Как я бил рыбу

1. Утро, как говорится, не предвещало. Но вдруг Светила задумал сварить тройную уху, нахваливая и всячески рекламируя, каковое это баааажественное нечто, прямо амброзия.
Мы скептически смотрели за его кудесами, ибо стояла пиковая жарища и ничего делать не хотелось, даже выпивать.
И вот он там в котелок на костре клал, вынимал, менял, добавлял, ну кто варил тройную, тот знает.
Под конец кулинарничания Светила заявил, что выпьет стакан водки, запьет стаканом ухи, и с ним ничего не случится. Мы немножко оживились, но пить все же еще не хотелось. Дело шло к обеду.
Наконец он доварил уху и водрузил котелок на стол. Мы расселись. Светила налил себе стопку, маханул, демонстративно закушал ухой и посмотрел на нас. Мы повторили все его операции. Что сказать. Тройная не произвела на нас разрекламированного эффекта. Хэ, сказали мы в несколько голосов, и заявили, что можем пить водку стаканами и без ухи, чем неминуемо и занялись. Погребок для схрона продуктов и алкоголя был в паре шагов от стола, поэтому дело пошло споро. Первым от нас отсеился сам Светила, ибо он больше и не собирался пить. Второго после третьего стакана, хотя и не стакана вовсе, а эмалированной кружки, пили мы именно ими, откуда в походе взяться граненному стакану, забрала в оборот жена. Третьим отсеился Молодой, младший брат Шурика. В конечном итоге нас, жестко бухающих, осталось трое: Шурик, Павлик, ставший Сильвером и я. Бутылки хватало классически - на один розлив. После очередной мы врубили песню Маргулиса "Как в кайф иногда побыть холостым", хотя на тот момент никто из нас троих, в отличии от других семейных пар похода, еще и не был женат, и принялись неунисонно подпевать, как думали мы. Просношав много раз сей песней мозг всему лагерю, мы наконец напелись.
За неполный час с приготовления ухи мы уделали бутылок шесть водки, и были в лоскуты.
А тут как раз вернулась часть наших, еще с утра куда-то отъезжавшая. Сказать, что наше состояние повергло их в шок, это не сказать ничего. Над столом стояла непроницаемая аура пятиэтажного мата, других слов мы просто не могли воспроизвести, как нам потом прояснили.
Тут пришел черед и Сильверу предусмотрительно укостылять в палатку. На часах было около трех дня.
Шурик, как великий сластолюбец, возгорелся желанием ехать к дамам, где-то неподалеку должна была располагаться какая-то база какого-то института. Он деятельно засуетился, а я вознамерился пуститься с ним.
Но пока я переодевался в более приличные штаны, планы рухнули вместе с Шуриком. Его ноги предательски торчали из-под машины, куда он скатился, дожидаясь моего возвращения.
Тогда я и вспомнил, что собирался сделать один предмет, ну а коли похода к дамам не предвиделось более, а мне было еще не сонно, то решил заняться его осуществлением.

Как мы готовились к поездке на Волгу, или ответственный Павлик

1.
Да, да, на дворе девяносто шестой, я торгую на рынке женскими костюмами за мильён, лето прекрасное, я молод, настроение отличное. На перекус сосиска в тесте, у которой булочка со вкусом бумаги, в кармане пачка "честерфилда", называемая моим другом "черезфильтр", сижу в строго отведенной мне клеточке по месячному абонементу, справа от меня высокообразованный юрист, торгующий турецкими шмотками, слева постоянно кто-то меняется или пусто. Сижу на раскладном стульчике, постигаю дзен. Рынок - это вам не интернет, с виртаульными тролями, здесь живые ходят, и вот, чтобы не покалечить их, сидишь и постигаешь дзен, практикуешь, так сказать.

Собрались мы вечером у Вовки, обсуждать детали культмассовой поездки с палатками под Астрахань. ДядьВитя, тогда еще просто Витёк, уже в армию ушел, поэтому отсутствовал, а Вовка его старший брат. Говорили, выпивали, курили, а кухонка небольшая, а нас человек с десять, стало жарко и душно, решили переместиться на природу. В конце, еще достраивающегося, проспекта Космонавтов, почти на окраине города, рядом с котельной, на трубу которой мы периодически лазали на день рождения Сильвера, посмотреть на город с самой высокой точки на тот момент, распологался технический пруд, облюбованный людьми для купания летом и шашлыкования в остальные времена года. Вот под спускающийся покров ночи туда мы и выдвинулись, прихватив все нужное и необходимое, звенящее и булькающее.

Павлику на следующий день, кровь из носу, надо было явиться в академию, пересдавать заваленный экзамен, о чем он талдычил весь вечер, намереваясь остаться трезвым и рассудительным. Вообще Сильвера невменяемо пьяным я видел крайне редко, но тогда был не тот случай. А я как раз в то время пил уже не так опрометчиво, как ранее, ибо на памяти маячил случай со встречей девяносто пятого года, да и с утра надо было переть на рынок себя и три тяжелые сумки с костюмами, какое уж тут похмелье, тем более я работал семь дней в неделю.

Но только мы ступили на берег пруда, как Павлика словно подменили, он начал пить из горла и занюхивать зажигалкой зиппо, которую брал для этого у меня. Разнос был налицо. Вскоре ребята захотели еще и искупаться в темноте, ибо, кто ж пьет, чтоб не скупнуться. Естественно они это решили делать нагишом, мотивируя, что их все равно не видно.
Возлияния и купания перетекали друг из друга с завидным постоянством. В какой-то момент я потерял Павлика и немного разволновался, дергая всех, где же он, кто-то мне ответил, что они на спор плавали на противоположный берег пруда, а тут как раз появился и сам виновник, бледным привидением шествующий вкруг пруда абсолютно раздетый.

Хотели увеличить удои быстро вырастить, чтоб побольше было

Ну он щас начальник отдела на своей служжжжбе, сегодня мне звонил))

Выкладывалось ранее, пусть здесь будет, по месту, такскать

Как я побывал в подвалах КГБ

Одним летним деньком девяноста третьего года ко мне в гости зашел бывший одноклассник Павлик.
- Поедем завтра со мной, - сказал он, - мне одному скушно.
- Куда и нафига? - поинтересовался я, хотя мне было абсолютно безразлично.
- В Москву. Мне там надо получить кое-чего для дальнейшей учебы. Форму.
- Таки в лётное поступаешь, - сказал я, совершенно не зная, есть ли оно в Москве, и памятуя, что Павлик очень увлекался самолетиками и всегда говорил о том, что пойдет в летчики.
Он как-то неоднозначно покивал головой, но я не придал значения.
Следующим утром мы встретились на жд станции, чтобы отправиться в Москву.
В конечном итоге мы оказались на выходе из метро проспект Вернадского, а затем автобус докатил нас до Мичуринского проспекта. Перед нами маячило крупное многоэтажное здание коричневатого цвета.
- Там что ль учиться будешь? - поинтересовался я, обозревая окружающие здание пустыри.
Павлик кивнул.
Заходили мы не через центральный вход, а откуда-то сбоку, через ворота и кпп. На кпп меня сперва пускать не хотели, но потом мы все ж как-то прошли.
Павлик провел меня в подвальное помещение, куда наверно прошел бы Белаз, там стояли горемыки нашего возраста и чего-то ждали. Павлик с ними потрендил, и сказал мне:
- Пойдем на улице покурим.
Мы сели на лавочку и закурили.
- Мы где вообще? - спросил я.
- Академия Министерства Безопасности, - вяло ответил Павлик.
- Хреново работают, - выпустил я дымок изо рта, - пускают кого ни попадя.

Отредактировано Пчёлочка (2021-08-14 23:54:06)

Продолжжжжжение завтра. Ща ужжж глазки склеивацца изволят

Фыр-хыр-пыр-тыр

2.
Вместе с голым Павликом подходил и рассвет, мы начали собираться, а кое-кто и одеваться, с утра почти всем надо было на работу. Я напомнил Павлику, что ему необходимо на переэкзаменовку, на что он кивнул и ответил, что не забывал об этом.
Небо стремительно светлело, а мы выходили на безлюдный конец проспекта, где стояли еще недостроенные будущие многоэтажки. С каждым шагом Павлик становился все пластичнее, в конечном итоге его пришлось поддерживать, отчего он окончательно расслабился и выпал в осадок. С этого момента он стал походить на теплый труп. Ребята предложили оттащить его домой, но я воспротивился, зная его маму, и понимая, чем это грозит. Решили волочь его к Вовке, который и сам-то уже с трудом стоял на ногах. Перетаскивая Павлика через дорогу, мы потеряли один его ботинок. Я вернулся за ботинком, он лежал четко с одной  стороны от разделительной полосы, словно зацепился за нее и слетел. Пощупав дорогу, я уверился, что полоса нанесена тонким невыделяющимся слоем, бывали и другие, таким плюхами, за которые и правда можно было зацепиться, но не эта. Сплошная, она сплошная для всех, подумал я, поднимая ботинок.

На часах было слегка больше четырех утра, я сидел за кухонным столом, сторожа друга, спящего на маленькой тахте, прокручивая в голове варианты, как его разбудить и отправить на экзамен. Пачка сигарет подходила к концу, а идей так и не появилось, ибо на любые расталкивания он не реагировал абсолютно. Прошел еще час. На кухню вышла Ольга, сестра жены Вовки, они тогда жили в двушке на две семьи, по комнате на каждую.
- А ему ведь на экзамен надо, - ответил я на ее вопрос, почему сижу и не сплю.
Она предприняла какие-то попытки, потерла ему уши, где-то пощипала, и Павлик немного подал признаки жизни. Потом она стала его чем-то насильно поить из кружки, может вода с нашатырным спиртом, я уже не помню, а я сидел, лишь уповая, чтобы Павлик пришел в себя. И он пришел. Привстал, срыгнул на себя, матрас и немного на Олю, и снова выпал в осадок.
Время шло к тому, что всем уже пора было подниматься на работу, Оля убежала, а потом привела мужа Гришу, и в шесть рук, на поролоновом матрасе, мы понесли купать Павлика. Гриша заявил, что контрастный душ сделает свое дело, я попросил, чтобы они не заморозили или не ошпарили болезного. Павлик блаженно улыбался, когда на него лили теплую воду и недовольно морщился от холодной. Я ушел на кухню, курить.
Не помню, кто и как ему высушил одежду, но в районе семи часов мы топали по проспекту в сторону железнодорожной станции.
- Ничем материально помочь не могу, - вдруг выдал он, все еще находясь в плену алкогольных паров.
- А я тебя на машине катать не собираюсь, пешочком пошлепаешь.
Шли мы медленно и печально, но до станции добрели, где я проследил, чтобы Павлик сел в электричку, и сказал ему напутственное:
- Едь.
Теперь я стал свободен и стоило поспать хоть пару часиков, ибо на рынок мне надо было к десяти.

Отредактировано Пчёлочка (2021-08-16 06:45:17)

Ну Эполет был в пальте, а Павлика мы все ж раздели перед купанием, он на матрасе голый лежал