Скрипнула отворяющаяся дверь.
- Степан Петрович, разрешите?
Мужчина, сидящий за широким письменным столом, поднял голову от стопки бумаг, хмуро взглянул на вошедшего и кивнул. 
- Проходите, товарищ Борисенко. В понедельник состоится уже третий матч турнира, необходимо принимать меры. На кону репутация советского государства, сами понимаете. Жду ваших предложений.
Посетитель откашлялся, присел на краешек стула и открыл принесенную с собой папку.
***
На большой перемене Вовка Зиновьев оттащил в сторону Толика Астафьева и заговорщицки зашептал.
- Толян, пошли вечером в «Сокольники». Товарищеский матч. Юношеская сборная Канады играет!
В голубых глазах Толи вспыхнула искра заинтересованности, но он быстро отвернулся к окну и уныло произнёс. 
- Так завтра контрольная по алгебре, готовиться надо.
- Да какая контрольная. Событие века! - тараторил Вовка, и понизив голос, добавил, - Васька Метелкин, из девятого «А», ну ты знаешь его, лопоухий такой верзила, говорит, что канадцы жвачку раздают. Бесплатно. Он сам лично пять штук на прошлой игре поймал. Мы Таньке Николаевой эту жвачку всучим, а она нам контрольную даст списать!
- Вова, ты что! Там же толченое стекло, в жвачке этой. Нам Тамара Львовна на политинформации рассказывала, забыл?
Вовка закатил глаза.
- Толян, ты чего как девчонка. Веришь россказням классухи? Это они же специально слухи распускают, чтоб мы не подверглись тлетворному влиянию запада.
- А я и не хочу… подвергаться, - замялся Толик, но перспектива получить импортную жвачку была очень уж заманчивой.
- И не надо. Значит, в 18.00 у Дворца спорта!
Толкучка возле Дворца спорта «Сокольники» была невероятной. Толя с трудом отыскал Володю, и они вдвоем протиснулись на свои места на трибуне. На протяжении всего матча зрители следили не столько за баталиями, разворачивающимися на льду, сколько за канадскими болельщиками, которые то и дело швыряли зрителям горсти жвачки. Володя кинулся было за парой вожделенных угощений, упавших совсем рядом, но был остановлен жестким взглядом и властным окриком сидевшего неподалеку ничем не приметного гражданина в штатском.   
- Смотри, это милиционер, вот возле меня сидит, - зашипел Володя на ухо Толику, - только не поворачивайся. Потом всех тех, кто эту жвачку подберет арестуют за антисоветскую агитацию, вот увидишь. Но ничего, мы потом, после матча наберем. Пойдем прямо к автобусам канадским.
Толя скосил глаза на гражданина: совершенно обычный. Таких незаметных по Москве тысячи ходят, что же в каждом милиционера видеть, что ли?
На последней минуте наши забили еще одну шайбу, и со счетом 3:3 матч закончился.
- Скорее, побежали. Нам нужен выход, тот, что ближе к метро. Говорят, там стоят автобусы для канадской команды и их болельщиков, - как только прозвучала сирена, оповещающая об окончании игры, Толя вскочил на ноги и начал торопить друга.
- Подожди, Володь, я никак не могу найти ключи от квартиры. Выпали, наверное, из кармана. Сейчас. Мать меня убьет, если узнает, что я снова их потерял, - Толя в растерянности ползал под лавками в поисках злополучной связки.
- Ну ты и остолоп, - все больше нервничал Володя, - ой, кажется, это они там.
Володя нырнул под соседнюю лавку. Внезапно погас свет. По устремившейся к выходам толпе прошлись возмущенные возгласы.
- Куда, прешь? Осторожнее! Тут дети!
- Что случилось? – в ужасе зашептал Толик, он нашарил в темноте руку Володи и уцепился за нее.
- Не знаю, может, авария какая-то. Нашел ключи-то?
- Да, вот, кажется они. Брелок мой. Точно, они.
- Давай выбираться отсюда. Может еще не всю жвачку раздали, хотя с таким другом-растяпой…- Володя безнадежно махнул рукой в темноте.
Влившись в серую человеческую вереницу, ребята стали пробираться к выходу.
- Нам налево по коридору, - проговорил Володя, то и дело спотыкаясь, но крепко держа Толю за руку, - погоди, у меня же есть фонарик!
Володя оттащил друга от толпы к глубокой нише в стене и начал выворачивать карманы.
- Слышишь? – тихо проговорил Толя, - как будто кто-то кричит.
Гул толпы на самом деле прорезал сдавленный крик. Один, другой. Еще. Разделся громкий плач, что-то загрохотало. Толпа ухнула и всей своей неуправляемой махиной подалась еще дальше вперед.
- Стойте! – кто-то закричал из темноты, - тут заперто. Назад!
Но людская масса уже не могла остановиться. Те, кто стоял сзади, не слышали воплей болельщиков, упершихся в закрытые двери, они напирали и напирали. Люди прижимались друг к другу, запинались, падали. На них, не видимых в кромешной тьме, наступали следующие ряды, они тоже, путаясь в одежде, валились, придавливая своими телами тех, кто подняться был уже не в силах.
Наконец Володя отыскал свой фонарь и, немного повозившись с кнопкой, зажег его. Ослепительный луч выхватил из темноты часть толпы и заметался по коридору.
- Володя, что это там? – Толя указал по направлению к выходу, - ведь там должна быть лестница вниз. А как же так…почему там так…
Володя направил луч фонарика туда, куда показывал Толик. К выходу на улицу из коридора вели вниз двадцать довольно крутых ступеней, Володя это отлично помнил. Но сейчас те люди, которые стояли первыми и должны были уже спуститься, почему-то находились где-то под самым потолком коридора. А под ними шевелился клубок из рук, ног, голов, туловищ…
- Уходим! К другому выходу! – Закричал Володя, стараясь перекричать человеческие стоны, заполнявшие коридор.
Черная «Волга» притормозила возле Дворца спорта «Сокольники», из распахнутых дверей которого санитары спешно выносили пострадавших.
«Чтоб тебя… - выругался Борисенко. Опустив тонированное стекло, он бегло оглядел собравшуюся толпу, а потом сжав челюсти, скомандовал шоферу, - в министерство».
***
В результате давки, случившейся после матча между юношеской сборной СССР и Канады 10 марта 1975 года, погиб двадцать один человек, тринадцати из которых не исполнилось еще шестнадцати лет. Двадцать пять человек получили увечья. Инцидент в СМИ освещен не был. Через год в СССР впервые запустили собственное производство жевательной резинки.