-Авдотья Никифоровна, давайте чай пить. Чайник закипел, - позвала Наташа.
- Она младших укладывает. В спальне уже полчаса сидит с ними, - ответила за Авдотью Никифоровну Галина, входя в комнату отдыха, - мне налей чайку, будь добра. Я сегодня как будто уже вагон с углем разгрузила. Набегалась. Простой новогодний утренник, а родители хотят, чтоб все было как на приеме у королевы.
- Конечно налью, присаживайся. Все успеем, не переживай, до праздника еще две недели, - Наташа разлила чай по чашкам и достала вазочку с печеньем.
Несколько минут женщины пили чай в полной тишине, казавшейся неестественной для детского сада.
- Да что ж она так с ними возится, - не выдержала Галина. Она выглянула за дверь.
- Иду, иду, -  торопливо перебирая ногами в комнату вошла маленькая старушка, - Павлуша никак заснуть не мог, плакал. Наташенька, ты скажи вечером его маме, пусть понаблюдает за мальчонкой, никак простудился он.
- Конечно скажу, - ответила Наташа, -  вы присаживайтесь, отдохните, все утро на ногах, устали.
- Ой спасибо тебе милая, - Авдотья Никифоровна ухватила обеими руками дымящуюся кружку с чаем и отхлебнула. - Ой, девочки, голова моя дырявая, совсем памяти не стало у старухи. Я же травок принесла, сама сушила летом. Для чая. Чабрец, мята, ромашка. Сейчас принесу. Хорошие травки, целебные. И от кашля спасут, и личную жизнь кое-кому помогут наладить, - она задорно подмигнула Галине, соскочила с табуретки и посеменила в соседнюю комнату.
- Сколько же ей лет, - улыбаясь вслед старушке проговорила Наташа, - а столько сил и оптимизма.
- Слушай, я устроилась сюда 10 лет назад. И она уже была тут старожилом. Мне мамочки все уши прожужжали с самого первого дня: Авдотья Никифоровна то, Авдотья Никифоровна се. А больше всего я обалдела, когда в прошлом году к нам приехал Иван Федорчук, ну ты знаешь, меценат.
Наташа задумчиво кивнула.
-Так вот, - продолжала Галина, - я думала он к заведующей к нашей. Но нет, с порога прямиком сюда. Увидел Авдотью Никифоровну, обрадовался. Потом еще мы окна поставили пластиковые на его пожертвования. Ему уже за 50, ей сколько тогда, раз она у него нянечкой была.
Рабочий день в детском саду «Лучик» подходил к концу. Припозднившиеся родители поспешно собирали домой своих детишек. Пятилетки натягивали теплые штанишки и взахлеб рассказывали какой волшебный спектакль показывала им сегодня «бабулечка-нянечка».
- Авдотья Никифоровна, вас подвезти? Сегодня морозно, - заглянула на кухню Наташа.
- Спасибо, милая. У меня электричка, не волнуйся, там тепло. Доставит меня в целости.
- Ну смотрите. До завтра! – Наташа помахала на прощанье.
Она натянула пушистую шапочку и выскочила за дверь. Ей не терпелось нырнуть в тепло автомобиля, в котором ждал ее ненаглядный Стёпушка.
- До завтра, до завтра! Беги, милая. Заждался уж он тебя, - пробормотала ей вслед старушка.
Электричка свистнула и тяжело набирая ход, скрылась в темноте. На заснеженном перроне не было никого кроме сгорбленной бабушки, укутанной в теплый пуховый платок. Не горело даже окошко кассира. Авдотья Никифоровна, опираясь на палочку, спустилась с перрона и по узенькой тропинке направилась к чернеющему невдалеке лесу. Возле огромной ели она остановилась и подняла ее заснеженную лапу своим посохом.
- Ну наконец-то, - послышался недовольный сонный голос, - куда запропастилась, старая?
Из-под дерева фыркая и тряся ушами от падающего с веток снега, вышел огромный черный кот. Он потянулся, зевнул и, не спеша, брезгливо отряхивая от снега лапы, подошел к старушке.
- Не ворчи, не ворчи, - проговорила она миролюбиво, - дел накопилось. Видишь, праздник скоро, деткам помочь надобно: Анюта стишок выучить не может. Ванечка очень волнуется, боится, что папа не придет на утренник. Развелись его отец с матушкой, - скорбно сообщила старушка.
- И сколько ж ты будешь еще помогать этим людишкам? - ворчал кот, - никакой же от них благодарности.
- Как же никакой, Тимошенька. Мне сегодня Дашенька куколку слепила из пластилина. А Мариночка бубликом поделилась. Хорошие ребятишки. Добрые они. Как же я их брошу-то. Родителям недосуг ими заниматься. Работают они. Бабушки живут далеко. Вот и оставляют мамочки деток своих на попечение телефонам всяким да планшетам. И никто ж им сказки-то волшебные не расскажет, кроме меня. И никто слезинку не утрет от горя-то большого детского. Не могу я их оставить, людей. И взрослых, и малых. Пропадут без меня.
С этими словами Авдотья Никифоровна стянула накидку, укрывавшую от посторонних глаз спрятанную под елкой ступу, проворно забралась в нее и, стукнув клюкой о земь, взвилась в небо, держа кота под мышкой.