Странный конверт выпал сегодня из почтового ящика, когда я выгребал рекламу и бесплатные газеты. Он отличался от обычного письма формой и цветом: необычно узкий и фиолетовый. 
Любопытство - черта, определяющая мой характер. Мне не интересно жить, как все: каждое утро двигаться проверенным маршрутом на работу, и вечером - обратно. Нет, это не для меня! Я свободный искатель, вольный стрелок, может, в чем-то корсар. И из всех дорог мне нравится та, что не имеет пути назад.
Внутри конверта лежал кусочек бумаги, оказавшийся проездным билетом. "Талон" краснели жирные буквы с его обеих сторон. 
- Какая глупая шутка, -  я был готов присовокупить конверт к газетному мусору, но, задержав взгляд на почтовом штемпеле, раздумал.
"Почтовое отделение #666, Эльдорадо", гласил черный оттиск. Это показалось мне занятным - получить сатанинский билет из несуществующей страны. Сунув конверт в карман рубашки, а газеты в урну, я вышел во двор.

«Если можешь, беги,
Рассекая круги, 
Только чувствуй себя
Обреченным!
Стоит солнцу взойти, 
Вот и я,
Стану вмиг фиолетово-черным»

Из открытого окна истошно орал магнитофон, ненормальный рок-фанат уже начал отравлять жизнь соседям. Сморщившись, я ускорил шаг и прошел на улицу. 
Июнь сверкал солнцем, уже взлетевшим над горизонтом. В этот ранний час городские улицы еще пустовали, и только стая оранжевых поливальных машин орошала дорожное полотно. Водитель самой крайней  погудел мне, предупреждая о приближении. Я шарахнулся на газон и почувствовал, как наступил кому-то на ногу.
- Ах, ты, га-ад! - тут же взвыли девчачьим голосом, пронзительно звонким, но с хрипотцой. 
- Извините, - забормотал я, оглядываясь в поисках своей случайной жертвы, но вокруг было пусто, лишь в конце улицы маячила стайка гастеров.
- Засунь свое извините, знаешь куда? - рассерженно продолжал голос. - Билет не выбросил? Ладно, не вякай, знаю, что нет.
Я молчал, лихорадочно соображая, слышат ли голос гастеры, или он звучит только в моей голове. 
- Не сы, - усмехнулась невидимая барышня. – Чердак у тебя на месте, психов возить не по приколу.
«Поливайка», мерно гудя, проехала мимо, оставляя за собой темный асфальт. 
- Так мне идти? 
Не дождавшись ответа, я пожал плечами и двинулся вперед. Навстречу мне стали попадаться прохожие, вымытую дорогу заполнили машины. Их мерный шелест внезапно нарушил звон цепей и надсадный гул электромотора. Синий троллейбус, нелепо размахивая торчащими в разные стороны штангами-рогами, стремительно прыгнул на бордюр и затормозил, едва не наехав на меня. Дверь у водителя с шипением распахнулась: 
- Полезай, и погнали! – услышал я знакомый голос. За баранкой в кожаной тужурке и шестиугольной фуражке, сидела рыжая зеленоглазая девица и энергично махала мне рукой.
Покосившись на пустые «рога» троллейбуса, я неуверенно шагнул внутрь. Дверь тут же захлопнулась, и махина легко тронулась прямо по тротуару.
Глядя сквозь стекло кабины на шарахающихся пешеходов, я ляпнул первое, что пришло в голову:
- Куда едем?
- На трамвай, - последовал ответ. – Не сы, успеем.
Помолчав, девица зыркнула на меня из-под фуражки:
- Кинь кости куда-нибудь, - она кивнула на пустой салон, - не маяч.

«Видно дьявол тебя целовал,
В красный рот,
Тихо плавясь от зноя.
И лица беспокойный овал,
Гладил бархатной темной рукою»

Невольно бросив взгляд на лицо девицы, я отметил, что губы накрашены точно по тексту, красно и жирно. Что до овала, метафора «беспокойный» для меня осталась нераскрытой, барышня невозмутимо вела троллейбус. 
Послушно пройдя в салон, я сел у окна, размышляя над происходящим. В голову настойчиво лезли мысли о сумасшествии и бреде, все мои старания подыскать какие-нибудь альтернативные варианты объяснения троллейбуса, разъезжающего по городу без проводов, оказались тщетны. Единственно разумным мне показалось записать все события сегодняшнего дня по порядку. Выудив из сумки блокнот, я начал царапать карандашом слова, из-за тряски, больше походившие на иероглифы. 

***

- Причапали! – рявкнул динамик, выводя меня из трансового состояния. Рыжая нахалка с микрофоном в руке издевательски улыбалась. – Вали, давай, машина идет в парк!
Как я умудрился заснуть? Или это был не сон, а что-то иное? Ноги и шея затекли так, что первая моя попытка пошевелиться окончилась ничем. Со второй попытки я вывалился в проход, став на карачки, и смог увидеть свой блокнот, лежавший на резиновом покрытии пола. 
«1. Мне снился олень…» - разобрал я, начерканное карандашом на первой странице. 
- Бред! - мой голос скрипел не хуже ржавой телеги. 
Поднявшись, я замер, невольно остановив взгляд на пейзаже за окном. 
Вечерело. Троллейбус стоял на середине поля, зелеными волнами разбивающегося о темнеющую на горизонте полосу леса. Признаюсь, я не фанат сельской местности. Все эти сверчки, строчки и сморчки навевают на меня тоску, а картины, вроде той, что сейчас открывалась за окном, вызывают у меня кислую мину и приступ желудочной недостаточности. 
Пока я пораженно всматривался в горизонт, рыжая нетерпеливо защелкала выключателем, громко хлопая всеми дверьми одновременно. Мне ничего не оставалось, как покинуть транспортное средство. Едва я вышел, троллейбус сорвался с места и, махнув мне на прощание «рогами», укатил в сторону розового заката.
- Блокнот! – спохватился я, вспомнив корявые строчки об олене, но поезд уже ушел. Вернее, троллейбус. 

- Мля… - испустил я невольный вздох, подкрепленный смачным плевком под ноги. Поправив ремень сумки, я не придумал ничего лучше, чем брести через поле в ту сторону, куда скрылось рогатое чудовище. Долго брести мне не пришлось, взобравшись на локальный холм, моему взору открылся маленький перрон с ожидающим посадки трамваем. После самобеглого троллейбуса меня уже ничего не удивляло, но все же на какое-то мгновение я оцепенел. Трамвай цвета бордо, с золотыми молдингами, стоял на рельсах, ведущих в надвигающуюся с востока темноту. Своей поднятой штангой он касался провода, проведенного вдоль путей по деревянным столбам. На последнем столбе провод заканчивался и безвольным хвостиком висел в воздухе.
Рядом с открытой дверью трамвая переминалась вожатая. Она была очень похожа на ту, что везла меня в троллейбусе, такая же кожаная тужурка и нелепая фуражка. Только шевелюра девушки была не рыжей, а черной. 
- Добро пожаловать, - улыбаясь уголками рта, поприветствовала она.- Прошу, предъявить билет и занять место. Отправление через минуту.
Я протянул фиолетовый конвертик, и она, ловко вынув талон, прокомпостировала его никелированным компостером. 
- Прошу, проходите. 
Я шагнул на площадку и озвучил вопрос дня:
- А куда едем? 
Вагоновожатя заняла место за рычагами, дверь стремительно захлопнулась, трелью прозвенел звонок. Трамвай тронулся, постепенно набирая ход.
- Странно, что вы спрашиваете, - наконец, подала голос девушка. – не все ли равно, куда ведет дорога в один конец?
- Нет, - мой ответ прозвучал чрезвычайно твердо. – Время от времени я люблю возвращаться домой.
- Возвращаться домой, - задумчиво произнесла вожатая, словно пробуя на вкус каждый слог. Бросив на меня короткий взгляд, она чуть повела плечами:
- Мне жаль, но трамвай идет только вперед.
- Так, куда идет этот ваш чертов трамвай?! - не выдержал я.
Протянув руку девица щелкнула выключателем, и впереди вспыхнула фара. Желтый свет выхватил из сгущающихся сумерек кусок путей, стремительно летящих под колеса. 
Я стоял в кабине, не в силах пошевелиться, завороженный вечерним пейзажем. В почти безоблачном небе сырным кругляком висела полная луна. Подсвечиваемые еще не совсем погасшим за спиной солнцем, справа и слева летели силуэты деревьев. 
- Как тихо, - наконец, смог вымолвить я, убеждаясь, что не слышу привычного стука колес. - И темно.
- Ну, разумеется, - отозвалась вожатая. - Впрочем...
Она щелкнула селектором на приборной доске, и из динамиков зазвучала музыка:
"Бейте в бубен, рвите струны,
Громче пусть звенит набат
А кто слышал эти песни,
Попадает сразу в .... 
М-мммм,
М-мммм...."

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.