Часть 1
Солнце медленно поднималось над горизонтом, стращая дневным зноем жителей и обитателей Дивной Лощины. В дальнем углу королевского сада одичалые кусты кастильской розы еще хранили прохладу. Там-то, под сенью душистых зарослей и спрятался казначей. Барон Тернье грузно опустился на каменный бортик маленького фонтана. Лицо барона раскраснелось, а прерывистое дыхание выдавало одышку очень солидного придворного. "Фух! Разве можно заставлять человека так напрягаться?"- Жан-Жак Тернье расстегнул готовый лопнуть жилет. - "У меня же возраст, положение, да и вообще."
Казначей стянул башмаки с чулками и опасливо огляделся по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, быстро сунул ноги в воду. Барон зажмурился в предвкушении удовольствия, но облегчения не наступило. Напротив, горящие от беготни пятки нестерпимо заныли. С досады пухлые губы Жан-Жака Тернье скривились, обнажив ряд остреньких зубов.

Что делать? Что делать? Каких-то три дня, и размеренная жизнь Дивнолощинного Королевства пошла кувырком! Подумаешь, принцесса пропала! Что с ней станется-то? Побегает по окрестностям, выветрит девчачий вздор из головы, да и вернется. Тоже мне горе! Ну, назвал ее булкой виконт из Заалмазных кряжей. А она и давай бурлить! А родителям-то каково,а? А верным людям как оно отозвалось? Королева истерит все дни не затыкаясь. Еще и об стену бьет обеденный сервиз на тысячу персон. Страшно сказать, какие убытки! Король, пользуясь случаем, наполовину прикончил запасы винных погребов. И теперь то рыдает, то в манишку вином обляпанную сморкается, то грозит всех на костер отправить. Вместе с инквизитором. А когда запал гаснет, то меня к себе зовет и требует увеличить награду будущему спасителю высокородной кровиночки. Уже пятьсот тридцать четыре раза вызывал! Это же еще страшнее подумать какие деньжищи!  Еще говорит, ничего-ничего, из своих добавишь, дескать ничего личного. Обидны слова короля. И не возразишь ведь. Хотя... Может и пронесет. Расходы на приданное и прочий свадебный организасьон тратиться не придется. И то верно, где взять этих спасителей-то? Принцев - раз, два и виконт уже не в счет. Рыцари: кто в отпуске, кто на турнире с кентаврами бьется - честь королевства защищает, третьи раны зализывают - магов с усердием разнимали в день цветения каких-то кустов.
А я? А обо мне кто подумает? Никому и дела нет, что у меня вся кровь свернулась от забот. Я же не ем почти ничего и не сплю совсем. Ужин вообще мимо: гусь жилистый попался, кекс черствый. Вон, до сих пор в горле першит. Голова гудит, в глазах помутнение с покраснением. Считаю, считаю круглосуточно. Пальцы не гнутся - опухли от трудов. Ах, да! Не забыть бы вычет сделать с королевских гвардейцев за недогляд. И штраф на челядь наложить. Совсем распоясались! На ключника  - тройной!

Факт, что под шумок Тернье отправил в свое поместье несколько винных бочек и два ящика фарфоровой посуды, память барона решительно отказывалась воскрешать. Казначей всколыхнулся телом от сигнала горна дежурного гвардейца. Резкий звук возвестил, что король трезв, зол и требует доклада. Продавив в горле комок тревожных предчувствий, барон поспешил к венценосному патрону.

Часть 2
Обнищавший рыцарь - благородный мсье Виктор де Диванье - хромал поутру от баронессы Тернье. Ногу-то он натер еще вечером по дороге к прекрасной даме. Теперь же в сапоге к боли добавилось противное хлюпанье. Всю ночь он рвал глотку серенадами и балладами под окном Матильды не хуже гастролирующего менестреля или барда. Под вой пустого желудка  он мастерски выводил рулады, а от доносившегося с кухни запаха жаркого с луком очень кстати слезились глаза. Баронесса же томно вздыхала, розовела щеками и прочими округлостями, но предложить перекусить так и не догадалась. Припасть к вожделенным прелестям красавицы тоже не вышло. Поэтому возвращаясь несолоно хлебавши, рыцарь позволил себе негромко костерить указ об куртуазной любви. А какая, к дьяволу, любовь, когда денег нет? Прошлогодний турнир не принес ни победы, ни звонкой монеты. Копье сломал. За проигрыш пришлось отдать последние деньги и коня впридачу. Слуги вконец обнаглели, да и замок того и гляди - рухнет. В общем, кругом невезуха.

-Эх, скинуть бы сейчас это ржавое железо, нырнуть в стог с прехорошенькой Манон и ни о чем не думать. - рыцарь остановился и теперь внимательно разглядывал придорожный куст на предмет наличия ягод. Но ягоды обобрали задолго до него - черешки успели подсохнуть и скрючиться. Мсье Виктор вздохнул и вернулся к грустным мыслям голодного во всех отношениях мужчины.
"Дома, в замке наверняка найдется пареная брюква с парочкой жареных пескариков..." - урчащая мыслишка под шлемом на глазах мимикрировала в  разъяренное чудовище, подстегивая сдувшийся раж: " А если не найдется жратвы для господина, то не минует слуг-дармоедов кара господня в моем лице! То есть, в моей руке. Не так - на острие моего меча! Да пребудет со мной Святой Дермогенио!"
В запале рыцарь резко развернулся и выхватил меч, чем немало напугал приблизившуюся лошадь. Вместе со всадником. Едва удержавшись в седле, королевский гонец - а это был именно он - вяло протрубил в рожок и раскатал свиток:
- Королевский указ!...
- Давай покороче. Что стряслось и сколько заплатят? - мсье Виктор проследил взглядом длину пергамента и несколько скис от перспективы слушать бубнеж ближайший час.
Гонец облегченно вздохнул - нынче редкость встретить понимающего человека - и затараторил:
- Принцесса пропала. Предположительно и небезосновательно - украл дракон. За спасение королевской дочки и наличие драконьей головы обещана награда в сотню золотом. Это всё!

Какое богатство! Целая сотня золотых монет! Это же и конь, и копье, и фирменный компресс от лекаря на мозоль, да мало ли еще чего!  - золотой ливень застил глаза рыцаря, пока его взгляд не зацепился за фляжку, болтавшуюся на поясе гонца:

- Думаю, добрый человек не зажмет голоток-другой вина славному герою благородных кровей накануне битвы? - сощурился де Диванье и красноречиво побарабанил по рукояти меча. - Ничего личного, просто бизнес.

Пока доблестный защитник увлажнял организм кислой влагой, сдобренной градусом, гонец во избежание лишиться чего-нибудь еще развернул коня и дал деру под взбитой копытами пыльной завесой. Выхлестав содержимое плоской колбы, рыцарь воспрял духом и, громыхая доспехами, свернул с дороги в лес, напрямки к Паленой скале - обиталищу Дракона.

Часть 3
Время перевалило за полдень, и духота с каждым часом становилась невыносимее. По узкой тропке с трудом переставлял ноги наш железный знакомец. Последние ярды подъема дались ему с большим трудом. На солнцепеке рыцаря развезло - фляжка оказалась издевательски объемной. Будущий герой очень устал. Наконец-то горная тропка уперлась в бровку каменной площадки. Взобравшись, рыцарь осмотрелся - уступ был лысым и пустым. И только в глубине скалы осоловелые глаза Виктора де Диванье наткнулись на черную пасть пещеры.
Для удержания равновесия рыцарь присел на ближайший валун. Мсье де Диванье открыл было рот, чтоб двинуть полную патетики речь, как слух уловил гулкие звуки утробного бурления.
Возмущение захлестнуло Виктора, но опьяневшие извилины наотрез отказались выдать что-нибудь дельное. И только одна сумела-таки скрутится в спираль и кольнуть догадкой в висок:" Сожрал, гад!!!"
Какая досада! Тучка с золотым дождем  проплывала мимо, и благородный спаситель без церемоний заорал:
-Эй, ты! Жрать принцесс - плевое дело. Ты со мной сразись, свиная морда! Выходи, кому говорю!
- Не выйду, сам заходи. И это... жива и здорова твоя принцесса. - донеслось из пещеры.
- Хы, нашел простофилю! Вылазь, гад!
- Да не кипятись ты! - из глубины показалось ее высочество и, щурясь от солнца, поманило спасителя рукой. - Нездоровится ему, слышишь? Помоги-ка лучше или боишься?
Рыцарь выставил на всякий случай впереди себя меч и шагнул на обмягших ногах к пещере:
-Ик! - невольно вырвалось из горла мсье Виктора, и герой завалился ничком прямо в логово зверя.

Очнулся закованный в латы бедолага, когда солнце клонилось к горизонту. Жара потихоньку опадала, со стороны Заалмазных Кряжей ветерок нес свежесть  и прохладу. Принцесса поднесла протрезвевшему герою кружку воды:
- Попить не желаете?
Облизнув пересохшие губы, рыцарь кивнул. Пил он вначале жадно, но постепенно спешность сменилась обстоятельными глотками. Пока Виктор утолял жажду, краем глаза он успел срисовать обстановку логова.  Дракон с раздутым до безобразия брюхом валялся, постанывая, на куче из травы и веток в темном углу пещеры. Поодаль от него гладкий камень выполнял роль стола: кружки, кувшин, пара мисок, тесак, горка фруктовых косточек. Прынцесса суетилась от деревянного корытца до чешуйчатого "похитителя", меняя смоченное полотенце на лбу чудовища.
- Что происходит-то? Что, ее высочество спасать и не надо? - разочарованию рыцаря не было предела. - А как же "принцессу украли!", сто золотых монет награды? Голову-то дракону хоть можно рубануть? Ну, в порядке утешительного приза. Зря перся что ли в такую даль?
- Слушай, хорош меня с самцом равнять! Я ведь психануть могу. - обиженно рыкнул и без того зеленый дракон. - Девушка я, де-вуш-ка! Грин-Глыбой зовут между прочим.
- О, пардон. - извинился мсье Виктор и, изобразив на лице участие, показал пальцем на большое пузо. - С минуты на минуту появятся дракончики, да?
Дракониха вместо ответа перевалилась набок и зажала лапой пасть - ее мутило. Только черные глаза вовсю сверлили нахала.
- Нет никаких малышей. - вмешалась высочество, меняя компресс прихворнувшей. - Подруги мы. Встретиться и поболтать удается редко. А тут случай подвернулся...
Принцесса засмущалась, медля с расказом, а дракониха натянула полотенце на глаза.
- Я весь - внимание, прекрасные дамы!

Когда над скалой сгустилась ночь, Виктор де Диванье узнал, что девицы стеснялись своих чрезмерно аппетитных форм и решили сесть на диету. Принцесса хотела утереть нос виконту за "булку", а Гром-Глыба мечтала парить в облаках, а не елозить пузом по макушкам деревьев. Дурынды не придумали ничего лучше, как жевать салаты их травы, продавливая гадость персиками. Принцесса в итоге хотела есть еще больше, а дракониху не на шутку вспучило.  Потом девчонки поплакали на рыцарском плече и уснули. А мсье Виктор придумал план, как всем троим выйти из ситуации с барышом.

Едва забрезжил рассвет, рыцарь с принцессой вытянули Гром-Глыбу на уступ.
- Готова? - в голосе рыцаря пела решительность.
Дракониха невнятно пожала плечами. Латный спаситель сложил замысловатую фигуру из пальцев, мол, не дрейфь, и со всего маху заехал кулаком в раздутое брюхо.  От неожиданного лекарства чешуйчатая мамзель выпучила глаза и перестрала дышать. Последовавший следом второй удар под дых вернул Грин-Глыбу к жизни. Она задышала! Правда сначала задом, подплавив каменный свод над входом в пещеру. А потом  из ее пасти вылетел напалм, увлекая за собой забродивший в кишках стожок диетической травы. 
Пришла пора прощаться. Рыцарь с благодарностью принял вместо головы молочный клык Грин-Глыбы, как доказательство победы в битве. Дракониха же обляпала нового друга давленными помидорами:
- Это для убедительности. Ну должен же ты быть ранен в неравной схватке.
Она еще долго стояла на уступе, провожая глазами удаляющиеся фигурки принцессы и рыцаря.
Как только гущина зарослей скрыла их виду, принцесса, помня наказ своего спасителя о тренировках с утяжелением, вздохнула, закинула рыцаря на плечо и зашагала в сторону королевского замка. Последний и не возражал - слишком много трудностей выпало ему за последние дни. Мерно покачиваясь на широком и мягком плече, через пару минут рыцарь вовсю храпел.

Эпилог
Конечно, по их появлению, торжественно звучали бузины и трубы. Король по-отечески обнимал героя, похлопывал по плечу и благодарил, благодарил, благодарил.
Королева приколола цветок кастильской розы к ржавой кирасе и одарила Де Диванье самой очаровательной улыбкой, если вообще была способна на такую. Рыцарь едва дождался момента, когда казначей Тернье увлек его за собой в счетную комнату для выплаты награды.

Мсье Виктор де Диванье вращал ошалелыми глазами, разглядывая на ладони три золотых и два серебряника.
-А что вы удивляетесь? - недоумевал барон. - вычет за сгоревшие тысячу стогов первоклассного сена, вычет за мучительную гибель в огне стада племенных коров, за сгоревшую ратушу, за... и так далее, и так далеее, и так далее.
Ехидный тон Тернье эхом оседал  в мозгу ничего уже не соображающего рыцаря. Только фраза хихикнувшего напоследок пройдохи "ничего личного, просто бизнес" каленым железом отпечаталась на сердце Диванье. Но боли не было. Железный мужчина лишь хитро прищурился, сгребая в кулак монеты - в голове под шлемом созрел гениальный план...