Готовлю к озвучке.
Голод и льва заставляет кидаться на падаль.
Ас-Самарканди
yahta_0.jpg
-Трудно что либо прогнозировать в её случае. Псевдо деменция может спровоцировать развитие деменции, а в таком молодом возрасте это неутешительно, -доктор Мартин Хоуп стоял у огромного панорамного окна своего кабинета, спиной к молодому человеку и тщательно протирал очки фланелевой тряпочкой.
Доктор знал, что его собеседнику около тридцати, но угрюмое выражение глубоко посаженных, черных глаз, под кустистыми, такими же черными бровями, старили его лет на десять. Молодой мужчина расположился в большом кожаном кресле и исподлобья взирал на говорившего.
-Мой вам совет, - продолжал психиатр, ровным, внушающим доверия голосом, -дайте ей время. Псевдо деменция – это словно игра, отвлекающая мозг, перенесшего серьезный стресс человека. То есть, можно сказать, что это такой способ борьбы с тем, что невозможно и не хочется осознавать или принимать. Если хотите, это то с чем невозможно смириться…
Обычно псевдо деменция проходит сама в течении полу года и пациент возвращается к своему стандартному распорядку. Родным и близким не рекомендуется заострять на проблеме внимания, так как это способно еще больше усугубить уход пациента «в себя» и нарушить процесс лечения и адаптации, -тут, врач, резко развернулся и посмотрел на молодого человека пристальным, прожигающим насквозь взглядом, -Мне необходимо знать всё! Я думаю, что вы кое-что утаиваете, и это, мне, как лечащему врачу совсем не по душе. Если вы действительно хотите чтобы ваша молодая супруга пришла в себя и вылечилась, то вы обязаны быть со мной полностью откровенным, -Доктор Мартин немного помолчал, а затем произнес голосом прокурора, требующего вынесения смертного приговора для уголовного преступника:
-В противном случае, я и гроша ломаного не дам за будущее вашей жены!
Генри Фергусон – так звали молодого человека, взглянул из под густых бровей на возвышающуюся фигуру психиатра и тихо, почти шёпотом, произнес:
-Да, было кое-что, о чем мне совсем не хочется вспоминать. Кое-что, что не должно выйти за порог этого кабинета, доктор, в противном случае...
-Об этом, мой мальчик, вам не стоит беспокоиться. Всё сказанное вами, останется строго между нами, - сказал психиатр уже совсем другим, отеческим, тоном.
Молодой человек выпрямился в кресле и спросил:
-Можно я закурю?
Врач, молча придвинул к краю стола большую фарфоровую пепельницу.
-Итак, Генри, я вас слушаю?
Когда серый дым, лениво закручиваясь в спирали, начал подниматься к потолку кабинета, молодой человек начал свой рассказ:
-Чуть больше года назад, мы с Джил и ее сестрой – близнецом, решили совершить небольшое путешествие на яхте вокруг Антильских островов, расположенных между Северной и Южной Америкой. Мы только что поженились, и отец Джил, в качестве подарка, зафрахтовал нам небольшую, но комфортную яхту, сроком на две недели. Уже через день, отчалив из залива Пария, мы вышли в открытый океан.
Лицензия на управление яхтой была только у Амелии – сестры Джил, и она с удовольствием приняла на себя обязанности капитана и штурмана.
Первые два дня прошли просто замечательно, но потом…
***
Чуть более года назад.
В районе Антильских островов.
Четырнадцати метровая моторная яхта, лениво продвигалась в водах Мексиканского залива в сторону острова Монтсеррат, одного из самых небольших островов архипелага Малых Антильских островов. Молодые люди давно мечтали побывать в городе Плимут – столице этого острова, известного своей вулканической активностью и потрясающими видами.
-Джил, что сегодня на ужин? – прокричал Генри, забросив очередной раз спиннинг, в надежде поймать хоть бы одного крупного кальмара.Он стоял на корме, одетый в шорты цвета хаки, подпоясанный рыбацким ремнем с многочисленными карманами и застежками.
-Французские тосты со сливовым джемом и арахисовым маслом, - отозвалась супруга, стоявшая по правому борту судна и наблюдавшая за парочкой дерущихся бакланов.
-Я что похож на пятнадцатилетнего подростка, которому необходимо поправляться? – крикнул Генри жене притворившись рассерженным, -Амелия разве разучилась готовить лосося? –Ты видела сколько лососины мы взяли на борт? И всё это мы просто обязаны будем съесть!
-Амелия, между прочим, не кок, - ответила Джил, так же нарочито строго и громко, стараясь перекричать орущих бакланов, -она капитан и штурман этого корабля. А за то что она еще и готовит, нужно сказать ей отдельное спасибо.
-Кому спасибо и почему отдельное? - раздался еще один женский голос со стороны спуска в камбуз, - о чем разговор, господа супруги?
-О Боже, Амелия, сестричка, повтори еще раз. Мне так нравится когда ты говоришь «супруги».
-Ну ладно, господа супруги, кушать подано. Первая перемена блюд, -Амелия низко склонила голову, на манер английского камердинера, но потом не выдержала и рассмеялась своим звонким смехом – точной копией смеха своей сестры – близняшки.
-Вот, черт, -проворчал тихо Генри, -с вами черт ногу сломит, не поймешь кто из вас кто.
Ярко желтое светило клонилось к горизонту, и «солнечные зайчики» играли на западном борту яхты, мерно покачивающейся на водной глади океана.
Все трое путешественников собрались в кают - компании чтобы отведать французских тостов, выпить немного бренди, поболтать о том о семи наметить приблизительный маршрут предстоящего путешествия по острову Монтсеррат.
Никто не обратил особого внимания на чуть усилившуюся качку, на окрепший ветер, и на черную полоску, резким штрихом, разделившую небо и океан. Никто не вспомнил о выключенной рации на капитанском мостике и о приглушенном радио, по которому все каналы, вопили о зоне пониженного давления и приближающимся холодном циклоне, который в ближайшие часы перейдет в настоящий шторм, со скоростью ветра в полторы сотни километров в час, с крупным градом и возможностью возникновения торнадо. Ничего из этого путешественники не слышали.
Когда Амелия вышла на палубу проверить курс и свериться с данными навигатора, то сразу поняла что дела плохи. Она позвала всех и сообщилао необходимости срочно сменить курс.
Молодая женщина решила, на максимально возможной скорости, двигаться в сторону острова Сент –Мартин, где располагалась ближайшая гавань и который находился в десяти морских милях от судна. Это было расстояние, которое они могли преодолеть примерно часа за полтора, если двигаться со скоростью примерно восемнадцать узлов в час - максимум, на что была рассчитана эта яхта. И курс пришлось держать на запад, на встречу, приближающемуся шторму.
Амелия приняла единственно верное решение, из двух альтернатив: или открытый океан, или хотя бы небольшой шанс успеть укрыться от шторма в ближайшей гавани. Она выбрала второе.
Но они не успели. Штормовой ветер налетел неожиданно, ударив всей своей мощью в борта суденышка, чуть было не перевернув его.
А ведь еще недавно, как всегда это бывает перед бурей, всё стихло на какое-то время. И если бы не темно фиолетовые тучи с ежесекундно вспыхивающими молниями, то можно было подумать, что ничего не произойдет и циклон обойдет их стороной. Но потом начался ад…
Казалось, мир перевернулся. Небо и океан словно ожили и соединились в ревущем, бешенном танце. Тучи заворачивались в гигантские воронки, «выплевывая» в океанскую пучину сотни тонн града, размером с мячики для гольфа. Огромные волны ударялись о борта яхты, швыряя судно из стороны в сторону, словно игрушку. Шум от града оглушал, а ветер выл как валторна в руках сумасшедшего музыканта.
Все трое, задраив палубу, пытались усидеть на мягком, покрытом толстым ковролином, полу кают-компании, хватаясь за что попало.
Всех троих выворачивало наизнанку. Только адреналин и дикий ужас, удерживал рвотные массы в измученном, непрекращающейся качкой, желудке.
И тут мощный удар сотряс суденышко. Это не был удар волны или ветра. Удар сопровождался звуком трескающегося пластика и дерева. Трещало всё вокруг, а через несколько секунд пол кают-компании начал заливаться водой. Все поняли что произошло, и не сговариваясь выскочили на палубу. Еще в самом начале бури, Амелия потребовала, чтобы все без исключения, нацепили спасательные жилеты, и сейчас это им очень пригодилось.
На палубе их подозрения и страхи подтвердились; яхта налетела на подводные рифы и с минуты на минуту должна была пойти ко дну. Нос посудины был проломлен, и на плаву ее удерживал только огромная, острая как кинжал, скала, на которую наткнулась яхта.
Риф торчал посреди палубы, словно нечто мифическое и сюрреалистичное, напоминая людям, насколько они слабы и беззащитны перед буйством стихии.
Но самым страшным было не это. Проблема была в том, что острая скала повредила спасательную шлюпку, протаранив ее кормовую часть и разворотив алюминиевые перегородки.
Тогда Амелия быстро проговорила:
-Нужно немедленно прыгать! Пока яхту удерживает этот риф, мы сможем удалиться от нее на безопасное расстояние. У каждого, в жилете, есть сигнальная ракета. Ее видно за несколько километров, а мы находимся в оживленной зоне морских путей. Нас точно спасут… пошли!
Они прыгнули…
***
Что-то горячее обжигает глаза. Сильно болит голова и нога. Тепло. Лежать мягко и запах приятный, словно прилегла в лесу посреди поляны…И тут она вспомнила всё.
Открыла глаза и осмотрелась; песок и океан, пальмы вокруг. Она лежит на подстилке из папоротников, а под головой охапка какой-то пахучей травы.
Голова раскалывается и страшная боль в ноге. «Перелом?» Джил пошевелила пальцами и ступней.
«Нет, слава Богу, не перлом, скорее вывих, хотя боль от этого не уменьшилась.»
«Где Амелия, где Генри?»
Она позвала:
-Генри! Генри, кто - нибудь!
Наконец, она услышала треск сухих веток и знакомый голос:
-Доброе утро красавица! -счастливо улыбаясь произнес Генри, -отгадай, как я узнал, что это ты а не твоя сестричка?
-Действительно как? –начала было Джил, но быстро спохватилась, и тоже выдавила из себя улыбку, -кольцо Генри, обручальное кольцо только у меня.
Генри улыбнулся и кивнул:
-Знаешь, все не так уж и плохо. Смотри какой симпатичный островок. Держу пари, что сюда привозят молодые парочки, чтобы те могли оторваться по полной, и наверняка, это им обходится в кругленькую…
-Ты…ты не видел Амелию? –спросила Джил, перебив супруга, - она тоже тут, на острове?
-Пока не видел, но уверен что ее тоже вынесло сюда же. Остров небольшой, но на другой стороне я еще не был. Не волнуйся, она барышня крепкая, с ней все будет в порядке.
Я тут вот что нашел, - он отодвинулся в сторону, и Джил увидела за его спиной, большой кокосовый орех, -это нам на завтрак. Тут только одно дерево на котором я обнаружил всего парочку кокосов. Не много, но все равно приятно, тем более, я почти уверен, что на той стороне я найду кучу таких деревьев. Главное, что мы спасены и живы. Я уже использовал свою сигнальную ракету, и если помощь не подоспеет к обеду, то запущу твою.
-А как ты собираешься открыть кокос? –спросила Джил, и тут же сама все поняла, увидев в руках Генри большой, охотничий нож и рыбацкий ремень, в котором он был когда началась вся эта заваруха. На их счастье, он о нем совершенно позабыл и не стащил с себя, как делал это сразу после каждой рыбалки.
Генри поймал ее взгляд и гордо сообщил:
-А еще у нас есть зажигалка и набор рыболовных крючков. Лески нет. Но, надеюсь что она нам и не понадобится. Не думаю что мы здесь задержимся дольше чем на несколько часов.
-Генри, пожалуйста, найди Амелию. Возможно она ранена…
-Да, я уже иду. Ты отдыхай, у тебя лодыжка распухла и побагровела. Возьми половину кокоса, и чтобы все съела к моему возвращению.
Кокос она съела, а Генри вернулся через час с плохими новостями: сестры, на острове, он так и не нашел.
Когда солнце село за горизонт, Генри собрал сухих веток и развел костер.
Так прошла неделя.
Кокосы давно уже кончились, и голод давал о себе знать. Генри знал что жена находится на втором месяце беременности, и старался делать всё что было в его силах для Джил и их малыша. Мужчина пытался собирать моллюсков, ловить мелких крабов, среди огромных валунов, наваленных тут и там на песчаном берегу, приносил Джил водоросли, а однажды ему даже попалась мелкая рыбешка, выброшенная на берег мощной приливной волной.
Но Генри видел что жене становится все хуже и хуже. Он понимал что потеряет жену или ребенка, или их обоих, если ничего не предпримет.
Джил видела что муж делает все возможное чтобы найти пищу, и была ему очень благодарна за это.
Одним утром, он, как всегда, ушел искать пропитание, но на этот раз вернулся только через пару часов.
Глаза его сияли от счастья, и Джил увидела что-то что он нес в руках. Это была еда. И не просто еда, а как объяснил Генри, мясо морских черепах, которых он обнаружил на другой стороне острова, в довольно больших количествах. Он их не замечал раньше, так как черепахи прятались среди больших камней, куда добраться было нелегко. Но на этот раз Генри решил обследовать и это место. Они были спасены.
Каждое утро Генри уходил за черепашьим мясом и возвращался с добычей, сияющий от того что может накормить свою жену и не родившегося малыша.
Нога Джил пошла на поправку, и она уже понемногу начинала вставать и ходить по берегу. Молодой организм быстро восстанавливал свои силы. Но Генри не разрешал жене ходить с ним за черепахами.
-Ты еще недостаточно окрепла для таких прогулок, -повторял он, -да и тебе не захочется видеть как я разделываю черепашью тушку. Поверь мне, зрелище не из приятных.
Так они прожили еще с неделю, пока однажды вдалеке не замаячила небольшая рыбацкая лодка…
***
Генри затушил очередную сигарету и посмотрел на доктора мокрыми от слез глазами.
Психиатр внимательно разглядывал молодого человека своим пристальным, гипнотизирующим взглядом.
-Дальше, что дальше? –произнес врач, нетерпеливо постукивая пальцами по полированной поверхности стола.
-Нас спасли. Джил, как вы знаете, потеряла ребенка через неделю после спасения. Так на нее повлиял стресс из-за гибели сестры и всего произошедшего.
А через год… -Генри замолчал и снова поднял глаза на доктора, - а через год, Джил решила устроить нам праздник, по случаю спасения с необитаемого острова.
Если бы я знал, доктор, если бы я знал! –Молодой человек обхватил голову руками и плечи его затряслись.
-Дальше! – потребовал доктор, - мне нужно знать всё!
Генри вытер слезы тыльной стороной ладони и продолжил свой рассказ:
-Она всё поняла, доктор. Джил умная девушка и она всё поняла.
Она сказала что меня ждет сюрприз, когда пригласила меня в тот ресторан, заказав нам столик и бутылку дорогого шампанского.
Всё было здорово, доктор. Я уже думал что Джил пришла в себя и жизнь наладится… Но потом принесли то блюдо…
Она хотела мне сделать приятное, понимаете?
Джил сказала что сделала специальный заказ, и попросила зажарить на огне мясо черепахи.
Когда принесли блюдо, глаза ее светились, а я уже знал что произойдет. Знал, но молил Бога чтобы этого не случилось.
Она попробовала маленький кусочек мяса, а потом еще и еще. А я сидел и молча смотрел не нее.
Потом, лицо ее начало меняться…вы понимаете что я имею в виду доктор? Меняться…
Ее глаза расширились, словно она увидела нечто ужасное, и тогда я понял что она знает.
Я понял что она знает правду, и я понял что это конец. Джил вскочила и выбежала из ресторана.
Когда она перебегала дорогу, её сбила проезжавшая машина. Ну а дальше, доктор вы всё знаете лучше меня. Сотрясение, переломы, ушибы. Когда она очнулась, то стала совсем другой.
Генри Фергусон весь сжался в кресле, словно пытаясь стать совсем маленьким и незаметным.
А Доктор Мартин смотрел на него, пытаясь отогнать от себя те мысли, те догадки, которые упрямо лезли ему в голову. Даже он, человек с таким богатым опытом в психиатрии, был поражен услышанным, и до конца не верил тому что по- видимому и было настоящей правдой.
И тогда он спросил:
-Генри, она поняла что то чем вы ее кормили на острове не было черепашьим мясом, верно?
-Да, доктор, конечно она это поняла сразу, потому что неоднократно вспоминала тот сочный, сладковатый привкус…
Я нашел ее сестру на второй день нашего пребывания на острове. Труп вынесло на прибрежные камни. Вначале, я просто завернул тело в пальмовые листья и закопал в песок, но потом, когда понял что Джил не выдержит… И ребенок… Генри снова заплакал.
Я расчленил тело Амелии, завернул куски тела в пальмовые листья и глубоко закопал в песок.
Так, хоть частично удавалось сохранить мясо, задерживая разложение.
Ну а голод, сами знаете, всё стерпит.
Оба, врач и молодой человек, молча сидели по разные стороны стола и курили.
Дым от обеих сигарет, серой спиралью закручивался и поднимался к потолку, где расползался и растворялся в спёртом, тяжёлом воздухе уютно обставленного кабинета.
