Как и в первый раз критикуем от души, да побольше. Больше всего интересует логика персонажей. В конце, после отрывка мои вопросы, не пропустите их пожалуйста.

    Глава 0
    Катая холодный лунный блик по лезвию меча, Золан хмурился. Предчувствие, не раз спасавшее ему жизнь, сулило неприятности.
    Королева ночных небесных чертогов отстраненно наблюдала за отрядом Золана, заливая округу серебряным светом. Ухала сова. Сверчки наперебой играли свои беспокойные трели, наполняя жизнью ночную тишину. Свежий ветерок тоже не спал. Он гулял по горному склону, шелестел листьями и разносил терпкий запах огнянки, в зарослях которой нашли прибежище семь неподвижных теней.
    Золан держался невозмутимо спокойно, пряча от подчиненных гнетущее его волнение и давившую на плечи тяжкую глыбу ответственности. Он резко выдохнул, мысленно подобравшись. Меч был остёр и готов к схватке, как и его хозяин.
    Тьму рядом всколыхнуло движение.
    - Безбожников два десятка. Один точно будет проблемой. Первыми не полезут, ждут нашего хода, – шепнула тьма.
    - Что в храме, Шнал? – спросил Золан.
    - Обычные воины. С ними шаман. Слабый. – Прошелестел в ответ Шнал. Нелюдимый разведчик всегда был скуп на слова.
    Бледный свет пробился сквозь мрачную темноту облаков. Тени в зарослях огнянки пришли в движение. Золан оглядел свой отряд и недовольно поморщился, остановившись взглядом на самом необычном его участнике. Ключевая фигура всей вылазки была в тоже время главным бременем. Золану казалась немыслимой ее беспомощность, и он не удивился бы, окажись это первым в жизни выходом жрицы за порог столичной обители. Одежда девушки истрепалась и вымазалась, а взгляд метался из стороны в сторону в немом ужасе. Жрица крепко сжимала в грязных ладошках свою инсигнию и беззвучно шевелила губами.
    - Выступаем, - коротко приказал Золан. – Грум,- он кивнул в сторону девушки, -  головой отвечаешь.   
    Самый плечистый и высокий воин без лишних слов подхватил жрицу на руки, как ребенка и хохотнул. Та, к радости Золана, даже не пискнула и крепко обвила шею Грума, вызвав у того снисходительную ухмылку.
    - Мы должны успеть разобраться с храмовой стражей до появления эонитов, – сказал Золан.  Склонив голову, он сжал в кулаке цепочку со своей инсигнией и прошептал скорую молитву.
    Отряд последовал примеру командира. Окончив молитву, воины растворились во мраке.
    В тусклом свете храм скалился на отряд двумя клыками высоких узких башен, а огромная пещера меж ними походила на разверзшуюся пасть голодного монстра. Он будто почуял приближение чужаков. Взгляд тысяч невидимых во тьме черных, жадных глаз. Все в отряде чувствовали гнет древней, могучей силы этого места, она раскаленной иглой вонзалась в затылок, ледяными пальцами сжимала сердце, сдавливала грудь стальными тисками, заставляя дышать через раз.
    Время не пощадило обветшавшую стену, окружавшую храм: плохо подогнанные камни крошились и осыпались. Ворота одряхлели и могли защитить разве что заблудших диких ящеров, и то вряд ли. Отряд приблизился к воротам, бесшумно пробираясь сквозь кусты шиполиста. Одна створка вороты была приоткрыта.
    Первым всполошился Шаман. Сухопарый старик в плаще из чешуи белого ящера именно в этот момент решил насладиться ночными красотами, усевшись на плоском валуне около ворот. Он курил трубку, выпуская дым кольцами, и наблюдал за неспешным бегом облаков. Когда Шаман услышал стремительно несущегося в его сторону Золана, то без раздумий вскинул руку, воззвав к духам. Ночная тишь взорвалась раскатом грома, две лазурные молнии устремились к врагу, обретая в полете форму шипящих змей. Золан вскинул меч, на бегу рассекая ожившую стихию, и через мгновение искрящий золотом клинок отсек голову шамана от тела.
    Стража успела захлопнуть ворота, но они тут же с треском разлетелись мелкими щепками, одна из которых царапнула Золана по щеке. Отряд ворвался в проем. Раздались вопли, лязг и хруст. У защитников не было шансов. Все стихло быстро и резко. Храм пал.
    Сам командир не стал заходить внутрь, а остановился перед выбитыми воротами. Недавнее волнение затмил охотничий азарт. Добыча уже близко!
    Воины Золана вернулись довольно скоро. Все, кроме Грума и жрицы.
    Вновь тучи отступили, и округу наполнил бледный свет. Золан поморщился, и накинул капюшон. Он боялся спугнуть дичь раньше времени.
    Грум появился в проломе одновременно с врагами, вышедшими по следам отряда из тех же кустов шиполиста. 
    - Хвала богам, меня подождали, - радостно изрек он, поигрывая топором, – а с бабенкой все в порядке, начинает приготовления, - отчитался он к Золану, занимая место в отряде.
    Два десятка эонитов приближались осторожно, окружая противника полукольцом. Золан вычислил их лидера: кряжистого, с тяжелой, как утес, давящей силой и могучей поступью, от которой дрожала земля. Он вышел вперед, опершись на свой боевой посох и прогудел:
    - Прекрасная ночь, правда?
    Золан скинул капюшон и осклабился. Эониты увидели короткий ежик седых волос, испещрённое шрамами, жесткое, словно вытесанное из камня лицо и темные холодные глаза убийцы. На миг ему показалось, что давящая мощь врага дрогнула, но ощущение мгновенно улетучилось. Эонит понял, кто на самом деле дичь, а кто охотник, но вместо ожидаемого смятения от него теперь повеяло решимостью загнанного в угол зверя, которому нечего терять. 
    - Я учу молодых адептов не ведать страха, даже если пред ними предстанет хоть сам магистр ордена Трех Столпов,  – нервно хохотнул Эонит. –  И кто бы мог подумать, что придется вспомнить собственный урок? Ирония судьбы.
    Золан театрально щелкнул пальцем, и на голову ему упала соткавшаяся из теней широкополая шляпа с огненным пером. Он приподнял головной убор и слегка склонил голову в приветствии, после чего шляпа истаяла.
    Среди эонитов поползли шепотки. Все знали, кто такой магистр ордена Трех Столпов, и чем грозит встреча с ними.
Золан медленно, с намеренным лязгом достал меч из ножен, лихо закинул его на плечо, и по-звериному оскалился:
    - Позволить вам помолиться напоследок?
    Эонит что-то выкрикнул, но Золан уже не слышал. Теперь во всем мире был только он - его меч и крики умирающих врагов.
    Ночь взорвалась светом, громом, кровью и огнем.
    К магистру метнулся в убийственном прыжке сотканный из трещащих разрядов молний огромный волк. Меч вспыхнул золотом и рассек тварь напополам. Золан рванул вперед рубя мечем рвущуюся к нему со всех сторон смерть. Внезапно бок обожгло резким ударом. Золан, крутанувшись, отлетел на десяток шагов, но тут же вскочил и отпрыгнул в сторону, уходя от струи изумрудного пламени. Лицо обдало жаром. Сбоку громыхнуло. Истошный женский крик резанул слух. Земля дрогнула, уходя из-под ног. Золан прыгнул вперед, рубанув ближайшего эонита по шее. Брызнула кровь, меч зашипел, а воин уже проткнул живот следующему врагу, закрывшись им от роя каменного крошева. Отшвырнув изрешеченное тело, Золан, наконец, добрался до цели. Лидер эонитов отступил от Грума, которому миг назад раскроил череп и успел подставить под меч Золана свой окровавленный посох. Меч Магистра вспыхнул нестерпимо ярким светом, и, не ощутив препятствия, перерубил  посох и самого эонита пополам.
    Битва закончилась. Тишина оглушила. Вонь и гарь резали нос. В боку гудела тупая боль. Инсигния жгла грудь. Она исправно защитила хозяина, выдержала.
    - Один сбежал еще в начале. Шнал его преследует, - отчитался Гиш. – Мы потеряли Грума. Зильта ранена, но на ногах держится и жить будет.
    Золан кивнул.
    Жрица говорит – ей и десятка душ хватит, но мы собрали для жертвы всех пленных. Всего восемь раненых воинов, шестеро слуг. Из эонитов один выжил, - презрительно усмехнулся Гиш, но скоро сдохнет.
    - Хорошо, - выслушал доклад Золан. - Готовьте жертву, но без меня пленных не добивать.
    Храм почти не пострадал. Недавнее сражение выдавал лишь пролом в воротах и несколько трупов павших защитников. Золан быстро пересек двор и нырнул в темный зев пещеры – пусть к сердцу вулкана. Жрицу магистр обнаружил возле алтаря. Каменный «язык» внутри огромной пещеры выдавался далеко над пропастью, на дне которой неистовствовала огненная стихия. Дышалось трудно, горячий воздух обжигал грудь, а дым застилал глаза. На кончике «языка» расположился жертвенный алтарь: плоский камень, испещренный выложенными из костей узорами, в центре камня скалился крупный череп ящера. Алтарь давил пространство вокруг чужеродной силой, у Золана тут же сдавило виски, в голове запульсировала боль.
Рядом с алтарем жрица осматривала раны Зильты, и тут де вповалку лежало несколько связанных пленников. Смуглые, темноволосые воины в накидках из зеленой чешуи с ужасом таращились на жрицу и алтарь. Кому, как не храмовой страже лучше всего было знать горестную участь душ, отданных духам.   
    - Ты как, Зильта? – участливо спросил магистр.
    - Бывало и хуже. Новый шрам, и только, – пожала плечами воительница. Однако выглядела она бледной, осунувшейся и изрядно помятой. Короткие волосы слиплись от грязи и крови, черты лица заострились, глаза блестели.
    - Можем приступать, – обратилась жрица к магистру.
Впервые с начала путешествия показалась ее истинная натура. Стоило заняться своим делом, как хрупкие плечи гордо расправились, взгляд стал жестким и решительным, а в тоне появились повелительные нотки.
    - Этих, – магистр кивнул на пленных, - точно будет достаточно?
    - Должно, – ответила жрица, но не так уверенно, как хотелось бы Золану.
Внезапно один из связанных воинов, видимо, поняв, о чем велся разговор, умоляюще запричитал на своем языке, обращаясь то к Золану, то к жрице. Из глаз его брызнули слезы.
    - Он просит пощады? – спросил Золан, скривившись.
    - Нет, - ответила, отвернувшись от магистра, жрица, - он просит лишить жизни его дочь, что была здесь служкой. Говорит, великий Кахалькул любит сильные души, а его дочь еще молода и не сгодится. Говорит, он сильный воин и его душа понравится великому Кахалькулу. Он хочет, чтобы его дочь просто убили, а не приносить в жертву.
    - Сильные воины не рыдают на коленях, умоляя убить своего ребенка, – Золан сплюнул, с презрением взглянув на воина.
    - Приведите всех пленных, и я приму решение, – ответила жрица, посмотрев на всхлипывающего воина.
    Среди выживших служек оказалось два ребенка и женщина. Одним из детей и была дочь взмолившегося воина. Чумазая девчушка, лет шести, смотрела на своих пленителей нахохлившейся печугой, но при  взгляде на отца ее губы предательски задрожали.
    Золан и его воины молча ждали.
    Жрица встретилась взглядом с отцом девочки, который затих и молча смотрел на дочь, посмотрела в глаза второму ребенку, мальчишке лет десяти, тихо хныкающего в рукав, оглядела красивую молодую служанку с пустым, безразличным взглядом, и долго смотрела на девочку. Девочка смотрела ей прямо в глаза, не опуская головы. Первой взгляд отвела жрица, резко, будто от пощечины отвернулась, и ровным тоном ответила:- Девочка не подходит. Остальных в огонь.
    -  Ты уверена? – недоверчиво спросил Золан. – Жалость плохой советчик в таком деле.
    - Она бесполезна, так зачем зря лишать ее посмертия? Боги не велят, - голос жрицы едва слышно дрогнул.
    - Это могу сделать я.
    - Ты слышал мои слова, магистр, - теперь голос звучал твердо и жестко.
    - Если именной этой душонки нам не хватит, сама в жерле окажешься, – вкрадчивым, ровным тоном, отчего угроза чувствовалась острее, процедил Золан, увидев в ответ лишь грустную, ироничную улыбку.
    Магистр кивнул одному из своих воинов. Тот без лишних слов достал кинжал, и быстро, четким движением оборвал юную жизнь.
Взгляд отца убитой дочери потух, остекленел. Воин обмяк, ссутулился и замер, вперившись, не мигая, в пол. Золан сплюнул.
    Жрица подошла к алтарю, возложила руки на череп ящера и прикрыла глаза.
    - Жертва, Магистр, - произнесла она, не открывая глаз.
    Воины Золана подтаскивали пленных к обрыву и пинками скидывали их в бездну. Некоторые в ужасе вопили, сопротивляясь, иные молили о чем-то на своем наречье, другие приняли незавидную участь стоически, в молчании. Огненная буря приняла жертву. Дрогнули своды пещеры. Оглушительный гул, доносившийся из недр земли, ревел чудовищным боевым горном, ознаменовав, казалось, разрушение этого мира.
    Золан невольно восхитился стойкостью и силой жрицы.  Хрупкий, маленький человечек на равных сражался с невообразимо яростной стихией, великим духом древнего вулкана огромного острова. Она дрожала, ее рыжие кудри вихрясь, словно от ветра, зажили своей жизнью, и вдруг вспыхнули, превратились в языки живого пламени, одежда задымилась, из ушей и носа потекла кровь. Противоборство давалось тяжело. По всему выходило, что одержать в ней верх оказалось не так легко, как могло показаться.
    - Жертва, Магистр, еще – голос жрицы сипл, прерывался, звучал  натужно.
    - Безумная дура! – в ярости прошипел Золан. –  По твоей прихоти мы лишились ее! Больше нет пленных!
    - Жертва, жертва, жертва, -  хрипела жрица.
    Зельта смотрела на буйство огня, стоя возле обрыва, в двух шагах от Золана. Магистр успел сделать лишь один, едва ли не самый трудный шаг в жизни, но воительница сама решила свою судьбу на миг раньше. Она обернулась, уже падая спиной в пропасть, тепло улыбнулась Золану, сжимая в ладонях инсигнию, и исчезла в огне.
    Своды пещеры сотряслись вновь. Гул усилился. Жрица, ревела раненым зверем, одежда на ней горела, струйки крови запеклись. Внезапно, гул разгневанного духа захлебнулся и начал стихать. Жрица умолкла, тяжело, с клекотом, дыша.
    - Кахалькул подчинился, – голос жрицы больше походил на треск дров в костре. Первое извержение начнется через несколько дней.
Не успел Магистр ответить, как тело жрицы вспыхнуло рубиновой вспышкой, и спустя миг, осыпалось черным пеплом. 
    Золан прикрыл на секунду глаза, утер  ладонью потный лоб.
    - Подготовьте двор, - приказал он оставшимся воинам. – Эонитов слишком много, лишние тела - в пекло. Должно казаться, что это они учинили здесь резню. Тело Глама заберем  с собой.
Воины справились довольно быстро. Золан поморщился, осмотрев результат. Получившейся картиной можно было обмануть разве что слепого, но по плану  все уладят другие.
    - Мы нашли Шнала, - отчитался подошедший воин, – они с беглым безбожником убили друг друга. Тело эонита мы уничтожили, а Шнала принесли с собой.
Золан скрипнул зубами. Очередная авантюра проклятой старухи обошлась крайне дорого. Глам и Зельта были в отряде два года, что в их ремесле огромный срок, а Шнала он помнил еще со времени, когда десять лет назад взял в личные ученики. Магистр до боли сжал инсигнию в кулаке, прикрыл глаза, прошептал скорую молитву. Подошли четверо оставшихся воинов, все грязные, помятые и уставшие, но на ногах держались твердо.
    - Забираем наших и уходим. Дело мы сделали, остальное – не наша забота.

Вопросы:
1)почему Золан не стал добивать пленных сразу, не смотря на то, что жрица сказала, что есть лишние?
2)Понятно ли, что жрица из жалости пыталась уменьшить число жертв, даже в ущерб их миссии, рассчитывая больше на свои силы, не пытаясь облегчить себе задачу.  И что ее поведение вызвано давлением и стрессом ситуации?
3) Понятно ли, что Золан переживал и перестраховывался именно потому, что видел в жрице эту  слабость?
4) Понятно ли, что Золан все таки принял решение принести в жертву своего товарища и начал действовать, но не успел, так как товарищ все поняла сама и избавила командира от бремени вины?

Отредактировано Ктулху (2020-04-20 08:03:20)