ДЕТСТВО ШЕЛЛ
Шелл проснулась от противного звука, идущего откуда-то с пола на уровне ее головы. Как любой маленький демон она была очень любопытной, но и как все дети она очень любила поспать за десять минут до школы. Поэтому она покрепче сомкнула веки, одновременно пытаясь понять природу этого звука.
Звук был тихим, тонким, но ужасно раздражающим. Не был похожим на заунывный стон привидений, и на вой ветра. И на плачь младенца (фу, гадость), и на скрежет флюгера.
- Миииууиииууиии - выводило нечто под ухом маленькой княжны.
Наконец, не утерпев, она села в кровати, вглядываясь в черноту «особым» зрением и ничего не увидела. Кляня себя за прогулянные уроки по магической физкультуре, а все же знают, что именно эти уроки прокачивают все группы мышц, и глазные тоже, Шелл встала и скрестила пальцы, чтоб зажечь лампы. И с заклинанием не вышло. В начальной школе она была двоечницей. И все ее титулы, помогающие шагать из класса в класс, не могли заставить ее видеть в темноте или зажечь свет.
- Мииииуууииииууууииии - что-то тронуло ее за щиколотку.
- Несвятые-святые!- заорала княжна.
- Ваше Темнейшество!,- свет зажегся, и в узкую щель чуть приоткрытой двери просунулась рожа черта, одного из нижних, но с задатками карьерного роста. Звали его то ли Цезарь, то ли Нерон, или вовсе Навуходоносор. Но среди учеников Адской школы номер один за ним закрепилась кличка «Петух» за то, что именно он поднимал демонят на уроки.
- Свет включи, придурок! Здесь орет что-то!- рыкнула Шелл.
- Сию минуту, ваше Темнейшество! Вот прям сейчас! Погоди-те!- зачиркал спичками Петух.
- Сгною! В ассенизаторы переведу! Папе расскажу!- забушевала малышка. В детстве она была очень капризна. Хотя с такими родственниками - как иначе?
Петух справился со спичками, тьма отступила, и…
- Это что это такое?? И как оно сюда попало - стекла в окнах от вопля княжны не вылетели только благодаря сильнейшим заклинаниям.
Петух протиснулся в комнату целиком и пригибаясь, как по минному полю, добежал да виновника криков.
- Миииииуууаааииии - сказал виновник.
Резко затормозив за пару шагов до маленького черного существа на вид мокрого и местами склизского:
- Ваше Темнейшество, это, мне кажется - кот. Точнее, котенок. Маленький и явно больной. Вот-вот подохнет.
- В Аду – подохнет? Петух, ты сам-то проснулся? Бери его и уноси! Узнаю, кто его ко мне принес…
- Ваше Темнейшество!
- Ты еще здесь, убогий?
- Я не могу его взять. У меня аллергия.
- У тебя – что???
- Аллергия!
- Я тебе сейчас прогревание назначу! Я тебя сейчас в геенну огненную за одно с ревматизмом!
Петух в духе античных актеров возвел руки к небу, заголосил:
- Mea culpa, mea culpa!- и позорно бежал.
- Миаау? – черненькое мокрое существо на тоненьких лапках доковыляло до ног Шелл и задрало свою головенку вверх, пытаясь встретиться с ней взглядом.
Онемевшая от побега Петуха и бешенства, Шелл машинально наклонилась и посмотрела в неправдоподобно огромные желтые глаза котенка.
И что-то произошло. Чтоб не подвергать сомнению догму, что жители Ада не умеют любить, можно назвать это чувство маленькой княжны - интересом.
Спешно одевшись, она взяла котенка двумя пальцами за холку и понесла на вытянутой руке. Пробегая по школьному двору к библиотеке, она злилась и одновременно почему-то гордилась собой. Злилась, потому что была по своей сути злом, а с гордостью было все сложнее. Она гордилась тем, что кого-то спасает. И это было странно.
Грянул гимн школы, сзывающий учеников на построение во двор школы. Мессир Адольф - директор учебного заведения относился очень ответственно к этой традиции. Еще мгновение и площадка заполнится учениками. Прибавив ход, Шелл прижала котенка к груди, чтоб никто не видел.
Ныряя в сумрак и тишь библиотеки, княжна шептала: «Хоть бы Данте! Хоть бы Данте!»
И ей повезло. Едва видимый дух поэта, зависший между мирами, иногда плачущий о потерянных крыльях, променявший эти крылья за Знание, он заведовал библиотекой. А точнее был ею сам.
- Данте! Милый Данте!- Шелл, очаровательно улыбаясь, обратилась к духу.
- Ваше Темнейшество!- серое облачко колыхнулось в приветствии,- Как хорошо, что вы пришли! Мне так много надо вам рассказать! В это странное время умирает столько поэтов! Чудные! Чудные строки, вирши, сонеты! Они-то конечно - туда,- Данте скорбно вздохнул - а у меня лишь их стихи, а так бы хотелось лично засвидетельствовать, выразить признание... Если бы только ваш Отец разрешил... Я на Есенина надеялся. Ведь кокаин, разврат и суицид. Ан нет. Туда! И крылья! Где справедливость?
- Я по другому вопросу, - прервала его Шелл.
- О! Простите, я.
- Вот. Это что? – она протянула ему дрожащее существо. Отвергнутый от тепла груди оно тут же заорало:
- Мяуиииаааиии!
- О Боги! Прошу прощения. О святые небеса! Да что со мной? Святое пекло! Это - котенок.
- Это я и сама знаю.
- Эммм… если перевернете, то я скажу: мальчик это или девочка.
- Мне не важно! Проблема в другом. Что он делает в Аду??? Кошки - проводники! Они доводят до берега и машут Харону лапкой: Пока! Прощай! И никаких до свиданья. Что этот котенок здесь делает? И почему выглядит так, что вот-вот умрет. Про «умереть в Аду» -что знаешь?
Данте от волнения стал более видимым. Рука тронула подбородок, почесала нос.
- Хмм... Бастет же у нас живет - выдавил он.
- Бастет гостья и Старая Богиня. Куда ей по-твоему?
- Но она вроде же кошка.
- Бастет? Я тебя умоляю. Эта маска, чтоб скрыть, что она страшней чем Месса.
Данте понесся между рядами книг:
- Не то, не, то!
- Мяуи - котенок мяукнул еле слышно.
- Стоп! Данте! План меняется! Он кажется и правда помирает! Что делать?
Данте прошивал ряды книг серой нитью, Шелл чувствовала себя… обманутой. Все могущество, переданное по наследству, не могло помочь маленькому грязному комку шерсти с золотыми глазами.
- Нашел! – заорал Данте - Я нашел! Он есть хочет! Едят они молоко. Как я мог такое забыть, ведь у меня были кошки давно, на том берегу! Казните меня! Четвертуйте!
- Данте! Тебя нельзя казнить. Ты уже мертв. Где взять молоко? Кроме того берега. Кошачье!
Дух рывком опустился перед девочкой. Из серой измороси призрачной сути появились глаза, глаза юного романтика, видевшего самое страшное, большие с темным зрачком, длинными ресницами:
- Я вам скажу, Шелл, но пообещайте, что никому не расскажете.
- Само собой. Говори-те!
- И даже папеньке!
- Да чтоб мне смертной стать!
Данте зашептал:
- На берегу речки грешники себе деревеньку отстроили. Как? - меня не спрашивайте. Но это - правда.
- И папа?
- Вроде ничего не знает. Или позволяет.
- И у них есть кошки?
- Врать не буду. Но они точно знают, где их взять.
Шелл попыталась одной рукой обнять серый дым:
- Спасибо! Я поговорю с папой на счет встречи с Есениным.
- О, я был бы премного благодарен.
- Мы пошли?!
- Куда?
- В деревню. Данте, ты совсем уже на нейроны распался?
- Вы знаете дорогу?
- Святое пекло! – Княжна была готова вновь рвать и метать - Где деревня???
- Тише! Умоляю. Петух знает. Может, он проведет?
- Петух? Петух!!!!!!
Черт воплотился сразу лежа на пузе на полу библиотеки. Уронив голову в каменный пол, он скрежетал копытами по плитам, извиваясь и блея:
- Ваше Темнейшество, я ж не со зла! Простите! Не велите...
Уже забыв об утренней перепалке, Шелл недоуменно нахмурила лобик и тут же воспользовалась ситуацией:
- Нет тебе пощады, Петух!
- Я для вас, за вас... - черт пополз к ней. Выждав, пока он доползет, малышка каблучком лягнула его между рогов.
- Айййй - заверещал Петух.
Убедившись, что противник от страха готов испачкать исподнее, Шелл сказала:
- Отведи меня в деревню грешников.
Распластанный на полу черт окаменел. Затем подобрал под себя ноги, опустился на колени, подбородок почти прижал к груди и сказал:
- Нет.
У малышки Шелл округлились глаза. «Нет» - ей могли говорить равные или папа, но никак не какой-то из низших, похожий на козла, работающий будильником.
- Нет????
- Нет.
Наделённая холодным умом от от отца, Шелл поняла, что угрозами ничего не добиться. Привыкшая повелевать, она, не задумываясь ни на секунду, приняла решение:
- Вот - она протянула котенка - Ему надо поесть. А мне надо узнать, как он здесь оказался. И все. Отец ничего не узнает.
- Вы правда из-за него?- черт не мог поверить своим ушам.
Данте решил включиться в беседу:
- Я тоже удивлен, но это так.
- Но зачем вам именно кошачье молоко? Они же и коровье, и козье пьют. А этого то у нас завались.
Шелл и Данте переглянулись. Поэт буркнул:
- Секундо!- и растаял в воздухе.
- Петух!- Шелл позвала его тихо.
Черт дернулся.
- Петух, а как тебя зовут?
- Цицерон.
- Ты тот самый? Тот самый Цицерон?
- Ну да. Тот самый. А что такого? Все справедливо. Умел говорить красиво и только. Не защитил, предал. Теперь красиво бужу демонят в школу.
Шелл, не отдавая себе отчет, опустилась на корточки около черта, тронула его за плечо:
- Мне жаль. Очень жаль. Я больше не буду тебя дразнить. И никому не дам называть тебя Петухом.
- Мяуии - сказал котенок.
- А что бы ты хотел для себя? Учитель словесности подошло б? У нас такой придурок. Я могу поговорить с папой.
Цицерон повернулся, и маленькая княжна увидела, как из его козьих глаз, так похожих на змеиные, таких черных появились слезы.
- Вы плачете? Что случилось?- Данте явился с миской молока, - Давайте сюда этого мальца, сейчас мы его накормим!
Шелл сунула котенка головой в молоко. Он еле вытащил из него голову и заорал:
- Миииуу!
- Никак.
- Не ест.
- Не пьет.
Цицерон погладил котенка, и тот вцепился в его палец, скользнувший по мордочке, ртом, зачмокал.
- Вспомнил!- заорал черт. Его выкармливать сиськой надо. Троица переглянулась.
- Сиськой?- спросила Шелл. Цицерон и Данте отвели глаза от малышки.
- У вас пока нет, ваше Темнейшество. – поклонился черт.
И тут заорал Данте:
- Нужно что-то похожее на сиську! Перчатка! Если залить в перчатку в один палец, и сделать дырку…
Шелл собралась, напряглась: «Папа! Пекло! Помогите!», и на пол упала ее перчатка для верховой езды.
Котенок чмокал, трое из Ада смотрели на его худое тельце. Цицерон дунул и высушил его шерстку, а Данте определил пол - кот.
Наевшись, он свернулся на коленях у Шелл, зевнул и затарахтел. И если бы, не дай Пекло, кто-нибудь подошел бы и нарушил его сон - думали все трое.
- И все-таки откуда он взялся?- замурлыканная княжна спросила, не ожидая ответа.
- Вам бы у Веды спросить. – ответил ей Цицерон.
- Веды?
- Мрррррр...
- Ведьмы ладят с кошками - пояснил черт,- Но пока живы.
- Нельзя мне на ту сторону. Я папу знаю. Все что угодно, но не это. – загрустила девочка.
- Веда часто к нам в гости ходит. Можно ее спросить. Придется все же идти в деревню. Ей туда с того берега ближе. Я покажу. Что уж там?
Цицерон их нес, плутая в пространствах. Явно, чтоб не запомнили путь.
Деревня оказалась небольшим поселком, где каждый строил свое жилье по памяти. Кто юрту, кто хату, кто вигвам. При приближении гостей поселок опустел. Троица шла по пустой главной дороге. Черт сорвал голос, объясняя, что они пришли с миром.
- Да что ж такое! – Княжна топнула ножкой, по дороге пошла трещина. Но все равно никто не появился.
Дорога привела к странному зданию. Можно было бы его назвать Храмом, если б это не было бы на берегу реки Стикс.
- Это что еще за рок-н-ролл? – Шелл услышала музыку и голоса из странного дома, - Кого-то призывают, но явно не папеньку.
В центре круглого зала стояла очень высокая нагая женщина, украшенная цветами и листьями. Вокруг нее стояли адепты - юные мужчины.
- Та-ак! Ничего себе ситуация.
Женщина повела плечами, адепты упали и заснули:
- Ваше Темнейшество! Какая честь!
- Вы - Веда. Я правильно понимаю.
- Она самая. – женщина перешагнула спящего парня и подошла ближе.
- Что за праздник?- обвела рукой Шелл лежащих.
- Саммайн. Хотите присоединиться? Было бы интересно.
- Будет интересно папе узнать, что ведьмы на нашей стороне обряды проводят.
- Так же как и интересно, что его дочь вместо школы по закоулкам гуляет с сомнительными друзьями. – не дрогнула Веда - Зачем пришли? Погадать?- улыбнулась.
- Вот!- Девочка протянула котенка,- Ты в Ад принесла?
- Я?- Веда взяла котенка и пристроила на груди. Тот довольно замурчал ей что-то на ушко.
- А кто еще? – ревность багряным бросилась в Шелл.
- Он сказал, что его зовут Мрак. Подходит вам, да? – Веда уткнула нос в черную шубку котенка.
- Кота отдай! Быстро! И говори, откуда он!
- Ой, маленькая княжна привязалась к питомцу? Какая прелесть!
- Прелесть?- раскалённый шнур впился в шею Веды, поставил ее на колени,- Я сссс тобой в игрушки играю?
- Простите, ваше Темнейшество! – хрипела Веда.
- Простите!- кричали Цицерон и Данте.
- Откуда кот?
- Мальчик! Мальчик! Дурак - хрипела Веда,- Православный был, но крест на своей могиле не хотел. Дурак!
Шелл ослабила шнур:
- А кот?
- Кот его был. Он не такой, каким вы его видите. Взрослый был кот. Мальчика похоронили без креста. Он до сих пор не знает куда идти. Послал кота за помощью.
- То есть, поставить крест и кот пропадет?
- Не знаю! Я больше ничего не знаю.
- Как звали?
- Никита!
- Ну и что теперь? – Цицерон погладил котенка. Пусть живет теперь здесь. А что плохого?
- А действительно, ваше Темнейшество!- вторил Данте.
- Муааииуу - сказал котенок, вывернулся из рук Шелл и пошел от нее к деревне.
- Нет. Надо по правилам. Пока он кот Никиты, он не мой кот. А я хочу своего.
- Осмелюсь возразить, вы понимаете, что после как крест поставят, душа мальчика уйдет к ним, на светлую сторону. – сказал Данте.
- Знаю.
- Но это противоречит…
- Знаю.
- А папа? - пискнул Цицерон.
- Про вас он ничего не узнает. - Девочка встала с песка на берегу реки Стикс. Крикнула:
- Это мой кот, Веда! Не забывай, я вернусь.
Харон прятал взгляд от троицы в лодке. Где такое увидишь: Демоница, Дух и Черт.
