Утро началось, как обычно - с завтрака. Предвкушая пресную, но полезную овсянку, я сел за стол и заправил салфетку. Миссис Гадтсон осведомилась, можно ли подавать и не буду ли я ждать своего компаньона, на что я велел нести еду. Черт его знает, где пропадает Херли Шомс - мой компаньон по меблированной квартире, а заодно величайший сыщик в Лондоне. Вполне возможно, что он и не ночевал у себя, а овсянка ждать не будет - остынет и станет совсем несъедобной.
Миссис Гадтсон выпорхнула из кухни, неся на вытянутых руках поднос с блюдом, закрытым никелированной крышкой.
В крышке отражалась комната и моя непропорционально раздувшаяся фигура в области живота и задницы. Я поморщился:
- Что это, Берримор? - сострил я, надеясь, что старушка ответит голосом бородатого дворецкого:" овсянка, сэр".
Но Гадтсон вполне соответствовала своей фамилии. Почему в Лондоне не популярны простые фамилии? Ну, например, Сидоров. Просто и понятно.
- Собачьи тефтельки с рисом, доктор,- шокировала меня наша домовладелица. - В честь года желтой собаки по китайскому календарю.
- Как, собачьи?
- Для вашего настроения, сэр,- невозмутимо отрапортовала упрямая старуха.
- Миссис Гадтсон, -  вздохнул я, - почему пропущенная через мясорубку дворняжка должна поднять моё настроение?
- Потому что вы - китаец, сэр. Доктор Хонь Вонь-сан.
Услышав родное имя, я закашлялся, мучительно краснея:
- Зовите меня просто: Джон Ват-сан, - попросил я. - И с чего вы решили, что китайцы едят собак? Это корейцы ...
- Корейцы?! - рассердилась старушка. - Да кто вас, косоглазых, разберет? Есть будете?
Я взглянул на дворняжку в тефтелях и кивнул:
- Буду. Под херес!
***

Блюдо с тефтелями успело опустеть на половину, а бутылка с хересом на две трети, когда появился мой дорогой друг Херли. Он вошел, неся с собой прохладу Лондонской весны и инспектора Гадкинса. Еще с порога гадкий Гадкинс начал водить носом, явно принюхиваясь то ли к тефтелям, то ли к хересу. К моим носкам принюхиваться он никак не мог, так как я сидел в халате Шомса и его персидских туфлях на босу ногу. Компаньоны, знаете ли, должны выручать друг друга.
- Не дождались меня, док! - весело воскликнул Херли, потирая руки, - Ну, ничего! Сейчас я вас догоню. Что вы там едите? Мясо!?
- Тефтели, Шомс! - не стал я разочаровывать друга. - Что нового в городе?
- Убийство, мой друг! - Херли энергично потер руки и направился к себе в комнату, -  я переоденусь, а Гадкинс вам расскажет. Не кормите его! Он не заслужил!
Гадкинс, тем временем, уже подсел к столу и, даже не сняв пальто, вооружился вилкой. Легко сказать - не кормите. Полицейский инспектор при исполнении, что хочет, то и делает.
- Это собачатина, - сказал я, когда Гадкинс нацепил на вилку свою первую тефтелю.
Это не остановило инспектора, он поместил тефтелю в рот и жестом попросил меня передать ему херес.
- Я знал её при жизни, - доверительно сообщил я, делая вид, что не понял просьбы и передал солонку, - и кормил барбитуратами.
В черных глазах Гадкинса не было ни единой мысли, он хотел жрать, и тефтели ему подходили. Дело принимало дурной оборот.
- Это влияет на потенцию, - пришлось опуститься до аптекарских тем, - йенк начинает заворачиваться в обратную сторону, сэр.
Это подействовало. Гадкинс отложил вилку:
- Как, в обратную?
- Вниз, на полшестого, - терпеливо пояснил я, - у некоторых даже случается файв-о-клок, вечерний чай. Представляете, как неудобно?
Инспектор обтер губы рукавом пальто и поднялся:
- Произошло убийство, - без предисловий начал он рассказ. - Убита любимая собака лорда Треплоуна. Супруга лорда в бешенстве, сам лорд требует найти убийцу в течении суток.
- Убита? - уточнил я и предположил:
- Отравлена?
- Вовсе нет, - вздохнул Гадкинс. - Её застрелили.
- Как?!
- Пробкой из шампанского, - инспектор полез во внутренний карман пальто и извлек пачку бумаг, - вот отчеты судмедэксперта и патологоанатома.
Он протянул мне бумаги, и вдруг его лицо сделалось плачущим:
- Это катастрофа, мистер Ват-сан! Лорд грозит развязать войну с Германией, если мы не докопаемся до истины. Вы военнообязанный?
- Я даже не гражданин Великобритании, - гордо сообщил я.
- Вам везет, - вздохнул инспектор.
***

Пока мы втроем ехали в имение сэра Треплоуна, я все размышлял об отчетах, которые дал мне прочитать Гадкинс. Что до моего друга, он был очень задумчив и курил папиросу за папиросой. Когда пачка кончилась, он достал трубку и накрошил в её чашку несколько бычков. Дело было очень серьезное.
В отчетах скупым казенным слогом сообщалось, что пес Иван был убит пробкой от шампанского этим утром. Версия самоубийства отвергалась полностью -  пробка прошла через анальное отверстие и вышла через ухо, смерть наступила мгновенно. Представив ощущения бедного пса, я невольно испытал дрожь:
- Господи, какая ужасная смерть, - пробормотал я.
Никто из моих соседей не откликнулся, и мне ничего не оставалось делать, как уставиться в окно нашего кэба. Проклятый лондонский туман скрывал архитектуру поместья. Мне удалось разглядеть лишь решетку забора и пару констеблей, которые азартно резались в карты.
- Газированное ружье, - вдруг произнес Херлок, и мы с Гадкинсом одновременно уставились на него.
- Я знал немецкого механика, фон Шикеля, он делал газированные ружья, - пояснил Шомс. - Чудовищная убийственная сила! Сидя в Мюнхене  за двенадцать минут в Амекрике был убит президент Грант! Пробкой от шампанского и еще парой пуль тридцать восьмого калибра, для верности.
- Невероятно! - воскликнул я.
- Вы хотите сказать, - замирающим голосом произнес Гадкинс, - в деле замешан шпионаж?
- Ищите мотив, - буркнул Шомс, затягиваясь потухшей трубкой, - как найдете, зовите...
***

- Господа, умоляю, придумайте что-нибудь!
Мне впервые приходилось видеть лорда в таких человеческих встревоженных чувствах. Он постоянно промокал белоснежным платком глаза и время от времени сыпал под язык успокоительный порошок доктора Кокса.
Когда мы прибыли в поместье, нас немедленно препроводили к его хозяину, лорду Треплоуну. Оказалось, что войну с Германией желает развязать супруга лорда, в память об убиенном Иване.
- Боже, господа, это был несчастный случай, - признавался лорд. - На днях мне доставили настоящее газированное ружье...
- Ага! - радостно воскликнул Шомс.
- Да... это очень редкий образец, изготовлен слепым механиком фон Шкурером...
- Шикелем, - попробовал поправить я, но тут же был подвергнут молчаливому остракизму.
- Такое событие! - продолжал лорд. - Я немедленно распорядился принести шампанского... отметить.
- В восемь утра, сэр? - уточнил Гадкинс
- Шампанское по утрам пьют только истинные аристократы, - вздохнул Шомс. - Продолжайте, сэр, мы слушаем.
Треплоун кивнул и продолжил говорить:
- Все было прекрасно. Я, ящик шампанского, газированное ружье... Но все испортил эта с-сука Иван...
Я и Гадкинс переглянулись:
- Простите, сэр, - промолвил инспектор, - но экспертиза установила - Иван был кобель...
Возникло неловкое молчание. Лорд Треплоун подошел к бару и налил в стакан шнапса:
- А то я не знаю, - пробормотал он. - Убил бы суку...
- Что вы и сделали,- спокойно произнес Херлок Шомс. - Вы давно подозревали Ивана, он был не просто любимцем вашей жены, он был её любовником!
Неловкое молчание стало еще более глубоким. Лорд махнул полный стакан шнапса и налил еще:
- Что вы такое говорите, мистер Шомс? - спросил он, перед тем, как махнуть стакан еще.
- Ваша жена любила Ивана, - повторил мой друг, - а он - любил её.
- Да... - убито признался Треплоун. - Я застрелил его из бутылки шампанского. Прекрасный брют, прошло навылет... Что меня ожидает, господа?
- Вам придется заплатить штраф, - сурово произнес Гадкинс, - возможно, даже отсидеть под домашним арестом.
- Развод, война с Германией, - печально продолжил лорд, - Британия на коленях...
- Черт возьми! - воскликнули мы трое одновременно.
- Давайте, скажем леди Треплоун, что Иван был естествоиспытателем, - предложил Херлок Шомс. - Допустим, он увлекался космическими перелетами и использовал бутылку шампанского, как разгонную ступень в своем летательном аппарате.
- И произошел несчастный случай! - подхватил Гадкинс. - Бутылку установили наоборот, и она ударила реактивной струёй в ракету!
- Иван погиб, как герой, - заключил я.
Треплоун икнул и допил шнапс прямо из горлышка:
- П-прекрасная идея, господа! - одобрил он.
***
- Конечно, собаку убил не Треплоун, - осчастливил Гадкинса Шомс, когда мы возвращались в кэбе на Булки-стрит. - Такой пьяница не смог бы  ювелирно попасть псу в задницу. А промах из газированного ружья чреват дырками в стенах. Ват-сан, вы заметили дырки в поместье?
- Нет, Шомс, оно выглядело целым, - признался я.
- Вот и я не заметил, - согласился Херли, - стрелял явно профессионал, а вся эта история с шампанским придумана чтобы запудрить мозги Гадкинсу.
Мы посмотрели на инспектора.
- Что же делать? - промямлил он.
- Идите, Гадкинс, и работайте, - посоветовал ему мой друг, - ищите немецкого шпиона, не зря лорд жрал шнапс. Вот вам и ниточка.
- Черт, - вздохнул Гадкинс, поднимаясь, - какой тяжелый год...
- Желтой китайской собаки, Гадкинс-сан, - крикнул я ему вслед на родном языке.

Весна 1896 года запомнилась мне, как сезон открытий. Впервые на Бяка-стрит, где жил я и мой друг и компаньон Херли Шолмс, зажгли электрические фонари. Несколько сразу взорвалось, устроив что-то вроде бенгальских огней, было очень красиво, а главное - прибыльно. Десяток зевак, разглядывающих во все глаза электрическую дугу на следующее утро почти ослепли, став, таким образом,  моими постоянными клиентами. Знаете, в организме все связано, поэтому плодотворное лечение надо начинать из далека. Например, прописать беднягам камфору перректум. Через пару недель что-нибудь желудочное, а потом, если пациенты останутся живы и при деньгах, займемся и глазами.
Но не только электричество ворвалось в мою спокойную лондонскую жизнь. Однажды, вернувшись от одного такого страдальца я застал моего друга за столом, на котором лежал кусок пиджака.
- А, Ват-сан! - гостеприимно улыбнулся мне Херли. - Добрый день. Проходите!
Я вздохнул и полез во внутренний карман пальто - за деньгами. Всегда, когда Шомс был рад меня видеть, означало, что пора вносить свою долю за квартиру. В остальные дни работа для великого сыщика была важнее моего скромного присутствия.
- Электрические фонари - прекрасное изобретение, - заметил я, отсчитывая фунты и подходя к столу. - Спасибо прогрессу.
- Прогрессу? - подхватил мой друг, забирая деньги. - Несомненно! Вот, кстати, взгляните, - он указал на кусок пиджака, лежащего на столе, - что скажете?
Я присмотрелся. Пиджак был современного покроя и из не самого плохого материала. Та часть, что лежала передо мной имела левый борт с парой пуговиц и карман.
- Это был неплохой пиджак, - заметил я, поглядывая на Шомса, - не сильно изношенный.
Мой друг глубокомысленно кивнул и, подойдя к окну, начал набивать трубку:
- Вообще не ношеный, - заметил он. - Это образец с фабрики. Что еще скажете?
Я перевернул образец. На тыльной стороне обнаружилась недурная подкладка приятного на ощупь материала.
- Должно быть, дорогая модель, - предположил я.
- Возможно, - согласился Шомс и, выпустив клуб дыма, пристально взглянул на меня. - И это - всё?
Я пожал плечами:  - Да... Больше я ничего...
- Ну конечно! - радостно перебил меня Херли. - Ваш талант, который вы оттачивали на родине, здесь оказался бесполезным. Да?
Отчего-то мне вдруг стало неудобно, и я густо покраснел, хотя снаружи этого и не было заметно:
- Какой еще талант, Шомс? Я всего лишь скромный доктор и причем тут моя родина?
- При том, мой дорогой друг, что в Китае вы были щепачем. И не дурным! Это уже потом вы выучились на врача, но руки-то помнят.
- Ах, боже мой, вы мне льстите, - засмеялся я, - будь я хорошим карманником, так и остался бы в Китае. Но надо было на что-то жить...
- Да, да. - сочувственно согласился Херли, - кризис, он везде кризис... Но, Ват-сан, вы же не обошли вниманием карман? В нем кое-что есть, но вы этого не обнаружили. Странно для щепача, хоть и бывшего, а?
Я снова взял в руки образец, но почти сразу положил на стол:
- Шомс, в кармане действительно что-то есть, но он... Он зашит!
- Ага! - обрадовался Херли. - Это ваше мнение, как эксперта?
- Я не эксперт, но да... в карман не залезть. Повторю - он зашит.
Херли с самодовольной улыбкой подошел к столу и взял пиджак в руки. Через мгновение послышался странный звук, похожий на жужжание и, о чудо! Он достал из кармана пачку фунтов - мою квартирную долю.
- Черт возьми! - вырвалось у меня. - Но как, Шомс?!
Мой друг убрал деньги в карман своего халата, после чего ответил:
- Это новое изобретение  американского инженера Уиткомба Лео Джадсона, созданного по патенту Элайя Хоу. Называется фермуар, ну или зиппер. Это такая застежка, которая может "зашивать" карман и так же легко его "расшивать" в считанные секунды. Вот, взгляните...

Поистине, та весна оказалась для меня сезоном открытий. Но кто сказал, что старого волка нельзя обучить новым фокусам? Пара дней тренировок, и этот "фермуар" я открывал так же легко и незаметно для его носителя, как если бы у него на кармане были старые добрые пуговицы.

- Мой дорогой брат, наши опасения подтвердились!
Такими словами нас приветствовало британское правительство в лице Микро Шомса, брата знаменитого лондонского сыщика Херли Шомса.
- Как, подтвердились? - не выдержал я театральной паузы, пока правительство снимало пальто(предпоследнее) с граждан Великобритании.
- А, Ват Сан, как удачно, что вы здесь, а не в Китае, - хмыкнул Микро Шомс и протянул мне блистер со шприцем, - вытяжка коронавируса, действует только на китайцев, желаете попробовать?
- Сами сделали? - поинтересовался я, разглядывая блистер. - Или Новый Свет помог?
- Сами, не сами, ми-ми-ми и так восемь раз, - рассмеялся Микро, убирая блистер в карман снятого пальто. - Не хотите получить два нуля?
- И лицензию на убийство?
- Нет, абонемент чистить уборную, - продолжал Микро.
- Звуки из трясины не природного характера? - наконец подал голос Херли Шомс, закончив растапливать камин очередным Страдивари.  - очень интересно. А чьи?
- Анализ спектра звуковых частот показал, что это человеческий голос.
- Человек? В трясине? Вот уже на протяжении двух столетий? Невероятно!- вырвалось у меня. Оба Шомса тут же обернулись и от их внимания я испытал смущение.
- В этом надо разобраться, - кивнул Херли, - Ват Сан, захватите свой боевой посох, мы едем в Гэмпшир!
***
Трясина покрывала почти все графство, начинаясь прям от станции. Все население Гэмпшира ходило в болотных сапогах и аквалангах - иногда трясина страдала приливами. Тогда могучие потоки грязной воды превращали улочки маленького поселения в филиал Венеции. Во всяком случае, как утверждали местные, воняло ничуть не слабее, чем в Италии.
Перед тем, как выйти в ажурную калитку с табличкой "Брексит", мы взяли напрокат у станционного смотрителя калоши. Он не знал, что является прокатчиком калош, но мой боевой посох и баритсу Шомса мигом убедили его в этом. Поделив его калоши ( мне досталась левая), мы вышли в трясину.
- А теперь, Ват Сан, я прошу вас ступать, как можно тише, - попросил мой друг. - Мы на пути к логову, и, возможно, не пустому. Держите посох в пятой позиции.
Хорошо ему в правой галоше говорить о бесшумности. А моя левая тут же завязла и потянула в голодную пасть трясины ботинок и ногу в нем!
- Я думаю, это русские, - поделился соображениями Шомс, когда я отбил у трясины ногу, подбил ей фингал  и выбил пару зубов. - ПОймали Крипаля и крипят на нем, подавая сигнал ЕС.
- Какой сигнал, Шомс?! Что нужно этому Совету от русских?!
- Кто ж его теперь знает? ЕС очень хитрый предмет, на секундочку вышел, и его уже нет, - рассмеялся сыщик. - Не потеряйте калошу! Может, еще пригодится - посидеть.
Наш путь лежал по еле заметным досточкам, соединяющие вешки. Внезапно из середины трясины, скрытой от нас кустарником,  раздалось:
  Если поздно вечером,
  Или утром рано
  Телевизор включенный,
  А на сердце рана:
  Коммуналку нечем
  Оплатить опять,
  То смотри правительственный
  КвартАл-двадцать девятнадцать,
  Бывший - девяносто пять.

Звуки были душераздирающими и хриплыми, с характерным семитским грассированием.
- Скорей! - крикнул я, поднимая посох, - Крипаля совсем задушили!
К моему удивлению Шомс не спешил. Он достал трубку и стал неторопливо набивать её сухим мхом.
- Это не русские, - вздохнул он, затягиваясь, - и не Крипаль, идемте обратно, Ват Сан, оставьте вашу калошу здесь.
- А что это был за сигнал, Шомс?
Мой друг посмотрел на кустарник:
- Это для МВФ. Идемте, Ват Сан, идемте.

Пердимонокль или дело о пропавшем корабле.

Лето 1898 года никак не собиралось начинаться. Каждый день я подходил к отрывному календарю и с нескрываемой ненавистью отрывал очередной листок. Но май был неумолим!
- Ват-Сан! - услышал я голос моего друга из столовой, оторвав очередное 24-ое мая. - Какие новости, Ват-Сан?
Я пожал плечами и покорно взглянул на оторванный листок:
- Сегодня день жареного пескаря, Шомс!  - прочитал я на листке. - Еще в этот день  коронован самозванец Ламберт Сиднел и в русском Новом адмиралтействе спущен на воду крейсер "Аврора".
- Прекратите читать будущие новости! - возмутился Херли Шомс. - Крейсер спустят два года тому вперед, в 1900-ом году. А сейчас у нас пока 98-ой.
Мне ничего не оставалось, как пройти в столовую и отдать ему злополучный календарный листок. Потом я сел за стол. Миссис Гадсон последнее время баловала нас неприлично дорогим овсом, не желая размениваться на вульгарно дешевое мясо - на столе была овсянка.
Шомс изучил календарь и отложил его в сторону:
- Тоска, - вздохнул он. - Никакого полета фантазии. Криминальной, естественно.
- У вас опять нет клиентов? - уточнил я, зачерпывая ложкой бугристую серую массу витаминов и клетчатки.
- Увы, мой друг, совсем ничего, - признался Херли. - Может, не стоило топить Мориарти в водопаде? После его трагической гибели преступность в Лондоне сошла на нет.
Я вздохнул с ним в унисон - моя практика набрала такие обороты, что впору было открывать клинику. В моду вошла китайская медицина и каждому мало-мальски обеспеченному остолопу хотелось иметь доктора-китайца. Я был нарасхват, но со всей твердостью намеревался взять отпуск на первый месяц лета, который все никак не торопился наступить.
Внезапно мы услыхали, как хлопнула входная дверь и шаги гулко застучали по лестнице. Такое впечатление, что кто-то поднимался в деревянных башмаках.
- Неужели клиент? - успел удивится Херли и встал из-за стола.
Дверь столовой распахнулась и на её пороге возник дородный мужчина в черной непромокаемой куртке и полосатой тельняшке. В одной руке он держал металлический крюк, во второй - огромный револьвер.
- Если не ошибаюсь, это "Кольт" морского образца с унитарным патроном, 1876 года выпуска, - датировал оружие Херли.
Пришелец удивленно поднял косматые брови:
- Черт побери... да! Но как вы...
- Элементарно! - отмахнулся Херли. - Инспектор Гадкинс помешан на оружии, и у него такой же.
- А-а-а-а... вы связаны со Скотленд-Ярдом? - тут же сник незнакомец.
- Не на столько сильно, что бы лишаться клиента, - тут же успокоил его Шомс и жестом пригласил на табуретку:
- Вставайте и начинайте рассказывать. Что вы нам приготовили?
Гость проковылял к табуретке, выстукивая протезами обеих ног что-то вроде: "Матчиш прелестный танец, тара-ра-ра..."
- Подержите, - попросил он, протягивая мне крюк.
- А можно револьвер? - спросил я. - Я служил на востоке и умею обращаться с огнестрельным оружием.
Незнакомец смерил меня удивленным взглядом:
-Служили? - не поверил он и засмеялся: - В китайском кукольном театре?
- В регулярных войсках Ее Величества! - отчеканил я, выпрямляя спину и решительно суровея лицом. - Мишенью!
Он пожал плечами и протянул "Кольт" рукоятью вперед:
- Держите.
Хищная рифленая рукоять хотела удобно впиться в мою ладонь, но я не дал ей этого сделать и обхватил револьвер сверху.
Тем временем наш гость, несмотря на деревяшки, шустро влез на табуретку:
- Мое дело!  - объявил он. - исполняется впервые.
Мы с Шомсом ободрительно похлопали.
- У меня пропал корабль! - выпалил незнакомец и спрыгнул на пол.

***

Если честно, дело нашего лохматого друга в тельняшке не произвело на меня никакого впечатления. Подумаешь, пропал корабль! Люди в массе своей рассеяны и самоорганизация у них очень плоха. Я регулярно теряю ампулы с цианидом и морфием, потом с удивлением нахожу их в карманах халата Шомса, вместе с какими-то деньгами. Проверять карманы одежды интересное занятие, всегда можно найти что-то полезное.
Так и с кораблем - засунул куда-нибудь, отвлекся, забыл, а теперь - украли. Записывать надо! И закусывать.
- Вы машинист? - спросил я нашего клиента.
- Я-то? - переспросил он и демонстративно постучал по полу деревяшками.
- Ну, да, - снисходительно пояснил я, - ноги вам отрезало близко проезжающей дрезиной, а револьвер - для отстрела нападающих коров. Кстати, не хотите ли полечить? Вид у них неважный. Я знаю, я доктор.
- Полечить? Коров? - снова удивился наш недалекий гость.
- Ноги, - с воистину вселенским терпением ответил я. - Китайская медицина творит чудеса и ставит на ноги даже покойников и даже на протезах.
Лохматый машинист совсем потерялся от моей учености и растерянно замолчал. Возникла неловкая пауза.
- Конечно, он машинист, - внезапно поддержал мое предположение Шомс, разряжая обстановку,  - но не поезда, а паровой сенокосилки Гиббсона. Эта дикая машина легко лишает конечностей, если не проявлять должной осторожности. А оружие, разумеется, для охоты во время дальних перегонов. У этих длинноствольных револьверов фантастическая прицельная дальность. При мне Гадкинс упражнялся с этим чудовищем в тире, а в итоге - пристрелил вороватого мальчишку, таскавшего корнишоны в огороде одного эсквайра в Сассексе, примерно в двадцати пяти милях от нашего расположения.
Внезапно наш гость очнулся:
- Прекратите! - выкрикнул он. - Я не машинист! Я - Пират!
Мы с Шомсом переглянулись:
- Черт, а какая красивая была теория, - вздохнул мой друг.

***

Темза, ее набережная не самое красивое и респектабельное место в Лондоне, особенно доки. И по какой-то мистической причине мы направились именно туда, поискать пропавший корабль.
- Какого он был размера? - поинтересовался на ходу Шомс, раскуривая трубку.
Только сейчас я заметил, что мы не воспользовались кэбомм, и шагаем в каком-то необычном ритмичном темпе. Зато деревяшки Пирата выстукивали мотив, напоминающий тарантеллу.
- Так какой был корабль? - повторил вопрос Херли. - Каравелла, бриг, корвет?
- Он был огромный, - повторил Пират, - естественно, для речного хода. Темза, это ведь река?
- Темза-то? - Шолмс на секунду задумался. - Да, пожалуй, река. Так что, это был катер?
- Без паровой машины, - вздохнул Пират. - Я распустил команду. Эти дармоеды хотели жалование! Представляете?
- Иногда его принято платить, - заметил я, - это дарит людям надежду в завтрашний день.
- Черта с два! - буркнул Пират.
Мы подошли к докам. Там на одном пирсе две прачки под наблюдением отвратительнейшего типа мыли фунты.
- Где стоял корабль? - поинтересовался Шомс.
- Да здесь и стоял, - Пират раздраженно махнул на пирс.
Шомс кивнул и крикнул мерзавцу, наблюдающему за прачками:
- Любезный, вы не видели здесь катер? Без паровой машины.
Любезное чудище осклабилось и даже сняло с головы кашпо, заменяющее ему головной убор.
- Нет, сэр, - прошепелявило оно, - катера здесь никогда не было...
- А что было?
- Небольшая пирога, сэр....
Мы осуждающе уставились на Пирата. Тот потупился и выглядел смущенным.
- Ну, теперь все ясно, как божий день! - объявил Шомс. - Мы можем успеть на ленч, и как следует закусить овсянкой миссис Гадсон.
- Но, но... Шомс! - я умоляюще сложил руки. - Неужели вы все раскрыли?
- Элементарно, - процедил Херли, раскуривая трубку.
- И где же мой корабль? - выступил вперед Пират.
- Не корабль, а пирога, - поправил его Шомс. - Его съела ваша команда.
- Пирогу?!
- Естественно, - важно кивнул великий сыщик. - Пироги бывают с разными начинками,а ваша команда была чрезвычайно голодна. Кстати, Ват-Сан, не заказать ли нам пироги по Черринг-Кросски?
Я не протестовал. Любые пироги и пироги лучше, чем овес миссис Гадсон.