У меня был изящный театральный бинокль, обойма папиных патронов, настоящий военный планшет, настоящая военная фляжка, а также каска времен войны. А у остальных были блокноты и ручки. Так что мы играли. Но не в войну, это для детей. Мы играли в слежку. Навесив на себя весь реквизит, и, вооружившись блокнотиками с ручками, мы выбирали на улице самую подозрительную личность, и выводили ее на чистую воду.
   Обычно при взгляде на нашу шайку, особенно на того, кто в каске, все делались подозрительными.  Но мы очень хорошо маскировались, так что никто не догадывался, что за ним следит прекрасно организованная группа следопытов. А все потому что мы шли не кучей, а бежали короткими перебежками, в радиусе двух метров -  кто справа, кто слева, кто сзади, а кто на другой стороне улицы подавал световые сигналы фонариком.
  Также у нас был шифр, которым мы общались. На самом деле это был очень простой шифр, но необученный человек никогда бы не догадался что мы говорим.  А на самом деле мы просто говорили чужим голосом – я говорила Генкиным, Генка моим, а Танька Вовкиным и т.д.  Так что никто не мог нас рассекретить. А спереди всегда шел “писец”, который записывал в блокнот все приметы подозреваемого и каждый его шаг. При этом, он, естесственно, тоже маскировал голос, чтобы не спугнуть  жертву. Очень часто преступник спасался бегством, когда мы его провожали больше двух кварталов. Бывало,  спасаться приходилось нам. Но такая наша служба, мы были готовы ко всему.
Мы скромно выполняли свой долг, но понимали, что когда-нибудь человечество скажет нам “спасибо”. И такой день настал. Когда однажды мы, дождавшись темноты, вышли на работу, нам сразу приглянулся дядька с мешком. Мы, конечно, не дураки, сразу усекли, что в мешке труп, поэтому быстро рассредоточились и стали “выводить дядьку на чистую воду”.
Но вредный дядька не дал нам поиграть даже один квартал. Он страшно рассердился и, ускорив шаг, стал шикать на нас и отгонять ногой, как будто мы собаки. Но нас не так легко испугать, мы повидали и не такое. Когда он услышал как “ писец” записывает его приметы и направление, куда он идет, дядька совсем озверел и, схватив первого подвернувшегося следопыта за шкирку, стал орать, чтобы мы шли где Макар телят не гонял. Мы не поняли его послания, и очень удивились, что он раскрыл наш секретный шифр (видимо крупная рыба нам попалась). Но, конечно, такого стерпеть мы не могли.
  Мы все повисли на нем и уронили на землю. А кто не повис, тот прыгал рядом и верещал. Вся прекрасно организованная группа следопытов решила, что дядька одумался и решил с нами по грать в нашу игру. Но Тайга так не подумала. Тайга была нашей бездомной дворняжкой, которую все дети прикармливали и таскали ей котлеты, любовно приготовленные мамами. Нет, конечно мамы не знали, кому они любовно готовят, но мам надо беречь. Тайга, увидев  такую сцену и, услышав такие звуки, с диким лаем бросилась к нам и вцепилась дядьке в ботинок. Тайга была маленькой и доброй собачкой, но в темноте и после пережитого ужаса дядька, наверное, подумал, что на него напал спецназ с овчарками, и отцепившись от нас всех, убежал. Мы, разобидевшись – кто же так бросает игру на середине – посмотрели на его мешок и стали думать что делать с трупом. То что это труп, мы не сомневались, т.к. мы видели как он шевелится. Мы решили, что такими вещами не шутят, и притащили мешок домой к Вовке, в которого папа был участковый.
Через неделю Вовкин отец пришел в школу. Пошептавшись с учительницей, он назвал наши фамилии и вызвал к доске. Мы как ни пытались, не могли вспомнить что мы натворили. Но когда Вовкин отец сказал, что мы проявили гражданскую храбрость в поимке особо опасного преступника, который украл из незапертого гаража мешок картошки, мы наперебой закричали – Какая картошка! Это был труп! Он шевелился же! Участковый объяснил, что нам показалось, это картошкп перекатывалась, наверное. А трупы вообще не шевелятся. Мы недоверчичо переглянулись. А учительница быстро посадила нас на на место успокаивающим движением с помощью указки.
  Вовкин папа был страшно рад из-за  “настоящего преступления”, которое было оперативно раскрыто, преступник получил наказание в виде выговора, а истец получил обратно свою картошку. Нам же дали денег на кино и мороженое. Но никто не предупредил родителей прекрасно организованной группы, поэтому, когда им пришло официальное письмо из милиции с благодарностью, что вырастили таких детей, которые ловят злодеев как комаров, они все упали в обморок, и пили валерьянку. Но потом мы их успокоили, раскрыв тайну уникального шифра, благодаря которому мы непобедимы. Они так успокоились, что стали смеяться. А нам пришлось сменить уникальный шифровальный язык на более секретный. Раз все теперь знают, что мы  говорим чужими голосами, мы будем хитрее – мы будем говорить своими собственными. Поди тогда догадайся, ведь они думают, что моим голосом говорит Генка, а не я, хи-хи.

Отредактировано Nomeat11 (2020-04-13 20:55:46)