Зима выдалась снежной, почти сразу узкие улицы укрылись белыми одеялами, а остроконечные крыши домов стали похожи на сахарные головы. Прохожие были вынуждены ходить по самой середине проезжей части, потому что место на скромных тротуарах заняли огромные сугробы. Движение автомобилей было остановлено, а владельцы магазинчиков сгребали снег от входных дверей, заваливая им витрины. Не обошла стихия и Лавку Вечности - самого странного магазинчика в городе. Держали её две особы: одна совсем юная и смешливая, вторая - бальзаковского возраста дама, предельно серьезная. Поговаривали, что они сестры, и что они очень похожи, но все это оставалось слухами. Очень редко кто видел их вместе. Обычно та хозяйка, что была помоложе, управляла делами в Лавке утром и днем, вторая, мрачная и молчаливая появлялась вечером и закрывала магазин рано утром, дежурив в нем всю ночь.
Что касалось товара в Лавке Вечности, то про него судачили, что это шарлатанство и обман, но люди, действительно попавшие в безвыходное положение, приходили, платили и платили немало и дела их чудесным образом изменялись в лучшую сторону. Но, бывали и исключения.
Итак, когда юная хозяйка после ночного снегопада подходила к Лавке, чтобы открыть, она сперва её не нашла.
- Ой-ля, - растерянно пробормотала она и даже потерла глаза. Но сугроб, скрывающий небольшое крылечко не растаял, и Лавка не появилась.
- А ки ла ньеве! Потрясен-но! - всплеснула она руками и стала энергично раскидывать сугроб, пытаясь откопать дверь. Минут через двадцать ей удалось проникнуть в Лавку через щель, отвоеванную у снега.
- Мо! - завопила она, едва оказавшись внутри. - Морриган, ты здесь есть?
Старшая хозяйка занималась тем, что в резиновых перчатках по локоть разливала искрящуюся фиолетовую жидкость из большой склянки. Армия пузырьков, которую она наполняла, была выстроена на стеклянном единственном в лавке прилавке. Под стеклом лежали странные вещи: черная перчатка без пальцев, засушенная темно-синяя роза, фиолетовая брошь и желтоватый череп какой-то птицы. Позади прилавка под самый потолок уходил огромный деревянный стеллаж с многочисленными ящичками. В углу стояла стремянка.
- Кар-рамба, к нам не попасть, так все засыпать! - на ходу пожаловалась младшая хозяйка, проходя в смежную комнату. Там она сняла плащ и вернулась с дорожной сумкой в руках.
- Ни попасть, ни выпасть, - проворчала Мо, аккуратно заполняя последние пузырьки, - Эль, я не смогла выйти. Это возмутительно.
- Ой-ла, - фыркнула Эль, доставая из сумки большие склянки с жидкостями самых разных цветов, - можен-но же было там, - она кивнула на подсобку, - через дымоход!
- Мерси боку, - огрызнулась Морриган и, закончив свое дело, стянула перчатки:
- Мне пора, - объявила она, и кивнула на пузырьки, - здесь ровно три часа, по четверти часа в каждом. Сделай этикетки, - тут её взгляд скользнул по склянкам, которые доставала Эль, - А что там у тебя?
- Последний шанс, немнож-еко понимания, много терпения, - охотно отозвалась та, демонстрируя банки, - и оченно ценный - счастливен-ный случай!
- Тре бьен, - оценила Морриган и скрылась в подсобке.
Через минуту она вышла, закутанная в бордовый плащ, отороченный черным мехом:
- Оревуар, - буркнула она и решительно протиснулась в щель входной двери.
Эль махнула ей рукой, крикнув "Чао!" и занялась этикетками. Долго ей сидеть не пришлось, в дверь решительно постучали.
- Иен абьерто, ентра! Входи-ить, порфавор! - крикнула она и выскочила из-за прилавка - помочь отворить дверь.
Впрочем, больших усилий ей прилагать не пришлось, посетитель оказался худеньким юношей в стоптанных башмаках и пальто, явно с чужого плеча.
- Хола, добренный сеньор! - поздоровалась с ним Эль. - Желать попить горячен-ного с дороги? Или, может быть горячителен-ного? Я мочь сготовить грог.
Юноша дрожал под своим пальто, таращился на стеллаж и молчал. Эль отступила от него и ушла за прилавок:
- Можен-но смотреть, - разрешила она, и снова занялась этикетками, - когда быть готов - сказать мне.
- Я готов, - признался юноша, - мне... мне нужен яд.
- Ой-ля, - Эль удивленно уставилась на него и переспросила:
- Пидо пердон, что надо-ть?
- Да, яд, так чтобы подействовал сразу и насмерть.
Эль пристально разглядывала бледное лицо юноши, горящие отчаянием глаза, сжатые в кулаки руки.
- Мне казать, что у сеньора случить большая неприятность? - наконец, заключила она. - Мне сильно казать, что сеньору не следует говорить жизни адьос, ведь все дело в разбитом сердце?
- Вы не понимаете, - вздохнул юноша, - это мучительно! Я не самый сильный человек и терпеть эту муку нет больше сил. Я хочу завершить все раз и навсегда.
- Я все-таки сготовить грог, - кивнула Эль и жестом указала на огромное кресло из полированного черного дерева в углу комнаты, - присесть, порфавор. Ун сегундо.
Она скрылась в подсобке и пока юноша покорно устраивался в кресле, оттуда раздавалось позвякивание посуды, а потом донесся восхитительный аромат корицы, имбиря и, почему-то, кофе. Через минуту появилась Эль неся на подносе маленькую чашку кофе и небольшой стаканчик, наполненный жидкостью темно-вишневого цвета.
- Ну, тепь-ерь, рассказать, - попросила она, когда юноша взял грог и сделал первый глоток. Кофе она взяла себе.
- Ну, с Мэри Энн мы были знакомы с самого детства, - начал он. Эль не перебивала, внимательно слушая его историю. Юноша оказался по уши влюбленным в соседскую девочку, с которой дружил почти с пеленок. Все было прекрасно, пока эта самая Мэри Энн не собралась замуж... за совсем другого человека. Это для нашего героя оказалось таким ударом, что он даже сперва слег с температурой и меланхолией. Потом он немного оправился, но сыгранная свадьба окончательно выбила почву у него из-под ног.
- Мне советовали отвлечься, уехать в путешествие, - жаловался юноша, опустошив стаканчик, - но... я не богат, куда мне ехать? Да и здоровье стало что-то совсем...
Он беспомощно улыбнулся и развел руками. Эль понимающе кивнула:
- Мью бьен, - прервала она рассказчика, - теперь поговорить о деле. Сколько быть готовым платить? Есть очен-но много решений проблемы, но они стоить большие динеро.
Взгляд юноши снова стал испуганным:
- У меня... у меня есть, - он сглотнул внезапный комок в горле, - я думал... может вы могли взять душу?
- Но! - категорично мотнула головой Эль. - Мы не брать эль альма. Мы помогать за динеро, день-ги. Эсто компрендо?
- Ну... - юноша смутился и вытащил из кармана мятые купюры, - здесь все, что у меня есть. Я.. я пока без работы, сложно устроиться.
- Ой-ля, - вздохнула Эль, разглядывая банкноты, - на сердце здесь не хватать очен-но много.
- Тогда - яд, - категорично потребовал юноша.
- Я принесть кой-что лучше, - приняла решение Эль, - это должно сработать!
Она выудила из-под прилавка пустой пузырек и подошла к склянкам, которые выгрузила из своей сумки. Взяв с изумрудной жидкостью внутри, она осторожно наполнила пузырек и заткнула горловину резиновой пробкой.
- Эса надо пить в хорошую погоду, днем на большой улице или эн ла плаза, площад-и.
- Это яд? - с надеждой спросил юноша.
- Но! - тряхнула черной гривой Эль. - Эста есть счастливен-ный случай. Не очен-но большой, но достаточен-ный, чтобы повернуть жиз-ень. Если не сработать, я вернуть деньги.
Видя, что юноша в нерешительности вертит в пальцах пузырек, Эль пришла ему на помощь:
- Если хоть-еть, можен-но пить и здесь. Но лучше....
- Я понял, - кивнул молодой человек, - я попробую.
Он сжал пузырек в кулаке и целеустремленно двинулся к выходу.
- Приходить завтра, порфавор! - крикнула ему вслед Эль.
***
- В городе новый национальный герой, - сообщила Морриган, появившись в Лавке около полуночи, - все вечерние газеты кричат о храбром молодом человеке, спасшем коляску с младенцем , между прочим не кого-нибудь, а директора самого популярного издания в городе. Можно сказать, что мальчик вытащил золотой билет. Ему уже предложили работу репортера.
- Очен-но хорошо, - зевнула Эль, - он хотеть купить яд, а я продать ему счастливый случай. Не придет завтра, какая жаль.
Морриган усмехнулась и поставила на прилавок большой саквояж:
- Просил бы у меня яд, получил бы яд, - мрачно проворчала она, доставая из саквояжа склянки с темными жидкостями.
- Страдания, боль, душевный трепет, - называла она каждую банку.
- Большой улов, - заметила Эль и прошла в подсобку - одеваться, - но не есть ходовой. Такого есть у каждого своего и даже очен-но не мало.
Морриган на секунду замерла, потом пожала плечами и продолжила выкладывать склянки.
***
На следующий день утром, когда Эль лавируя между сугробами шла открывать Лавку и снова откапывать Морриган, у входа её встретил вчерашний покупатель.
- Доброе утро, - нерешительно улыбнулся он, - я... я вот подумал, что у вас самый необычный магазин в городе. Вы не против, если я напишу о нем заметку? Я... меня вчера взяли репортером в "Чашку кофе". Это такое событие! Вы не представляете!
Эль с улыбкой смерила юношу взглядом и кивнула:
- Проходить, ентра, пор фавор, - пригласила она, - только сперва копать. Морриган! Ты есть там?! К нам прий-тить журналист!
ПыСы Пишем продолжение, все кто хочет.
- Подпись автора
Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.
