Всю ночь громыхали капли дождя по металлической крыше бытовки.
Максим спал плохо. То ему чудилось, будто он снова сдает сессию, то вдруг инопланетный кисель  внезапно нагрянул за Черным Прожектором, а потом привиделось, что  по бытовке начал ходить настоящий медведь. Последнее было настолько реальным, что Макс приподнялся на локте и чуть не завизжал, услыхав, как медведь и вправду гремит чем-то в непроглядной тьме. И только смачное ругательство, отпущенное в адрес "чертовой темноты" заставило перевести дух:
- Эй... - Максим шепотом окликнул "медведя", - ты чего там?
В ответ послышалось сосредоточенное сопение, потом чиркнула зажигалка. Оранжевый факел выхватил из тьмы открытую дверцу печки и часть чеканного профиля Рейчел, склонившейся над топкой. Через пару мгновений затрещали, разгораясь, щепки, потянуло ароматным дымком.
- Дамбо, какого Ада ты не спишь? - перекрывая треск дров и вой пламени в трубе зашипела Рейчел.
- Мне снятся кошмары, - признался Макс и сел на койке, таращась в темноту. Свет из поддувала выделил контуры предметов. Ковбойша, завернутая по самый нос в одеяло, сидела на табурете, выставив к буржуйке ноги. У стены угадывалась её пустая койка, удлиненная стулом и ящиком с инструментами. Из соседнего отсека доносился мерный храп - СанДмитрича кошмары не беспокоили. Великий сенсей преспокойно спал, игнорируя сырость и псевдомедведей.
- Чертова зима, - пожаловалась Рейчел, плотнее кутаясь в одеяло, - хороший Лонг Джон* сейчас был бы кстати. (*шерстяное нижнее белье, которое ковбои носили в походах, не снимая).
- Теплая зима, - возразил Максим, - слышишь - дождь по крыше...
В ответ ему прилетел подушечный снаряд, уложивший на лопатки:
- Еще слово из этого квартала, - строго предупредила Рейчел, - и я начинаю петь колыбельную. Спи, куриная башка, я посторожу сны.
Максим хотел возмутиться, но тепло уже приятно расползалось по комнате и ласково придавило голову к подушке. " А я все равно её пересижу... неперезасну... бодрствуя буду, как утро в..." - парень не заметил, как уснул.

Утро началось с грохота и отборного отечественного мата. Взметнувшись на кровати, Максим вскочил и рванулся к открытой входной двери. Там его настигла Рейчел в мохнатой розовой пижаме. Они оба осторожно высунулись на улицу и замерли от потрясающего вида! Природа, еще вечером выглядевшая мокрой и съежившейся, сейчас блистала, искрилась и сияла сосулями, ледяными сталактитами и сталагмитами всех мастей. Лед покрыл прозрачной глазурью каждую веточку каждого деревца. Ступеньки и перила крылечка бытовки - тоже. По ним-то и проехался СанДмитрич, припомнив в процессе трехэтажные выражения. Сейчас сенсей с кряхтением поднимался на ноги, потирая ушибленные места:
- С добрым утром, коллеги, - проворчал он, вежливо улыбаясь Максиму и Рейчел, - будьте осторожны, сегодня гололед.
- Санни, как сам? - деловито осведомилась Каланча, меряя слегка согнутую фигуру СанДмитрича пытливым взглядом. - Хвост отбил?
- Что? А... да нет, вроде, обошлось, - сенсей махнул рукой.
- Красота-то какая! - не вытерпел Максим. - Февральская глазурь!
- Глазурь! Святой чеснок!  - фыркнула Рейчел, отступая от двери вглубь комнаты. - Знаешь на кого мы теперь похожи?
- На полярников?!
В ответ скрипнула дверца морозильника и зашуршали пакеты. Максим удивленно обернулся: Каланча деловито рылась в запасах. Наконец она удовлетворенно хмыкнула и захлопнула морозильный ларь.
- Вот на кого! - сообщила она, продемонстрировав свою находку.
Максим хихикнул: в руке великанша сжимала пакет мороженных креветок.
- Их тоже заморозили в глазури тепленькими, - мрачно сообщила она.
- Будем надеяться, - заметил подошедший СанДмитрич, - что никому не придет в голову нагреть нас в кипятке до готовности.
Во внезапной тишине все обернулись на приоткрытую дверь. С улицы чуть слышно раздавался едва уловимый треск... Лед медленно отступал, начиналась очередная февральская оттепель.

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.