Дом Старого Шляпа

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Дом Старого Шляпа » Бар » Стихи, которые нравятся


Стихи, которые нравятся

Сообщений 1 страница 30 из 608

1

Тут постим красивые стихи, которыми хотите поделится с другими.

Подпись автора

Я не всегда ношу черное. Иногда я ничего не ношу.

0

2

Юра создала тему неси стихи :)

Подпись автора

Я не всегда ношу черное. Иногда я ничего не ношу.

0

3

Спасибо, дорогая!

Начну с Виктора Сосноры

РОГНЕДА

На Днепре
апрель,
на Днепре
весна
волны валкие выкорчевывает.
А челны
черны,
от кормы
до весла
просмоленные, прокопченные.
А Смоленск
в смоле,
на бойницах
крюки,
в теремах горячится пожарище.
У Днепра
курган,
по Днепру
круги,
и курган
в кругах
отражается.
Во курган-
горе
пять бога­-
тырей,
груди в шрамах — военных отметинах,
непробудно спят.
Порубил супостат
Володимир родину Рогнедину.
На передней
короге
в честь предка
Сварога
пир горой — коромыслами дымными.
Но Рогнеда
дичится,
сдвинув плечи-
ключицы,
отвернулась от князя Владимира.
Хорохорятся кметы:
— Дай рог
Рогнеде,
продрогнет Рогнеда под сорочкою. —
Но Владимир
рог не дал
нелюдимой
Рогнеде.
Он промолвил:
— Ах ты, сука непорочная!
Ты грозишь:
в грязи
народишь сынка,
хитроумника, ненавистника,
и сынок
отца
завлечет в капкан
и прикончит Владимира быстренько.
Не брильянты глаза у тебя! Отнюдь!
Не краса —
коса
цвета просового.
От любви
убил
я твою родню,
от любви к тебе, дура стоеросовая! —
Прослезился князь,
преподносит — на! —
скатный жемчуг в бисерной сумочке.
Но челны
черны,
и княжна
мрачна,
только очи
ворочает
сумрачно.

+1

4

Ещё Соснора

в: Виктор Соснора

Теперь — тебе: там, в мастерской, маски,
тайник и гипс, и в светлячках воздух...
Ты Галатею целовал, мальчик,
ты, девочка, произнесла вот что:

“У нас любовь, а у него маски,
мы живы жизнью, он лишь труд терпит,
другую девушку — он метр, мастер, —
ему нетрудно, он еще слепит!”

Так лепетала ты, а ты слышал,
ты пил со мной и ел мои сласти,
я обучал тебя всему свыше, —
мой мальчик, обучи ее страсти!

Мой ученик, теперь твоя тема,
точнее тело. Под ее тогой
я знаю каждый капилляр тела,
ведь я — творец, а ты — лишь ты. Только

в твоей толпе. Теперь — твоя веха.
И молотками весь мой труд, трепет,
и — молотками мой итог века!
“Ему нетрудно, он еще слепит!”

Теперь — толпе. Я не скажу “стойте”.
Душа моя проста, как знак смерти.
Да, мне нетрудно, я слеплю столько...
Скульптуры — что там! — будет миф мести.

И тем страшнее, что всему миру
вы просчитались так, и пусть пьесу
вы рассчитали молотком, — минус,
мир — арифметика, и плюс — плебсу.

Теперь убейте. Это так просто.
Я только тих, я только труд — слепо.
И если бог меня лепил в прошлом —
Ему нетрудно, Он еще слепит!

1969

Отредактировано Юрий Шевцов (2019-04-17 19:48:30)

+1

5

Ширали Нурмурадов

Вот и кончены скитанья, смолкли ветра дуновенья,
Дремлют лодки, успокоясь на песчаных берегах,
Вот дрожат постыдно руки от малейшего волненья,
Вот и слёзы закипели на измученных глазах.
По морям Надежды плавал, по морям Мечты великой
Я испытанным матросом на кораблике Любви,
Из цветов тебя я выбрал, из цветов тысячеликих,
Воспевал тысячекратно, призывая6 "Позови!".
А затем девятым валм паруса мои сорвало,
И осталось по обломку вёсел в каждом кулаке,
Твоему большому счастью горе чтоб не помешало,
Я бесплаатным приложеньем затаился в уголке.
Я сижу ненужным гостем, сорвало мой гордый вымпел,
Тамада наносит тостом мне удар под самый дых,
И меня со всеми вместе н зовёт нахально выпить
за любовь и за согласье, и за счастье молодых!
Я не вынесу удара, ниже пояса удара,
Я открыл тебя, как заемли открывает мореход,
Получилось - не достоин, получилрось - мы не пара,
И кощунственное "Горько!" гость подвыпивший орёт.
Словно море, расширяясь, встала рюмка между нами,
Ты на том, а я на этом, на безлюдном берегу,
По своей погибшей лодке, опркинутой штормами,
Я не буду больше плакать, впрочем, ежели смогу.
Удержаться в горле комом, голос криком не сорвать бы,
Вспоминаю, где неверно были выбраны пути,
Я сижу на горькой свадьбе, на твоей постылой свадббе
В состояньи невесомом - ни остаться, ри уйти.
Если в лес уйдёт подранок, рвёт траву стрелок зубами.
На растеньях неповинных он свою срывает злость,
Ты в тревоге и волненьи мечешь молнии глазами,
Ты не бойся, я не пьяный, я на свадьбе - лишний гость...

(Ширали Нурмурадов.
Перевод с туркменского, автора перевода, к сожалению, не знаю).

0

6

Да, из Википедии насчёт Сосноры

Соснора родился в семье гастролировавших в Крыму ленинградских цирковых артистов Александра Ивановича Сосноры (1908—1959) и Евы (Хавы) Вульфовны Горовацкой (1914—1990); его дед Вульф Горовацкий был раввином в Витебске[2][3][4]. Родители развелись, когда он был ребёнком, и в дальнейшем он воспитывался матерью.

Во время Великой Отечественной войны в 1941—1942 годах находился в Ленинграде, потом был вывезен «Дорогой жизни» из города, оказался в оккупации на Украине.

Он пережил в шестилетнем возрасте блокадную зиму Ленинграда 1941/42 года, он был вывезен из Ленинграда по Дороге жизни под пулемётным обстрелом с самолётов. Он очутился на Кубани и был со спасшей его бабкой захвачен немцами. В семилетнем возрасте он трижды побывал в гестапо, а затем жил в партизанском отряде, которым командовал его дядя. Этот отряд и его командир были расстреляны фашистами на глазах у мальчика. Он спасся только потому, что за четверть часа до расстрела сам был ранен в голову осколком мины. Он видел расстрел отряда сквозь застилавшую ему лицо кровь[5].

Спасшегося мальчика нашёл отец, ставший к тому времени командиром корпуса Войска Польского. Став «сыном полка», Виктор дошёл до Франкфурта-на-Одере. В интервью, данном весной 2006 года[источник не указан 1461 день], Соснора рассказывал, как в то время — в 8—9 лет — он научился метко стрелять, как был определён в снайперы и с удовольствием стрелял в немцев, которые во время отдыха, сняв каски, неосторожно высовывали головы из окопов.

Закончил среднюю школу № 14 во Львове. Вернувшись в Ленинград, учился на философском факультете ЛГУ им. А. А. Жданова, откуда ушёл за год до получения диплома. В 1955—1958 годах служил в армии в районе Новой Земли, там он участвовал в испытаниях, связанных с «атомными экспериментами», в ходе которых получил облучение. В 1958—1963 годах работал слесарем-электромонтажником на Невском машиностроительном заводе[6] и заочно учился на филологическом факультете ЛГУ.

Первую книгу опубликовал в 1962 году («Январский ливень»). Одновременно с подцензурными публикациями в советских официальных издательствах, тексты Сосноры расходились в самиздате, публиковались они и в «тамиздате». Был единственным представителем «официальных шестидесятников» в Ленинграде и много ездил за границу. Читал лекции в Париже и США. Дружил с Лилей Брик, Николаем Асеевым. В авторской редакции стихотворные книги Сосноры опубликованы в 1989 году.

На протяжении многих лет руководил в Ленинграде литературным объединением. Многие авторы начинали свой творческий путь в этом объединении — это, в частности, Александр Ильянен, Евгений Антипов, Дмитрий Чернышев . Читал курсы лекций в Новом Парижском университете (Венсенн), преподавал во Вроцлаве.

Живёт в Санкт-Петербурге. Член Союза писателей Санкт-Петербурга.

В последние годы по состоянию здоровья почти не участвует в литературных мероприятиях.

В 2011 году режиссёр Владимир Непевный создал документальный фильм "Виктор Соснора. Пришелец", показанный на телеканале "Культура".

0

7

Мертвые не стареют, мертвые не растут
Мертвые не курят, мертвые не пьют
Мертвые не танцуют, мертвые не лгут
Мертвые не играют, Мертвые не поют.

Подпись автора

"Не противься злому"
( Матф., 5:39.)

0

8

Первый и второй да, хороши остальное потом

Подпись автора

Я не всегда ношу черное. Иногда я ничего не ношу.

0

9

Ночью в комнатушке темно и очень страшно.
За окошком под дождем - люди-капюшоны.
На подушку прыгнул гадкий и несчастный,
Изнасилованный ими, красный лягушонок.

Из замочной скважины злобно кто-то смотрит,
В батареях жалобно заиграла скрипка.
Медленно из шкафа, Гуимплен выходит,
Надо мной склонился, на лице улыбка.

Под кроватью нервно пол скребут поскребыши,
С каждой секундой все быстрей скребутся.
Из под одеяла кто-то шепчет что-то,
Люди капюшоны за окном смеются.

В лампочке потухшей бьется человечек.
Лампочка надулась, лампочка огромна,
Из последней мочи, непонятной речью,
Из под одеяла кто-то стонет громко.

В стекла стучат крупные капли алой крови,
Дома все уснули, я один не сплю.
В центре комнатушки, босиком на стуле
Я стою готовый. Я смотрю в петлю

(Алексей Фишев)

Подпись автора

из последнего: Фокусы иллюзиониста Зигмунда
Другие рассказы и всякое

0

10

#p108430,Шелл написал(а):

Мертвые не стареют, мертвые не растут
Мертвые не курят, мертвые не пьют
Мертвые не танцуют, мертвые не лгут
Мертвые не играют, Мертвые не поют.

М.Успенский

Есть еще такие люди,
Что на свете не живут.
Их в народе мертвецами
Да покойными зовут.

Пахарь пашет, зодчий строит,
Чернокнижник ворожит,
А покойник-тунеядец
Целый день в гробу лежит.

+1

11

Н.Клюев

Вырастает и на теле лебеда,
С невидимкой шепелявя и шурша,
Это чалая колдунья-борода –
Знак, что вызрела полосынька-душа,

Что, как брага, яры сопки в бороздах,
Ярче просини улыбок васильки...
Говорят, Купало пляшет в бородах,
А в моей гнездятся вороны тоски.

Грают темные: "Подруга седина,
Допрядай мою печальную кудель!
Уж как нашему хозяину жена
В новой горнице сготовила постель".

За оконцем, оступаясь и ворча,
Бродит с заступом могильщик-нелюдим…
Тих мой угол и лежанка горяча,
Старый Васька покумился с домовым.

Неудача верезжит глухой беде:
"Будь, сестрица, с вороньем настороже..."
Глянь, слезинка расцвела на бороде –
Василек на жаворонковой меже!

0

12

Вот, автора, к сожалению, не знаю

Создатель, научи меня прощать…
О, нет, я не умею долго злиться,
Предательством штрихованные лица
Мне не напоминают вражью рать,
Лишь не имеют шанса даже сниться…
Создатель, научи меня прощать?..

Создатель, научи сводить концы,
И видеть ложь наклеенных улыбок,
Чтоб избегать фатальности ошибок…
Чтоб не могли живые мертвецы
Глаза слепить блестяшками фальшивок,
Ответчики не метили в истцы…

Прости, Творец, обиды… за меня…
Прости за то, что алчны… и невежды…
Что вышвырнули в зиму без одежды,
И сердце не достали из огня,
И в душу плюнув, отняли надежды,
И разум ввергли в ночь при свете дня

Творец, прости и мне суровый нрав,
И за нетвёрдость нравственных устоев,
За то, что я, порой, ночами вою
Сиюминутным, вечное поправ,
За то, что лишь ломаю, а не строю…
Прости меня, Творец, хоть я неправ…

Создатель, только пёрышко в руке…
От журавля, вдруг ставшего синицей…
И даже эта, крохотная птица,
Слетела с рук, растаяв вдалеке,
И вряд ли хоть когда-то возвратится,
Как радость, утонувшая в реке…

Создатель, научи меня прощать?..
Чтоб рядом кто-то был, когда ненастье...
И чтоб не мимо пролетело счастье,
С улыбкою, не грустью засыпать,
Чтоб нежность и любовь дарить… со страстью…
Создатель, научи меня прощать…

0

13

Муса Джалиль

Влюбился я. Давно случилось это —
В былые годы юности моей.
Любви цветок, как говорят поэты,
Раскрылся даже в стужу зимних дней.

И вдруг судьба послала наказанье.
Я насморк на морозе получил.
Но к девушке любимой на свиданье
К назначенному часу поспешил.

Сидим вдвоем. Ищу платок в кармане
И, как назло, не нахожу его.
Кружится голова в сплошном тумане,
Течет ручей из носа моего…

Я духом пал. Как поступить, не знаю.
Язык не произносит нежных слов.
С трудом шепчу: «Люблю тебя, родная!»
А сам чихаю и чихаю вновь.

Сидел бы я спокойно, не чихая,
Как рыба был бы нем. Но вот беда:
Когда влюбленно, глубоко вздыхаю,
Мой нос свистит протяжно, как дуда.

Какой позор! Не в силах передать я
Все то, что было в памятной ночи.
Дивчину заключив в свои объятья,
Я говорил: — Апчхи… люблю… апчхи!

В смешные рассуждения пускался,
С ее руками я свои сомкнул.
Неосторожно вдруг расхохотался
И на нее, на милую, чихнул.

От гнева вспыхнуло лицо любимой.
Она платком закрылась. Понял я,
Что лучшие деньки невозвратимы,
Что лопнет, как пузырь, любовь моя.

Не плача, не смеясь, она сказала,
И всколыхнула боль в моей груди:
Молокосос! Ты нос утри сначала!
Ко мне на километр не подходи!

Она ушла, сверкнув прощальным взглядом,
Ушла, не думая простить.
В аптеку я направился — за ядом,
Считая, что не стоит больше жить.

Бежал не чуя ног, чтобы навеки
Забыться в безмятежном сне,
И труд мой даром не пропал — в аптеке
От насморка лекарство дали мне.

С тех пор не грезил я о кареглазой,
Мы не встречались после. Все прошло.
Избавиться от двух болезней сразу
Аптечное лекарство помогло.

Я коротаю старость на чужбине.
Года промчались, жар остыл в крови.
Эх, дайте ту, простуженную! Ныне
Тоскую даже по такой любви.

+1

14

Если долго смотреть на небо,
Ты увидишь, как звёзды падают.
Это я для тебя, хозяйка,
Их бросаю с радуги лапкою!
Если долго смотреть на небо,
Облака ты увидишь белые,
Это я и мои товарищи
Друг за другом по радуге бегаем!
Ну, а если из облака серого,
Вдруг дождинки на землю закапали,
Это я и мои товарищи -
МЫ СОСКУЧИЛИСЬ.... И ЗАПЛАКАЛИ...

Елизавета Вербицкая

0

15

Есть поверье, что кошки после смерти уходят на Радугу.

0

16

Котёнок

Когда во дворе появился котёнок —
Белей, чем на белом снегу молоко, —
Мы все, от бульдогов до важных болонок,
Немедля утратили сон и покой.

«Не смей подходить!..» — завизжала левретка.
Огромный мастиф посулился, что съест.
Свирепый кавказец на верхнюю ветку
Едва за котёнком с разгону не влез.

«Не тронь наши миски! — ворчали овчарки. —
Ещё раз увидим — пеняй на себя!»
И даже дворняга в сердцах из-под арки
Брехала, замшелую кость теребя.

Котёнка облаивал пудель весёлый,
Он лаек-охотниц тревожил во сне...
«Я, может, и добрая, — фыркала колли, —
Но лучше, приятель, не суйся ко мне!»

Ротвейлер с работы притопал устало:
Всю ночь сторожил в магазине меха.
Котёнка увидев, клыки показал он
И коротко рыкнул: «Уйди от греха!»

Но тот же ротвейлер на помощь сорвался,
А с ним и последний безродный барбос,
Как только за нашим котёнком погнался
Какой-то чужой невоспитанный пёс!

За пятку схватила обидчика такса,
За шкирку злодея тряхнул азиат:
«А ну, поживей со двора выметайся!
Ты нам тут, любезный, не брат и не сват!»

От лая трещали в ушах перепонки,
Врага кобели помножали на нуль,
А колли в углу утешала котёнка,
И шёрстку вылизывал рыжий питбуль...

...Сегодня засыпало снегом дорожки,
Но вы не ленитесь к нам в гости зайти —
Взглянуть на красивую белую кошку,
Что спит у кавказца в мохнатой шерсти.

Она из любой угощается миски,
Собачьих носов не боясь никогда.
А кто зарычит или гавкнет на киску,
Тот живо забудет дорогу сюда!

0

17

Виталий Кальпиди

Стихи, написанные на 16-летие дочери

... пока ты не беременна и не
просыпала(просыпалась)  ребёнка
(ребёнком), раскрутивши на стене
больничным криком твёрдую воронку,
пока тебя испытывает страх
(не ты его, а он тебя), не влажный
пока что поцелуй, пока в губах
он ощущает сам себя бумажным,
пока ты не промокла изнутри
тоскою пожирания сексомы,
пока твои движения легки
и этой лёгкой тяжестью весомы,
пока я не свалил за рубежи,
как веер, раздвигаемого мира,
где часть моей утроенной души
напялит рот и мимику вампира
и будет пить твои цветные сны,
как косы, расплетая их на струи,
и нюхать пыльной складкой тишины
твоё бельё, забытое на стуле,
пока от боли слепнут - за тебя -
твои сюда не пущенные братья
и сдерживают в недрах бытия
седую кровь семейного проклятья,
пока твой муж ещё не муж, а юн
и косорук, и не читал Ростана,
пока он встречу вашу, хохотун,
почти пророчит пассами Онана,
пока что мать тебе ещё не мать,
а полукосмос липкого рожденья,
которое не можно вспоминать,
тем паче память как самосожженье
задумана и действует вполне
по графику не времени, а соли,
шуршащей возле сердца - в тишине
кривотекущей через сердце боли,
пока земля, присвоившая нас,
зовётся родиной, что, в общем-то, нелепо,
пока чужую нежность губ и глаз
она крадёт через тебя у неба,
пока летит невыносимый стыд,
шифрованный текстурой снегопада,
пока он в хлопья замертво зашит,
чтоб не взорвался от самораспада,
пока, дружок, ты на себя саму
не делишься, как цифра, без остатка,
пока тебе (не знаю, почему)
на свете тихо, ласково и сладко,
покамест место, что на кличку Пермь
откликнулось, валяется без дела,
отбрасывая интенсивно тень
и этой тенью подменяя тело,
которого и не было, пока
ты там живёшь играючи, покуда
в побег уходит сильная река,
но всё никак не убежит оттуда,
пока национальный гений П.
рискнул поэта заменить в "Пророке"
на медиума, чтобы тот в х/б
б/у ходил и порицал пороки,
пока Лермoнт, пацан и офицер,
послал к чертям такие бакенбарды,
пока ты не касаешься химер,
подобных этой байке антикварной,
пока ты не училась умирать
и не зубришь, как воскресать на третий,
к примеру, день, которых только пять
дано на перевоспитанье смерти,
пока в тебе не потянулся эльф,
зато проснулся зверь ума, и, кстати,
он - руки в боки - точно буква Ф,
стоит, как бука, на краю проклятий,
пока репродуцируют себя,
как дрозофилы, мокрые дензнаки,
прилипчивые, точно чешуя
и матерщина в лагерном бараке,
пока тебя раскалывает смех
на грех, ядро и скорлупу ореха
и ты вовне отрыгиваешь мех,
что покрывает внутренности смеха,
пока ты обожаешь этот лай,
пока улыбка Бога через шёпот
впадает молча в длинный поцелуй,
а смех и тьма перерастают в хохот,
пока на планетарном вираже
я делаюсь тебе всё меньше нужен,
пока "пока" сужается в "ужe"
и далее становится всё yже...

0

18

Любовь Толкалина читает "Приключения в антикварном магазине" Ахмадулиной.

Отредактировано некто (2019-12-27 13:20:52)

+1

19

Лермонтов

Тут люди свой отдых проводят
средь оздоровительных дел,
и многие в домик приходят,
где им объясняют дуэль.

Не тошно ль писать и рубиться,
плясать (он балы обожал)?
И если б не это убийство,
то в Турцию хоть убежал.

От мебели синей в полоску,
квартплаты своей - сто рублей.
Поди поживи в Пятигорске,
и там никого не убей!

О, Лермонтов, бедное тело,
когда застрелили тебя,
где нынче и авто и вело
туристы съезжаются для
упреков и жалости явной,
и кино- и фотокартин.

За час бы до смерти неравной
ты дома остался один,
собрал бы гусарские вещи
и тихо ушел на вокзал -
- в избу, где при темени вечной
тебя бы никто не сыскал.

Евгений Рейн.

+1

20

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья.
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!),
Этот чёрный румянец — налёт от дренажа,
Это Муза меня подняла на копьё.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты, неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролёты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчётную радость полёта...
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом.
Все сердца открываются этим ключом.

Есть ещё острова одиночества мысли.
Будь умён и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над тёмной водою нависли —
Можешь думать... и камешки в воду бросать...

А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

Саша Чёрный
1910г.

Отредактировано некто (2019-12-27 13:20:09)

0

21

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

А. Блок. 1905.

+1

22

#p139710,некто написал(а):

Любовь Толкалина читает "Приключения в антикварном магазине" Ахмадулиной.

:cool:

0

23

Чем я могу тебе помочь? Улыбкой, взглядом, добрым словом?
Молчанием с тобой вдвоём, неторопливым разговором?

Что я могу тебе сказать, чем отогреть и удержать,
Не дать сорваться вниз с обрыва и катастрофы избежать?

Напомнить разве что о том, что ты – совсем не одинок
И в этом мире много тех, кому однажды ты помог.

И много тех, кто в трудный час готов помочь тебе в ответ,
И что принять от них добро – плохого в этом точно нет.

Чем я могу тебе помочь? Что я могу тебе сказать?
Прими тепло моей души. Не откажи. Я буду ждать.

Людмила Богатырева

+1

24

Как у девочек на платье
Есть кармашек для платка,
И в руке девчонка держит
На метро два пятака.
Вот и весь ее багаж...

Ну а что же мальчик наш?

А у мальчика на платье
Пять карманов или шесть.
Носовой платок — не знаю,
А рогатка точно есть.

Авторучка, батарейки,
Ремешок от телогрейки.
Выключатель, зажигалка
(Не работает, а жалко).

Мел в коробочке и ластик,
Пузырек и головастик.
Он в бидоне находился,
А бидончик прохудился,
Чтоб теперь его спасти,
Надо в речку отнести...
Карандаш, перо, точилка,
Гирька и увеличилка.

В целлофане пирожок —
Одному щенку должок...

Вот каков он, мальчик наш,
И каков его багаж.

Для него и самосвала,
Очевидно, будет мало.
Дать ему для багажа
Пять машин из гаража.

Эдуард Успенский.

+1

25

Карантинна гавань

1

Саме відстань, неможливість торкнутись руки
й попрощатись із тим, хто виходить із дому,
заримовані з темрявою рядки,
саме простір, який підкреслює втому,

саме ця неможливість тут і тепер
залишатись разом, саме ці перебої
розуміння в роботі небесних сфер,
саме брак тепла, мов нестача зброї,

саме зелень, що б’ється з чорного дна,
саме небо, що вигорає відразу,
саме наша самотність, саме вона
запам’ятається з цього часу.

2

Щось змінилося наприкінці зими.
Щось зламалось у просторі, щось змінилось.
Та зухвалість, з якою ранкові дими
підіймались над містом і та лінивість,

із якою вони осідали вниз,
та довіра, з якою пташині ватаги
повертались на північ, той свіжий надріз
прикордонного неба, ті рештки відваги,

той зачитаний, вивчений нами словник
недовіри, ті спалахи серед кімнати.
Світ, який ми знали, назавжди зник.
Світ уміє закохувати і дивувати.

3

Говори, як тоді: це початок тепла,
мов початок письма, це його наростання
ще нечутне, це мова, яка була,
ще лишається – згублена і остання,

ще немає ритму, немає жалю
за невписаним, змовчаним і нетривалим,
ще абетка складається з кришталю,
мов зимове дихання над перевалом,

ще немає оповіді, ще час
зупиняється, передчуваючи повість,
це історія, що наговорює нас,
ще підкреслює свою нетиповість.

4

Як можливість вийти із темноти,
перейти цей потік, перейти породу,
щоби взяти з собою, щоб зберегти
саме це нічне відчуття переходу,

саме те, що визріло й почалось,
саме цих рослин непоступливу юність,
саме цю відсутність бодай когось,
хто розкаже тобі, що таке відсутність,

саме світло і те, що було за ним,
саме те, що здавалося неможливим,
саме те, що завжди було головним,
саме те, що буде важливим.

Сергій Жадан
03.04.2020.

+2

26

Смотрю (слушаю) "Охотник и рыболов" и слышу:

Да, это кижуч.
Я уже его вижу.
Вот он он, ближе.

Всё. Шедевр нафиг! :)

0

27

Перекажеш іншим своїми словами.
Сатана сказав нам: Господь з вами.
Господь з вами, я не можу вас переконати.
Ви ж любите так, ніби зав’язуєте канати.
Ви ж закохуєтесь так, ніби знімаєте шкіру.
Бог з вами, я з вами втрачаю віру.
Ідіть із богом, я з вами нічого не вдію.
Що ви можете знати про безнадію?

Бог дивиться безпорадно на свою подобу,
на творену чоловіками світобудову,
на вогонь жіночої непокори.
Бог дивиться на нас, як на самоповтори.
Ми такі передбачувані й нетипові.
Скільки любові, - думає, - хто б подумав: скільки любові.
Це наша любов, господи, ми в ній, як подорожні.
Спробуєш її відібрати – побачиш, на що ми спроможні.

Спробуєш нас переконати – нічого не вийде.
Це від тебе ми навчилися заперечувати очевидне.
Це ти нас навчив сперечатися на хрестовині.
Це нам ти нічого не винен, це ми тобі нічого не винні.
Це нашими голосами відлунює твій сумнів.
Це ти навчив любові всіх тут присутніх.
Спробуєш її відібрати – закидаємо камінням.
Саме любов керує кожним божим створінням.

Це ж те, що робить кожного з нас злішим.
Ти ж нам нічого більше не залишив.
Лише неба зимового вранішній вигин.
Ти нам нічого не винен, ти нам нічого не винен.
Ти не винен, що все так дивно і так несхоже.
Іди собі з богом, бог із тобою, боже.
Ти нас не зрозумієш зі своєю трубою.
Просто ми все повторювали за тобою.

Хай ця сурма останнього дня, яка нас кличе,
буде піснею тих, для кого життя далі звучить таємниче,
буде мотивом тих, хто боронить чортову ніжність,
тих, кого не переконала більшість,
не зупинив закон, не остудила зрілість,
не настрашила чорного простору озвірілість.
Хай це буде їхній спів, їхні хорали,
про те, як вони жили,
як помирали.

Сергій Жадан
27.01.2020.

+1

28

Сидять на сходах перукарі під вуличними ліхтарями.
Говорять про щось важливе,
як водиться між перукарями.
Говорять щось про майбутнє,
мов зазирають в чужі кімнати.
Про таке майбутнє, як у мене, саме перукарям і знати.

Перукарю-перукарю, розкажи мені про моє майбутнє.
Розкажи мені щось важливе, щось радісне і незабутнє.
Розкажи про те, про що я і сам розповідав усім досі.
Розповідав, розповідав, а ось бачиш – забув під осінь.

Чому ми так легко, перукарю, починаємо сумніватись?
Чому, перукарю, наша ніжність
так легко втрачає вартість?
Чому ці крикливі птахи під зиму
завжди збиваються в зграю?
Що з нею не так – із жінкою,
про яку я весь час розповідаю?

Що з нею не так, подивися, з моєю темною головою?
Чому саме вона, ця жінка, лишається головною?
Як тебе взагалі не лякають твої інструменти сталеві?
Я ж можу собі уявити, як самотньо буває перукареві.

Можу собі уявити, можу поспівчувати.
Ось і птахи, про яких кажу,
живуть нещасливо, ніби пірати,
навіть не сподіваючись на справедливість і милість.
Що з нею робиться, скажи, що змінилось?

Руки в тебе натруджені, мов у циркового артиста.
Слід було ще по-теплому забиратися з міста.
Але гнів тримає серце невидимими якорями.
З ким про любов і говорити, як не з вами – перукарями.

Ранні сутінки листопаду, зіткані з марень.
Я ось, чесно, не розумію такої кількості перукарень.
Але всі господні порядки – це господні порядки.
Осінь.
Діти біжать до школи.
Вчать колядки.

Сергій Жадан
28 октября 2018 г.

+1

29

Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
                      И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи...
            Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
                 лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море - всем топотом,
                    и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
                      пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
                  потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
                   "Любимая, спи..."
Любимая, спи...
               Позабудь, что мы в ссоре.
Представь:
         просыпаемся.
                     Свежесть во всем.
Мы в сене.
          Мы сони.
                  И дышит мацони
откуда-то снизу,
                из погреба,-
                            в сон.
О, как мне заставить
                    все это представить
тебя, недоверу?
               Любимая, спи...
Во сне улыбайся.
                (все слезы отставить!),
цветы собирай
             и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
           Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
                  и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
                           что захочется,
все то,
       что бормочется,
                      если не спим.
Не спать безрассудно,
                     и даже подсудно,-
ведь все,
         что подспудно,
                       кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
                    В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи...
               Что причина бессоницы?
Ревущее море?
             Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
                    Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
                   а просто моя?
Любимая, спи...
               Ничего не попишешь,
но знай,
        что невинен я в этой вине.
Прости меня - слышишь?-
                       люби меня - слышишь?-
хотя бы во сне,
               хотя бы во сне!
Любимая, спи...
               Мы - на шаре земном,
свирепо летящем,
               грозящем взорваться,-
и надо обняться,
               чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться -
                  сорваться вдвоем.
Любимая, спи...
               Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки -
             слышишь, любимая?-
                                спи...
И море - всем топотом,
                    и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
                      пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
                  потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
                   "Любимая, спи..."

Евгений Евтушенко, 1964.

0

30

А почему бы нам Вильяма нашего, так сказать, Шекспира не потревожить, осонетимся леди энд джентльмены

Когда один я находил истоки
Поэзии в тебе, блистал мой стих.
Но как теперь мои померкли строки
И голос музы немощной затих!
Я сознаю своих стихов бессилье.
Но все, что можно о тебе сказать,
Поэт в твоем находит изобилье,
Чтобы тебе преподнести опять.
Он славит добродетель, это слово
Украв у поведенья твоего,
Он воспевает красоту, но снова
Приносит дар, ограбив божество.

Благодарить не должен тот, кто платит
Сполна за все, что стихотворец тратит

Подпись автора

Для плюсов.

+1


Вы здесь » Дом Старого Шляпа » Бар » Стихи, которые нравятся