волосами?
Девочка-блондинка смотрела на неё с нерешительностью и пониманием, и, когда Мэдо опустила лицо, села рядом со сребровласой.
-У меня такая же проблема, - сказала она.
Мэдо украдкой взглянула на неё.
-Блондинки, как животные какого-нибудь вымирающего вида - редкость для этой империи. - Девочка-блондинка, посмотрев на соседку, перебросила через своё правое плечо прядь золотых волос. - Никто не верит, что цвет моих волос натуральный. Они просто не знают, как пахнет краска для волос. Некрашенные волосы не пахнут краской, поэтому я и понюхала твои волосы, для проверки.
-Но в чём же твоя проблема, как девочки-блондинки? - непонимающе спросила Мэдо, полностью развернувшись к соседке.
-Неужели ты не поняла? - удивилась та. - Вокруг полно брюнеток, а мы с тобой, как звёзды в ночном небе. Мы выделяемся, вызываем восхищение, привлекаем внимание, заставляем других завидовать нам. Разве тебе не нравится быть популярной?
Мэдо смутилась и отвернулась. Девочка-блондинка подвинулась к ней.
-А какая мне польза от того, что мне завидуют? - спросила Мэдо.
-Ревность и зависть показывают, что ты не такая, как все. А если ты не такая, как все, значит ты - исключительная. - Уверенно объяснила соседка. - Такие люди быстрее всех становятся популярными, особенно на конкурсах красоты. Ты и здесь завоюешь популярность одной своей внешностью, а если ещё и превосходные знания продемонстрируешь... - дыхание девочки-блондинки участилось, голос пропитался фанатизмом. - Тогда тут тебя точно боготворить начнут.
Но Мэдо и так понимала, что нынче делало её исключительной на самом деле. Удивительно, что новый появившийся в её жизни человек до сих пор не поинтересовался, почему она щурится.
-Мне будет достаточно того, чтобы меня воспринимали, как обычную ученицу. Мне надоело быть популярной.
-Ну как хочешь, - расслабленно произнесла девочка-блондинка, посмотрев в потолок.
Однако Мэдо чувствовала всем нутром, что соседку явно расстроил её настрой.
-А для тебя важна слава? - поинтересовалась она.
-Ещё бы! - вздорно произнесла девочка-блондинка, посмотрев на Мэдо с недовольством. - Я не хочу покинуть стен этой школы, будучи неизвестной. Если обо мне за грядущие восемь лет не узнает империя, у меня не будет будущего. Образование, это не главное, что нужно в современной жизни. Очень важно быть ещё и известной, потому что безизвестных не берут на хорошую работу. - Она заговорила спокойнее. - Так мне мама с папой говорят.
Мэдо выявила в сказанном пользу. Уточнения, конечно, разумнее всего будет попросить у мамы, а не у этой жаждущей славы девчонки и здешних учителей, с которыми ещё предстоит познакомиться.
-Слушай, - посмотрев на соседку, обратилась Мэдо и встретилась со спокойным, прекрасным детским девичьим личиком, - мы до сих не представились друг другу. - Она подняла руку в приветственное положение. - Я Мэдо. Мэдо Стилдейд.
Улыбнувшаяся девочка-блондинка тоже подняла руку и представилась:
-Эделайн Гайрэндсон.
Девочки пожали друг другу ручки, и это стало началом их бесконечно долгой дружбы.
***
Мама не обманула, а всё увиденное на Дне открытых дверей не было жалкой маркетинговой постановкой. Учащиеся, попадавшиеся Мэдо на глаза, выглядели собранными, серьёзными, сосредоточенными исключительно на получении необходимого для постройки большого будущего образования. Ни о чём другом, казалось, они и не вели бесед везде, где их могли услышать чужие уши и увидеть чужие глаза.
Не смотря на серьёзную иерархию новой школы, Мэдо не чувствовала себя здесь так же, как последние две недели в академии. Всё благодаря дисциплине и поразительной стойкости характеров учащихся. Никто не срывался в восторге от того, что завидел девочку с самым редким цветом волос. Пускай думают, что они крашеные. Но самое главное, никто не придавал значения тому, почему она ходит с прикрытыми глазами. Даже по прошествии недели соседка по комнате, Эделайн, не поинтересовалась тем же самым. Предположение, что её не замечает никто, кроме преподавателей, не огорчило, а наоборот, обрадовало Мэдо. Наконец-то она получила возможность учиться в благоприятной обстановке.
Эделайн разительно отличалась от всех сверстниц, с которыми знакомилась Мэдо. Она не бесила разговорами ни о чём, всегда спрашивала исключительно по делу и не настаивала на принятии собственного предложения, насколько бы бесполезным и нелепым для собеседника то не оказалось. Мэдо очень привязалась к ней, наверное, потому, что это был первый человек в её жизни, которого действительно можно назвать другом. Точно так же считала и Эделайн, стеснительная и скромная, но с намёком на высокомерие, и такая же, как сребровласая соседка по комнате, без друзей.
Учиться в новой школе было гораздо сложнее, нежели в академии. Учителя держались доброжелательно как к только поступившим, так и сумевшим "прожить" здесь больше пяти лет. Вероятно, они считали, что любящие их ученики не будут злиться на ежедневные горы домашней работы. Ею заваливали по самое не могу. Мэдо с Эделайн, загруженные уроками, не находили времени для себя, нежели друг для друга. Постоянно ложились за полночь, а потом клевали носами на занятиях и получали выговоры. С дисциплиной в новой школе было так же серьёзно, как и к успеваемости. Единственный плюс, обнаруженный в школьному аду: младшим классам не задавалась домашняя работа на выходные. Средние и старшие классы загружали, но несильно.
Выходные дни в школе отводились специально для встреч учеников с родителями. Делать что душе угодно и не запрещено законом вне школы администрация не запрещала.
Первыми приехали родители Эделайн, очень требовательные, но психически-уравновешенные люди, серьёзно беспокоившиеся за успеваемость единственного ребёнка. Они не возражали, чтобы их разговор слушал кто-то, кого дочь имела честь называть другом. Когда настала пора расходиться, Эделайн попросилась остаться здесь, со своей первой хорошей подругой. Как выяснилось, её родители ни в чём не отказывали единственной дочери, когда та хорошо училась.
Мама Мэдо явилась в общежитие значительно позже. На мучительные два часа её задержали пробки, вызванные какими-то недоумками. Эделайн, увидев маму своей подруги, засияла от восхищения, ведь такое, когда и мать, и дочь имеют одинаковый цвет волос - редкость. Мама Мэдо не понимала удивления златовласой всезнайки. Сама Мэдо вообще не видела повода для удивления, ведь Эделайн такая же, неотличимая внешностью от матери.
Они проболтали до восьми часов вечера, а потом долго не могли расстаться. Развлечений в данной жилой зоне хватало, а потому Мэдо с Эделайн имели полную уверенность, что смогут сами себя подготовить к грядущей учебной, адской недели.
Примерно по такому же сценарию проходила жизнь Мэдо - сложная, но интересная и не одинокая, - на протяжении четырёх месяцев, до тех пор, пока...
***
У миссис Стилдейд на работе в очередной раз не сменилось начальство. Несмотря на стабильное положение компании на рынке, внутри неё почему-то без конца велась война за лидерство, и генеральный директор менялся каждые полгода, а то и чаще. Среди служащих высшего и среднего разряда такого противостояния не наблюдалось, а низший разряд всё никак не мог сформироваться из-за бешеной текучки кадров. Миссис Стилдейд давно привыкла к царившему в компании вот уже второй год бедламу среди новичков и управляющих директоров. Она думала, что всё быстро встанет на круги своя на какое-то время, пока не найдутся причины разжаловать очередного гендиректора, и потому занималась своими делами, не придавая значения происходящему в верхах.
Однако на этот раз ей бы следовало познакомиться с новым управляющим, решившим перепроверить свои кадры.
За пять дней работы новоиспечённый директор избавился от руководителей нескольких отделов, и миссис Стилдейд, ощущая приближение своей очереди, насторожилась. По каким причинам проходили увольнения, никто не говорил. В офисе для всех без исключения эта тема стала запрещённой к обсуждениям, и миссис Стилдейд, дабы сохранить работу, пришлось самой определять, за что её могли выгнать, чтобы в случае получения приказа пойти подавать на увольнение было, что сказать в своё оправдание.
Однако новый гендиректор какое-то время не подавал виду, что хочет избавиться от проработавшей здесь невесть сколько лет персоны. Миссис Стилдейд продолжала чувствовать приближение беды. В компании стремительно проходила реогранизация. Отдел миссис Стилдейд остался единственным, кого не тронули. Казалось, что всё наконец-то закончилось, и можно было вздохнуть спокойно...
Миссис Стилдейд надолго запомнился тот разговор. 
-Да. Касательно моего опасного вождения, всё так и было, - призналась она тогда в кабинете гендиректора, когда тот вызвал её обсудить кое-какие детали... её прошлого. - Все штрафы тогда же были оплачены. Почему Вы именно сейчас решили придраться к проблемам, которые давно улажены?
-Вам разве не понятно? - смерив подозрительным взглядом подчинённую, спросил директор. - Компании не нужны люди, которые в силу своего характера могут нанести ей вред.
Кажется, ей тогда стало понятно, почему Промвейн, в настоящий момент являвшийся гендиректором, так обошёлся с руководителями нескольких отделов, которые, собственно, мало кем были уважаемы среди подчинённых. Похоже, нынешнему гендиректору требовались вежливые, солидные люди, коей, кстати, стала она сама. Нет, последние годы она была такой в глубине души, пока её "не разбудили" волшебные глаза Мэдо.
-Всё это было давно, но теперь я иная. - С мольбой заговорила миссис Стилдейд. - Разве Вам не нравится, как я справляюсь со своими обязанностями? На меня никто не жалуется.
-Да, в этом Вы хороши, - сдержанно произнёс Промвейн. - Но кое-что простить Вам всё-таки невозможно.
Миссис Стилдейд замерла.
-Что именно? - спросила она с тревогой.
-То, как Вы обошлись с моим племянником десять лет назад. Помните того молодого человека, подарившего Вам ребёнка, и которого Вы же потом сделали преступником в лице Имперской Службы Безопасности?
Так вот что задумал Промвейн: уволить её, тем самым отомстив за своего племянника. Миссис Стилдейд замешкалась, не зная, как оправдаться.
-Я... была не в себе. Как и остальные мои коллеги. Тогда тут все вели себя, как деспоты...
-Вот я и решил, что пока такие, как Вы, сидят в начальниках, которым всё сходит с рук лишь благодаря их положению и капиталу, ни о каком порядке в компании говорить нельзя. Терпеть вас дальше я не могу позволить тем, кто только начинает свою карьеру, и потому вы все должны исчезнуть.
-Послушайте, - поднявшись со стула, взмолилась миссис Стилдейд, - мне действительно очень жаль Вашего племянника. Пожалуйста, дайте мне всё исправить!
-Я давно уже всё исправил. Ещё в тот год, когда Вы испортили ему жизнь. Он был по-настоящему взбешён - так, как никогда прежде, - когда понял, что не может устроиться на работу из-за вашей беспощадности. Хоть я и оправдал его, он ещё какое-то время приходил в себя, а потом попросил меня, когда попадётся шанс, устроить то же самое Вам.
Миссис Стилдейд испугалась.
-Подождите! Он знает, что я воспитываю его ребёнка?!
-Он был уверен, что Вы избавитесь от него. Всем ведь здесь известно, какая Вы детоненавистница. Наверное, Вам чертовски досаждает третий ребёнок моего племянника.
-Вовсе нет! - вздорно всрикнула миссис Стилдейд, и с большой тяжестью добавила. - Я люблю его! Вернее, её.
Промвейн с сомнением посмотрел подчинённой в глаза, в которых, помимо сомнения, таилась ещё и ненависть.
-Раз вы любите друг друга, тогда будет лучше оставить ни с чем вас обеих, а не только Вас одну.
-А моя дочь в чём виновата?! Ей всего десять! Она добрая и слабохарактерная, и никому не желает зла! Пожалуйста, не трогайте её! - ей в голову пришла, казалось, блестящая идея. - Давай-те договоримся: я дам Вашему племяннику двадцать миллионов дейо, и ещё двадцать пять миллионов Вам - и Вы оставите меня и мою дочь в покое?
Промвейн надолго задумался. Пока он о чём-то размышлял - скорее всего, обдумывал полученное предложение, - миссис Стилдейд, опустившись на стул, попыталась привести мысли в порядок. Она и подумать не могла - прошло столько лет, а один человек, ею давным-давно обиженный из неконтролируемой ненависти и из-за неожиданного сюрприза для себя, до сих пор не мог отойти от обиды, хоть проблему и получилось с помощью родственников решить быстро и эффективно. Почему они так долго оттягивали возмездие, вполне очевидно. Миссис Стилдейд, жившая в те времена, была настоящим ночным кошмаром для всех, кто социальным статусом и финансовыми возможностями был ниже неё. А сейчас её обидчики как раз достигли того же, что и она. Нет - больше. А она ослабла характером. Несомненно, это из-за глаз дочери, но миссис Стилдейд не держала на неё зла, ибо та помогла ей вспомнить себя настоящую. Интересно: сумела бы та, самолюбивая и жестокая миссис Стилдейд сейчас дёшево отделаться, да ещё и показать своему противнику, что не на того нарвался?
Наконец, Промвейн зашевелился: приосанился в своём вращающемся кресле, сложил на столе руки в замок и сказал:
-У меня предложение по-лучше.
Миссис Стилдейд насторожилась.
-Я оставлю Вас в покое и сообщу племяннику, что Вы получили по заслугам. Взамен Вы, - он сделал паузу, - отдадите моему племяннику свою дочь.
Миссис Стилдейд хватил шок от "более выгодных" условий сделки.
-Почему именно дочь?! - поднявшись со стула и ладонями ударив по крышке стола, взревела она. - Я что, мало Вам предложила денег?!
-Деньги нас не интересуют, - серьёзно заявил Промвейн. - А Вашей дочери - я уверен, - будет куда комфортнее и интереснее жить у моего племянника. И чего Вы так взбесились? Девочка ведь переходит жить не к кому-то, а к своему кровному отцу.
Это немного утешило миссис Стилдейд. Однако: какая у племянника Промвейна семья? Хорошо ли на самом деле в ней будет чувствовать себя Мэдо? Да и действительно ли Промвейн собирается отправить Мэдо своему племяннику?
Но тут миссис Стилдейд изумилась самой себе. Она сейчас рассуждала так, будто всерьёз собиралась отдать дочь её отцу. Совесть бы не грызла ту, прежнюю миссис Стилдейд, родившую Мэдо. Сейчас мысль о расставании с дочерью и возвращении одиночной и беззаботной жизни вызывала смятение.
С другой стороны, миссис Стилдейд столкнулась с проблемой, избежать которой могло помочь разве что чудо. Если она откажется - лишится всего, так же как и Мэдо. Но где гарантия, что Мэдо получит всё необходимое для жизни и развития в новой семье? Да и оставит ли Промвейн потом её маму в покое?
-Я не отдам ему свою дочь, пока лично не убежусь в том, что Ваш племянник - действительно тот, кто подарил мне Мэдо; тот, кого я опустила в обществе. Ещё я хочу лично увидеться с его семьёй, чтобы знать, что Мэдо попадёт в хорошие руки.
Загадочная улыбка скрасила квадратное лицо Промвейна, в которое миссис Стилдейд смотрела со всей своей строгостью. Промвейн получил то, что хотел - преимущество над ней.
-Это можно устроить, - удовлетворённо ответил он. - Давай-те теперь договоримся о выборе времени и места встречи.
А она предполагала, что ей во всём откажут. Во всяком случае, Промвейн не вёл себя как полное ничтожество. Может, он просто притворялся?
***
Мэдо не очень сильно расстроилась, когда миссис Стилдейд сообщила ей, что на выходных будет занята на работе и не сможет заехать в гости.
Местом встречи по договорённости стал особняк племянника Промвейна, находившийся в первой линии окольцовывавших густонаселённый центр эко-зон. Миссис Стилдейд выехала до того, как солнце успело только выглянуть из-за горизонта, ибо ехать пришлось очень далеко и на незнакомую территорию.
Всю дорогу она размышляла над готовившейся сделкой, по истине бесчеловечной и чудовищной. Отдавать ребёнка ради собственного благополучия; прежняя миссис Стилдейд, ещё в период беременности жаждавшая избавиться от чада, взорвалась бы от столь чудесного предложения. Теперь же вспоминать себя прежнюю было так же противно, как и самодовольную ухмылку Промвейна, когда тот получил её согласие. После того разговора миссис Стилдейд не спала всю ночь.
Плюс обсуждённого предложения заключался только в том, что Мэдо узнает, кто является её отцом. Не дай бог ему оказаться таким же ублюдком, как и его дядька. По сути, их винить было не за что, потому как атаковали они не из жажды наживы и повышения репутации. Миссис Стилдейд не отрицала своей вины. Какой же мразью была она все последние тридцать лет! Сейчас и не вспомнить, сколько из-за её честолюбия пострадало людей, и страшно представить, сколько из них мечтает о возмездии. Жажду мести отца Мэдо понять было проще простого: как-никак он ощутил на себе всю ярость миссис Стилдейд. А как он разозлится, когда увидит её у себя в особняке?
Сейчас важно, лишь бы он понравился Мэдо, а ещё важнее - чтобы она понравилась его семье. Они определённо будут вне себя после того, когда увидят её глаза. Миссис Стилдейд почувствовала, что вот-вот рассмеётся: ею обиженные и её ненавидевшие люди, лишившие, по их мнению, своего обидчика самого дорогого, что может быть у человека, с ужасом смотрят на Мэдо и жалеют о своём решении. Да, на это зрелище стоило посмотреть, однако дальнейшие события не вызвали бы смеха. Собственно, возникло бы два варианта развития событий. В первом случае Промвейн вернёт Мэдо и воплотит свою первоначальную задумку, сделав так, чтобы их семья перестала быть частью современного общества. Во втором случае Промвейн поймёт, что их семья заполучила невероятно мощное психологическое оружие, которое в будущем начнёт использовать для достижения своих целей. С какой силой воплотится что-то из этого - да и воплотится ли вообще что-нибудь, - зависит от Мэдо. А такую слабохарактерную и добродушную девочку на злодеяния просто так не разведёшь, и ничем не подкупишь. Но миссис Стилдейд была уверена, что семейка найдёт способ полностью подчинить девчонку своей воле. 
Местность, в которой стоял окружённый от остального мира трёхметровым забором особняк, была тихой и умиротворённой, да настолько, что миссис Стилдейд показалось, будто Промвейн, назвав ей не тот адрес, завёл её сюда для того, чтобы прикончить. Она ехала по лесам и степям, не встречая не то что небольших поселений, но даже встречных машин, несколько часов. Когда уровень топлива в машине достиг критической отметки, а миссис Стилдейд была готова признать, что её обманули, показалось какое-то громоздкое строение, явно принадлежавшее обладателю немалых денег. Даже если там жили и не родственники Промвейна, туда всё равно надлежало заглянуть, чтобы выпросить топлива для машины. К счастью, это был нужный для миссис Стилдейд особняк. Охранник на главных воротах пропустил её без промедления, потому как был заранее предупреждён хозяином. Припарковав машину и заглушив двигатель, миссис Стилдейд, занервничав, зашла в огромный двухэтажный дом и остановилась в холле, потому как не ведала, куда ей следовало идти.
Подоспевшая служанка провела её на задний двор, где, по-видимому, проходила вечеринка с кучей народу. Взрослые, дети - весело было всем. Служанка водила миссис Стилдейд за собой до тех пор, пока они не обнаружили Промвейна.
-Наконец-то, - сварливо произнёс он, когда увидел ещё одну важную персону, только что явившуюся на его мероприятие. - Присаживайтесь. Берите, что хотите, если Вы проголодались.
Миссис Стилдейд уселась напротив своего начальника, но ни к еде, ни к напиткам так и не притронулась. Пока Промвейн о чём-то переговаривался с другими гостями, она рассматривала окружавших её людей. Миссис Стилдейд была единственной, кто явился на проходившую под безоблачным небом вечеринку в рабочей одежде, но это, похоже, никого не волновало.
Спустя какое-то время к Промвейну подошёл молодой человек, от вида которого у миссис Стилдейд сжалось сердце. Это был никто иной, как отец Мэдо - Эдвард Кдаор. Он настороженно посмотрел на неё. Миссис Стилдейд, ощущая жуткую неловкость, не осмелилась встретиться с ним взглядом.
Потом они втроём - миссис Стилдейд, Эдвард и Промвейн, - отошли подальше от толпы и заговорили по делу, по которому миссис Стилдейд уехала в такую даль.
-Что ж, ладно, давай-те начнём, - любезно предложил Промвейн.
И в ту же секунду Эдвард на полной скорости направил кулак в челюсть объекта своей ненависти. Подозревавшая, что отдаление от людей произошло именно для того, чтобы никого не смущала драка, миссис Стилдейд, получив удар и пролетев пару метров, грохнулась на аккуратно постриженную траву.
-Эй, - обратился к вскипятившемуся племяннику Промвейн, - мы ведь договорились, что это будет в конце, перед раставанием.
Эдвард с большой неохотой умерил свой пыл.
-Миссис Стилдейд, Вы в порядке?
Миссис Стилдейд не могла говорить, потому как рот был залит кровью, наполнявшей, словно чашу, нижнюю челюсть, переливавшейся через зубы и падавшей на траву.
-Я просил тебя сделать так же, как она десять лет назад поступила со мной! - снова взорвался Эдвард.
-Слушай, она сделала мне гораздо более выгодное предложение: дочь в обмен на спокойную жизнь.
Ложь, конечно, самая настоящая, но миссис Стилдейд, опять же, не могла сейчас и слова произнести. Кровь безостановочно текла из разбитого рта, нечеловеческая боль сковывала движения. Миссис Стилдейд продолжала валяться на траве, опасаясь, как бы кровь не закапала её одежду.
-Зачем мне её ребёнок, если даже она его не любит? - с ненавистью спросил Эдвард, глядя на лежавшую в паре метров перед собой девушку.
-Не любит? - возмутился Промвейн. - Эдвард, если бы она его не любила на самом деле, девчонка бы сейчас не училась в столь престижном заведении и вообще с ней не жила. Конечно, твоё желание оставить эту стерву ни с чем - без денег и без возможности их законно зарабатывать, - понятно, но, согласись, человеку ведь больнее, когда его лишают вещи, без которой он жить не может.
-Она что, вправду любит свою дочь? - с сомнением спросил Эдвард, помолчав.
-Правда! - грозно вскрикнула, не поднимаясь, миссис Стилдейд.
-А я десять лет назад, когда пришёл в себя, опасался худшего. - Саркастично произнёс Эдвард. - Думал - ты отдашь ребёнка в приют и не будешь наказана империей за свой поступок. Почему же ты так не сделала?
-Ты прекрасно знаешь, почему, - выдавила миссис Стилдейд и кое-как без посторонней помощи встала на ноги. - Государство души не чает в своём будущем, и поэтому считает отказ от родительства жестоким преступлением. Мне, по-твоему, хотелось за решётку?
-Трудно поверить, что в тебе тогда было что-то хорошее, - с презрением метнул Эдвард, - да и сейчас странно видеть тебя сдавленной. Неужели тебя остудило чувство неизбежности?
-Оно меня только ещё больше взбесило, - призналась миссис Стилдейд, а затем рассказала отцу Мэдо и его дядьке всю правду о проведённых в "мучениях" годах, о жестоком обращении с дочерью. Единственное, она умолчала о её глазах, в которые, если у тебя недобрые к ней намерения, ни в коем случае нельзя смотреть. Касательно смены характера, миссис Стилдейд на ходу пришлось придумать фальшивую историю. Но далось это легко: пришлось поведать о своём семействе извергов и деспотов, которому миссис Стилдейд пыталась угодить, но в итоге стала ему не нужна, тем самым дав понять, что причина её агрессии и самолюбия кроется в воспитании.
-Как только ещё твоя дочь на себя руки не наложила, - возмутился поражённый рассказом Эдвард, в то время как Промвейн был спокоен и непоколебим. Вероятно, он принял рассказанное за уловку.
-Я, когда задумалась над своим обращением к ней, сама была потрясена не меньше, - сказала миссис Стилдейд, у которой уже более-менее зажили дёсны, однако по-прежнему оставался привкус крови во рту. - У Мэдо поразительная выдержка, но и она когда-нибудь должна была сломаться. Я делала зло тому, кто мне его нисколько не желал. Ты, Эдвард, тоже из числа таких.
-Без тебя знаю, - равнодушно сказал тот и, вздохнув, обратился к дяде. - Зачем ты пригласил её к нам?
-Она хочет посмотреть, какая у тебя семья, и убедиться, что её дочери будет у тебя комфортно, - объяснил Пронвейн.
-Серьёзно? - снисходительно улыбнувшись, с презрением спросил Эдвард, и обратился к миссис Стилдейд. - С чего бы тебе подозревать меня, раз я отец твоей Мадо?
-МЭдо, - поправила миссис Стилдейд. - Я не хочу, чтобы моя дочь жила среди тщеславных олигархов, которые будут идти наперекор её желаниям и интересам.
-А мы и не такие, - возразил, повысив голос, Эдвард.
-И никогда такими не были, - добавил от себя Промвейн.
-Надеюсь, что это так, - недоверчиво произнесла миссис Стилдейд.
-Мы развеем Ваши сомнения.
И они потащили знакомить миссис Стилдейд со своими сыном, дочерью, племянником и племянницей, которые только-только вступили во взрослую жизнь, но ещё не обзавелись собственными семьями. Эдвард и Промвейн играли в добропорядочных и гостеприимных домочадцев, дабы дети не заподозрили чего. Миссис Стилдейд вовремя одумалась попросить обоих прополоскать рот и очистить подбородок от крови, в чём ей не отказали.
Семья была потрясающая - не факт, что все эти люди тогда играли, как в спектакле, и Мэдо после переезда стало бы так же тяжело, как и в предыдущие четыре года. Все - миссис Стилдейд, Промвейн, Эдвард, его жена, сын и дочь - устроили чаепитие в тихой гостиной, поодаль от шумного дворового собрания. Так же, как и все, миссис Стилдейд старалась подыгрывать, что наслаждается чаем, обжигавшим повреждённые дёсны, и улыбаться так, чтобы никто не увидел её зубы. Однако все смотрели только ей в глаза. Из детей Эдварда заинтересованность сводной младшей сестрой проявил только сын, двадцатиоднолетний юноша, вылитый отец. Его же сестра только по-идиотски усмехнулась и оставила миссис Стилдейд без мнения, вот только гостье не составило труда предположить, что этой девушке будет не по душе появление среди них младшей сестры, причём сводной, взявшейся непонятно откуда. Похоже, она так же терпеть не могла ещё и игры в семейных постановках. Мэдо поставит её на место, когда сводная страшая сестра того захочет.
После чаепития они снова уединились втроём, но на этот раз в кабинете Промвейна.
-Итак, как Вам семья моего племянника? - демонстрируя любезность, поинтересовался Промвейн.
Что согласие, что отказ - всё приведёт к одному концу, которому соответствовало значение имени "Мэдо". Эта семейка пожалеет о своём решении, если не найдёт в себе смелость противостоять новому члену семьи.
-Даже не знаю, что ответить, - сказала миссис Стилдейд, на которую мужчина средних лет и молодой человек уставились с удивлением. - Все присутствовавшие - они вели себя как обычно или же притворялись вежливыми?
Промвейн с Эдвардом переглянулись. После второй задал встречный вопрос:
-А ты сейчас не притворяешься? У тебя собираются отобрать ребёнка, а ты ничего не пытаешься предпринять для его спасения.
-А что я могу сейчас сделать? - спокойно продолжала миссис Стилдейд. - Ты захотел мести, а я, спустя так много лет, признала, что бесчеловечно с тобой обошлась. Более того, ты - отец Мэдо. Ей будет интересно узнать о тебе и, я надеюсь, так же интересно будет жить с твоей семьёй. Если, конечно, после переезда она продолжит жить.
-В каком смысле "продолжит жить"? - полюбопытствовал Промвейн.
-А вы двое внимательно слушали, когда я рассказывала о своём воспитании?
-Мы так своих детей не воспитываем, - заявил Эдвард.
-Вот именно - своих. - Миссис Стилдейд искоса посмотрела на отца Мэдо. - А мою дочь твоя семья будет считать своей? На счёт твоей дочери я неуверена.
-Не лезь к моей дочери! - вскрикнул Эдвард.
-Я к ней и не лезу.
-Миссис Стилдейд, - обратился Промвейн, - о чём Вам сейчас и следует беспокоиться, так это о сохранении своих гражданских прав, которых в случае Вашего отказа отдать нам свою дочь я Вас лишу. А на счёт благополучия своей дочери не беспокойтесь, потому что после оформления документов и переселения Вы её больше никогда не увидите.
Миссис Стилдейд почувствовала иронию, но не стушевалась. Промвейн ещё не знает, что за человек её дочь. А когда узнает - набросится с проклятиями, после чего побежит воплощать первоначальную задумку.
-Как раз это я и имела в виду, когда спросила, "будет ли моя дочь жить дальше, когда присоединится к вам".
Промвейн нахмурился. До сего момента он оставался ярким и позитивным человеком. Понятное дело, ему не по душе, что оппонент не испугался.
-Простите. Под невозможностью увидеть свою дочь я подразумевал правило, запрещающее Вам с ней видеться, - объяснил Промвейн.
Миссис Стилдейд не стала намекать на то, что Мэдо сама может возжелать и сбегать к ней, потому что без горячо любимой мамы ребёнок долго прожить не сможет, а препятствие встречи с ней - уже преступление. Промвейн и Эдвард в свою очередь должны это понимать, а раз у них более мягкие методы воспитания нового поколения, тогда они не должны будут препятствовать желаниям нового члена семьи.
-Это утешает, - равнодушно произнесла миссис Стилдейд, удовлетворённо улыбнувшись. - Надеюсь, моя дочь получит будущее, которое заслуживает.
С этими словами их разговор закончился. Единственное, о чём ещё попросила миссис Стилдейд перед отъездом, так это полный бак горючего. Ей не отказали. Не смотря на повреждённый ряд зубов на нижней челюсти, она, уезжая, чувствовала себя победителем, и по дороге с самодовольством снова и снова вспоминала, как её ранимые и мстительные враги, сливки общества, удивляются, с какой непоколебимостью их обидчик комментирует своё безысходное положение. Вскоре Мэдо даст им понять, почему сегодня её мама была так спокойна. Если у Эдварда и Промвейна действительно есть душа, до поры до времени они не расскажут Мэдо правды, касательной того, на каких основаниях её оставили с отцом. Хотелось бы, чтобы ей это стало ведомо хотя бы лет в семнадцать-восемнадцать, ведь расскажи такие подробности несовершеннолетней девочке, она выйдет из себя. То, как среагирует Мэдо на наложенный на неё запрет встречаться с мамой, было, пожалуй, единственное, чего сейчас боялась миссис Стилдейд. Однако у неё ещё оставалось не менее болезненное, неотложное дело - попрощаться с дочерью.   
***
В строжайшей тайне и без согласия переводимого ребёнка были оформлены все необходимые документы. В качестве утешения миссис Стилдейд позволили увидеться с дочерью в последний раз. И снова Промвейн с Эдвардом во время процедур праздно вели себя. Миссис Стилдейд даже удивилась: они что, и вправду ничего не подозревали?
-Ты нашла моего папу? - с надеждой спросила Мэдо, когда мамин рассказ дошёл до нужной точки.
-Наоборот, это он нашёл меня через своего дядю.
Миссис Стилдейд старалась улыбаться искренне, дабы не показывать дочери накопившейся в ней тяжести, выливавшейся из неё вместе со словами.
Как обычно, в комнате были только они вдвоём. Эделайн, заранее знавшая о приезде к подружке мамы, незадолго до встречи куда-то ушла. Всякий раз, когда она уходила без предупреждения, её потом было невозможно найти ни самому, ни через кого-нибудь. Смекнув, что златовласая подружка может иметь секреты и в случае заинтересованности захочет поинтересоваться чем-то равноценным в ответ, Мэдо просто закрыла на длительные исчезновения Эделайн глаза. Главное - она всегда возвращалась целая, невредимая и ни в чём не повинная.
-В прошлые выходные он пообещал, что обязательно встретится с тобой на каникулах, - продолжала сквозь просачивавшуюся тяжесть миссис Стилдейд. - Не бойся, если он предложит тебе познакомиться со своей семьёй.
-Своей семьёй? - обеспокоенно спросила Мэдо.
-У него дочь и сын, но они гораздо старше тебя. - Миссис Стилдейд заговорила серьёзнее. - Старайся по-меньше общаться со своей сводной сестрой. Она явно не любит детей.
Беспокойство Мэдо усилилось, но не от того, что в семье её отца присутствует детоненавистник. Ей, собственно, было всё равно, из каких темпераментов состояла семья. Беспокоило количество людей, с которыми вскоре придётся встретиться. Чем их больше, тем выше шанс оказаться под давлением заинтересованности в прикрытых глазах. А когда их кто-нибудь увидит, начнётся... Это уже зависело от намерений интересующихся.
Под давлением грядущего расставания миссис Стилдейд изо всех сил старалась выглядеть бодрой и позитивной. Ей было очень важно, чтобы эта встреча, их с дочерью последняя встреча, оставила у Мэдо исключительно хорошие воспоминания. Но держаться было невыносимо тяжело.
-Ты тоже ненавидела меня, - напомнила дочь, - поэтому не переживай. Сестра не сможет меня обидеть.
Миссис Стилдейд не стала ничего говорить по поводу себя прежней. Об этом надлежит забыть напрочь, а о другой не менее важной вещи всё же нужно предупредить.
-Не полагайся полностью на свои глаза. Чаще достаточно просто отвернуться и молча уйти. В школе до сих никто не знает о том, на что ты способна?
-Да. Все думают только об учёбе. Даже Эделайн меня ещё никогда не спрашивала об этом...
Они без умолку проговорили до часа, когда готовились к закрытию ворота на территорию. Миссис Стилдейд так и тянуло расплакаться прямо перед дочерью, а заодно признаться, что теперь они не увидят друг друга очень долго. Не две недели, не месяц, не полгода, не год, не два, а... От этого слова бросало в дрожь, даже когда оно звучало в мыслях.
Миссис Стилдейд обняла Мэдо так крепко, что девочка начала испытывать проблемы с дыханием, но это не так страшно, как то, что ожидало их обеих впереди. Миссис Стилдейд была на пределе последние проводимые рядом со счастливой и ни о чём не подозревающей дочерью минуты. Мэдо проводила её до машины, а потом проводила, махая в след, взглядом машину до тех пор, пока за ней не сомкнулись створы ворот.
Как только машина тронулась с места и отъехала от девочки на безопасное расстояние, миссис Стилдейд дала волю слезам. Во время движения к главной дороге она смотрела в зеркало заднего вида, на махавшую ей вслед дочь до тех пор, пока впереди кто-то не посигналил. Не среагируй миссис Стилдейд вовремя, то, вполне вероятно, судьба подарила бы её дочери возможность любоваться мамой, разбиравшейся с водителем пострадавшего авто, ещё драгоценные десять-двадцать минут.
***
-Это ты Мэдо? - со стороны равнодушно спросил кто-то.
Мэдо, только-только спустившись в вестибюль, остановилась и обернулась. В кресле, стоявшем у самой двери, выводившей к лестнице на верхние этажи, сидела и смотрела на неё подозрительного вида девушка-брюнетка в студенческой форме, указывавшей на то, что её носитель не принадлежит к данному учебному заведению. 
-Да. - Робко ответила Мэдо и подошла к креслу. - А Вы кто?
Девушка, устало вздохнув и закрыв глаза, сказала:
-Так я и думала. Тебе о нас ничего не рассказали.
Сначала Мэдо не поняла, к чему клонила незнакомка, а потом вспомнила рассказ мамы об отцовской семье и, подняв глаза на свою гостью, приподнято произнесла:
-Вы - дочь моего папы.
Девушка открыла глаза и полным недоверия и неприязни взглядом заставила девочку вздрогнуть.
-Да, я дочь твоего отца, и у меня, кстати, имя есть, - сварливо сказала она.
-Прости пожалуйста. Когда моя мама рассказывала о Вас, она не сказала, кого и как зовут. - Призналась Мэдо, а потом, вспомнив мамино предупреждение на счёт отца, добавила. - Она ещё сообщила, что папа приедет ко мне на каникулах, а...
-Знаю, знаю, не продолжай. - Оборвала её девушка, остававшаяся раздражительной и, видимо, нежелавшей разговаривать. - Я заехала сюда, чтобы просто на тебя взглянуть. - Она осмотрела её с ног до головы и, чего Мэдо боялась сильнее всего, полюбопытствовала. - А ты чего щуришься?
-Я стесняюсь своих глаз. - Отведя неуверенный взгляд, ответила Мэдо.
Но девушку ответ не устроил.
-А чего их стесняться?! - возмутилась она. - Ты что, за компьютером сутки напролёт сидишь, или принимаешь что-то запрещённое?!
Мэдо испугалась. Поднимая лицо и поворачивая, она заметила, что консьерж обратила на них внимание. Хорошо, что кроме неё в вестибюле больше никого не было. Так же Мэдо понадеялась, лишь бы в данный момент никто не спускался по лестнице, откуда хорошо слышится громкая речь.
-Обязательно так кричать? - возмутилась в ответ Мэдо.
-Идиотская у тебя причина прятать глаза, - неприязненно заявила девушка. - Настолько идиотская, что нельзя не возмутиться. - Она привстала и села по-удобнее. - Неужели в этой школе ведутся на эту твою отговорку?
-Никого в школе мои глаза не волнуют, - ответила девочка, продолжая оставаться в напряжении. - Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом.
-Мы не будем ни о чём говорить, пока ты глаза не откроешь.
Сводная сестра оказалась ещё хуже. Впрочем, разузнать всё о человеке за несколько часов можно только в случае, если очень повезёт. Сегодняшний день хорошо не закончится, раз сестра завелась из-за мелочей.
-Хорошо, - сдавленным голосом заговорила Мэдо, - я открою их, только если ты успокоишься.
Девушка посмотрела на неё, как на что-то замысловатое, и заговорила, придав своему голосу жёсткости:
-Слушай, я не успокоюсь, пока ты не перестанешь вести себя, как и другие, такие же погрязшие в стереотипах имбицилы.
Мэдо посмотрела на стол консьержа. Консьерж отсутствовал, как и кто-либо ещё из работников школы или же учащихся. Но этот повод продемонстрировать глаза был неподходящий, а Мэдо не хотела ни для кого неприятностей. Сводная сестра зажала её в тиски и похоже - не собиралась останавливаться до тех пор, пока не добьётся своего.
-Сейчас я их открою, только знай: когда ты их увидишь, тебе станет страшно. - Предостерегла Мэдо.
-Заканчивай уже дурачиться, и...
Мэдо прервала девушку, сразив её взглядом и заставив зажаться в диком ужасе. Она снова посмотрела назад: консьерж всё ещё отсутствовал. Всё-таки время для подобного рода разговора подобралось хорошее. Сейчас ученики и студенты сидят в своих комнатах и мучаются с домашним заданием, а преподаватели либо на совещании, либо заняты в офисе, а потому коридоры пустовали.
-Теперь ты мне веришь? - настойчиво, но с оттенком неловкости, спросила Мэдо у ошарашенной сестры, а затем смокнула веки. - Прошу тебя, не вынуждай больше меня их открывать. Давай лучше поговорим в моём номере.
Девушка сидела, опустив лицо, и не двигалась. Мэдо занервничала: если сестра не придёт в себя до возвращнения консьержа, у неё возникнут большие проблемы. Она подошла к девушке и потрясла её за плечо. Сестра подняла на неё полные ужаса и беспомощности глаза, затем со всей силы толкнула девочку в грудь, встала и, ничего не сказав, поспешила к дверям на улицу.
"Только не это!" - с ужасом подумала Мэдо, понимавшая, что если сестра расскажет семье о её глазах, о встрече с отцом тогда можно будет забыть.
И она пустилась в погоню за девушкой.
-Подожди! Дай мне тебе всё объяснить! - взмолилась Мэдо.
-С тобой и так уже всё ясно: ты - монстр! - на ходу огрызнулась через плечо сестра, шедшая к автостоянке быстрым шагом.
-Не желай ты мне плохого, с тобой бы ничего не случилось! - заверила девочка и, нагнав девушку, взяла её за руку.
Они остановились. Девушка не хотела продолжать движение под ручку с несовершеннолетней.
-Отцепись от меня! - потребовала старшая сестра.
К её неслабому удивлению Мэдо оказалась чертовски сильной. У девушки не получилось даже разжать пальцы упрямой десятилетней девчонки.
-Пожалуйста, успокойся! Давай...
В её лицо, лицо добродушной дружелюбной девочки, тотчас прилетел кулак взрослой девушки. От пришедшегося на правую глазницу удара Мэдо покачнулась, но устояла, однако хватка, которой она удерживала сестру, ослабла, и девушка, освободившись, рванула к своему автомобилю. Когда загудел мотор сестринского седана, Мэдо не стала продолжать преследование, а просто осталась стоять на месте и с обидой наблюдать за покидавшей автостоянку машиной. Седан на бешеной скорости пронёсся в опасной близости от неё - парой-тройкой сантиметров ближе, и шины расплющили бы ей пальцы на ногах, - с разгону снёс начавшиеся открываться ворота, вырвался на городскую, оказавшуюся пустой дорогу, повернул налево и скрылся за первым поворотом.
Управляя машиной в столь безумном стиле, далеко уехать не получится. Об этом Мэдо было известно ещё со времён неистовств пьяной матери.
Подошёл один из охранников, ютившихся в конторке возле ворот, и поинтересовался у стоявшей истуканом девочки:
-Что тут произошло?
Мэдо не собиралась говорить правды, потому как её секрет мог в ближайшем будущем кардинально изменить школьную иерархию. А потому она солгала:
-Мы просто повздорили, и моя сестра - девушка, которая только что уехала, - разозлилась.
Спокойный и уравновешенный, но внутри удивлённый охранник, не придав значения синяку по глазом девочки, посмотрел на изуродованные автомобилем и сорванные с шарниров решётки ворот и констатировал:
-Здорово же она разозлилась.
***
Тем же вечером Мэдо столкнулась с ещё одной проблемой, но уже куда более серьёзной.
Вернувшись в комнату, где за своим столом делала домашнюю работу Эделайн, она захотела поделиться с мамой сформировавшимся после разговора с сестрой мнением, а еще предупредить о самом страшном. Мэдо взяла из своего шкафчика телефон и, выбравшись в коридор, набрала нужный номер.
"Набранный Вами номер не зарегистрирован в имперской базе данных. Пожалуйста, проверьте правильность набранного номера и повторите попытку."
У Мэдо перехватило дыхание от полученного сообщения. Сегодняший день становился всё хуже и хуже. Она проверила номер, предприняла ещё одну попытку и получила то же самый результат. Затем повторила процедуру ещё несколько раз.
Что происходит?
Вместо того, чтобы отчаиваться, Мэдо подумала, в чём может заключаться причина недоступности номера. Она не знала, что предположить.
Вернувшись в комнату, Мэдо обратилась со своей проблемой к Эделайн, но та её только расстроила лишний раз:
-Тебе ведь всё сказали. Если номер не зарегистрирован, значит его просто не существует. Но если раньше номер был доступен для звонка, а сейчас нет, то здесь только один вариант: твоя мама зачем-то удалила его.
Мэдо расстроилась до такой степени, что лишилась дара речи. Ноги не держали её, и она села прямо на пол, выронив из руки ещё и телефон.
Эделайн, забеспокоившись всерьёз, соскочила со стула и присела рядом с опустившей нос подругой.
-Слушай, причины внезапного удаления номера могут быть разные, но зачастую это делается из необходимости, - объясняла златовласая, дабы попробовать успокоить сребровласую.
-Из какой необходимости? - сдавленным голосом спросила отчаявшаяся Мэдо, раздавленная навалившимися на неё за часы неприятностями.
-К примеру, твою маму какой-нибудь мошенник мог докучать угрозами, и чтобы мошенник не узнал её местонахождение, она обратилась в Центр связи, сообщила о своей проблеме и удалила номер. Ты ведь не думаешь сейчас, что мама тебя бросила?
-Она никогда меня не бросит! - подняв лицо, вскрикнула Мэдо, но продолжила уже спокойнее. - Нет, она не из-за этого удалила свой контактный номер. Когда мы ещё жили вместе, нам тоже звонили незнакомые люди и сообщали нам о том, в чём мы были не повинны, но обращались мы в Центр связи не для того, чтобы наши контакты удалили, а для того, чтобы Департамент Информационной Безопасности вычислил мошенников. С моей мамой, я уверена, случилось что-то. - Поймав, казалось бы, гениальную идею, Мэдо подняла с пола свой телефон и начала набирать номер. - Сообщу о своей проблеме гвардии.
Но тут Эделайн вырвала из её руки устройство.
-Нет, не звони сама. - Сказала она. - Пусть лучше это сделает классный руководитель, а он сообщит директору.
-Верно, - нехотя согласилась Мэдо, - лучше поступить так.
Эделайн отдала ей телефон, а когда её подруга легка на свою койку, чтобы расслабиться и успокоиться, вернулась к своей домашней работе.
До самой полуночи Мэдо лежала и не вставала. Всё это время Эделайн не беспокоила её, а она сама раздумывала не только над тем, что могло приключиться с мамой. Мэдо заботила сводная сестра: ей очень хотелось, чтобы она быстро овладела собой после испуга и ничего не рассказала семье.
***
Ильтер Кдаор гнала на своём седане по улицам тридцать пятой жилой зоны, не соблюдая правил дорожного движения. Напуганная до смерти и обезумевшая, она, как не стралась, не могла выбросить из головы глаза десятилетней девчонки, являвшуюся её сводной сестрой. И без того ненавидевшая детей, Ильтер не могла себе позволить, чтобы это маленькое чудовище жило с ними в одном доме, ведь что тогда начнётся, когда глаза Мэдо увидит кто-нибудь ещё. В то же время девушка смекнула, почему мамаша Мэдо, когда заглядывала к ним в гости, не была обеспокоена потерей ребёнка. Она, похоже, считает, что семья сама вернёт ей дочь, когда узнает о её главном изъяне.
Ильтер повернула и оказалась на чистой попутной полосе. Стремительно приближался перекрёсток, над которым горел зелёный сигнал светофора. Как же хорошо, что нет пробок и заторов.
Ильтер ещё перед самым отъездом из института, где она работала, затея без ведома отца съездить повидаться с младшей сестрой показалась нехорошей. Однако сейчас она не жалела, что поступила так. Ильтер считала себя самым настоящим героем, принявшим на себя первый сокрушительный удар неприятеля. Девчонка определённо прикидывалась слабохарактерной специально, чтобы её приняли в семью. Но когда отцу станет известно о ней кое-что страшное, Мэдо никакие притворства не помогут. Поскорее бы увидеть её в слезах поражения.
Педаль газа была вжата в пол. Перекрёсток пустовал. Подъезжавшие к нему на соседней полосе автомобили начали замедляться, а Ильтер всё гнала и гнала вперёд.
"Я не позволю этому чудовищу "убить" мою семью!" - без конца повторяла девушка, очень спешившая попасть домой.
Только она пересекла пешеходный переход, на который ещё по её приближении уже вступили пешеходы, как громкий и пронзительный сигнал, слышимый на сотни метров, ударил по ушам. Ильтер повернула голову и в окне со стороны пассажирского кресла увидела огромную решётку радитора гнавшего наперерез тягача.
"У меня же зелёный!" - потеряно подумала она.
Под звуки чудовищного скрежета, бьющегося стекла, а так же свист шин и крики людей снаружи закружился мир перед глазами запаниковавшей Ильтер, а через мгновение, когда седан ещё продолжал наводить ужас на людей на улице и сеять разрушения, всё вокруг потемнело и стихло так же внезапно, как и началось.
***       
Классный руководитель, выслушав проблему Мэдо, пошёл девочке навстречу и в тот же день сообщил о её горе директору. Так же как и учеников, руководящий состав очень заботили и их родители, ведь кому, как не им, платить за обучение своих детей. На следующий день после обращения в школу явился человек, которого, как и день назад заглянувшую сводную сестру, Мэдо не ждала.
Увидеть девочку приехал её отец. Выглядел он неважно, но не понятно от чего. Самой Мэдо в момент встречи тоже было не по себе из-за ожиданий результатов поиска мамы, и потому она не испытала никакой радости, когда наконец-то увидела второго родителя.
Опасаясь подслушиваний и заведения грядущего разговора на счёт глаз, Мэдо и её отец, выбравшись на улицу и отдалившись от здания общежития, заняли беседку.
Отец произносил слова очень неуверенно, как человек с критически низкой самооценкой, постоянно отводил взгляд, а поглядывал на девочку лишь украдкой. Сначала он рассказал о себе, а когда его рассказ дошёл до детей, Мэдо резко оборвала его:
-Позавчера меня навестила девушка, которая представилась моей сводной сестрой, грубая и нервная, с чёрными длинными волосами. На ней была форма института 57.
Отца Мэдо ни с того ни с сего пробрала дрожь, и Мэдо подумала, что сейчас он, как только наберётся смелости, поделится впечатлением от рассказа старшей кровной дочери о её встречи с девочкой, глазами вселяющей ужас. Вот только Мэдо услышала следующее:
-Да, это Ильтер, моя дочь. Хорошо, что ты успела увидеться с ней, потому что сейчас она находится в реанимации.
-Что с ней случилось? - испуганно спросила Мэдо, которая, собственно, и так догадывалась, каким образом сестра умудрилась довести себя до больничной койки.
-Когда она позавчера возвращалась домой, она выехала на перекрёсток на запрещающий сигнал светофора, и её машину протаранил грузовик. Странно: Ильтер всегда соблюдает правила дорожного движения. Не могу даже предположить, что подтолкнуло её на такое безумство. Обязательно спрошу её, когда она придёт в норму.
А этого Мэдо не хотела нисколько. Сестра будет вне себя от ярости, когда восстановится, и сделает всё, дабы отплатить ей сполна. Она была в разы хуже и опаснее мамы, и уж точно в ней не найдётся понимания, не говоря уже о стыде. Рассказывать правду отцу тоже не следовало, пусть он и вёл себя... ну конечно! Сейчас он был просто-напросто подавлен, ибо его дочь чуть не погибла в страшной автокатастрофе, а потому о любви с его стороны можно было не мечтать. Отец, видимо, души не чаял в ней, скверной и надменной девушке.
-Когда у тебя начнутся каникулы? - оживлённее спросил, наконец положив на неё глаза, отец.
-Через три недели, - холодно ответила Мэдо, не глядя на мужчину.
Помолчав, он заверил:
-Не переживай. Мне тоже неспокойно за Ильтер. Она обязательно поправится.
Однако Мэдо не тревожилась за здоровье брюзги.
-Ильтер мне не нравится, - с недовольством призналась она.
-Понимаю тебя, - спокойно сказал отец. - Да, она такая, но мы с мамой тебя в обиду не дадим.
-Мне достаточно своей мамы, - заявила Мэдо, и лицо её отца исказилось тревогой. Это показалось девочке очень странным, и она добавила. - Но с ней случилось что-то плохое.
-Почему ты так считаешь?
-Её телефонный номер удалён и я не могу до неё дозвониться. Сейчас гвардия пытается выяснить, что с ней.
Помешкав, мужчина осторожно спросил:
-Ты... любишь её?
Мэдо с изумлением уставилась на него:
-Почему ты спрашиваешь меня о таких глупостях?! Как можно не любить маму?! - она помолчала. - А может, ты хочешь, чтобы я жила с твоей семьёй? Ни за что! Я не хочу видеть Ильтер! При нашей первой встрече она даже не представилась: я узнала её имя только из твоих уст!
Мужчина снова замешкался, а девочка, закончив речь, обиделась и отвернулась от него. Если бы не самостоятельная вылазка Ильтар, сегодня бы у него получилось заинтересовать дочь собственной семьёй, умолчав о её главном изъяне - чёрствой старшей дочери. Теперь же он чувствовал себя беспомощным, а девочку, формально оставшуюся без родной матери, ему стало жалко. На него навалилась тоска, и он замолчал.
Мэдо посмотрела на него через плечо. Доселе она никогда не видела грустных мужчин, которым, по правилам социума, надлежало быть твёрдыми и бесстрашными. Из неё быстро улетучилась злость, однако нехорошее предчувствие осталось. Может ли быть такое, что из-за этого человека ей недоступна мама? Раз они не общались все эти годы, значит - они не выносили друг друга, а раз отец не выносил маму, для чего тогда в данный момент пытался заманить на свою сторону её ребёнка?
-Скажи, - бесчувственно заговорила Мэдо, и мужчина, отвлекшись от раздумий, с готовностью посмотрел на неё, - что тебе на самом деле нужно от меня? Зачем ты приехал?
Его хватило недоумение. 
-Что значит "на самом деле"? - усмехнувшись, переспросил он, а затем продолжил со всей своей настойвостью. - Я же тебе сказал недавно: я встретил случайно твою маму и поинтересовался, как ей живётся. А когда она рассказала о тебе, мне сразу же захотелось с тобой увидеться. Мэдо, я приехал не уговаривать тебя переселиться в мою семью, однако ты навсегда останешься в наших сердцах, как наша родная дочь, потому что я - твой кровный отец.
Теперь он выглядел жалким до отвращения. Собственно, отец был таким с самого начала встречи. Мэдо увидела в нём себя, и ей уже не требовались дополнительные доказательства его отцовства: манеры поведения оказалось вполне достаточно.
-Почему ты спросил меня о каникулах? - холодно спросила она, когда их общее молчание стало затягиваться.
-Я хотел... предложить тебе провести их с нами. Тебе ведь не захочется целый месяц проторчать здесь?
-Этот месяц я проведу с мамой, - возмущённо заявила Мэдо, раздражённое вопросом отца. - Я не хочу видеть твою семью.
-Из-за Ильтер? - предположил мужчина.
-Да. Мама рассказывала, что твой сын спокойный и обходительный, как и твоя жена; что в вашем доме все служанки вежливые, и живёте вы в красивой лесистой местности. Сначала мне было очень интересно, хотелось даже при первой встрече с тобой попроситься как-нибудь съездить с тобой туда, но разговор с Ильтер уничтожил все мои желания!
Какое-то время они молчали, а потом отец сказал:
-Мэдо, я обещаю тебе - Ильтер понесёт наказание за своё поведение.
Мэдо только притворилась, что поверила ему. В действительности она питала теперь уже и к нему сильное отвращение.
Через несколько часов, после того как они разошлись, вечером за уроками Мэдо размышляла над минувшим разговором. Её не отпускало предчувствие, что именно из-за отца ей сейчас была недоступна мама. Решив не дожидаться доклада гвардии, девочка запланировала на приближавшуюся субботу долгую прогулку.