Без шума, крика, пыли, сутолоки.
Люблю я ту, у которой длиннее ночи.
Потому что уходят, уходят пороки,
С глубины от греха, из души обречённой.

Я не буду стараться. Я не буду кичиться.
Над морской пустотой пролетают птицы.
За морской глубиной проникают закаты.
Ничего уже, в общем-то, больше не надо.

Я не буду бороться. Я не буду решаться.
В этом больше земного, как я понял сейчас.
Но она меня выведет из кругов этих адских.
Мне ли большего жаждать? Не в этот раз.

Я смотрю на одну. Сонаправленный вектор
Станет ветром, похожим на морскую волну.
По периметру моря — в берегах арамейских
Утону, пропаду, проживу — только не на беду.

И душа развернулась, и душа распласталась,
Расстелилась на небо — на облако — в даль.
Сохранить б эту милую, нежную малость,
Чтоб душа не смогла, не посмела страдать.

И любовью такою, слегка запоздалой,
Напоить, накормить, утолить этот мир.
Этот дар — прикоснуться, совсем не касаясь,
Бродит в теле как девственный пилигрим.

Милых дней очень скоро наступит похмелье,
И прояснится разум, и вставит мозги.
Но приходит с годами иное: ровнее
Сильнее, острее — остов мой дикий внутри.

Потому не уйдёт, не оставит, не сгинет.
Сколько веры нам надо — реальность сломать?
Бродят эти дары — на душе пилигримом,
Как ходит в поисках сына скорбящая мать.

Ищут силы так выход, но к чему увлеченья?
Я люблю лишь одну — и смотрю на неё,
Как на звёзды смотрели черчением древних
Пробуждённые эхом Земля и Дракон.