Легенда о Ли-Юнь и Яо-Бо

     Едва над хребтом Большого Хингана забрезжил рассвет, в притулившейся к гряде деревушке и окрестных лесах уже просыпалась жизнь. Предрассветная тишина наполнялась пением и щебетанием; желтобрюхие зеленушки соперничали с красноголовыми амадинами, бурые майны и кустарницы — с соловейчиками. Особнячком держался дубонос, но и его незамысловатый клекот вливался в общую переливчатую трель. Вздрагивая под наплывающим солнечным теплом отступала под сень цветущих деревьев утренняя прохлада. И если цветы глициний, бархатных хризантем расправлялись навстречу солнцу, то скромница-гортензия искренне радовалась тени уголка маленького придомового сада.
     Скрипнула дверь. На порог покосившегося от времени дома вышла старушка. Супротив обыкновению на ней сегодня было красное платье, расшитое золотыми нитями с вкраплениями бусинок-слезинок посеребренного лунного камня. Когда-то это был самый красивый и дорогой наряд невесты. Сколько же лет прошло со времени так и несостоявшейся свадьбы? Пятьсот, тысяча, две тысячи? Старушка давным-давно потеряла счет прожитым годам. Лисье и человеческое время бежит по-разному. Ли-Юнь, родившись ху-ли-цзинь от лисы-матери и отца-человека, так и не обрела обрела нужных навыков для обращения однохвостой лисы-оборотня. Личина человеческого мужчины так и осталась ей недоступной. Не научилась она  высекать хвостом огонь, и ей не открылись законы Неба, дающие шанс обрести божественность и девять хвостов кумихо. Но и человеком она не стала. Не прошла Ли-Юнь испытания, пусть и не по своей воле. Шрам чуть выше щиколотки от глубокой раны, нанесенный священным ножом знахаркой Хван - охотницей за лисицами, до сих пор отзывался нестерпимой ноющей болью и хромотой. И откуда только этот нож у нее взялся? Только с той поры... Кто же правил тогда? Сун или более поздняя Мин? Именно с той поры само существование Ли-Юнь раздвоилось. И не лисица, но и не человек. Так уж распорядилась судьба, что сумев единожды принять облик женщины, она встретила то, что издревле считается подарком  нефритового императора Тай-Ди — бога-создателя Великого Небесного Единства.
Вот только принять дар или отвергнуть, решить, чем обернется - благословенным счастьем или неизбывной болью, выберет одариваемый. Неизменным останется лишь одно - дар Тай-Ди изменит предначертанную линию Судьбы любого существа Поднебесной.
***
     Дом Ли-Юнь, куда привел ее жизненный путь, где она и поселилась несколько столетий назад, приютился на дальнем конце деревушки. И стоял чуть выше остальных домов. Старая женщина промокнула слезящиеся глаза и окинула взглядом ставшую родной деревеньку. Сюда в богом забытый уголок и привел ее острый лисий нюх. После той битвы с истребительницей лисиц Хван бесповоротно был нарушен ход испытания на обретение
человеческой сущности. А ведь оставалось совсем немного. И они вместе с Яо-Бо смогли бы быть вместе. Умиротворяющая гармония душ и тел, семья, дети, внуки, тихая старость, простое счастье... Все исчезло в момент удара ножом.
     Юная Ли-Юнь и в мыслях не допускала, что могла тогда, при первой встрече, запросто сожрать печень и сердце паренька. Но от человеческого юноши повеяло такой искренней всепроникающей добротой, что лисье естество дрогнуло. Хитринка в ее глазах навсегда утонула в обволакивающей нежности взгляда Яо-Бо. Она узнала бы этот полный любви взгляд из тысячи тысяч. Так на нее, пока была жива, всегда смотрела мама. В носу Ли-Юнь защипало. Шерстка на переносье вздыбилась и юная лисичка нечаянно чихнула. Глядя на обескураженную рыжую мордочку, Яо-Бо рассмеялся. Ли-Юнь рассмеялась вслед парню. Его смех напоминал мурлычащий звон бледно-сиреневых колокольцев ипомеи, когда их, слегка щекоча, раскачивал ветерок. Так незаметно истаяла льдистая настороженность, уступив место доверию. С каждой их новой встречей  укреплялся новый облик Ли-Юнь - красивой девушки с раскосыми карими глазами. А однажды смущающийся Яо-Бо надел на тонкое запястье возлюбленной браслет из желто-красных ленточек с вплетенным в их незамысловатый узор камешком белого нефрита. А не менее смущающаяся девушка-лиса вложила в ладонь юноши маленькую красную жемчужину на шелковой нитке. Сердце Ли-Юнь уловило вибрацию участившегося от волнения сердцебиения юноши и забилось в унисон с сердцем любимого человека. Жар их пылающих щек коснулся теплом лиц друг друга. Листва с травой зазеленели по-особенному, цветы запестрели еще ярче; их аромат сгустился, опьяняя влюбленных сильнее вина.  В тот миг Ли-Юнь поклялась с честью пройти испытание и вернуться, став человеком. А Яо-Бо поклялся ждать свою ху-ли-цзинь сколько потребуется, даже если вдруг не получится у нее исполнить мечту.
     Только ни один из этих двоих и не догадывался, что Судьба распорядится совсем иначе. Забыли влюбленные, что река времени для человека и  по сути своей бессмертной несет воды по-разному. Едкая горечь разъедала нутро Ли-Юнь, когда вернувшись, она поняла, что ее Яо-Бо скорее всего уже нет на земле. "Как она могла опоздать и так подвести Яо? Еще и не стать человеком? Нет прощения гадкой неумехе! Кто я теперь? Ведь оставалось совсем немного...Яо-Бо, прости меня!" - слезы безысходного отчаянья хлынули из глаз Ли-Юнь. Когда иссякли слезы, Ли-Юнь заметила, что полянка  сплошь усыпана ростками цветов. Цветы "десяти тысяч лет" - календулы - соседствовали с царскими пионами, которых никак и быть-то не должно в лесу. Даже несколько кустиков мэйхуа с набухшими соцветьями тянулись к свету среди лета! Не успела Ли-Юнь оглядеться, удивляясь чуду, как ее острый нос учуял знакомый родной запах. Пусть слабый, едва уловимый, но это был запах Яо-Бо. В груди девушки затеплилось зернышко надежды.
     Тысячи тысяч ри исходила Ли-Юнь, следуя за запахом любимого. Исходила сотни сотен провинций и княжеств. Иногда след Яо-Бо истончался, что девушка попросту теряла его. А иногда он вовсе исчезал, тогда Ли-Юнь останавливалась в этой местности, пока не находила его снова. Так она дошла до той деревушки в предгорьях Хингана, где и задержалась надолго. Дело в том, что след Яо не исчезал, а наоборот временами даже усиливался. Только источник Ли-Юнь никак не могла отыскать. Хоть лисье бессмертие уравновесилось с конечностью земного бытия, человеческое тело Ли-Юнь старело, оставляя позади прыть и выносливость молодости. Внутри также старела и сущность ху-ли-цзинь. Старушка дряхлела на глазах.
***
     Опираясь на старый зонт вместо клюки, старушка спустилась со ступенек и направилась курятнику. Он давно пустовал, лишь плоские тарелки из бамбуковой лозы с остатками не склеванных зерен напомнили о некогда живших там курах. Ли-Юнь с благодарностью поклонилась, прощаясь с невидимыми квохчущими спасительницами. Это они отдавали ей себя на пропитание. Это они позволили Ли-Юнь продлить возможность найти Яо и остаться верной ее клятве не убивать людей. Уже у калитки старушка обернулась к дому. С почтением прошептав молитву приютившему ее месту, Ли-Юнь улыбнулась стайке неугомонных воробьев, рассевшихся на ветках хурмы и деловито разглядывающих завязи будущего урожая. Облегченно выдохнув, старушка - получеловек-полулиса - Ли-Юнь, опираясь на зонт, поковыляла в сторону глухого леса.
     "Только бы успеть, только бы успеть..." - подгоняла сама себя старушка. С каждым ри она слабела. К боли в ноге добавилось тянущее нытье в спине. С каждым шагом ей все труднее было поддерживать человеческий облик; лисья личина проступала все чаще и ярче. Старушка радовалась, что по пути вряд ли встретятся люди - уж в слишком скрытное место она направлялась. Только минувшей ночью Ли-Юнь поняла, где находится Яо-Бо. И вдруг ясно представила, как именно попасть туда. Старушка немного расслабилась, отчего запрятанный хвост высвободился и повис под подолом платья, кончиком заметая следочки шагавшей Ли-Юнь.
     - Доброго здоровья, бабуля Ли-Юнь! Далеко же вы забрались! - от звонкого оклика старушка чуть не упала. Обернувшись на голос, она узнала соседскую девчонку Рю.
- Саму-то что спозаранку занесло в дебри? - кивком ответив на приветствие, спросила Ли-Юнь.
- Травы лекарственные собирала, некоторые только тут и растут, - Рю скинула заплечную корзину с травой, - я помогу, провожу вас.
Ли-Юнь едва сдержала гнев — времени совсем не оставалось. Старушка чувствовала, как от пальцев ног поднимается испепеляющая волна. Все выше, выше, выше... Когда жар добрался до кончиков ушей, человеческое обличье поблекло, явив злую морду старой лисы. Девчонка побледнела.
- Я никогда не смогу простить себе, что бросила человека в возрасте... лису... в неприглядных обстоятельствах, - голосок Рю дрожал осиновым листом, - И я... не боюсь.
- Даже если я скажу, что растерзала твою родственницу несколько столетий назад? - клацнула зубами перед лицом соседки лисица. Но гнев схлынул так же внезапно, как и появился, увлекая за собой лисье обличье.
- Я знаю, кто вы! - выпад Рю заставил Ли-Юнь снова напрячься. Наверное, было страшно наблюдать, когда оба обличья проявлялись одновременно.
- Я знаю, почему вы убили Хван. Мне дедушка рассказывал местную сказку о великой любви ху-ли-цзинь и человека, - Рю заплакала от смеси страха и собственной дерзости, но продолжила. - Вы не совсем ху-ли-цзинь, вы полулиса-получеловек. И ваш жених жил в нашей деревне. У него еще была лисья бусинка на нитке, с которой он никогда не расставался. Если бы он не был вашим женихом, то бусина прожгла бы насквозь его тело. Теперь я понимаю, что он ждал вас. До глубокой старости ждал...
- Что случилось потом? Яо-Бо умер? - перебила соседскую девчонку Ли-Юнь.
- Никто в деревне не видел, что он умер. Он просто исчез. Как сидел под хурмой, так и исчез, - Рю успокоилась и осмелела. - Так можно я провожу вас? Пожалуйста.
- Иди, только держись поодаль, - смилостивилась Ли-Юнь и прибавила шагу. Только болтавшийся сзади хвост выдавал в ней лису.
***
     Вскоре Ли-Юнь услышала журчание воды, доносившееся откуда-то изнутри каменистых холмов в густых зарослях кустов и деревьев. Да, это было именно то место. Запах Яо-Бо щекотал нос старушки с хвостом. Здесь запах был намного сочнее, чем где-либо. Ли-Юнь шумно вдыхала воздух, стараясь понять откуда он идет. Наконец, помогая себе зонтом раздвигать ветви и стебли, нырнула в расщелину.
     Небольшой водопад над озерцом утопал в зелени и цветах. Брызги от потока воды, разбивающейся об озерную гладь искрились и переливались в лучах солнца. Ли-Юнь стояла у самого края воды и не могла пошевелиться. Родной запах проникал в каждую клеточку ее тела, заставляя вибрировать каждый мускул, сводя, казалось, с ума. Наваждение схлынуло с прокатившейся по озерному зеркалу волны. А вот еще. И еще волна. Сердце Ли-Юнь заклокотало уже где-то в горле, перекрывая воздух. На виске затокала слегка разбухшая венка. Ли-Юнь готова была поклясться, что прозрачная волна скрывала силуэт Яо-Бо! Старушка и верила, и не верила глазам. Не сводя взгляда, она завороженно ступила в воду. Ледяными осколками пронзило все тело старой полуженщины-полулисы. Шаг. Вскинув руки, Ли-Юнь ощутила, как холод медленно оборачивается огнем. Отчего тело медленно наливалось молодой силой. Еще шаг. Кожа становилась упругой и гладкой. Еще. Растворилась, как и не было, боль. Еще. Выпрямилась согнутая временем и старостью спина. Еще шаг, и еще, и еще. Чем дальше заходила в воду Ли-Юнь, тем моложе и красивей она становилась, и тем ярче и объемней становился Яо-Бо, идущий навстречу своей лисичке.
      Из-за ветвей, зажавши ладошками рот, за негой сокровения наблюдала Рю. Долго кружилась слившаяся воедино пара, пока не исчезла в струях водопада. Рю, убедившись, что она осталась у озера одна, вышла из укрытия. Подняла брошенный зонт, повертела в руках старинную вещицу. Бамбуковый стержень с такими же, только много тоньше спицами. Натянутая рисовая промасленная бумага цвета распустившегося гибискуса не потеряла за века яркости и свежести краски. Рю раскрыла красный зонт и укрепила его на ветвях дерева. Как старинный талисман, раскрытый зонт являл собой обещание отвести беду, уберечь от злых сил, сохранить благословением хрупкое счастье для соединившихся любящих половинок.
***
Прошли десятилетия. Многое изменилось. Узкую расщелину расширили, и вместо тропки тысячи ног страждущих протоптали настоящую дорогу. Люди назвали это затерянное в хинганских лесах место водопадом Вей-ки - тех, что хранят любовь. Среди среди путешествующих туристов было немало вдов и вдовцов, чтивших верность и память о светлом и добром чуде любви. На их лицах читалась теплая грусть о рано ушедших любимых и тихая радость; ведь им довелось успеть познать всю красоту и силу любви. А для молодоженов стало доброй традицией приходить к водопаду Вей-ки и оставлять открытый красный зонт, прося Небо о счастье и крепости их союза, какие были у Ли-Юнь и Яо-Бо.