ИСКУССТВО ЖИТЬ
У людей всегда бывает на душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали.
А.П. Чехов
Хмурый ноябрь не радовал красками и не баловал хорошей погодой. Грозные тучи нехотя сеяли дождик. Ветер злился на голые деревья, срывался на озябших и промокших людях. Арсений Петрович возвращался с работы в глубокой задумчивости: близился день рождения дочери - двадцать пять. Что подарить? Хотелось что-то памятное надолго, а что?
Как вдруг его внимание привлёк маленький магазинчик под вывеской "Цветы. Картины". Что-то как будто кольнуло в грудь, он припарковался и зашёл в магазин. Миловидная девушка с ямочками на розовых щёчках встретила его с улыбкой:
- Здравствуйте! Вам помочь с выбором цветов?
- Спасибо, цветы пока покупать рано, ищу подарок дочери к юбилею.
- А, тогда могу вам предложить... - она заспешила в соседнюю комнату. - Как вам эта картина?
Среди нескольких акварелей с пейзажами была одна небольшая картина маслом "Времена жизни". На ней была изображена юная девушка в разную пору года: весной, летом, осенью и зимой. Смотрелась она необычно - между временами года были размыты границы. Точнее сказать, их просто не было, а была лёгкая девичья фигурка из света, цвета и воздуха. Арсений Петрович замер в восхищении.
- Вот это... очень хочется приобрести. Упакуйте, пожалуйста. Кстати, а кто эта художница? Я не знаток в живописи и не знаком ни с кем из художников, к сожалению.
- Она любитель. Хозяйка магазина с художницей знакома. Хотите с ней поговорить?
- Да, если не затруднит. - Арсению Петровичу внезапно очень захотелось увидеть художницу. Он пока не понимал зачем, но надеялся понять при встрече. Получив номер телефона художницы, расплатился и вышел на улицу с картиной.
В ближайший выходной Арсений Петрович позвонил художнице и договорился, что подъедет к ней домой. Художница жила в старой хрущёвке непрестижного района. Дверь открыла худенькая женщина лет семидесяти с короткой стрижкой седых волос и ясными серо-голубыми глазами.
- Арсений Петрович? Рада с вами познакомиться, - Светлана Борисовна. Проходите, пожалуйста.
Она провела Арсения Петровича через всю крохотную квартирку в свою мастерскую. Картин там было немного, все акварели. Он похвалил картины и подумал, что дочке они наверняка бы понравились.
- Я с детства любила рисовать... в юности увлеклась акварелью, но серьёзно стала заниматься живописью только после выхода на пенсию, - появилось много свободного времени, знаете... - женщина смутилась и умолкла. - Хотите чаю? Кофе у меня нет, извините.
- С удовольствием выпью, спасибо. - Они прошли на чистенькую уютную кухоньку и продолжили разговор уже под чай с печеньем.
- Вы, наверное, хотите спросить про картину, что купили? Это, похоже, моя последняя работа... лучше уже не напишу, а хуже - не хочется. Да и... не смогу.
Внимательно слушая, Арсений Петрович потихоньку пил чай, давая возможность художнице выговориться.
- Когда-то у меня была семья: муж и сын, - продолжала рассказывать женщина. - Муж ушёл к молоденькой и исчез, когда... сын... умер... в восемнадцать. Осталась только работа, я архитектор по профессии. Друзья... как-то... у женщины без мужа друзей не бывает среди семейных, жёны не поощряют, - она грустно улыбнулась. - На пенсии я с головой окунулась в творчество. Оно спасало меня от одиночества. Свои чувства и мысли я поверяла краскам. Эта последняя - итог всей моей жизни, кажется, мне удалось выразить главную мысль: у женщины нет возраста, только смена времени года... Не знаю, как лучше сказать, чтобы вы поняли. Вы ведь мужчина.
- Я понял. Не зря же запал на неё. И дочери, уверен, понравится. Я её один растил, жена умерла, когда Ирочке было два годика. Так вдвоём и жили душа в душу как говорится. В прошлом году она переехала к другу... Придётся привыкать жить одному.
- Ну, вы ещё молоды. Сколько вам? Пятьдесят есть? - её прежде бледные щёки зарумянились по-девичьи.
- Будет в январе. Скоро уже, - засмеялся Арсений Петрович. - Вся жизнь впереди, надейся и жди! Однако я засиделся у вас. Очень рад познакомиться с такой талантливой женщиной. Вот мой номер телефона, буду рад пообщаться с вами ещё, Светлана Борисовна. Звоните без стеснения в случае надобности чего... и просто поболтать. Спасибо за чай.
Она проводила гостя до двери и на прощанье сказала:
- Я тоже рада вам, Арсений Петрович. Вы чем-то напомнили мне сына... ему как раз было бы как вам... - тяжело вздохнула и через силу улыбнулась. - Сообщите, пожалуйста, реакцию дочери на ваш
подарок. Всего вам наилучшего! И... спасибо.
Дочери картина очень понравилась, она даже захотела посмотреть на акварели и познакомиться с художницей: - Ей наверняка не помешают деньги, пенсия скорее всего не ахти. Договорились съездить в следующий раз вместе.
Заканчивался год, за праздничной суетой время пролетело незаметно для Арсения Петровича. Только в начале марта он вспомнил про своё обещание позвонить. Решил приехать поздравить женщину с Восьмым марта. Но и накануне, и восьмого хозяйка телефона не откликалась. То же - девятого и десятого. И тогда, встревоженный молчанием, он поехал в магазин.
Слова "Картины" на вывеске уже не было. С тяжёлым предчувствием Арсений Петрович открыл стеклянную дверь в магазин. Прежняя девушка с теми же милыми ямочками на щёчках спросила:
- Добрый день! За цветами в этот раз?
- И опять не угадали, милая барышня! Картинами больше не торгуете?
- К сожалению... Наша художница умерла. Кажется, в феврале... Но она оставила вам записку и несколько своих картин. Идите за мной.
- Как... что же?.. - растерянный, он последовал за девушкой. - Картины я, конечно, заберу на добрую память о таком недолгом, но памятном знакомстве, упакуйте, пожалуйста. Сколько с меня?
- Ой, что вы! Это же подарок. А вот записка.
Записку Арсений Петрович прочитал уже дома. Она была короткой: "Арсений Петрович, завтра я ложусь в больницу, из которой уже не выйду. Горевать по мне некому, но хочется оставить добрую память о себе... Если вам с дочкой нравятся мои акварели, возьмите их себе на память о нашем недолгом знакомстве. И будьте счастливы, дорогой!
P.S. Всё-таки они параллельны и никогда не пересекутся - искусство и жизнь."
- Подпись автора
