Вернулся ко мне спустя два годочка...

АДИЁТ

     Маленький дворик на Молдаванке, каких много в Одессе, утопал в зелени и пыли. Утро только началось, но уже одуряюще благоухали акации и слегка подгоревшие котлеты. На галерейке, нависшей над первым этажом деревянного дома, возникла колоритная дама еврейской наружности по имени Фира. Развесив бельё необъятных размеров и белоснежной чистоты, оперлась выдающейся грудью о перила и обратила взор во двор. Внимание дамы привлекли мальчишки за дровяным сараем, что-то оживлённо обсуждающие. Своего отпрыска дама не узрела и потому зычно рыкнула во двор:
- Кецале, где ты? - не услышав отклика, обратилась к пацанам, - Шо вы там затеваете, шлимазлы, а?! Машигинер... где этот адиёт шляется... - проворчала и, пощупав панталоны напоследок, удалилась в комнату.

     Мальчишки же обсуждали недавнее заселение новой семьи вместо удалившегося на историческую родину семейства Сёмы Вайнштейна. В новой семье тоже были дети. Точнее, одна девчонка, которая в упор не видела их мужскую компанию и с презрительной усмешкой обходила все их попытки познакомиться. Девчонка была красоткой: тоненькая, белокожая, с чёрными кудрями и чёрными глазищами. Лет десяти-двенадцати. В мужском же дворовом коллективе были пацаны от семи и до тринадцати лет. Девчонок доселе не было.

     А в это же самое время не обозвавшийся кецале по имени Лёдька, двенадцати лет от роду, рыжий и конопатый, гонял по Молдаванке на шикарном велосипеде, подаренном ему при отъезде другом Борькой Вайнштейном. Велосипед был один на весь двор. Все хотели на нём покататься, и предприимчивый юный негоциант Лёдька давал его напрокат всем желающим не безвозмездно. А поскольку денег ни у кого кроме самого старшего Йоськи не было, происходил обмен. Велосипед на один большой круг - на разные сокровища типа: марки, значки, сувениры... даже необычные камешки принимались. Жадиной Лёдька не был, но был еврейским дитёнышем.

     Накатавшись, Лёдька влетел во двор мимо старого ореха прямо к порогу, где неожиданно возникла новая жиличка в нежно-голубом платьице с кружевами и белым бантом в кудрях. Лёдька затормозил, но с опозданием - кружево на подоле девчоночьего платья намоталось на цепь и оторвалось...
- А-а-а-а! - застонал Лёдька.
- Расчудесно! - улыбнулась девочка. - Очень не хочется идти на эту музыку... вот и повод. Ты кто?
- Лёдь... Леонид. - представился Лёдька. - Из пятой квартиры, а ты?
- Эва Полонская. - девочка ловко изобразила книксен и спросила - Можно покататься?
Ошалевший от счастья Лёдька, густо покраснел и прошелестел одними губами, заикаясь:
- Ч...ч...то в об...мен? - понял, что свалял дурака, и умолк.
- Поцелуй. - Эва лукаво улыбнулась. - Пойдёт?
- Д...да... - выдавил из себя Лёдька.
Девчонка привстала на цыпочки, чмокнула Лёдьку в щёку, всучила ему в руки нотную папочку, оседлала велосипед и скрылась в подворотне. А мальчишка стоял с прижатой к груди обеими руками папкой с нотами и глупо улыбался. Адиёт, одним словом.

Подпись автора

Пока вы не научитесь управлять веслами, бесполезно менять лодку (Шри Шанкара)