В открытую форточку доносились азартные крики и глухие удары: бум, бдыщь, бу-у-ум! Детвора гоняла мяч на футбольной площадке. Антон Скороходов подобные игры не любил, он вообще предпочитал тихие домашние игры, в основном за компьютером. А еще он сочинял. Что- то про войну, про пападанцев, про то, как современные десантники попадают в сердце Третьего Рейха и начинают doom-ать. Никто этого безобразия не читал, но Антоша мнил себя величайшим писателем современности, и удивлялся тому, что поклонники так молчаливы и весьма скупы на дифирамбы.
Звонок на мобильный прервал идиллию юного писателя, Антон ответил на звонок:
- Тоха, ты що все сидишь и сидишь, пшли на улицу! -  скороговоркой протарахтели в трубке. - Там ой, щас какое все зеленое, тебе полезно для очков.
- Серый, отвали, - попробовал отбиться Антоша, но ничего не вышло - в дверь начали лихорадочно звонить.
- Ой-ой-ой, - притворно застонала трубка, - у вас не звонок, а целый компостер. У мэне в ём пальчик застрял и звонит, и звони       т! Выходи, подможежь!
Проклиная настырного Серого, Антоша вылез из-за компьютера и пошел в прихожую, открывать. Через пару минут препирательств, приятели оказались на улице. Лето жарило вовсю, погрузив столицу в раскаленное марево. На асфальте переливались призрачные лужицы жара, деревья отбрасывали тень, но тут же забирали её обратно.
- Какая фигня, - охарактеризовал обстановку Антоша, уныло проследовав взглядом вдоль плавящийся улицы. - Дома лучше, там кондей.
- Зато здесь - витамин Дэ и Ю, - хмыкнул Серый. - Один для морщин, второй от.
- Нет такого витамина -Ю, - мрачно заметил Антоша, - а переизбыток этого самого Дэ добром не кончается.
- Витамины Ю - от морщин на ...ю! - на всю улицу гаркнул Серый и рассмеялся мелким хохотком.
Глянув на постного Антошу, он прервал смех:
- Ну и щё мы такие, словно в вашем изюме нашлась наша булочка?
- У меня период переосмысления, - признался Антоша. -Я ищу новые сюжеты.
- Сюжеты?  - оживился Серый и, взяв под локоток приятеля, повел его по мягкому асфальту. - Ой, в этом сумасшедшем доме одни сюжеты, надо только поднять веки и вытаращить глаза хоть куда-нибудь!
-Куда?  - печально пробормотал Антоха.
- В опу себе !  -снова мелко захохотал Серый, но под взглядом приятеля сделался серьезным:
- Погнали на Воланд-авеню? Мож там тя озвездит?

Патриаршие пруды, конечно, сильно изменились с тех времен, когда по их берегу прогуливались персонажи известного романа. Но какая-то чертовщинка осталась у этого места. Нет, нет, да и мелькнет в отражении витрин современных буфетов клетчатый Фагот, или расплывется улыбкой по рябой водной глади кошачья морда Бегемота.
Но сегодня тёмные силы тоже прятались от жары где-то в других местах.
Антоша и Серый неспеша двигались по пустой аллее, пока вовсе не обессилев, присели на лавочку.
- Ты, Тоха, писатель щё почище, чем этот... Кастранеда, во!  Точняк, я тебе говорю. Но все время про войнушку пишешь. У тебя есть чё-нить этакое... как у того же Костаньеды?
Антоша молчал, разглядывая высаженные вдоль аллеи деревца, и мечтал вернуться домой под кондиционер.
- Зря мы сюда приперлись, - наконец, буркнул он. - Нет никого, сюжетов тоже нет...
- Да ща набегут, - успокоил его Серый, - куда б они хотели деваться, но только не отсюда.
И тут... в конце аллеи появилась дама.
"Иностранка" - синхронно пришла друзьям одинаковая мысль.
Дама и впрямь выглядела странновато для столичных девиц - на ней была черная свободная накидка, почти до пят, черные сапоги и широкополая черная шляпа.
- Вот ведь, - проворчал Антоша, - и не жарко ей в такую жару - в перчатках...
Девица тем временем приблизилась к скамейке, где сидели приятели и, остановившись напротив них, заговорила:
- Пердонеме, сеньоры, но сюжет вашей беседы есть интересанте, что я бы просить вас присоединить к ней.
" Итальянка" - подумал Антоша.
" Понаехали..." - подумал Серый, а вслух произнес: - Ась?
Девица тем не менее ни капельки не смутилась, а подбоченившись, выпалила:
-Двась! Оченно интересно про сюжет, эста компрендо? - когда Серый неуверенно кивнул, она продолжила: - Э буэно. Хотеть я рассказать вам сюжет одной будоки пор собак? Ну-ка, подвинуть!
Махнув руками в стороны, она заставила друзей отодвинуться к краям скамейки, а сама уселась по середине между ними:
-Это потрясенная история одной перрера - домика пор собаки, которую построить несчастный мальчик. Он был плох и быстро умереть, но будоку построить и даже завестии там перро.
Антоша и Серый переглянулись за спиной девицы, и Антоша махнул рукой у виска, а Серый горячо закивал.
- Первую собаку назвать Эльма, - продолжала трещать девица, - и у неё через год родить щенок, ки нама Пальма. От кого родить - есть секрет гранде, но у перро это есть просто. Раз и родить, но проблемас.
Для Эльмы следующий год оказался последним. Летом она принесла еще щенят, которые оказались мертвыми, а потом жизнь покинула и её. Годовалая Пальма сперва не понимала, почему мать не выходит из будки, а когда учуяла смерть, завыла - дико, с надрывом. Охранник выволок бездыханную Эльму и завернув в целлофан выкинул в контейнер с отходами. Пальма осталась единственной хозяйкой конуры. Первые дни она ночевала рядом со входом, под открытым небом. Дух мёртвой матери внутри будки был еще силен. Но через неделю пошли дожди и Пальме пришлось вернуться в жилище.
Ближе к осени на заводе появился Ганс. Холеный, лоснящийся, с гордой осанкой породистой собаки, он был нахрапист и самоуверен. Любому проходившему мимо Ганс был готов доказывать, что завод это его территория. Пальме этот напыщенный пустобрех совсем не нравился. Не нравился он и местным псам. Однажды вечером, когда Ганс совершал обход и метил территорию, его подкараулили трое местных. Драка произошла молниеносно, без обмена любезностями и расшаркиваниями. Чудом Ганс смог сбежать. И снова выла Пальма, когда он приполз в конуру, волоча за собой кишки из распоротого брюха. Охранник забрал Ганса и отвез его к ветеринару. Доктор вернул кишки на место и заштопал живот и подранную шкуру. Ганс вернулся, но уже без лоска, без осанки и без породы. Пальма пустила его в конуру, где он и проводил теперь почти все время. Он по-прежнемуне вызывал у неё симпатии, но теперь на его морде отчетливо читался страх. И Ганс и Пальма понимали, что жить ему оставалось недолго, и следующая стычка будет последней.
Заломали Ганса зимой, в выходной день, когда охранник был в городе. Те же трое пришли к конуре и уселись прямо на утоптанный снег. Пальма высунулась наружу, но на её рычание и оскаленные клыки местные хулиганы не обратили ни малейшего внимания. Им был нужен Ганс. И он это понял и вышел. В этот раз везти к ветеринару было некому. Пальма выла над остывающим окровавленным телом, потом вернулась в будку и заснула. Утром о трагедии напоминали лишь бурые пятна на утоптанном снегу.
Как и когда появился Дружок, точно не может вспомнить никто. Ласковый пушистый кобель улыбался и вилял хвостом каждому, кто мог его покормить. Некоторое время он приходил к воротам завода и на недовольное рычание Пальмы негромко потявкивал, приглашая её поиграть. Пальма играть не хотела, но на пришельца стала посматривать с интересом.
Потом охранник пустил Дружка за ворота и выдал тому впервые паёк. Дружок проглотил еду  и отправился по территории, осматривать владения. Пальма пошла за ним, опасаясь, как бы этот малой не разделил участь предшественника. Дружок был рад её компании и даже пытался заигрывать, но Пальма на ухаживания не отвечала, она ждала встречи с теми тремя. И они не заставили себя долго ждать - у забора, где была сложена поленница и где в первый раз грызли Ганса, уже ждали все трое. Пальма напряглась, и зарычала, скаля зубы, а Дружок... Дружок внезапно переменился. Из доброго и пушистого, он вдруг стал страшным и взъерошеным. Его взгляд уже не был похож на взгляд домашней собаки, столько пристальной ярости и силы оказалось в нём. Это немного смутило хулиганов, а когда без единого звука Дружок бросился на ближайшего кобеля, двое остальных шарахнулись и оказались на верху поленницы.
Пальма замерла, из клубка дерущихся собак клочьями летела шерсть, потом полилась кровь. Противник Дружка вдруг заскулил и повалился на спину, зажимая хвост между лапами. Дружок отступил, и раненый пес с трудом смог ретироваться на поленницу к дружкам. Обратив к ним морду, Дружок сипло гавкнул, и все трое перемахнули за забор. Потом он обернулся к Пальме, и та испуганно шарахнулась - вся морда Дружка была в крови. Но через мгновение пёс заулыбался, а вздыбленная шерсть улеглась. Он снова стал милым и пушистым. Но Пальма помнила, какой он был минуту назад, помнила и боялась. Она безропотно уступила конуру, а сама перебралась ночевать в подвал. Весной у Пальмы родился щенок. Один единственный и такой же милый и пушистый,  как Дружок.
- Наконец у тебя появился мужик, - как- то обронил охранник, выдавая Пальме и Малышу их паек. - Он всю округу держит, авторитет!
Дружок уже был тут как тут, ласковый и улыбающийся. Пальма отдала ему свою пайку, и потащила Малыша в подвал.

- История закончена, баста! - объявила девица и,  сложилив  руки на груди, по очереди оглядела приятелей:
- Э буэно, - улыбнулась она, -  Как вам сюжет?
- Так без людей же... - пробормотал Антоша, который на середине отвлекся, пустив воображение по волнам фантазии, и потерявший нить рассказа. -  Кому это интересно?
Серый почесал в затылке и пожал плечами:
- Ще, как-то... кубик-рубик какой-то, вроде красиво, а нифига не понятно. На кой нам собаки? Тоха про людей всегда шкрябал, про десантуру и фашиков. Про мужиков в ощем, а тут. Тю!
- Ой-ла, - обиделась девица и резко поднялась на ноги. - Я смотреть, вы есть эстос эскриторес, писательки. Си!
Серый тоже вскочил и ткнул пальцем в хлопающего глазами Антошу:
- Только он, а я совсем нормальный. Пиво будешь?
- Пи-иво?  - протянула девица, оглядывая Серого с головы до ног и кивнула: - Сервеза. Си. Я буду, Сергей.
Серый в этот раз не хохотнул, а гыгымкнул и помахал Антоше:
- Ну, Тоха, чао. Ты тут впитывай, а мы пошкандыбали.
Антоша проводил друга и незнакомку взглядом и тоже поднялся:
- Погоди... те, - выдохнул он. - Серый, откуда она твое имя зна...
Аллея была совершенно безлюдной. Антоша сделал пару неуверенных шагов вперед и замер, оглядываясь.
- Ваш друг показался забавным нашей анима, - раздалось за спиной Антоши, и тот, подпрыгнув от неожиданности, резко  обернулся.
На скамейке сидела высокая статная дама, в длинном красном платье. В руках она держала сложенный зонт-трость, а половину её лица скрывала вуалька, опущенная с кокетливой красной шапочки.
- К-кому? - промямлил Антоша.
- Неважно, -кончик зонта описал короткую дугу и снова воткнулся в асфальт. - Он не будет больше вам докучать. Возвращайтесь к себе и пишите свои романы.
- Как... что с ним будет? - пролепетал Антоша, хотя ноги его уже двинулись в сторону выхода.
- У Рацио есть большая коробка, - донесся издалека ответ. - Для мелочей... Ваш друг - забавная мелочь...

Ведьма сердито поджала губы и внимательно пересчитала петли. Так и есть, одну пропустила! Теперь все распускать...
В печи уютно потрескивали поленца, на полках ждали своего часа соленья, подпол ломился от припасов. Хороший был год, урожайный...
Ведьма отвлеклась и бросила вопросительный взгляд на черную коробку. Крышку она давно привыкла держать открытой и закрывала только на ночь. Мелочи уже сидели на краю, ожидая чего-нибудь интересненького. Ведьма задумалась, погружаясь в воспоминания.
За окном завыл ветер, швыряя первый снег в слюдяное окошко, во дворе взмемекнула сонным голосом коза. Ведьма потянула нитку, распуская полотно, и взглянула на слушателей:
- Вы договорились, на каком языке мне рассказывать?  - поинтересовалась она.
Хмурый коммивояжер в шерстяном пальто хотел ответить, но его перебил Серый:
- На нашинском! - выпалил он. - Пусть буржуй привыкает, у, морда имперская!
Он погрозил коммивояжеру кулаком, и тот покорно вздохнул.
- Во! Знай наших! - Серый довольно улыбнулся. - Дрессированным стал, за последние...
Он вдруг помрачнел и, набычившись, глянул на Ведьму исподлобья:
- Тётя Кама, ты когда нас отпустишь, а?
Ведьма сматывала шерсть в клубок и смотрела в окно. Там отражалась её светелка, и  синели мрачные свинцовые тучи:
- Когда... - эхом повторила она. - Пропадете вы здесь. Вот зиму переждем, тогда...
- Это еще полгода ждать! - возмутился Серый. - Нет уж вам, с кисточкой. Я пошел!
Он спрыгнул с края коробки и решительно зашагал по столу, пока не достиг его края. Здесь Серый остановился и, уперев руки в бока, уставился на Ведьму.
- Ну, и?  - хмыкнула та. - Я всего лишь биохимик. С углубленным изучением человеческой психологии. Тебя дипломом прихлопнуть или так поверишь?
- Ну тё-о-отя Кама, - заныл Серый.  - Шо, тебе глазки построить, или как? Давай, зови свою эту... кошмар который, пусть колданёт.
- Они обе - кошмар, тебе которую? - поинтересовалась Ведьма. Ситуация её забавляла и можно было немного отвлечься от нудного вязания, которое она решила, наконец, освоить.
Серый почесал в затылке, а потом махнул рукой - была не была:
-Давай любую, но чтобы сговорчивая была.
Ведьма закрыла глаза, сосредотачиваясь и вспоминая пятимерное уравнение свернутого пространства. Параметры Серого были ей известны, оставалось лишь определить последовательность воздействия ментальной энергии на определенные точки его организма.... Тенебрис или Анима решили задачу не задумываясь, одна- оперируя древними заклятиями, вторая на подсознательном уровне, путь же Рацио всегда был тернист... Но Ведьма справилась. Стол заходил ходуном, и Серый, обретя свой нормальный размер, спрыгнул с него на пол.
- Ну вот, - выдохнул он, - совсем другое дело.
- Ты хотел идти, - напомнила Ведьма, - за собой дверь плотнее прикрой. Не люблю сквозняки.
Но Серый не спешил. Он оглядел избушку и вытащил с лежанки длинный меч в ножнах:
- Не все идиоты, которые ими кажутся, - сообщил он. - Я это возьму. Мало ли...
Ведьма только фыркнула и начала набирать на спицы петли:
- Бери, - разрешила она, - и отваливай. У меня - вязание.
Серый достал из ножен меч и со свистом рубанул воздух:
-Ого!  - удивился он: - Какой легкий...
Еще раз осмотрев светелку, он задержался взглядом на Ведьме. Та сосредоточенно работала спицами.
Пожав плечами, Серый открыл дверь в сени и вышел. Едва хлопнула за ним входная дверь, Ведьма отвлеклась от спиц и посмотрела на часы:
- Получаса ему должно хватить, как вы считаете, сэр? - на правильном английском обратилась она к коммивояжеру.
Мужчина пожал плечами:
- Он - мальчишка, упрямый. Может далеко уйти...
Ведьма понимающе кивнула:
- Я приму меры...

Серый не ожидал, что будет так холодно и слякотно. Кеды мгновенно промокли в сырой траве и летние тонкие штаны по колено.
Куда идти он представлял слабо, но домик Ведьмы располагался на холме, откуда были хорошо видны огни деревни внизу. Туда-то Серый и направился. Но, пройдя совсем немного, он понял, что не  дойдет - ледяной ветер дунул так, что перехватило дыхание. Парень споткнулся и упал. Холод сковал тело, сделав усилие, он поднялся... Позади его окликнули, Серый обернулся.
Черный силуэт с керосиновым фонарем в вытянутой руке звал его. Замычав от собственной слабости, Серый отвернулся и сделал еще пару шагов к деревне. Вдруг перед ним, словно из-под земли,  выросла черная фигура:
- А дондэ ва-ас? - поинтересовалась она.
Серый попытался махнуть мечом, но руки плохо слушались, и оружие уже не казалось таким легким... еще он забыл про ножны.
Кулак в черной перчатке прилетел из темноты, и перед глазами Серого запрыгали разноцветные звездочки. После того, как кулак прилетел во второй раз, Серый рухнул и отключился...

Ведьма сосредоточенно считала петли - в этот раз всё было точно. Она подкрутила фитиль керосиновой лампы, и в комнате стало светлее. Серый открыл глаза. Он лежал на мягком куске пряжи, под шерстяным кусочком Ведьминского вязания. На лбу Серый нашел пару шишек и мокрую повязку.
- Если вы позволите, - услышал он ломаную речь и обернулся. Рядом сидел на своем чемодане коммивояжер. Он старательно выговаривал русские слова:
- ... я бы мог дать вам пару уроков настоящего британского бокса, - закончил он фразу и добавил: - когда вы поправляйтесь, конечно.

Серый отвернулся и закрыл глаза, впитывая тепло печки и прислушиваясь к завыванию ветра за окном и чуть слышному позвякиванию спиц. Ведьма упорно осваивала новое развлечение.