Анна. Часть 1
Порой судьбоносные решения приходят в самый неожиданный момент. Хорошо это или плохо - покажет жизнь.
Если вас заинтересует , что же было дальше, я продолжу.
Содержание с автором прошу не отождествлять - творческий вымысел.
Я умерла. Боже, как тут темно! Почему-то стою на месте. Надо идти. Куда? Вон, где-то там, вдалеке, стало светлее. Что это?..
Свет… бьет прямо в закрытые веки. Наверно он указывает путь, куда нужно идти. Туда, вверх, к концу этого темного туннеля.
Голос:
- Просыпайтесь, спящая красавица!
Кто это? Господь призывает меня к себе? Веки тяжелы, я с трудом приоткрываю глаза. В радужном ярком свете вижу силуэты. Ого, уже и ангелы здесь! Раз, два, три… Их пять!
Образы становятся четче. Лицо огромно: белая бородка, очки и ореол седых волос. Даже не предполагала, что Господь носит очки.
- Ну, вот вы и дома! Молодец. Хватит блуждать. Мы вас ждем здесь.
- Где я? – запекшиеся губы не слушаются. Резкая боль, укусив как змея, заставила открыть широко глаза.
- Ох, - выдох вырвался, как облачко холодного воздуха.
Надо мной склонились пять человек. Я внимательно рассмотрела их. Это были люди в белых халатах.
- Милочка моя, вы в больнице. И уже все самое страшное позади.
Теперь передо мной стоял пожилой человек и улыбался. Его взгляд сквозь очки излучал покой и тепло.
- Вы, чего-нибудь желаете?
Я окончательно вернулась в этот мир. Поняла, что лежу на койке, связанная множеством трубочек и проводков. Они не дают повернуться, я распята, как препарированная лягушка на столе у студента- медика.
- Да. Принесите мне, пожалуйста, зеркало и расческу!
Наступила тишина. И вдруг доктор весело закричал:
- Девочки, идите сюда, - надо мной вновь появились пять светлых ликов. – У нас в палате появилась настоящая Женщина. Знаете, какое было первое желание вернувшейся из комы девушки? Дайте мне зеркало и расческу! Каково?
Легким бризом пролетел девичий смех, и чьи-то заботливые руки смочили мои губы прохладной водой. Я пришла в себя.
.
Не могу сказать, что это было приятное возвращение. Боль настолько полюбила мое тело, что, казалось, поселилась в нем навсегда. Устроилась уютно и основательно, регулярно напоминая о себе, откусывая помаленьку мое естество и дробя на мелкие кусочки сознание. Стон – укол. На некоторое время становится легче. Боль сворачивается клубком где-то под ребрами и ждет. Стараюсь улыбаться, видя, как девочки медсестры мечутся от больного к больному, как, усталые, присаживаются на стул и вновь готовы вспорхнуть при первом же вздохе пациента. Сколько прошло времени? Потерялась в этом пространстве и мире.
Вечером дежурит Владимир Петрович. Это тот доктор, который, встретил меня при возвращении оттуда… Когда он входит в палату, все наполняется теплом и надеждой:
- Ну, как, милочка! Что нового? – внимательный взгляд, и мягкая теплая рука сжимает мою кисть.
- А у меня для вас подарок, – он достал из кармана маленькое круглое зеркальце и расческу. - Правда, этого делать нельзя, но как же я мог не выполнить вашу просьбу. Моя жена покопалась в шкатулках и поделилась своими запасами. Звонил ваш муж. Справлялся о здоровье. Только странно, что вы лежите уже пятый день, а он еще и не приходил.
Заметив, как исказилось мое лицо, похлопал по руке и сказал:
- Простите. Его все равно не пустили бы в это отделение. Это же реанимация и он об этом, наверное, знает. Вы не волнуйтесь. Когда переведут в лечебное отделение, посещения будут возможны. Выздоравливайте.
Времени в привычном понимании этого слова для меня не существовало. Дни я считала по включённому свету. Зажглась лампа на столе у дежурного – вечер. Погасили лампу - наступил день. Веселой ноткой были ночные дежурства Владимира Петровича. Когда выдавалась свободная минута, он заходил ко мне в палату, и мы могли проговорить до утра.
- У вас есть дети?
- Нет! И не может быть. Бог меня обидел.
- Не надо так говорить. Ведь Он все слышит и знает. И поверьте, работая здесь, я многое понял и осознал. Может, у Него на вас другие планы. Не надо плакать, вы молоды, прекрасны и у вас чудесная профессия. Значит, вы должны быть светом в этом мире. Живите. Все, что не делается - к лучшему. У нас с женой двое детей. Растили их, холили, учили. Хорошие и умные у нас ребята, но время… Выросли и разлетелись. Теперь только звонки да иногда внуки приезжают. Мы с моей Марией Сергеевной коротаем вечера вдвоем и вспоминаем прошлое. Иногда гуляем и благодарим жизнь за то, что мы есть друг у друга. И у вас все будет хорошо. Вы сильная.
И так обо всем. Я удивлялась, как легко с этим прекрасным человеком. Он словно книгу читал меня и все понимал. Во многом своим чудесным выздоровлением я обязана ему...
Пришло время прощаться. Меня переводили в терапевтическое отделение. Владимир Петрович пришел, хотя была и не его смена. Принес мне конфеты и шутливо спросил:
- А, может, останетесь у нас? Нет, пора.
Когда меня запеленали, как египетскую мумию, в одеяло и водрузили на каталку, он, улыбнувшись, сказал медсестрам:
- Везите осторожно. Это послушный пациент и настоящая Женщина!
Я пролежала в больнице еще целый месяц. Владимир Петрович забегал ко мне и всегда приносил чего-нибудь вкусненького: то кусочек домашнего пирога, то конфеты и фрукты. Муж приходил один раз. Посидел возле кровати, помолчал и ушел.
Солнце ослепительно ярко светило в тот день. Выйдя на крыльцо больницы, я вдохнула уже морозной воздух, наполненный свежестью. Осень уступала свои права надвигающемуся холоду. Зима принесла первый снежок и укрыла последние осенние бархотки белыми капюшонами. Достав телефон, набрала номер мужа:
- Я возвращаюсь, но прошу тебя, когда доберусь до дома, тебя там не будет. Я не хочу с тобой встречать старость и вспоминать прошлое.
