Бежать больше не было сил. Дыхание сбивалось, пустой желудок сводило, исцарапанные лапы натыкались на острые ветки и камни. Но собака продолжала бежать. Её гнал вперёд страх и ускользающий запах человека.
Человек был рядом всегда. С самого её детства. Большие властные мужские руки, мягкие и ароматные женские, нетерпеливые живые пальцы детей сопровождали собаку всю жизнь. Непростая судьба кидала её от одних хозяев к другим. И вот, на её жизненном пути попался человек, которому она стала обузой. Он оставлял её на улице, она возвращалась, он отвозил её за город, она возвращалась. Машина, долгий путь, лес, удаляющийся свет фар и ускользающий запах человека…
От диких животных собаку отделяли поколения её предков, родившихся и живших рядом с человеком. Веками первородные животные инстинкты притуплялись, человек искоренял и подчинял их себе дрессировкой, желанием получить верного слугу. Собака поддалась и с удовольствием несла свою службу. Но человек снова распорядился её судьбой по-своему – выбросил в лес. «Это же животное, выживет…»
А она продолжала бежать. Ни обиды, ни мести, ни затаённой злости не знает собачий разум. Только желание быть со своим хозяином. Брошенная, она вопреки всему оставалась преданной человеку и, если бы могла, как человек, сформулировать свои желания и смысл своей жизни, то всё это было бы только о человеке.
Яркий костёр среди тёмного леса задымил от подброшенных в него влажных веток. У костра сидел мужчина. Новый с ещё неразглаженными заломами костюм камуфляжной расцветки, идеально гладкие блестящие сапоги, нож в чехле с этикеткой, аккуратно положенное на расстеленный спальник начищенное ружьё выдавали в нём новичка охотничьего дела.
Он представлял собой пример потерянного по жизни поколения. Поколения детей, родившихся, когда разваливался Советский Союз и выросших в 90-е. Их родителям было не до стремлений, воспитания моральных качеств и развития личности. Родители ежедневно бились, чтобы дети выжили. Этих детей воспитал случай. Случайная компания, случайные события, случайная жизнь. Может быть, поэтому многие из них продолжают доверять свою жизнь случаю и во взрослой жизни. Они остаются потерянными. Работа – поближе к дому, жена – первая согласившаяся, отдых – с бутылкой в руке.
Он сидел и пристально смотрел в огонь. На горизонте жизни замаячил тридцатник, а он чувствовал свою жизнь бесполезной. Работа в офисе, съемная однушка у метро, сменяющие друг друга подруги с длинными ресницами и интересами, заканчивающимися чуть дальше экрана смартфона. Он в очередной раз пытался вырваться из этого болота. Каждый раз, когда накатывала хандра, он открывал для себя горизонты новых увлекательных хобби, но быстро перегорал, столкнувшись с малейшими трудностями. На балконе пылился обкатанный дважды велосипед, на стене висела гитара в чехле, удочка, стоявшая в коридоре, постоянно сваливалась на его голову, когда он утром второпях завязывал шнурки. Вот теперь охота. Он загорелся этой идеей, как и всеми прежними, прочитал охотничий форум, всё купил за один день, оформил документы и в первые же выходные выехал в ближайший лес, оставил машину в селе и с энтузиазмом прошагал целый день, присматриваясь и прислушиваясь, пытаясь поймать тот самый охотничий драйв, и теперь остановился отдыхать.
Мысли, как искры от костра, летели в разные стороны и сгорали, не успевая закрепиться в его разуме. Настроение было паршивое. Всё, что сейчас происходило с ним, не приносило ровным счётом никакого удовольствия. С природой «слиться» не удалось, новые тяжелые сапоги безбожно натёрли ноги, становилось холодно и сыро, абсолютно всё вокруг покрылось мелкими каплями ночной росы. Вернуться до машины сейчас не представлялось возможным, а сон не шёл. Хотелось подумать о жизни, да так, чтобы пронзило, осенило, и открылся тот самый смысл. Какой тот самый, он конечно не знал. Очень обидно было осознавать, что не только в делах он посредственность, но и в мыслях. По телу пробежали мурашки, и в голове чётко и ясно застыла мысль: «А зачем тогда жить?» Ответа не находилось, и он с ужасом осознал, что не может придумать оправдания своему существованию. Если так, то может быть стоит закончить с этим? Прямо сейчас. Он бросил взгляд на ружьё. С трудом разглядев его в метре от себя, он обнаружил, что костер почти потух.
Человек поднялся, чтобы найти ещё веток для костра, и сделал несколько шагов в густую темноту леса. Вдруг сбоку от него в кустах послышался шорох, ветки еле заметно зашевелились. Нащупав в кармане брюк фонарик, он включил его и посветил в кусты. Отразив луч фонаря, из темноты сверкнули глаза. Шум усилился, и из кустов на человека вышел волк. С глухим негромким рыком он пристально уставился на человека. "А я не хочу... Не хочу умирать. Не сейчас. Нет!" - пронеслось в голове у оцепеневшего мужчины.
Между ним и волком было всего несколько шагов, ружье же лежало намного дальше за его спиной. Мужчина адекватно оценивал свои возможности и понимал, что вот так, голыми руками, волка ему не побороть. В висках застучало, все внутренности сжались, а в голове истерично звучало только "ЖИТЬ! Я ХОЧУ ЖИТЬ!"
Тишину нарушил шум ломающихся веток, и с противоположной стороны поляны выбежала большая собака. На мгновение она остановилась, как бы оценивая противника. Шерсть на холке вздыбилась, собака обнажила белые зубы и с коротким громким рыком бросилась на волка. Животные сцепились в рычащий клубок.
Мужчина быстро вышел из состояния оцепенения. Преодолев в считанные мгновения поляну, он трясущимися руками схватил ружьё и выстрелил в воздух. Оглушающий звук выстрела испугал волка, и он скрылся в темноте леса, оставив противника на земле.
В костре к этому моменту уже оставались только мерцающие угли, и мужчина с трудом мог разглядеть собаку, лежавшую на краю поляны. Он с опаской подошёл к ней. Собака тяжело дышала, шерсть на шее была окрашена кровью. Мужчина протянул руку, чтобы осторожно погладить собаку. Она слегка приподняла голову и лизнула руку человека.
Нужно было действовать, нельзя было оставить своего спасителя умирать. Мужчина быстро собрал раскиданные по поляне вещи, расстелил спальник рядом с собакой и осторожно затащил её на спальник. Повесив на себя ружьё и рюкзак, он не без труда поднял тяжелое тело обессилевшего животного и пошёл через лес в сторону села.
Идти было тяжело, он боялся сделать собаке больно, боялся заблудиться, но ещё никогда он не чувствовал себя таким нужным, и никогда не чувствовал жизнь так остро, как сейчас. Больше всего в тот момент он хотел, чтобы собака жила, и хотел жить сам.
Собаке было больно. Не было сил даже открыть глаза. Она не знала, что будет дальше, она не могла думать о смысле жизни. Она чувствовала Человека. Она чувствовала смысл своей жизни. Собака хотела жить.
- Подпись автора
