- Любви! Любви же! - старик Зур ничуть не был удивлен ответом. Наоборот. Этот ответ придал ему уверенности. Вытянув руку, он принялся тыкать указательным пальцем вверх, каждым тычком подчеркивая важность его речи,- И сейчас ради любви, ради любви ко всему живому вы, драгоценная наша фрау Драхен, можете спасти целый город, его жителей! И они все до единого будут вам благодарны и передадут память о вашем подвиге потомкам! И тогда вы...- старик сбился и застыл с поднятой рукой и вытаращенными глазами, натужно ища слова,- и тогда вас... тогда вас никто не убьет.
Невысокого роста, в зимней курте не по размеру, закатанными рукавами с поднятой вверх рукой, он напоминал нелепого подростка в отцовской одежде на карнавале в маске старика. Его голос от волнения звенел, а в конце резко треснул и совсем стал по-детски застенчивым.
Роджер оторвался от спинки кресла, взглянул на фрау Драхен, снова на старика Зура и грянул хохотом. Он смеялся, хлопая себя по ляжкам, вытирал выступавшие слезы, сгибался, и не сразу заметил, что смеется не один.
Женщина била кулачком по подлокотнику, резко пригибалась, откидывалась назад и смеялась, смеялась, смеялась!
- Ну, Дед! Ну, оратор!- всхлипывая, проговорил Роджер.
- А что? Что-то не так сказал? Оратор! Сам ты оратор. Я не орал!- обиженно пробубнил старик Зур.
Фрау Драхен сползла на пол, теперь она всхлипывала:
- Оратор! Я не орал!
- А что я такого сказал? Оратор!- вторил ей Роджер, опускаясь на пол. Он рыдал от смеха.
Старик посмотрел на этих двоих, нерешительно хихикнул, еще раз и расхохотался тоже:
- Джай вас забери!
Этот смех разогнал все тени войны между ними, очистил, пройдя этой безудержной волной по душам.
Наконец почти успокоились. Старик тяжело как после бега дышал, фрау Драхен прыскала в кулачок, Роджер улыбался. Он встал, протянул руку женщине, помогая подняться. Тонкие сильные пальцы легли в его ладонь, она поднялась и вернулась в свое кресло:
- Теперь-то мы можем попить кофе? – спросила она.
- А давайте попьем кофе с ромом!- предложил старик.
- А давайте! У меня в самоходке есть. Я схожу, принесу. – откликнулся Роджер.
- А давайте!
Роджер бегом припустил к дверям.
- Ты давно его знаешь?
Старик Зур кивнул, взглянул на повязку на лице женщины, смутился:
- Да. То есть нет. Он вчера меня откопал.
- Значит вовсе не знаешь.
- А вот это вы зря. Он хороший товарищ, не предатель! Можно сто лет человека знать, а случись что, а он подлецом окажется. А бывает как с Роджером,- за один день мне внуком стал.
- Это как же?
- Вернулся он за мной. Ему-то что этот снег с его самоходкой? Сел да поехал. А он не уехал без меня. Еще и город спасти решил. Вот какой он! Удивительный!
- Да и впрямь удивительный. Ты, пока герой ходит, бокалы принеси и посмотри там поесть что-нибудь!
Фрау Драхен повернула лицо к огню, горящему в камине. Если бы она могла, она смотрела бы не отрываясь на этот огонь. Но видела бы ли она его?
Ведь все ее чувства были сосредоточены на ее же ладони, помнящей прикосновение руки Роджера, в этой ладони в самом центре звезды из пальцев, покалывало и жгло, пульсировало и билось что-то еще неизвестное, но уже ведущее к самому сердцу.
Роджер прикурил папироску, поставил бутылку рома на веранде, затянулся. В окно веранды было видно, как старик Зур несет на подносе бокалы. Проследив за ним взглядом Роджер прошел чуть дальше и теперь ему был виден кусочек комнаты, где смутно угадывалась фигура женщины в кресле. Скорее ее было даже не разглядеть, но своим внутренним взглядом Роджер мог детально воссоздать ее образ. Белые волосы, заплетённые, украшенные тонкими лентами, убранные наверх, открывающие лоб, брови, серебристые витые тонкие острые рожки, маленькие уши, переносица скрыта повязкой, ноздри, губы - верхняя тоньше нижней, шея в вырезе платья, дальше само платье, его цвет и фасон выпали из этого детального образа за ненужностью, потому что после такого важного, как лицо, следующим важным была ладонь этой женщины. Роджер посмотрел на свою руку, на пальцы, сжимающие папиросу, с удивлением: «Неужели действительно можно?» - подумал он - «Неужели можно так же просто, вот этими же самыми пальцами прикасаться к живому огню и не обжигаться, но чувствовать, как через твою руку огонь добирается до самого сердца и согревает его и плавит?»
Когда Роджер вернулся к камину, старик Зур что-то увлеченно рассказывал, фрау Драхен, внимательно слушала.
- Я смотрю - вы подружились. Там значит, люди под снегом, а вы анекдоты травите.
- Внучок, не ревнуешь ли ты часом? – старик пригладил ус, - Лестно мне это, но боюсь для милой фрау я все же староват.
Роджер смутился, он и сам не понял, почему так разозлился.
- А ведь он прав. Я чувствую, как крепчает ветер. На город идет еще волна снега. Что у вас за план?
Старик Зур разлил кофе и ром.
- Не тяните!
- Это внучка план...
Роджер сделал большой глоток, тряхнул головой, решился:
- Вы же можете летать? В смысле вы можете обращаться в дракона. Я не знал про глаза, и...
- Могу.
- Вот я подумал, что в принципе вы могли бы же подняться над городом и растопить снег?
- Могла бы.
Старик Зур со стуком поставил свой бокал на стол. Он не понимал, означают ли эти короткие ответы согласие помочь или в них кроется подвох:
- Вы поможете нам?
Фрау Драхен наощупь нашла чашечку с кофе:
- Можно мне ром в кофе?
Роджер налил.
- Я боюсь захмелеть. Давно не летала. Заносить будет - сказала женщина и спрятала лукавую улыбку в чашке.
- Да!- не выдержал старик.
- Согласилась!- вторил ему Роджер.
- Плесни, внучок!
- Но у нас есть целых две проблемы - ее голос остановил веселье,- Первая – я не буду видеть, куда лечу, а вторая - если я растоплю снег, он превратится в воду, и затопит, а то и снесет потоком город.
- Одна у нас проблема, а не две. Вода - это не проблема. Мы пока сюда с Роджером шли, я все придумал.
- Дед?!
- Что думал, глупый у тебя дед? А вот тут я тебе нос и натянул!- старик Зур наслаждался видом изумленного Роджера.
- Говорите уже! Мы правда время теряем!
- Все довольно просто. Город на скале же стоит? На скале. Под скалой у нас что? Правильно - море! Надо чтобы вода в море шла и все. Кораблей в это время года, считай, что и нет, а за свои жизни рыбаки, думаю, лодками пожертвуют.
- Не просто. Совсем не просто!- перебил его Роджер,- как ты воду погонишь? Она куда хочет, туда и течет!
- А дорога! Дорога нам на что? – ликовал старик, - Забыли что ли?
- Это ты, Дед, забыл, что я у вас впервой.
- А я... редко выхожу из дома.
- Ах, ну да. Это я все забыл! Я объясню: у нас шахта с углем, раньше до войны еще до первой в цене был, его продавали бойко и даже за море отправляли. Чтоб его доставлять в порт и на объездной тракт проще было, прорыли дорогу. Ну как прорыли? Углубили слегка, чтоб удобнее было уголь возить.
- Углубили-то зачем?
- Тут не знаю. Вроде по верху из-за камня ровно не сделать было. Давно ж было. Кто что говорит.- пожал плечами старик Зур.
- И что нам это дает?
- Не перебивайте вы меня! Потом маги еще углубили, вроде что-то как Роджера самоходка ездила, только большая. И тракт внизу с такой же самоходкой был. Вспомнил: «Поезд» называлась. Потом вторая война. Дальше вы знаете. Люди свои спуски наделали, что-то от маговых осталось, но дело не в этом! Если мы те дома, что ближе к морю стоят, освободим, то там вода может через тракт объездной к морю попасть, а потом повыше поднимемся и тихонько по дороге пустим. Ну а там уже сами люди, мужики кто топором, кто... как-нибудь...
- Фрау Драхен, у вас есть, на чем Дед порисовать может? И уголек какой?
- Конечно, прямо и налево вторая дверь - кабинет. Там найдете все необходимое.
Мужчины ушли. Фрау Драхен пригубила кофе, чуть поморщилась - Роджер плеснул рома изрядно. Прислушалась к себе. Ей давно не было так хорошо. Долгие годы она пряталась в обличии женщины, скрывала рожки покрывалом, запретила себе вспоминать небо, не превращалась в дракона. Этот смешной старик и юный маг вытащили ее из этого кокона, к ней вернулись желания. Слепота обострила ее слух и нюх до предела даже не человеческого, а драконьего. Запах Роджера, его кожи, пота напомнили ей, что она женщина, она слышала, как его пульс учащается от ее голоса, как меняется его дыхание.
Она сделала еще глоток и чуть не подавилась. ГВ кабинете не только чертили карту и продумывали план действий:
- Ну и как она тебе? Хороша, да? Я думал, страшнее будет. Хорошо вам нелюдям, старость вас не берет. Мне бы так!- шепот старика Зура был отчетливо слышен фрау Драхен.
- Ты рисуй давай!
- Не сподручно мне! Я в детстве буквы писал, а это знаешь как давно было?
- А я вообще никогда ничего не писал! И кому сподручнее?
- Ладно внучек, не дуйся. И все ж таки? Я смотрю, ей ты глянулся. Цветет вся. Может, сладится у вас? Жить тогда здесь останемся. А что? Ты с драконшей, я с Прялкой!
- Дед, сдурел? Она меня старше на тысячу лет!
Женщина в кресле выпрямилась, как от удара, едва удержала чашку в руке: «Старуха, значит?!! Я для него старуха???» А Роджер продолжал:
- Она мудрее меня, лучше. Мне до нее как до звезд! Зачем я ей маг безродный? Она меня сколько раз юным и глупым назвала?
- Вроде один, может и два, но не больше. Хотя скорее всего ты и прав - ответил старик, и они вновь погрузились в карту.
- Не прав! Не прав!- в душе закричала фрау Драхен и осеклась,- Да что ж со мной такое? Как девка на выданье, то в жар меня, то в холод!,- и тут же себя спросила:- А сколько у вас, фрау, мужчины не было?
Вернулись из кабинета они оба довольные.
- Если все как дед объяснил, то может и получиться.
- Это хорошие новости. Проблема с полетом тоже решаема, если вы высоты не боитесь.
- Ой,- старик Зур отступил на шаг в неприкрытом испуге,- Я кажется понял, что вы хотите. Вы хотите, чтоб кто-то на вас, простите, на вас сел и полетел?
- А как по-другому?
- Это я не знаю, но я точно не полечу. Говорят, драконы огромны, как горы и летают так высоко, что похожи снизу на маленьких птичек.
- Дед, прекрати истерику!- оборвал его Роджер,- Это же ещё не все? Не так ли?
- В воздухе я не смогу слышать указания, куда лететь, ветер будет реветь с такой силой, что перебьет любой крик.
- И это не все. Фрау Драхен, есть же выход?
Женщина помолчала, что-то обдумывая, ее лицо отражало внутреннюю борьбу:
- Есть. Мне он очень не нравится.
- Мы на все согласны.
- Вы-то согласны. Мне не хочется это делать.
- Что же это за выход такой? Где он?
- Да вот же,- решилась фрау,- Он у вас на шее, Роджер - ваше ожерелье.
