«Как же холодно! Холодно и мерзко! Стыло! Противно! Фу!»- девочка, сидя на полу, подтянула как могла еще ближе к подбородку колени, попыталась укрыть их своей курткой, рукавами, не выпуская руки из них, чтоб лишний раз не столкнуться руками с морозом. 

Серые стены незаконченной новостройки давали укрытие от ветра, но даря этот фальшивый покой в первые минуты прибывания в них, тут же признавались в обмане выворачивающим холодом от бетонных плит. 

Уткнув нос в воротник, стиснув кулаки, поджав все что можно, даже пальцы на ногах, девочка смотрела на крохотный огонек костра перед ней. Кто-то до нее был здесь и заботливо сложил это немудренное кострище из досок от ящиков, хлама. 

Именно этот огонек она увидела сквозь лестничный пролет снизу, когда пришла, прячась от непогоды, закусив губу лязгающими зубами.

Именно этот огонек не давал ей все бросить и прокричать, что она сдается.

- Смотри, Друг, у нас гости! Ты откуда такая  взялась? Снегурочка что- ли? 

Кудлатая в ледяных сосульках морда пса ткнулась ей в бок, едва не уронив, кожаный нос короткими вздохами обнюхал щеку, шею и рукав.   

Девочка обернулась. Сбоку стояла груда снега, увенчанная капюшоном, и собака, не уступающая в заснеженности и габаритах. Под капюшоном были видны ярко почему-то разные глаза. Один карий, другой голубой, нос чуть съехавший в сторону и рот с бельмом простуды над верхней губой.

- А ты дед Мороз, как я понимаю. 

- Может и так, а может и нет. Только мое это место. Ты б не хамила, а то не посмотрю, что девчонка, спущу этажом ниже. 

Пес отряхнулся, и снег полетел во все стороны. Вслед за ним взвизгнула молния, разделяя пласты одежки на пришедшем мужчине. Под слоями оказался высокий нескладный мужичек лет сорока, начинающий лысеть. Он по-хозяйски сел на корточки перед костерком, помешал хлам палкой, пошаманил, и послушное пламя побежало по доскам. Удовлетворенно хмыкнув, он вытянул руки, погрел их, юркнул обратно в свои слои-тряпки, извлек поллитровку, стаканчик и пакетик с колбасной нарезкой.

- Ты выпей, Снегурка! Замерзла же. Пей, пей, а то помрешь, тащить тебя куда? Мне оно тут не нужно! И вот, на - закуси… Молодец! 

Закашлялась, кусок колбасы встал в горле - не продохнуть. В животе растворилось солнце. Онемела. Забыла как дышать.

- Ты че это, подруга? – засуетился мужичек,- Водички глотни!

Вода пахла пластиком. Солнце погасло, согрев напоследок. Осмелилась вытащить из рукавов пальцы, наклонилась ближе к огню.

- Тебя зовут-то как, Снегурка?

- Лена - перебрав все возможные варианты, ответила, можно Лёша - аббревиатура была чуть ближе,- или - Нелли.

- Леша? Ты не из этих часом? А то был у меня случай - мужичек встал, забегал по этажу, его слова гулко катались между пустых стен новостройки, пока он тащил автомобильное сидение, матрац, одеяло, тряпки и палки. Через мгновение девочка уже сидела на куске деревянного поддона, мужичек тягал из пространства предметы и облагораживал этаж. Крепя одеяло на пустой оконный проем, он продолжал:

- Иду от Люськи. Знаешь ты ее? На рынке киоск с рыбой. Посидели мы с ней знатно. Пятница. И время-то не позднее, часов семь, но темно.

А там забор вокруг рынка. Я в ворота - закрыто. Люська-то к другому входу пошла, ей так ближе до дому. Ну я выход искать. Нашел где пониже, прыгнул с верхотуры в сугроб. Вылезаю. А прям там девка лежит. У забора. Я ее - алле, дамочка!, а она мычит. Пьяная, обдолбанная? Не знаю. И вот я ее за плечи взял, а она с меня ростом плюс шуба, плюс сапоги, на руках – никак, попер ее под фонарь, к остановке трамвая. Разглядел: молоденькая, чистенькая, дорого одета. Бужу, по лицу пощёчин надавал, она глаза открывает, закрывает, бубнит. Я ее бросил и к остановке: "Люди, помогите! Вызовите скорую!"  И что? Хоть бы одна падла!

- Как тебя зовут? – девочка расстегнула куртку, вытянула ноги. Под курткой оказалось черное гимнастическое трико. 

- Дима!- протянул руку, поклонился.

- А почему ты не ушел, Дима? - Кто она тебе? Зачем таскать? Или надеялся на благодарность?

- Про благодарность ты правильно сказала - надеялся. Потом, когда… Только не это - главное. – Неправильно мимо пройти, когда человеку плохо. 

- Ой, Дим... - девочка обвила руками голову. Он сидел теперь у костра и их лица были почти что вровень. Он смотрел на девочку. Тоненькая, щуплая, волосы на голове короткие торчат во все стороны и глаза. Их одних бы на все хватило. Огромные черные с красным отсветом, с ершиком ресниц в проеме голубоватой белизны.

- Да чо, Дим! – отпустил от себя лицо девочки мужичок. 

- А дальше-то что?

- А что дальше? Я орал, катал ее по снегу, чтоб не замерзла. Чуть сам не поморозился.  В карманах у нее пусто, у меня – голяк. И вдруг приходит моя спящая красавица в себя. Еле лыко вяжет, каблуками гребет по снегу, просит ее в такси сопроводить. 

- Дим, ты всегда такой болтливый?

- Я? 

- Ты закончишь рассказ или спать пойдем? 

- Лет-то тебе сколько, курица?,- Дима не знал как реагировать. 

- Лет - тринадцать, я думаю, - девочка не сводила с него своих странных глаз.

- Я по-быстренькому. И что ты думаешь? – Дима уже успел махнуть парочку при рассказе, - Отошла курица, вцепилась своим маникюром - не бросай! Отвези домой! Деньги дома! 

Нашел ей такси. За руку держит, просит с ней ехать. Поехали. Я от адреса выпал. Знаешь новый район у моря, частные дома, охрана? Во - туда. Путь не близкий. Она то руку мою не отпускала, а дальше… ну... погладила и…

- И?

- Да ничего не "и". Прикол не в этом. К воротам подъехали, а у ворот тачка стоит.

Эта как завизжала: “Папа приехал!“ и давай с себя парик стягивать, у таксиста салфетки просить, ресницы отдерать.

- Парик?

-Так я о чем? – хохотнул беззлобно Дима,- Не баба это была, а пацан.

- Гей - значит?

- Меня когда мордой по машине папкины бойцы возюкали, я об одном думал: „За бабу было б не стыдно! А так, кому рассказать - позорище!“

- Гендерность? 

- Ты б не ругалась, а то точно с лестницы спущу.

- История была так себе. Вступился не пойми за кого, получил. Мне тебя пожалеть?

- Злая ты. Я с того района сутки добирался. Автобусы не брали. Весь в кровище и грязи.

- Тем более дурак. Ладно, я устала. Мне спать нужно.

Легли вместе на матрасе. Дима подсунул ей руку под куртку, придвинул к себе.

- Это что?

- Так теплее.

- А так? – Дима замер, когда она расстегнула куртку и уложила его ладонь между маленьких бугорков под футболкой, большой палец точно пришелся на сосок.

- Ты дура?

- А так?- Лена-Леша-Нелли одним движением выбралась из-под его руки и перетекла на него сверху все в той же задранной футболке. Перед лицом Димы качнулись далеко недетские полушария, - Так нравится?

Желание ударило молотом в пах.

- Нравится.

- А так?- футболка поползла наверх. Розовые медовые сосочки потерлись об его лицо. Рукой она скользнула к шнурку, удерживающему спортивные штаны. Жар от ее руки он чувствовал от пупка до колен. Член бился о резинку трусов, грозя лопнуть. 

- Ди-иии-им, потрогай меня!

Сжал сосок, скрестил ноги, не выдерживая тянущей боли в паху.

- А теперь посмотри на меня!

Он посмотрел на острое личико подростка. Ее рука пробралась сквозь завязки штанов и коснулась саднящего от желания члена. Он длинно выпустил воздух из легких. Отблеск костра высветил пушок на девичьей щечке. Скинул с себя, встал, пошел со стоячим над поясом штанов членом, пил воду, трогал стены руками, матерился шепотом, когда начало отпускать, то в голос.

- Кто ты?

Девочка сидела опять, положив голову на колени. 

- Дим, оно тебе надо?

- Кто ты?

Вздохнула, запустила пальцы а шевелюру:

- Демон - я. Меня Шелл зовут.

Продолжение следует…