Скаска номер 2! Тоже паследния и единственная.

Систрица Аленушка сидела у пруда за закрытай дверью. Рядам по масту шли викинги в рагатых шлемах, по пруду плыли виличественные ладьи. Ими управляли Лады. Если ты не Лада, сиди дома, ражай викингов. И только Лада магла плыть в ладье. Сиситрица Аленушка сматрела на все это в широко раскрытый от удивления глазок. Вдрух званок в дверь застал ее в расплох.
"Какго это еще принесло в столь средний час?", - нивольна подумала девушка, оглядывая серае пасмурнае небо. Полдень уже меновал и время медлинно шло к вечеру. Халодный октяборьский вечер срывал паследние купюры с ветак денежных диревьев. Марширующие рагатые викинги топтали банкноты грязными намазаными кирпичным гутталином сапогами. Где-та зазвинела стикло, это рассохсшаяся старая рама не выдержила напора и безудерженной мощности хилаго ветра и распахнулась, пропуская предсумрачный воздух. Вакуум медленно запалнялся. В осколках стикла отражалось его недоумивающая физиономия.
Снова звонок в дверь отвлек Сестрицу Аленушку от пялица.
- Это кто? - спрасила она.
- Да, это я, Кто, - ответили за дверью.
- Это ты - Кто? - её тут же окатило ледяным ушатом постаянного тока.
- Откроешь или мне дверь обойти? - сварливо пригрозил Кто.
Секунду Систрица Аленушка размышляла, потом схадила проверила катилок с кипятком на кастре, помахала рукой Ладам на ладьях, и снова вирнулась к двери.
Кто уже заливался румянцам, не то от злости, не то от смущения, а можит от полуденного пасмурного зноя.
- Я все понил! - крикнул он. - Это ниправельные пчолы, Саша!
- Я не Саша, - насторожилась Сиситрица Аленушка.
- Как? - Кто распахнул теплые, только что с печки, зиленые глаза. Он удивился. - Я же... Это третья улица страителей?
- Да, - кивнула двери систрица Аленушка.
- Санкт-Петербург? - прадалжал датошный Кто.
- Нет... это Пинск, - веки систрицы Аленушки медленно и ниатвратимо стали апускаться, издавая внутренний железный скрежет. Патамучто правнучка Вия. Это читалась в дражании её рисниц.
"Вот ты и разгадал", - подумала Систрица Аленушка.
За дверью малчали. Кто ушел.
"И даже не папращался, казел!" - мысленна крикнула ему вслед растрепанная систрица.

Прадалжение может быть будет. Патом.

Подпись автора

Все будет продумано! Мозгом.

Простотсказка.

Это было давно. По меркам человеков, столько не живут. Где-то в средних степных полосах выживала деревенька. Не то, чтобы совсем уж захудалая, но и не богатая. Так, с серединки на половинку.
Жили тем, что пахали степь, в лесах били выпь, тем и оброк барину платили. Барин редко приезжал, но иногда бывал. Так, приехал как-то, и понравилась ему жена мельника. Хозяин есть хозяин, переспал с мельничихой, а через год у нее дочка народилась.
Мельник, добрый человек, не стал скандалов делать, ему пяти сыновей было достаточно, оставил дите у себя. Но барину запомнил,и пообещал устроить тому козью морду.
Как-то напился он сильно, и сжег свою мельницу, вместе с собой и сыновьями.
И осталась девочка одна, с матерью.
Время шло, барин состарился, но в деревню приезжать не перестал. А девочка та выросла, стала красивой, вся в мать. И задумчивая такая, словно знает что-то, чего другим неведомо.
И вот однажды к их хибаре (а жили они последние десять лет очень бедно) прикатили сваты. Да только жених не приглянулся, отвергла его девушка. Плакала ее мать, умоляла на коленях, сходи, говорит, за него, не переживем эту зиму, помрем с голоду.
А девушка говорит, переживем, не пойду!

Подпись автора

Все будет продумано! Мозгом.

Продолжение простосказки.
Задумал жених отомстить за насмешку и непонимание. Пришел он... в заброшеную колокольню на старом кладбище. Вообще-то мы приходим на дом, но юноша был импульсивный, ему надо было экзотики. Пришел, развел костерок и начал пить горькую.
Он пьет, мы с Шелл смотрим, ставки делаем, на какой его срубит. Но парень крепкий, держится.
Ладно, являюсь ему!
- Чего,-  спрашиваю, - надо, раб божий, Даниил?
Тут с парня хмель, как рукой сняло, позеленел, креститься хотел, не дала я. Ну что за детский сад?  Хотел потусторонние силы, получай, нечего кричать "мама" и седеть всей лысиной!
- Хочу, - говорит, - мести! Чтобы успокоится.
- Корвалолу лучше выпей, - искренне советую,- лучше успокаивает.
- Нет, - не соглашается, - это потом. А сейчас - хочу сердце ей разбить, ну и мож снасильничать, пару раз.
- Ну, коне-ечно, - говорю, - она тебя сразу зауважает, как ты над ней верх возьмешь. Прям потом вспоминать будет всю жизнь, как любовь насильника отвергла и жалеть.
Задумался Даня, подбородок чешет, будущую бороду пальцами теребит.
- Нда, пожалуй, придется потерпеть, - соглашается он, - а то как-то наоборот выйдет, что ей мне мстить придеться.
- Во-во, вникаешь, - ободряю его, - молодец! А если невтерпежь, я те сча микстуры дам, от нее все мужское достоинство само отваливается и не беспокоит более.
- Нет, - говорит, - я лучше каким-нить продажным девкам заплачу!
Ну,про триппер ему говорить мне не хотелось, но его очертания уже ясно замаячили над причинным местом Дани.
- Значит, сердце? - уточняю.
Хиллерство тогда мне казалось чем-то офигенским, и вытянуть сердце было заманчиво.
- Ну, чтобы, она жалела и страдала, - вдруг огорошивает он меня.
Вот те на! Бескровная какая-то мстя... р-разочарование.
- Ладно, - говорю, - тогда план такой. Мы ее влюбляем в почти тебя, а потом он себя раскрывает, смеется и бросает. А ты выезжаешь на белой кобыле и говоришь:
- А надо было брать настоящего, а не этот фуфел!
После чего мы ей презентуем бесплатный камень на шею и билет на проезд к ближайшему водоему. Ну как?
- Здорово, - говорит, - но хотелось бы все свести к "и жили они потом долго и счастливо".
Вот ведь жлоб! Но подход к формированию семьи, как патриархальной ячейки общества, интересный.

Подпись автора

Все будет продумано! Мозгом.

Это тиляфон! Он мне подправляет. Ты-9 в действие!

Подпись автора

Все будет продумано! Мозгом.

Была, была, но пока точка зрения павиствавания идет от миня!
Я тагда еще не знала, че там Шелл мутит.

Периважу для панимання:

была, была
ноч тады пра гэта не ведала.
Ист аллес клар? Ферштейн?

Подпись автора

Все будет продумано! Мозгом.