Старый граф де Ревянни медленно ковылял в сторону трактира «У юного шляпника», брызжа слюной на окружающую фауну. И причина, почему он все же выполз из своего дворца, была довольно веской. Он узнал, что его, потомка древнего дворянского рода, чьи предки сидели за столом с принцами не только второй или третей, но и первой крови,  обозвали старым алкашом. И, главное, кто? Ладно бы знатный  вельможа, какой-нибудь герцог или хотя бы барон. Хотя и знатному вельможе де Ревянни не спустил бы такого оскорбления. А тут, какой-то вшивый шевалье, которому и дворянство-то недавно перепало. То ли за деньги, то ли за подхалимаж к одноу из пэров. Он, вообще, выходец из лекарей. Его прадед травками да пиявками народ лечил. Нет! Ну как посмел этот Плюшивелли так отзываться о благородном графе.
   Трясущейся рукой  старик с трудом открыл тяжелую дверь и окунулся в мир разврата.  Его мутный взгляд  зафиксировался на лоснящейся, красной физиономии ненавистного  шевалье.  Плюшивелли был  уже изрядно пьян. На коленях у него разместилась пышногрудая брюнетка. «Кто тут еще алкаш?» - промелькнула мысль у графа. Трясущаяся рука  медленно сняла перчатку и этой перчаткой слабенько хлестнула по  щеке врага, а губы тихо произнесли заготовленную фразу : « Вы негодяй, сударь!». В трактире тут же наступила гробовая тишина. Брюнетка спрыгнула с колен шевалье и ретировалась на кухню.  Сам же Плюшивелли  вскочил и крикнул, потирая красную щеку:
- Ах ты старый хрыч !  Я требую сатисфакции. Немедленно!
    Посетители неодобрительно загудели. Дворяне начали стыдить шевалье, говоря, что граф стар и немощен. Что не дело молодому здоровому бугаю драться с дедом,  из которого песок сыпется.  Граф же в это время лишь ухмылялся, сжимая эфес шпаги.
   -Хорошо, - заявил Плюшивелли, - я сделаю скидку  на возраст. Буду сражаться с завязанными глазами. Не возражаешь, старик?
Де Ревянни лишь кивнул в знак согласия. Дворяне же опять загудели. Но теперь одобрительно. Пьяный шевалье с завязанными глазами был практически в равных условиях с очень пожилым человеком. Да и зрелище  обещало быть веселеньким.
   Вышли на улицу.  Барон де Ротгар и виконт де Рин вызвались быть секундантами. Шевалье крепко завязали глаза платком той самой брюнетки, которая сидела у него на коленях.  Дуэлянты скрестили шпаги, раздался звон.  Но бой  был очень скоротечным.  Граф сделал круговое движенью кистью руки, и оружие вылетело из рук Плюшивелли. Старик тут же приставил свой клинок к горлу соперника.
- Это нечестно! –закричал шевалье, срывая повязку с глаз, - я же выпивши. Надо на это сделать скидку. Я не могу драться в таком состоянии в  полной темноте. Давайте сражаться в открытую. Как мужчины. Чтобы видеть лицо врага. Но  я, все же, сделаю скидку на возраст моего противника и буду сражаться левой рукой. А я, между прочим, правша.   
Секунданты  начали шептаться и посмотрели в сторону старика. Тот вновь согласно кивнул. Секунданты тоже кивнули, и соперники заняли позицию.  Шевалье держал шпагу в левой руке. Клинки скрестились, и граф тем же приемом вновь выбил  оружие из рук соперника. Плюшивелли отскочил назад, не дожидаясь пока клинок вонзится ему в горло. Схватил шпагу уже правой рукой и бросился на старика. Но ситуация повторилась вновь, шевалье опять был обезоружен.
- Граф, я  приношу извинения! – закричал потомок лекарей,  - вот Вам моя рука в знак уважения.
  Старик ухмыльнулся и пожал протянутую руку.
-Но скажи, старик, - поинтересовался Плюшиввели,- как ты это делаешь?
- А это, уважаемый шевалье, я готов рассказать за бутылочкой «бургундского». Если Вы меня соизволите угостить. Да не бойся, - улыбнулся граф, - сильно тебя не разорю, молодой алкаш. Сегодня в трактире хорошие скидки на «бургундское»: три бутылки по цене двух.