Неприятности начались, едва его сиятельство граф Эжен Борбо  забрался под атласное одеяло роскошной кровати скоротать часок перед сном за книжкой. Ох, нехорошая была эта книга, и не стоило графу её брать, но запретный плод сладок. Тем более, книга эта давала сиятельнейшему такое странное чувство ностальгии, от которого хотелось музицировать и есть яблоки. К сожалению, Эжен так и не освоил ни одного музыкального инструмента, как ни бились мэтры-учителя и maman. Вспомнив о родителях, уже давно отошедших в мир иной, граф вздохнул с той светлой грустью, которая снисходит на смирившихся с жизнью. Эжен давно смирился с тем, что он полноправный владелец поместья  Шато Лэклер и еще приличного участка земли, на которых возделывался виноград. Скромно, но своё, честно заработанное наследство от papа. Граф снова печально улыбнулся и открыл книгу, заложенную золотой полоской.
  Текст был написан на французском, и слова Эжен прекрасно понимал. Слова складывались в предложения, смысл которых тоже был понятен графу, но вся общая канва произведения  обескураживала. Диву можно было даваться фантазии безымянного автора. Увы, обложка книги была беспомощно черна и не несла ни намека ни на название, ни на чье-либо авторство.
  Углубившись в чтение, граф увлекся и перестал замечать время. Вдруг тяжелая дверь его спальни грохнула и распахнулась, словно была из тонкой фанеры. На пороге стояла женщина в черном. Эжен прервал чтение и удивленно воззрился на гостью:
- Что происходит? - пробормотал он, соображая, куда могла деться стража, несущая бессменный ночной караул. - Кто вы?
Если судить по одежде, то женщина несомненно принадлежала к третьему сословию: черная рубаха, штаны, грубые сапоги и пожелтевший от времени овчинный жилет - наводили на мысль о крестьянке. Но осанка, манера держать голову и, самое главное, взгляд - говорили за дворянское происхождение. Женщина прошла в спальню и остановилась у кровати в ногах графа:
- Зовите меня Ведьмой, - сухо представилась она. - Я здесь, чтобы забрать вас с собой.
От её последних слов у графа поползли по ногам мурашки, а  грудь сжали леденящие объятия ужаса:
- Н-нет... - промямлил он. - Это... ошибка! Я не хочу. Я не пойду! Гвардейцы! Сюда!
В коридоре послышался дружный топот, это грохоча ботфортами неслись на зов телохранители. У графа отлегло от сердца. Не теряя драгоценного времени, он метнул в даму подушкой и с невероятной прытью выпорхнул из-под одеяла, направляясь к спасительной двери. Ведьма увернулась от снаряда и широкими шагами настигла свою жертву - граф остановился, так как путь к отступлению ему преградила вторая дама в длинном бордовом платье и кокетливой шапочке с вуалькой.
"Эта - из высшего света", - механически мелькнула мысль у его сиятельства, и он, повинуясь рефлексам, отступил, давая новоприбывшей даме пройти. Но дьяволица в красном не двинулась, лишь расхохоталась и толкнула графа обеими руками.  Ах! И Эжен Борбо, потеряв равновесие, упал на спину, в стальные объятия подоспевшей за ним Ведьме:
- А теперь, Евгений Бобров, - услышал он шепот, проникающий и заполняющий все его существо, - ты вернешься!
"Куда" - попытался крикнуть несчастный граф, и вдруг мир померк, превратившись в черное ничто.

***
- Ну вот и всё, - Камилла Федоровна улыбнулась бледным старикам и непрестанно шмыгающей носом молоденькой женщине, - сейчас ваш Женя очнется.
Она убрала руки со лба мужчины, лежавшего на врачебной койке. Едва ладони Камиллы отодвинулись от его лба, мужчина открыл глаза.
- Женечка! - горячо зашептала шмыгающая носом женщина и потянулась к очнувшемуся.
- Гошик, - всплеснула руками старушка и заплакала. Старичок, поддерживающий её за локоть тоже увлажнился глазами.
Мужчина обвел глазами больничную палату, родителей, жену и скривился:
- j'etais lа le seigneur* (я был там синьором), - пробормотал он, переводя укоризненный взгляд на Ведьму.
Камилла Федоровна поднялась, сунула руки в карманы белоснежного больничного халата:
- Votre place est ici, le comte, parmi les vivants* (ваше место здесь, граф, среди живых), - произнесла она. - Сожалею. Удачи.
Она развернулась и, громко печатая каблуками по кафельному полу, прошла к выходу. Женя Бобров, токарь шестого разряда завода "Красный пролетарий" уныло смотрел ей вслед....

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.