Темно Зелёный Воин шёл во мраке. Он покорял путь многие века. Члены тела налитые металлом, в броне, неумолимо несли вперёд непреклонную волю. Благородные всадники гордо отрезали путь, кричали о поединках, о судьях… не дав договорить, он срывал их с лошадей, и сворачивал шеи. Выродки, головорезы всех мастей, угрожали леденящими речами. Они набрасывались парами, полосуя лезвиями со всех сторон. Он рвал им глотки, и обескровленный, истекающий, плёлся вперёд. Наёмники, тенями смерти вырастали на пути, порхали крыльями катаны. Он вырывал им сердца. Великие учителя, монахи, спокойным лотосом ожидали впереди. Они тщились вникнуть в его разум, и чувства, и отождествиться. Найти брешь в его стремлении. И он не противился, и потому, переступал пустые оболочки, исполненные понимания.

Враги примитивно накидывались, резали, кололи, рубили. Кромсали плоть, как орды лютых псов. Он побеждал всех, не останавливаясь. Ломал хребты, раскидывал в стороны куски мяса, втаптывал в землю черепа. И шёл только вперёд, исцеляя раны встречным тёмным ветром. Они выходили к нему в радушных, льстивых масках, поднося хлеб и воду. Иммунитет смаковал «дары». И поднявшись от болезни, он рубил их на части. Сладким ядом дивных песен, силятся они завладеть его вниманием, одурманить разум, сбить с дороги. Воин не поворачивал головы, не сбавлял шаг, не слышал.

В бескрайней тьме, ветер носил искристое свечение. Справа и слева, внизу и вверху, метались потоки светлячков. Они гасли и ярчали всеми цветами, то близко, то безмерно далеко фантомной перспективой. Он знал, что это его воспоминания, прошлые или будущие. Изредка ветер кидал в него несколько угольков, те болью впивались в кожу. Он безразлично стряхивал их.

Тёмно Зелёный Воин встречал и сильных врагов. Они не пытались подкупить его, или наслать убийц. Они были умнее, и веками наблюдая, решили действовать тоньше. Враги хотели разложить его изнутри, расшатать идеалы, сломать веру. Лишить стремления идти дальше. Аккуратно и трепетно, плели они драгоценную паутину, окутывая каждый его шаг. Что ж, он сгубил их всех.

Потому что у него нет идеалов и веры.

Их сыны осознали и это, и не повторяли ошибки отцов. Поэму сделали ставку на физическое, тотальное уничтожение. Они проходи весь его путь, и казалось, стали такими же сильными. Закалив волю и тело. Они хотели остановить его, во что бы то ни стало. И дрались с сардонической яростью. Но он сокрушал их, иногда лишаясь конечностей, иногда собираясь по частям, регенерировал. И он ломал их всех. Он шёл вперёд.

Он всматривался в метущиеся крошки света. И видел в них картины своей жизни, и жизни других людей, так или иначе связанных с ним. Иногда ветер швырял в лицо поток слепящих искр. Воин не закрываясь всматривался в обжигающие лицо атомы. Там кричали цепочки поколений.

Вновь приходили молодые противники, и вновь он сражался. Цикличный пульс дороги тысячи тонно давил на каждый дюйм тела. Чугунные ноги и руки неустанно движутся… влечением.

Он не успокоится, не сомкнёт глаз, не преклонит колен, не сдастся, не остановится, не проиграет, не примет поражения, не уступит, и не сломится! Множатся искры слепящих огней. Они жгут его с ног до головы. Что он должен в них видеть? Сколько жизней он забрал? Какая разница. Ради Неё он прошёл бы весь путь, снова, и снова. Она единственный смысл. Она единственное, что невозможно забрать у него, Она единственное, что невозможно убить в нём, потому что всё остальное, он убил сам, и положил к Её ногам.

Сокровенная, заветная, высочайшая, прекрасная, единственная, священная, абсолютная… Любимая. Темно Красная Королева.

Океан обжигающих огней волнами силился сбить с пути, лишая зрения, сжигая кожу, заставляя сдаться. Один шаг — это последнее, что он мог сделать.

Чувство дрогнуло в груди — сокрушая мириады образов и мыслей. Теперь в его мире не могло быть иных картинок, кроме одной. Он увидел Ее. Увидел струящиеся алые локоны в бездонной выси. Одержимый, безумный, безвольный он двинулся к Ней. Века пронеслись минутами, приведя его к высочайшей черной башне. Ещё несколько "мгновений". И поднявшись к пределу, он видит Ее в центре мироздания. Рубином плывущим овеяна в платье. Сияющая, чудесная, совершенная, блистательная, любимая.

В муке он отвёл взгляд. Тёмно Зелёный Воин склонил голову. Он дрожал. Он ощущал всю свою никчемность, низменность, и отвратность. Он не осмеливался взглянуть на Неё. Быть рядом с Ней, величайшее наслаждение и боль.

Она прекрасное, абсолютное презрение к нему. Он неумолимое, несокрушимое влечение к Ней.

- Что ты принёс Мне?

Он стоял на осколках времени. Из всех возможных реальностей, он оказался в той, где Она обратилась к нему.

Ураганы чувств взорвались в груди. Ему захотелось упасть на колени. Он хотел разодрать стальную бронь, и кричать что он великий Воин! Он хотел рассказать Ей, что побеждал каждого, что низвергал царей, императоров. Он хотел сказать Ей, что покорит все нации, что поставит на колени все цивилизации. Что он убьёт их всех, сокрушит, разрушит, сломает, сотрёт… И всё это только для Неё! Он хотел сказать Ей, насколько же, чудовищно, он силён! Он не смел поднять головы. Осознав, что все это лишь никчемность, все его победы и регалии, все величие – лишь пустое и жалкое, не достойное Королевы.

- Я… я… принёс Тебе сакуру.

Он взмахнул рукой. В пространстве разлилось нежное свечение лиловых и розовых красок. В мягком свете луны лепестки плыли в воздухе, трепетно касаясь речной глади.

Он сделал робкий шаг под сень сакуры. В вечности пурпурного дождя он истекал любовью. Он поднял голову. Ее красота, Ее совершенство… Невыносимая боль пронзила сердце. Последним усилием воли, он сбросил бремя мужества и шагнул вперёд. Теперь есть только Она, совершенная, абсолютная.

Он спал десятки тысячелетий. Сознание медленно пробуждалось, плавно изучая реальность. ИИ заботливо проецировал звуки и образы — от самых простых и лёгких, к более живым и динамичным. Сейчас же, он слышал пение вечерних цикад, косые лучи солнца плывут в кронах весеннего сада. Уловив нервный импульс, постель слегка подняла корпус. Теперь он видел огромный оранжевый диск заходящего солнца. Картина спокойствием разливалась по венам, согревая сердце. Он приподнял ладонь, в сторону бабочки у подножья постели. Вспорхнув, она плавно описала круг, и села на предплечье. Она ласково щекотала крылышками, радуя глаз фиолетовым и лиловым свечением, насыщая организм тониками. Постепенно сознание наводило резкость, а память чёткость очертаний. Сколько раз он был клонирован, и переносил сознание в новое тело? Трехзначная точная цифра всплыла в памяти. Он всегда был таким, помнил любую деталь. Раньше таких детей называли аутистами. И конечно, он таковым и являлся, просто поборол себя. А в первый раз, идея бороть себя, возникла в восемь лет. Когда он прочёл Достоевского. Забавно, что он при каждом пробуждении вспоминает одно и то же. Может, эти образы и есть, краеугольный камень его личности? Его поразили слова Ивана Карамазова

«Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться. Но ищет человек преклониться пред тем, что уже бесспорно, столь бесспорно, чтобы все люди разом согласились на всеобщее пред ним преклонение. Ибо забота этих жалких созданий не в том только состоит, чтобы сыскать то, пред чем мне или другому преклониться, но чтобы сыскать такое, чтоб и все уверовали в него и преклонились пред ним, и чтобы непременно все вместе. Вот эта потребность общности преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков. Из-за всеобщего преклонения они истребляли друг друга мечом. Они созидали богов и взывали друг к другу: «Бросьте ваших богов и придите поклониться нашим, не то смерть вам и богам вашим!» И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и боги: все равно падут пред идолами.

Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается».

Мог ли, русский классик, представить в самым безумных своих фантазиях, что его слова, подвигнут становление личности первого Императора Человечества? Впрочем, он знал, что так или иначе, пошёл бы этим путём. Это стало неизбежным, когда он постиг природу человеческой сущности, и к двенадцати годам, уже ничто не могло изменить его картину мира. Он осознал, что воистину сильным, человек может стать, лишь будучи един в себе. А раздирающая двойственность мужского и женского начал, не только рождает всё многообразие цивилизации. Но главным образом, эта двойственность, навсегда обрекает человека на плен хаоса, смятения, инертности, слабости. И он выжег в себе любое проявление слабости. Никогда не позволял он себе, быть ведомым женским началом. Страсть, вожделение, влечение... Если бы это хоть на секунду могло им овладеть, он бы давно проиграл. Он оглядывался назад в историю. Великие вожди и лидеры. Все они были ведомы слабым началом, держа мужество, лишь прислугой и маской. Он же первый, взял на себя бремя непреклонного мужества. Его идеалы незыблемы, его вера несокрушима. Ибо только великий Отец лишает себя свободы, освобождая от неё детей своих.

Он мог стать блестящим учёным в служении человеку. Сотрудничать с «братской» цивилизацией Лизарцев. Но он слишком хорошо знал человека, чтобы верить в его толерантность. К тридцати годам он был самым молодым канцлером федерации. И взорвался в конгрессе радикальной партией. А достигнув вершины возможной власти, развязал планетную войну. Так родилась первая империя солнечной системы. А затем, он сокрушил и поработил других. Древняя, великая цивилизации Лизарии, под пятой человека. Никакая власть, не интересовала его. Ни регалии, ни статус, ни тем более примитивное сладострастие. Он лишь дал человеку то, чего тот неистово жаждал – быть слабым, и не свободным. Человек несчастен, жалок и слаб. Он жесток, глуп, и мерзок. И он никогда не будет другим. Вот что он осознал в двенадцать лет. Он любил человека, а потому, бесконечно понимал его. Вскоре, обнаружились иные расы. И он осознал, что не сможет сдерживать натиск растущего мира, если только не поднесёт человеку дал всесилия.

В укрепившемся, и пока стабильном мире, он аккумулировал ресурсы и взращивал гениальных учёных. Несколько раз ложился в анабиоз, и спустя века, пробуждался пожинать плоды. Он создал лучший флот, собрал умнейших представителей двух рас, и отправился в бездонный путь. К последнему чертогу.

Бабочка взмахнула крыльями, оторвав его от воспоминаний. Взлетев к потолку, она слилась с ним. Медленно он поднялся на постели и махнул рукой. Проекция заката исчезла. Комната светилась переливом голубого с аквамарином. Сидя он размял ноги. Затем постепенно, встал. Квелыми ногами он поплёлся к жилому модулю.

- Акайо, китель.

Открылся участок стены, выдвинулась модель с идеально сидящей формой. Император оделся. Он поднял две руки создав зеркало. На него смотрел молодой высокий человек, восемнадцати лет. Жаль, искусственно состарить организм можно, лишь с дегенерацией тканей. Возраст, не подделаешь. Озему Симидзу, сто семьдесят семь субъективных лет. По меркам второго тысячелетия Эры Содружества, не так уж стар. Но в этот момент, он хотел бы видеть себя настоящего, с сединой и морщинами. Он одёрнул подол простого, тёмно-серого кителя. Прикоснулся к плечу, к тёмно зелёному гербу Империи. Конечно он проснулся раньше всех. Его флагманский корабль, опережал громаду флота на несколько световых лет.

- Акайо, местоположение, активности.

- Расстояние до Стрельца А Звезда – тринадцать с половиной процента светового года. «Арес» совершил разворот, и ускоряется на сорока процентах тяги, учитывая гравитационные волны. Стабильная зона.

- Коктейль.

Через минуту в комнату вошёл андроид, с подносом в руке. Он выпил живительную влагу, и почувствовал себя лучше.

- Я хочу увидеть сейчас.

- Спроецировать в эту комнату?

- Не нужно проекций, реальный вид. Проведи меня в ложе с наилучшим обозрением. Подготовь чай.

- Следуйте за машиной.

Озему шёл за андроидом, они миновали множество коридоров, и несколько раз пользовались лифтом. Наконец они подошли к огромному, овальному помещению, в котором могло разместиться тысячу человек. Андроид остался у входа. Высокие стены и свод помещения, являли картины леса. Озему подошёл к высокому креслу, у которого стоял настоящий, деревянный, резной стол. На столе стоял термос, несколько чаш и глиняная ваза с зелёным чаем. В конце девятого века, в разгар планетной войны, Озему явился на гибнущую землю. На последнюю плантацию чая. И своими руками собрал несколько кустов. Для него это много значило. Пылинка истории…

Он заварил зелёный чай, так, как это делали его предки.

Как долго ждал он этого момента. Стрелец А Звезда. Сердце млечного пути. Здесь, последний чертог на пути к человеческой мощи. Он проведёт исследования, соберёт данные, заглянет за кулисы мироздания. И положит к ногам Человека, величайший дар. Знания. Технологии. Скорость света. Антиматерию. Иные измерения. Человек станет непобедим.

Прошло сотни тысячелетий, с тех пор как он оставил свой дом, своих детей. И возможно, его дом захвачен, а дети перебиты. Но он позаботится об окончательной, и несокрушимой победе, ибо он Всеотец.

- Оптимизируй яркость и освещение, отобрази аккреционный диск, открой окно полностью.

Император человечества откинулся в глубоком кресле, держа на ладони маленькую чашу. Несколько секунд, громадная фронтальная стена, играла едва уловимой рябью. Затем она стала, полностью прозрачной.

Он раздавил чашу. Не замечая ошпаренную руку, он сжимал кулаки вдавливая глиняные осколки в ладонь. Он подался вперёд, не в силах оторвать взгляд.

Ослепительно яркие, колокольные скопления газа, расступались перед Ее величием. Овеяна красным одеянием, раз и навсегда отделившим Её священную, совершенную красоту. Время разлетелось на куски.

Несколько раз Император поднимал руку, затыкая рот ИИ.

Блистательная, великолепная, потрясающая, невероятная…Она… Она… На лице Озему катились слёзы. Кто он? Что он?...

Он резко поднялся, отшвырнул столик. Он сделал несколько неловких шагов, как будто и вправду мог приблизиться к ней.

- Пробудить омега корень.

- Пожалуйста Ключ Господин Симидзу.

- Огней искрящихся путь тьмы рождает силу

И дух стальною поступью ответом станет миру.

- Корень омеги пробуждён Господин Симидзу.

- Инициировать протокол Сакура!

- Ключ Господин Симидзу.

- Лиловым сердцем истекая

плывут воспоминаний лепестки

И вечность измерений содрогая

Рисуют встречу у реки.

- Протокол Сакура инициирован, Господин Симидзу, «Арес» под вашим единоличным контролем.

- Полный разворот корабля, проложить курс на максимальной тяге к Стрельцу А Звезда, выполнять немедленно.

- Исполняю Господин Симидзу.

Он подошёл к экрану, и упёрся трясущимися руками. Придвинулся ближе, коснулся лбом невидимой преграды. Блаженный и свободный, он падал в объятия абсолютной бездны. Его ждала единственная и прекрасная, любимая… Чёрная дыра.