Я пробудился накануне дня осеннего равноденствия от странного чувства. Голод? Не слишком характерно для мертвеца, согласитесь? Под землей выбор невелик: черви, личинки, жуки, корешки. От последнего меня вывернуло, а вот насекомые пришлись по вкусу. Непослушными руками я разрыл над собой землю, раскидал остатки гробовых досок и, напрягая полуистлевшие мышцы, выбрался на поверхность. Не различая дороги, побрел вперед. Единственное, чего мне хотелось в тот момент – найти живое существо, впиться в его трепещущую, сочащуюся кровью плоть и с наслаждением ее пожирать.
***
- Товарищ полицейский, я хочу заявить! – в дежурную часть ворвалась дородная дама, облаченная в спортивный костюм. Под мышкой она держала собачонку. Вытаращенные глаза пса с недоверием взирали на мир, а тельце нервно подрагивало от страха и возбуждения.
-Что? Что такое?  - подскочил задремавший за стойкой дежурный.
-Да как что? – гремела на всю комнату дама, - вы вообще патрулируете вверенную вам территорию?
Ответа не последовало, и дама продолжила.
- Мы с Полканом гуляем. Знаете, полезно, снижает давление перед сном. И тут оно!
Дежурный застыл, изображая внимание.
- Оно, понимаете? – дама вытаращила глаза и уставилась на блюстителя закона.
Дежурный кивнул.
- В общем, из кустов высунулась грязная рука и схватила Полкана. Я законопослушный гражданин, животное у меня всегда на поводке и в поле зрения. Но в тот момент я отвлеклась на телефонный звонок.
Глаза дежурного потускнели, дама это заметила и осеклась.
- Одним словом, Полкана пытались затащить в кусты! Я, не будь дурой, дернула поводок, Полкан был спасен. Знаю я чьих рук это дело! Шутки шутить они вздумали! Шпана из пятого дома, так и запишите! Совсем стыд потеряли! Куда только родители смотрят!
Полицейский записал показания собачницы в журнал, пообещав разобраться, проводил ее, все еще разглагольствующую о нравах современной молодежи, до дверей полицейского участка, вернулся на свое рабочее место и снова погрузился в сон.
***
Ночь была на исходе, и мой голод становился неуемным. Трюк с собачонкой не вышел, прохожих на улицах почти не осталось. В тусклых предутренних сумерках я набрел на сияющее разноцветными огнями здание. «Голубая устрица». «Хорошо, ресторан», - мысли проносились так быстро, что я едва успевал осознавать их. Я в изнеможении присел за мусорным баком недалеко от входа в заведение.
Внезапно туманную тишь взорвала оглушительная музыка, остатки моих барабанных перепонок были разодраны мощными басами. Из распахнувшейся двери на улицу вывалила пестрая хохочущая толпа. Девицы на каблуках. Сплошь блестки, локоны и мини. Если бы у меня было сердце, оно бы забилось быстрее. Еще бы: столько пищи. А если бы у меня остался мозг, я бы подождал, пока толпа поредеет, и добыча станет доступнее. Но моя грудная клетка была пуста, а мой мозг - съеден червями пару лет назад, поэтому, не раздумывая ни секунды, я ринулся в гущу дам и прыгнул на спину мощной блондинке в мерцающем голубом платье.
-Эй, чувак, ты чего? – взревела грубым мужским голосом блондинка и отшвырнула меня на полметра.
Я ударился об асфальт. Кисть левой руки с хрустом переломилась пополам, но боли не чувствовалось.
Дамы развернулись и молча уставились на меня.
- Наркоман что ли? –пробасила брюнетка, поправляя огромный бюст.
Я поднялся с земли, снова кинулся на девушек, но был сражен серией тумаков совсем не женской силы.
***
- Что это?
Я лежал в кустах возле злополучного ресторана, представляя собой жуткую кучу разрозненных фрагментов, отделившихся от тела, искалеченного в утренней потасовке.
Я попытался сфокусировать взгляд и повертел головой в поисках источника звука.
- Он шевелится! – справа от меня кто-то взвизгнул.
Моя голова автоматически повернулась. Рот беззвучно открывался и закрывался. Я все еще был зверски голоден.
- Это монстр?
- Не выдумывай, их не бывает. Наверное, анимэшник, видишь, под зомбаря косит. Страшный какой. И воняет.
- Смотрите, у него нога оторвалась.
- И рука! Обе!
Я обвел глазами говоривших: вокруг меня собралась группа детей. Девочки держались чуть поодаль, мальчишки, присев на корточки, совсем рядом. Все с любопытством меня рассматривали. Самый высокий мальчик держал в руках палку и тыкал ей мне в живот. Палка свободно проходила через лохмотья, с чавканьем вонзаясь в рыхлое податливое туловище.
Не в силах дотянуться до вожделенной пищи, я скрежетал челюстями, пальцы рук скребли по сырой земле. Устрашающее было зрелище, полагаю. Но дети не испугались.
- Он голодный, точно, - произнесла девочка в розовой шапке с огромным помпоном, - смотрите, как он рот открывает. Моя черепашка так делает, когда просит кушать.
В течение следующего получаса мне принесли массу несъедобных вещей: чипсы, хот-дог, шоколадки. Мое тело не принимало ничего.
- Странно, столько всего, а ему ничего не нравится.
- Дураки мы! – хлопнул себя по лбу рыжий мальчуган, - если он зомби, то зачем ему кола? Он крови хочет.
- Сам дурак! – отозвалась девчушка в синей курточке, - крови хотят вампиры, а у нас зомби.
Она выразительно покрутила пальцем у виска.
- Моя мама как раз на рынок собиралась сегодня. Я стащу у нее кусок мяса, - пообещал худенький паренек и опрометью бросился прочь.
Говядина мне понравилась, свинина чуть менее, у курицы оказался странный привкус. На какое-то время голод отступил.
- И что же нам с ним делать? Его нельзя так оставлять.
Я лежал бездвижным чурбаном и смотрел как дети - мои неудавшиеся жертвы, суетились вокруг, стараясь помочь. И зрелище это породило в моей груди еще одно чувство, что-то давно забытое. Благодарность?
Дети где-то достали садовую тачку. Погрузили на нее мое туловище с болтающейся головой, руки и ногу и укатили тачку к заброшенной беседке в самом конце парка. Там они как сумели соединили мои выдранные конечности с телом. В ход пошли проволока, скотч, веревки и довольно-такие поверхностные познания в анатомии. Уже в сумерках они нагребли на меня ворох опавшей листвы и велели ждать их до завтра.
Я лежал, ощущая, как понемногу возвращаются силы, разрозненные части снова становятся единым организмом. А ночью вернулся голод. Я мог бы с легкостью выбраться и разыскать себе пищу, но что-то меня останавливало.
На следующий день ребятишки вернулись. Они обустроили мне ночлег под столом в беседке. Им нравилось возиться со мной: таскать из дома куски мяса и кормить меня им, одевать в поношенные отцовские рубахи. Со временем мы подружились: они рассказывали мне свои маленькие секреты, а я многозначительно молчал и кивал головой. Мне казалось, я был для них кем-то вроде бродячей собаки с перебитой лапой, беспомощным существом, нуждающимся в помощи. Их нисколько не пугал мой безобразный облик и загадочное происхождение. Они нашли в моем лице молчаливого благодарного друга всегда готового выслушать.
Сейчас я вполне привык ко вкусу мяса с рынка, устроился туда ночным сторожем. Меня больше не тянет вцепиться кому-нибудь в глотку. Кости не рассыпаются, раны затянулись тонкой бледной кожей. Сердца, легких и даже языка у меня нет, но кого в современном обществе интересует чей-то внутренний мир, кроме своего?
Я учусь жить среди людей. Пока все идет неплохо. Но кто знает, что будет завтра? Жизнь, как выяснилось, довольно-таки непредсказуемая штука!