Участь. Гротеск

Их, если можно так выразиться, перенаправляли. Повсюду шла суматоха, были слышны громкие возгласы неприятия, пока вдруг всевидящее око снова не хватало одного из них, и тогда шум суеты на миг прекращался. Остолбеневшие, с раскрытыми ртами глядели они на захваченных товарищей, гадая - кто станет следующим, но не могли уберечь от этой участи ни себя, ни других.
- Нам хоть пожрать здесь дадут?! - возмутился жирный, сидя словно в шкафу - повсюду висели опасные крючки.
- Да, не суетись ты. Это временное явление. Нас накормят и скоро отпустят - отвечал другой - он был лысым и в очках, судя по всему ученый, и такой же голодный.
- Здесь так мало места... Как же они хотят перенаправить сюда других? Дернуло же меня пристать к этому сборищу, чтобы в итоге угодить сюда, в эту яму! - сокрушался еще один среднего телосложения, сидя поодаль, обхватив коленки руками.
Вдруг разговор этих троих прервал грохот опрокидывающегося ковша с кучей еды прямо в яму, где находились захваченные. Со всех сторон к богатому столу стали сбегаться остальные - такие же временные узники.
Казалось, щедрый ковш не пожалел ничего, чтобы удовлетворить их завидные аппетиты. Здесь была черная и красная икра, самые дорогие грибы в мире - белые трюфеля, изысканный кубинский кофе с божественным ароматом, копченые угри, заливное из осетрины, пахлава, лучший Байховый чай, словом всё то, что обычно покупают на рынке, но не все. Правда, неизвестно откуда взявшаяся здесь овсянка россыпью, вызывала, мягко говоря, легкое недоумение.
- Ну, вот, я же вам говорил! - воскликнул ученый муж в очках, заметив, что "шкаф", в котором находились узники, начал медленно двигаться в неопределенном направлении.
Все были давно сыты невиданными яствами, и бдительность была несколько усыплена.
- И вправду - поехали! - радостно объявил жирный, он сидел ближе всех к одному из крюков.
Повсюду также шумно ликовали. Но со стороны товарища среднего телосложения, обхватившего коленки руками, не было слышно ни звука. Вдруг жирный в ужасе заорал что-то нечленораздельное, тыча пальцем в сторону, где судя по всему должен был находиться его товарищ. Тот болтался на крюке, который торчал из его шеи, весь в крови. Ученый, обернувшийся на крик жирного, в невообразимом ужасе что-то промычав отвернулся, и его вырвало. Когда он немного пришел в себя, то жирного рядом уже не оказалось. Ученый устремил взгляд вверх и его взору предстали лишь ноги, свисающего на соседнем крюке тела жирного с проткнутой гортанью. Но не успев что-либо сообразить, ученый только застыл в немом изумлении. Как вдруг откуда-то из бездонной мглы показалась огромная страшная пасть! Словно баллистическая торпеда, рассекая пространство, летела эта суперобтекаемая сущность на всех, кто находился в шкафу. Еще живых или уже мертвых. Первым на ее пути оказался ученый, хотя это не имело значения, ибо ненасытная тварь безвозвратно поглотила всех и вся.

Послесловие

Расположившись на берегу живописного озера, дружная компания отдыхающих достала удилища, заранее приготовленные с такой любовью, чтобы порыбачить себе на славу. Разожгли костер. Женщины накрыли на стол: тут была и копченая скумбрия - нехитрая закуска для хорошего пикника, ароматный чай, кто-то захватил с собой несколько баночек красной и черной икры, красующихся теперь на столе, и даже лазанья с грибами - ее решили подогреть прямо на мангале, водрузив на противень, запахло ароматным кофе любителей и этого напитка. И вот - первый улов! Кто-то успел пустить вплавь по озеру самодельную ловушку для щук: обвешанный крючками вместительный ящик (приносим извинения, но из чего был сделан ящик, мы тут не расскажем в целях неразглашения производственной тайны для сохранности патента), с насаженными на них живцами, которых между делом подкормив, выловили на ближайшей отмели.
Это была огромных размеров щука. Извлекая ее из ящика, застыли даже видавшие виды рыболовы: из омерзительной зубастой морды рыбины свисали перерезанные острыми зубами живцы, кое-какие из мальков остались висеть на крючках, а те которых не подвесили, исчезли в зияющей впадине пасти. Женщины смотрели на ловушку для щук с набитыми в ней овсянкой кормушками, проткнутыми крючками и разрезанными острыми зубами щуки дохлых рыбешек, - с торчащими из них кишками, со смешанными чувствами. Однако, кто-то из отдыхающих воскликнул: "'Вот так улов!" - по всей видимости ученый, ибо имел сосредоточенный вид, носил очки и был лысый.
- Отобедаем на славу!" - подхватил жирный. И под общее веселье и смех все отправились к столу с пойманной щукой. Только один из отдыхающих сидевший у берега, понуро обхватив колени руками, смотрел в сторону горизонта. В последние несколько минут его что-то беспокоило. "Видимо собирается гроза, как бы не случилось бури..." - думал он.

Отредактировано truffaldino (2022-01-12 04:23:20)

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!

Жажда крови. Гротеск.

Он жаждал крови. Эта жажда одолевала его еще с детства, она по меньшей мере удивляла его, он пытался не думать о ней, забыть. Однако, с годами она все росла, превращаясь в одержимость и сумасшествие, и ничего не помогало.

Уже в юности он достаточно окреп, чтобы позволять себе убивать более слабых.
Чем больше видел кровь, тем неутолимей была жажда крови и тем непреодолимей становилось желание убивать. Дальше — больше. Он не гнушался и более сильными, ничего не подозревающими взрослыми, выжидающе подкарауливая их в кустах или за деревом, пока те мирно прогуливались тропинками близлежащего леса.

С ним был всегда его верный спутник — острый кинжал. Глядя как его жертвы истекают кровью, он мог упиваться этим зрелищем часами. Это было наивысшим удовольствием. Каждый раз цинично рассекая трупы, он предвкушал свое великое пиршество. Но особенно он любил убивать молодых парней и девушек. Их кровь была самой чистой и бархатной, что ли... А еще чище была кровь маленьких детей, как он понимал, но те вообще никогда не ходили в лес одни, а если и появлялись там, то только в сопровождении взрослых, которые были всегда начеку и это усложняло его задачу.

Казалось бы ничто его не остановит! До сих пор никто не изловил и он оставался безнаказанным, хотя о нем знали и пытались наказать, подключая все силы. Увы, безуспешно! Но в один прекрасный день его выследили. И сделав вид, что не замечают его, резким движением руки и без всякого сожаления - более того, с явным презрением и удовлетворением, - прихлопнули. От комара осталось лишь мокрое место...

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!

Светофор с продолжением(дети попросили придумать дальше повеселее, а то светофорчик жалко)

Весело и призывно подмигивая, он любил провожать родителей с детьми, их бабушек и дедушек, а также многих и многих, спешащих с работы, или на работу, горожан.

Он ценил жизнь и, насколько это могло быть возможным, ощущал свою значимость и необходимость.

Он сильно переживал и волновался, когда видел мчащиеся мимо пожарные, полицейские или машины скорой помощи, тревожась про себя за тех, кто попал в беду.

В другие, обычные дни, весело играл своими разноцветными огоньками согласно правилам, а иногда, ритмично вспыхивая, многозначительно моргал, соблюдая при этом, как всегда,  повышенную бдительность.

Он был очень ответственным. Абсолютно ко всем он относился тепло и не делил людей на хороших или плохих, при этом, ненавязчиво требовал послушания. В том числе, конечно же, и от атомобилистов, которых с радостью часто забавлял зелёной волной. Всё для всеобщего блага.

И вот, в один прекрасный день всё закончилось. Верней, началось строительство нового виадука, и дорога, а вместе с ней и перекрёсток, на котором он простоял все долгие годы, оказались забытыми и ненужными.

Видимо, в спешке, или по иной причине, о нём тоже забыли и оставили на безлюдном пустыре.

Была зима. Всё вокруг замело снегом и теперь казалось, что он стоит на большом заснеженном поле, сильно накренившись набок, как-будто, вот, вот опрокинется. Одинокий и несчастный.

Давно погасли его разноцветные огоньки, густо залепленные снегом, и больше никого не радовали.

По словам шефа, светофор не только портил ландшафт, но и заставлял мэра города повнимательнее присмотреться к их дорожному управлению.

- Эй, Сэм!, - послышалось где-то рядом,
- Давай управимся сегодня поскорей, хочется покончить с этим раз и навсегда, а то шеф уже достал!
- Покончить с чем? С ухаживаниями за принцессой шефа?, - хохотнул, было, пожилой, но для своих лет крепкий, коренастый мужчина.

При упоминании "принцессы шефа", как в шутку называл секретаршу неравнодушный к ней, лет на пять младше своего напарника, Дик, побагровел.

Заметив это, подошедший к нему с инструментом, Сэм, тут же умолк. Мало ли, что там у Дика на уме. Может шутка на этот раз и не удалась.

- Ты бы лучше за своей жёнушкой присматривал, - ухмыльнулся в ответ Дик.

Сэм крепче сжал молоток, но промолчал. Вся округа знала, что у его жены есть моложавый на вид дружок, и Сэм что-то подозревал, но постоянно внушал себе, что всё обстоит иначе ..

- Если ты ещё раз упомянешь мою жену, то я сделаю с тобой вот это!, - выпалил вдруг Сэм, отбросил в сторону молоток и резко подскочил с к светофору.

В руках у него оказалась ручная болгарка Stanley, работающая на шнуре от дизель-электрического генератора, стоящего в их пикапе.
Сэм от души приложился мощной пилой к основанию светофора. Раздался оглушительный рёв и полетели искры..

Слов Дика почти не было слышно. Но в ответ тот заорал, что, наконец-то, в отместку, согнёт бычью шею Сэма, что давно хотел сделать. При этом Дик подскочил к светофору и ухватился за его верхний козырёк.

Светофор стал неуклонно всё ближе и ближе наклоняться к земле. Наконец, благодаря дружным и точным усилиям напарников, светофор оказался на снегу.

Друзья-напарники расхохотались. Что и говорить, проработав много лет вместе в дорожном управлении, они души не чаяли, друг в друге, и часто подтрунивали друг над другом по разным поводам.

И вдруг, лежащий на рыхлом снегу светофор поочерёдно замигал своими сигналами. Сэм и Дик вытаращились на светофор в полном недоумении.

- Может, сработали светодиоды?..,- попытался предположить потрясённый Дик.
- Или лампы накаливания, - шутливо скорчив гримасу, передразнил его Сэм,-  уточнив после, что ни того, ни другого там быть не может, как бы убеждая себя, или есть, но мигнуло в последний раз.

-Давай грузить! ,- скомандовал, не верящий ни во что сверхъестественное, полностью пришедший в себя Сэм.

Дик постоял ещё немного в нерешительности, он -то верил в нечто потустороннее и необъяснимое и попробовал было заметить Сэму, что у светофора, должно быть, есть душа. На что Сэм от негодования сплюнул и чертыхнулся.

Светофор помигал ещё немного и перестал. Он был далёк от людских разногласий и интриг. И лишь в последний раз хотел порадовать людей своими весёлыми огоньками, пожелать им счастья и удачи на прощание.

Друзья водрузили светофор, в американский пикап, сложили инструмент и довольные проделанной работой, уселись в салон. Глухо захлопнулись двери, и пикап скрылся в неизвестном направлении ..

______________________

Однажды, в Старый Город с кортежем по правительственным делам  нагрянул некий министр.

Он приезжал сюда не раз и поражался красоте Старого Города, его тишине, и пока проезжал по городу в своём чёрном лимузине, не закрывал рта от удивления и восхищения.

Но и на этот раз, на одном из главных перекрёстков министр не обнаружил ни светофора, ни, хотя бы, намёков на пешеходную разметку, ни знаков для пешеходов.

От этого его рот раскрылся ещё шире, но тут же захлопнулся, создав суровость и деловитость на его лице, благодаря плотно сжатым губам.

Ведь министр очень любил людей и работал, не покладая рук, для их блага.

Кортеж пронёсся по перекрёстку, как всегда, на приличной скорости, и горожане торопливо шарахались кто куда, или беспомощно застывали на месте.

После того, как министр покинул Старый Город, на повестке дня крайне озадченного и, откровенно говоря, взбешённого мэра, встал вопрос о демонтированном светофоре.

- Завтра, на рассвете, светофор должен красоваться на этом, изрядно надоевшем мне, и всем, перекрёстке! Вы поняли меня?!, - объявил шеф дорожного управления.

Сэм и Дик ошарашенно уставились на шефа и встали по стойке смирно. Но два раза им повторять не надо было, и они тут же кинулись в подсобку.

К вечеру, когда Старый Город опустел, друзья-напарники, завели свой пикап, и выехали, чтобы установить светофор на перекрёсток.

- Я говорил, что это ещё не всё! Шеф нам покоя не даст с этим светофором!, - сокрушался Сэм.
- Успокойся, Сэм, это Провидение, это Оно подарило светофору вторую жизнь..А наше дело, это хорошая работа, и соответствующий оклад.

Сэм покосился на Дика.

- Ну, да. Чтобы сводить принцессу в театр!, - ухмыльнулся он.

На этот раз Дик промолчал. Он видел на днях жену Сэма с её дружком, и не хотел лишний раз задевать своего напарника.

Они ехали по городу и за окном их пикапа проносились замечательные городские пейзажи.

Сэм удивился молчанию Дика, смутно что-то подозревая, но поменял ход мыслей. Он вообще, не любил создавать себе проблем, и предпочитал на всё закрывать глаза.

- Ну, что? Начнём!, - скомандовал Сэм по приезду на место, и взялся за отбойный молоток.

Дик приподнял лежащий в пикапе светофор, который они не так давно демонтировали, что-то шепнул ему, видимо, извинившись за прошлый раз, погладил рукой козырёк, и подошёл к Сэму.

Сэм закончил с работой и уставился на мечтательного Дика, минуту назад стоящего у светофора, как на чокнутого.

Дик в задумчивости продолжал смотреть на воронку, выдолбленную Сэмом, внезапно решив, выложить напарнику всё, что он знает и видел о его жене, но в последний момент передумал.

- Что, Дик? Да, брось..Она не твоя, эта секретарша, ей нужны деньги шефа, а у тебя их нет, верней есть, но не под её запросы, - заявил Сэм, решивший, что Дик задумался о своём, о наболевшем.

- Конечно, дружище! Ещё одно слово, и ты будешь стоять в этой воронке вместо светофора!, - угрожающе прошипел Дик, откладывая в сторону коробку с цветными линзами.

- Что, серьёзно? А как там поживает моя жена, ты не в курсе?! Что тебе известно?! - прорычал Сэм, поддавшись, всё-таки, мысли, так и лезшей  в его голову, вспомнив о подозрительном молчании Дика.

- И не только мне...

Последних слов Дик не договорил, потому что Сэм запустил в Дика смятым бумажным стаканчиком из под кофе, не желая слышать истину.

Друзья ещё немного поносились друг за другом, пытаясь безуспешно схватить один другого, под милое щебетание вечерних птичек, и, как всегда, рассмеявшись под конец своих безобидных забав, занялись, наконец, делом.

Утром горожане с удивлением обнаружили, что главный перекресток в Старом Городе украсили два уличных светофора в стиле ретро.

Сэм и Дик заезжали по пути в ещё одно дорожное управление к своим коллегам, и забрали у них, точно такой же, трёхцветный светофор.

Светофор весело замигал всем участникам дорожного движения, он был счастлив, потому что встретился со своим собратом. Всё было замечательно, светофор был далёк от людских разногласий и интриг, любил и ценил жизнь, он снова стал ощущать, на сколько это могло быть возможным, свою значимость и необходимость ...

Отредактировано truffaldino (2022-01-30 22:28:51)

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!

Сегодня ночью, порывшись в своём столе, и решил продолжить цикл «зарисовок» , которые до этого момента, скучали, и ждали своего часа. Эти небольшие зарисовки, я планирую перемежать также небольшими рассказами на разные темы.

  Я сижу на скамейке у моря и слушаю шелест волн. «Когда у тебя в доме пусто, то двадцатка тебя не спасёт»

  Прокричав эту мысль на своём  птичьем языке, чайка камнем нырнула в белые шапки волн, извлекла из темных глубин уклейку и скрылась вдали.
Ещё одна мысль. Ещё одна чайка.

  «Станем как птицы!» Где-то я уже это слышал. Это кричала чайка вдогонку своему собрату. Или мне.

  Никогда не отчаивайся.

  Важно расхаживая по берегу у кромки моря, одинокая чайка решила провести со мной небольшую беседу.
  — Что ты делаешь, когда идешь на обгон?, —    мысленно спросила меня чайка.
  — Как что? Обгоняю, собственно, — пошутил я.
  Чайка стремительно улетела.

  Насладившись отдыхом и одиночеством на побережье, я подхожу к своему "Dodge".

  Принял решение лететь — лети.

Отредактировано truffaldino (2022-02-02 03:41:46)

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!

Баня по-латышски

Кругом лес. И сам не пойму, как умудрился заблудиться. Вдруг я расслышал надвигающийся шум. 
  
  Вдалеке показался долгожданный просвет над деревьями. Неужели, шоссе? Нет. Я снова вышел к морю.

  Сплюнув, повернул обратно и двинулся вперед. Лес нескончаем, но я все иду куда-то, вглубь него. Должен же я выбраться отсюда!

  Пошёл дождь и я промок. Вскоре дождь перестал и выглянуло солнце. От долгой ходьбы и, благодаря, солнцу моя одежда успела высохнуть.

  В суровом климате Африки, где я когда-то служил, нашей роте приходилось подолгу обходиться без еды, совершая опасные и продолжительные маршброски по саваннам.

  Так что я был достаточно закалён и шёл без устали.

  Слышен был только шум ветра, завываюший над макушками деревьев. Я отпил немного воды. Через некоторое время неожиданно набрёл на тропинку, и по ней зашагал, наконец, к какому-то хутору.

  Навстречу мне вышла хозяйка усадьбы. Она спросила меня на латышском, откуда я. Я поведал ей историю о том, как заблудился в лесу и долго не мог отыскать дорогу,

  Я сдержанно жестикулировал руками, пытаясь всё изложить объективно, но внутри меня предательски не унималась дрожь.

  Всё это время хозяйка не сводила с меня лукавого взгляда чёрных глаз, окидывая с ног до головы, словно обжигая страстным желанием.

  Удивившись тому, что мною пройден такой большой путь, хозяйка попросила подождать. Выйдя из дома, она протянула мне кувшин с молоком. Я отпил с удовольствием.

  Хозяйка была в простом длинном платье, её голову укрывал платок в цветочек, а из под него на её миловидное лицо ниспадало несколько локонов красивых черных волос, которые она то и дело пыталась сдуть своими нежными губами, что получалось у нее весьма соблазнительно.

  Несмотря на то, что платье укрывало всю фигуру хозяйки, ее бесподобные формы, которыми нельзя было не восхититься, так и бросались в глаза.

 
  Хозяйка осведомилась, не слишком ли я голоден после столь долгого пути, добавив, что с удовольствием угостила бы меня обедом.

  Я лишь улыбнулся в ответ и обратил внимание на постройку в задней части двора. Это была баня.

Меня неумолимо стали сжимать тиски предвкушения банного жара и чувственного искушения одновременно.

  Поблагодарив хозяйку за оказанное мне внимание, я заявил, что в пути, пока солнце еще не село, успел слегка подкрепиться.

  Она же, заметив мой интерес к бане, улыбаясь, не преминула предложить : «Может, тогда, для начала, парку?.»

  Я с удовольствием согласился. За много лет моё тело привыкло к банному жару и постоянно его требовало. Хозяйка принесла вёдра, указав, где колодец.

  Баня была деревянной, в полтора этажа, с соломенной крышей и большим предбанником. За баней стоял дом и виднелось озеро.

  У дома хозяйки раскинулся большой сад с яблонями, грушами, смородиной, вишнями. Я поразился размерам огромной тыквы посреди сада.

  Пока я носил воду для бани,
до меня донёсся милый грудной смех и возглас черноокой хозяйки : «Весь хутор хочешь позвать?!» Она вышла на крыльцо посмотреть как я всё таскаю ведра с водой.

Я поразился и ужаснулся фантазии хозяйки.

  «Не весь, но на двоих хватит!» , — сказал я с улыбкой. Хозяйка слегка прищурилась, как бы оценивая, хватит ли воды на двоих, и обворожительно улыбнулась так, что меня моментально прошибло потом.
 
  Пар был обильным не зря же я наносил столько воды!
  Вдруг раздался шум. Это хлопнула дверь предбанника.

  «Неужели, хозяйка, —   подумал я,  — так и есть!»       

  Липовая дверца бани со скрипом приоткрылась и, слегка улыбаясь, в баню вплыла хозяйка. Мое сердце забилось сильнее.

— Уфф! Как тут жарко!, — произнесла она, надув полные губки, вытянув их в изящную трубочку, — не помешаю?, — эхом отозвался в моих ушах ее нежный голос.

— Нисколько,  — онемев от столь неожиданного поворота событий, (но где-то, я на такой поворот и надеялся), только и смог я выдавить из себя, сознавая, что сейчас станет ещё жарче.

  Хозяйка замоталась в
махровое полотенце с «пограничными» зонами : оно слишком высоко и бесстыдно облегало её округлые бёдра , и едва доходило середины большой соблазнительной белой груди, выпиравшей из-под обтягивающего полотенца.

— Располагайтесь на нижнем полоке, — предложил я ей,  замирая на своём, верхнем.

  Так мы посидели немного, наслаждаясь целебным паром. Я плеснул на раскаленные до малинового цвета камни воды. И тут хозяйка грациозно стянула с себя махровое полотенце.

  Я обомлел.
 
  Хозяйка изящно вздёрнула голову вверх, и в
её глазах читалось жгучее неукротимое влечение.
 
  Дубовые веники стояли в бане, словно на изготовке, чтобы рвануться в бой и хлестать, разгоняя по телу кровь и приятное тепло.

  Как заворожённый, я слез со своего полока.

  Моя рука сама потянулась за одним из веников, но хозяйка остановила меня, шепнув с вкрадчивой хрипотцой в голосе : «Позволь мне ..»

  Я не стал сопротивляться и передал ей веник. Она опустила его в лоток с горячей водой, чтобы хорошенько распарить.

  Будто от предвкушения чего-то манящего и волнующего, хозяйка стала с удовольствием вертеть веник в своих нежных ручках и так и эдак.

  Веник ожил. Можно было вообразить, что на венике снова зашелестела листва, до того славно хозяйка распарила его. Что ж, подумал я, теперь моя очередь.

  Когда я подходил к усадьбе, то заметил растущие неподалёку дубы. Дубы были огромны. Их узловатые толстые ветви, с шелестевшей листвой, грозно тянулись к небу.

  И будто прочитав мои мысли, хозяйка встала на колени, заняв полок пониже. Немедля, я вскинул веник вверх, чтобы захватить жару, и опустил его, едва касаясь прекрасного тела хозяйки, как бы щекоча, подготавливая её к более острым ощущениям.

  Хозяйка застонала от удовольствия и с мольбой в голосе произнесла: «Ещё!»
   Не в силах оторвать взгляд от ее изящных форм, я захватил веником жара побольше и хлестнул ощутимее. Хозяйка с невыразимым удивлением издала стон, который больше походил на плотский восторг.

  Возбуждение нарастало. Мой веник стал всё чаще и чаще опускаться на её разгоряченное тело, лишь на мгновение взмывая вверх, чтобы зачерпнуть побольше жару, от чего её смуглая кожа приобретала оттенок цвета мякоти питайи, которой наш батальон питался в Африке.

  Изгибаясь под хлесткими ударами веника, сложив губки, хозяйка с упоением издавала шипящие звуки, жадно всасывая ртом горячий воздух бани.

  В следующий миг, изящно мотнув головой, она сбросила на мокрый пол бани полотенце-тюрбан. Я был поражен крастой её густых волос! Волнистые и длинные, иссиня черные, они спадали ей на плечи и влажную спину.

  Затем она изящно откинула волосы вбок, и её взгляд обжог меня всепоглащающей страстью!

  Вдруг перед моим мысленным взором проплыли спелые, налитые, благодаря солнечным лучам и влаге груши, которые норовили вот, вот сорваться с ветвей, словно кто-то неистово тряс несчастное дерево, вцепившись в толстый ствол двумя сильными руками, желая как можно ближе притянуть его к себе!

  Хотелось достать груши ртом, и вгрызаясь зубами в сочную мякоть, когда при каждом укусе они истекали бы сладким живительным соком, насладиться ими сполна!

  Тем временем, хозяйка перевернулась на спину, а у меня до головокружения всё перевернулось внутри!

  Окошко в бане было своеобразной конструкции, и если надо, он раскрывалось в ширину. Нужен был приток свежего воздуха, и я до предела раздвинул створки.

  Призывно изгибаясь, словно в чувственном возбуждении,  хозяйка со слезами на глазах молила : «Шире!»

  В безумном исступлении, я рванул к окошку и с силой попытался раскрыть створки ещё шире, потому как, жар и вправду стал невыносим. На следующий день я долго чинил окошко бани.

  Встав на колени, хозяйка, словно кошка, снова и снова подставляла мне свою гибкую спину, чтобы я прикладывался к ней веником.

  Казалось, баня заходила ходуном! Все смешалось! Протяжные стоны хозяйки, мелькание веника где-то в пару, раздвинутые до предела створки банного окошка!

  Хозяйка опять повернулась на спину. Мне вспомнилось, как Африке солдаты забавлялись тем, что подставляли под один из баобабов макет антилопы.

  После долгого сна, ничего не подозревавший леопард с неукротимой стремительностью прыгал вниз, но под дружный хохот солдат, сидевших в засаде, терпел фиаско.

  Обманутый леопард свирепо озирался по сторонам, от чего солдатам в джипе становилось не по себе.

  На мгновение, я превратился в того леопарда, но фиаско не потерпел, так как моя антилопа была живой.

  В следующий момент, хозяйка слегка привстала и для удобства опёрлась руками о нижний полок. Я поднял таз с водой с пола, пригнулся пониже и окатил из него хозяйку.

   Мне почудились глубокие звериные норы, притягивающие своей таинственной пустотой, встречавшиеся мне на долгом пути сюда, в которые я, затаив дыхание, заглядывал с невысоких холмов, густо поросших зелёным мхом.

  То я взбирался на эти сказочные холмы и вожделенно всматривался в норы сверху, то с интересом рассматривал норы снизу, скатываясь по холмам, и пытаясь протяжным свистом выманить посилившегося в норке хитрого зверька.

  При этом, я осторожно запускал в некоторые из нор пальцы рук, чтобы как можно больше раздвинуть, обрамлявшие их непослушными завитками шелковистые пучки мшистой поросли.

  Вдруг, перед моим взором то и дело стала всплывать ступка, в которой африканские туземки взбивали жирное козье молоко невообразимой белизны, чтобы превратить его в масло.

  В нежных, но в то же время крепких руках туземок маслобойка превращалась в ритмично вонзающийся в ступку поршень, который издвал при этом громко чавкающие звуки, раздающиеся на всю хижину и даже за ее пределы.

  В следующий миг я узрел хозяйку где-то над собой, словно она поселилась в невесомом облачке. Видимо, она попыталась взобраться на верхний полок, к окошку бани, но поскользнувшись оказалась на мне. От неожиданности я разинул рот, а хозяйка посмотрела на меня широко раскрытыми от изумления глазами, на миг затаив дыхание.

  Тут мне привиделся мощно отталкивающийся от земли, ни на миг не останавливающийся,  прыгающий африканский заяц, оценивающий таким образом обстановку вокруг. При укреплении позиций, мы часто наблюдали за этими прыгающими до бесконечности зайцами в бинокли. Было невозможно себе представить, что эти зайцы в состоянии остановиться.

  Внезапно, в моём воображении на горизонте обозначилась наша родная самоходная артиллерийская установка оснащённая стволом со скорострельностью до 16 (!) выстрелов в минуту. Она сметала на своём пути зайцев и всё остальное.

  При виде её пушки каждый раз мы замирали в благоговейном трепете ..И в этот момент раздался протяжный и сладострастный стон хозяйки.

  Что и говорить, жар был отменным и щедрым!

  Одно видение лихорадочно сменялось другим. В моём сознании внезапно всплыли спелые яблоки, растущие в саду хозяйки, которые представились мне такими созревшими и румяными, что захотелось слопать их в один присест!

  На фоне яблок появились две спелые вишни с тёмно-красными, почти чёрными, набухшими ягодами, я судорожно сжимал их в своих ладонях, и буквально ощущал на языке их кисло-сладкий привкус!

  Видимо, на моём состоянии, все-таки, стало сказываться долгое отсутствие еды.

  Как выяснилось, хозяйка захватила с собой мочалку и шампунь. Я густо и энергично намыливал хозяйку пеной, а потом яростно окатывал водой из таза. То же она проделывала и со мной. По нашим с хозяйкой телам стекала душистая пена.

  Напряжение достигло своего апогея. Мне почудился горячий гейзер, который нам показывали африканские туземки, когда водили наш взвод в живописную долину, чтобы вместе подолгу любоваться этим величественным явлением природы.

  Последнее, что я увидел,
была тыква. Возникнув словно ниоткуда, огромная тыква, которую я приметил в саду, неумолимо надвигаясь на меня, будто в призрачном тумане, беспощадно накрыла меня с головой.

  Когда я очнулся, то мы с хозяйкой были уже в предбаннике, а затем вышли в холодную комнату. Мы были весьма довольны, хотя еле держались на ногах. Я даже не знал, чего я хотел больше в тот момент : есть, спать, или снова взяться за веник.

  Хозяйка поднесла кувшин с квасом и разлила его в глиняные кружки. Не слишком холодный, квас был как нельзя кстати и показался мне божественным напитком, он был сладок, как кожа хозяйки ..

 

Отредактировано truffaldino (2022-02-04 02:58:42)

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!

Сегодня солнечно. Ощущается приближение тепла. Об этом в ясном небе кричат чайки, и на кустах щебечат воробьи.

  И вóроны — не дураки, они выпорхнули из своих темных и сырых чащоб, чтобы погреться на солнышке, усевшись на пока ещё голых ветвях березок и дубов.

  Не будь дураком — выйди из дома на свежий воздух.

  Все равнодушно проходили мимо притаившегося в тени низины, застывшего вперемешку с грязью, куска льда. Словно в недоумении, кусок льда взирал на свет : «От чего он до сих пор не растаял, когда на дворе лето?»

  Никто не знал, когда образовался этот кусок льда и сколько он там пролежал, может даже не один год, все не тая.

  Но однажды снесли сарай, у стены которого, забившись в угол, лежал этот лёд. Лучи солнца, дожди и ветер нещадно хлынули на лёд, словно только и ждали, чтобы покончить с ним навсегда.

  Не меняй ничего там, где не в силах изменить. Всё идет своим чередом.

Отредактировано truffaldino (2022-02-04 03:14:59)

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!

Лёгкий ветерок разгонял по небу медленно плывущие облака, которые чернели с приближением сумерек. Повсюду смолкали птичьи голоса, едва нарушая наступающее затишье.

  Сегодня, в эту неяркую вечернюю зарю, двое влюблённых встретятся и останутся вместе навсегда. Покинув отчий дом, невзирая на обстоятельства и общепринятые правила, они убегут от всех. Убегут навстречу ветру, новой жизни, высоко подняв головы, бесстрашные и непоколебимые в своем решении.

  Они уплывут на рассвете. Никто, никогда не сможет отыскать их, они порвут с этим миром — миром непонимания и неприятия, таким странным миром. Но сейчас перед ними открывается тихая безмятежная ночь.

  Он заметил свою возлюбленную ещё издалека. Совсем немного и она окажется в его жарких объятиях! О, этот долгожданный миг сладкого поцелуя! Как мечтали они об этой встрече!

  Но в этот вечер ожидалась гроза. Нарушивший тишину, внезапный порыв ветра, заставил влюблённых оглянуться вокруг. Милые облака вдруг обернулись рваными тучами, нависшими над ними.

  «Что происходит, любимый?! Мы в опасности!»
  «О, это только тучи, любимая. Я никому не позволю нас разлучить!»

  Тем временем внизу толпа зевак стала замечать, как причудливо ветер сгустил и нарисовал очертания облаков, словно это двое влюблённых — мужчина и женщина, верней их силуэты, приникли к друг другу в долгом поцелуе. Но ветер всё усиливался и стал разрывать этот необычный рисунок, небо заволокло чёрными тучами и пошёл дождь...

Отредактировано truffaldino (2022-02-12 02:15:06)

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!

Сначала Сэм был Бобом. А потом я решил, что он продолжит(история со светофором, выше) Сэмом.

Ну, самогон пить, это себе вредить, и окружающим, такого моё мнение.

Лучше молоко, поверь мне, коллега. Во всяком случае, тогда на сеновале, в поле, в хлеву, в бане все получается как надо.

Спасибо за отзыв, я рад!

Подпись автора

В Бергамо всё спокойно!