Лежу я в окопе.
Не мытый и грязный.
Кровь тихо стекает по рукаву.
В сознании вроде
Иль кажется только…
Журавль улетает по небу на юг…
Огромный осколок я вижу прекрасно, а может только кажется, что огромный? Из-за того, что он торчит во мне, и мне от этого страшно. Может быть больно? Нет! Уверен, что сейчас не больно. Сейчас только страх и смятение. Мысли мечутся в голове. Что дальше? Спасут ли меня? Только бы не плен… Миномётный обстрел продолжается и все сидят в своих окопах и щелях и только я, такой смелый и тихий, лежу себе на бруствере, куда откинуло взрывной волной, а в торчащем из плеча осколке собирается кровь.
Вот она достигла края и тихой струйкой потянулась вниз.
Я слабею. Глаза закрываются, и я начинаю проваливаться в пустоту.
Стоп! Нет! Это просто страх пугает тебя! Надо отозваться! Подать сигнал. Да просто крикнуть и придут! Придут и помогут!!! Свои не бросают…
А сил всё меньше. Веки наливаются свинцом как осенние тучи на до мной.
А вот просвет в тучах. Небо! Такое голубое и превосходное. И к небу тянут свои ветви-руки, обожжённые деревья. Листьев давно уже нет. И вот в этих руках начинают мелькать журавли. Красиво…
Как же они жалобно плачут прощаясь со мной…
Нет! Не со мной. Я не хочу! Да не бывать этому…
Опять тёмное небо. Низкие тучи и шорохи. Прислушиваюсь… Смотрю…
- Дашка!
Ору как сумасшедший!
- Как ты здесь, Дашутка? Беги скорей от сюда! Здесь опасно! Стреляют! Посмотри, как вокруг всё разворотили минами! Не хватает чтоб и тебе что досталось. Вернись в окоп. Видишь, как меня…
Ору – то я ору, но слышу только хрипы и какое-то бульканье. Что со мной? Что не так?
А она мне отвечает. Но что? Ничего не слышу…
Больно…
Тащит меня куда-то.
Больно…
Окоп…
Ребята…
Свои…
Полегчало на душе и сердце. Свои. Со своими и умирать не страшно. Подтвердят, что я честно выполнял свой долг. Что из пулемётного гнезда не бежал – притащили.
Какая же Дашка молодец. Она мне всегда нравилась, а теперь вообще люблю безоглядно. Спасла! Такая маленькая и слабая, а меня дотащила…
Везут... Ветки деревьев мелькают над головой.
Так вот как это происходит!
Эвакуация раненых с поля боя на БэТээРе…
А вот уже и машина. Трясётся и раскачивается на ухабах…
Что-то мне слишком плохо. Часто теряюсь в мыслях…
И… тишина…
Прислушиваюсь. Тихо… Здесь какой-то подвох. Почему так тихо и не стреляют.
Не слышно писков, свистов, бухов.
Ага! Голоса… Далеко... Нет. Уже ближе…
Или мне кажется, или говорят обо мне.
Не понимаю, что говорят, но точно обо мне…
Трясут. Поворачивают. Дёргают за одежды. Каждое движение откликается болью.
Хочется плакать. Да, вот так разреветься во всё горло, как в детстве, когда на пруду ногу распанахал стеклом от бутылки, но не могу. Нет сил.
Хочется спать и я закрываю и так закрытые глаза. Жмурюсь…
Светло…
В узкую щель между век проникает свет.
Пытаюсь открыть глаза, но не хватает сил. И только слышу голос вдалеке…
Я слышу!!!
Я понимаю, что я слышу. Не то что до этого, когда видел, как Дашенька, наша медсестричка, открывала рот, но ничего не говорила. Или говорила, а я не слышал.
А тут я услышал:
- Доктор! Он пришёл в себя…
К моей руке прикоснулось что-то тёплое. Я вздрогнул (или мне показалось).
- Ну вот и славно. Даже рука реагирует. Не пришлось ампутировать.
Шаги затихли, и тишина…
Пытаюсь собрать свои мысли до кучи.
- Ампутировать. Доктор. В себя…
Я в госпитале…
И тут…
Слабый ветерок коснулся моей щеки и… Тихо! Всем тихо!!!
Птица… Птичка щебечет где-то за окном. Какая красота.
Птица и тишина. Две вещи которые я не слышал, как мне кажется целую вечность. Ещё бы увидеть…
Прикладываю массу усилий чтобы открыть глаза…
Сначала одно веко, а затем и наконец-то второе, открылись.
Бело…
Всё бело кругом… Это вам не блиндаж и не землянка.
Это из приоткрытого окна до меня дотягивает свои руки осенний ветерок и в окно вливается шелест листьев и щебет птиц.
Гармония…
Деревья. Деревья с листвой. Кое где уже пожелтевшей, но ещё мельтешащей на ветка. И среди этих листьев, скачут пичуги. Такие мелкие и звонкие.
Это вам не траншея в лесопосадке, где листья облетели ещё зелёными от взрывов снарядов. А птицы, спасая себя улетели далеко и на долго…
Значит я в госпитале. И как сказал доктор, руку не ампутировали.
Ну да! Я же её чувствую… Я даже могу её… Нет. Не могу. Но пальцами то шевелю. Значит всё будет хорошо!
И так радостно стало у меня на душе!!! И дело даже не в медали, что поблескивает в коробочке, на тумбочке рядом. Жизнь продолжается.
Смотрю вокруг – у всех уже осень. А у меня весна!
Выздоравливаю.
Значит скоро на фронт.
К своим…