Не помню, выносил я сюда этот сор из другой избы иль нет. 
Ты уж мя, Плюш, не ругай 
оно жжж что пером, что топором 
Итак.
Сказ о том, откуда Плюш пошёл
Дело это было совсем давным-предавно. Жили старик со старухою, да не те, что репу растили, а другие. Более древние. И взбрело вдруг деду в голову, а он уж почти без ума был, что-нибудь поесть.
– Испеки, – говорит, – мне, бабка, то что живот мой порадует.
– С чего ж я тебе испеку? – удивилась бабка. – Мельник-то, у которого мука не переводится, не родился есчо.
– Ну поскреби, где-нибудь, чего-нибудь, и сваргань по-быстренькому. Да не перечь мне, старая, а то разведусь я с тобой.
Делать нечего, разводиться уж сильно не хотелось, какой-никакой, хоть старый-больной, да свой. Пошла бабка скербсти. Там поскребла, сям поскребла, насобирала кой-чего. И давай лепить да приговаривать.
– Будь мяконьким-хорошим, плюшевым-пригожим.
И так старательно она это делала, что вдруг в руках у неё образовалось тёплое и живое, да попискивать принялось. Жалко стало бабке, что создала она. Уж имя ему придумала – Колобок-Плюшебок. Но против деда не пойдешь, выгонит на старости лет, куда идти. Со слезами на глазах понесла старику.
Дед взял руками трясущимися да ко рту сразу потянул. Увидел Колобок-Плюшебок зубы дедовские вставные, осознал чем-то, что его съесть хотят и как заверещит. Деда тут кондратий и хватил. А Плюшебок хвать его челюсть и тикать. В оконце сиганул да и был таков.
Катится себе, ведь ни рук ни ног пока нет у него, колобок одним словом. Видит впереди мельтешит кто-то серенький с длинными ушками. Скок-поскок, веселится глупенький. Подкатился Плюшебок втихую, челюсть дедову вставил себе, да хрясь зверушку посередь хребта, только позвоночничек и хрустнул. Вот такую психологическую травму получил Плюшебок от вида зубов дедовских, что решил есть всех, кто ему на пути попадётся. Мол так и надо делать, как с ним хотели поступить. Только съел зверушку, как лапки у него отрасли прыгучие, а из шкурки шапка вышла. Надел Плюшебок шапку и дальше поскакал.
Долго ли коротко ли, еще одни серый зверь, но больше первого. Не испугался Плюшебок и его, чай зубы дедовские во рту, любого сгрызть можно. Съел и его. Подрос сразу, вытянулся немного. А из шкуры унты вышли. Вставил он в них ноги новые и побежал.
Смотрит по поляне что-то огромное и розовое катается, на солнышке косточки греет. Наскочил на него Плюшебок, хрусть-хрусть, готово. Снова закруглел наш Плюшебок, да величав стал. А из шкуры целый костюм вышел. Решил тогда Плюшебок себя более по-взрослому называть, ведь не малыш уже. Стал он Плюшем. А розовых медведей с тех пор на Земле-Матушке нет, последнего съел.
Неспешно переваливаясь двинулся Плюш дальше да и не заметил как раздавил лапищей-разлапистой что-то рыжее и остроухое. Съел и это. А из шкурки рыжей муфта вышла. Но так ему вкус съеденного не понравился, что решил он с тех пор питаться только тем, что само не бегает и жизни внутри не имеет.
Потому что нельзя есть всё, что под руку попадается, и бороться с психологическими травмами, погружая себя в чревоугодие.
(пополняемый)
рюмка это что-то небольшое, а РЮМА - как раз для ведмедя 
трррь чача трррь пумпам
