Мороз, как провинциальный художник, рисовал на окне июльское разнотравье. Печка странно пыхтела, подвывая трубой.
Максим сидел за письменным столом и тупо смотрел на календарь. Одиннадцатое февраля, пять месяцев, как Марина подала на развод и уехала. А он, как Монте-Кристо, остался зимовать в замке Ив. Правда, дом не походил на замок, скорее, на графские развалины, но здесь было тепло, сухо и... на этом достоинства кончались. Марина не вынесла такой жизни и поспешила упорхнуть в цивилизацию. А он?
Макс перевел взгляд на зеркало, оттуда выглянул тридцатилетний косматый старик, заросший щетиной.
- Сам дурак! - фыркнул старик из зеркала.
Максим согласился - вся эта затея с домом на отшибе, с женитьбой, теперь казалось дикой глупостью. Надо было оставаться у тетушки в Америке. "Оставаться и жить не свою жизнь? А когда свою? А сейчас я живу?" - носились мысли в голове. Максим отмахнулся от них, как от назойливых мух.
За окном раздалось натужное тарахтение. По узкому шоссе полз грейдер, расчищая снег. Максим проводил его задумчивым взглядом. Уборка! Почему бы и нет? Пора встряхнуться, выкинуть пустые бутылки и принести полные! Зажечь свет, подмести пол, принести еще угля, натопить так, что бы забыть о морозе снаружи. Максим резко поднялся и машинальным движением включил радио-колонку. Китайская чудо-шарманка булькнула и замогильным голосом сообщила, что питание включено. А дальше началось шипение ФМ-частот, сквозь которое вдруг пробился знакомый бит кантри. Макс повеселел, припоминая, что именно под такую музыку совершались самые сногсшибательные подвиги. Он зажег свет, принес из сарая угля и накормил оголодавшую печь. Потом пробежался по комнате с щеткой, закончил тем, что накачал полный чан в сенях и поставил на плиту пятилитровый чайник.
За окном снова раздалось тарахтение. надеясь увидеть знакомый грейдер, Максим выглянул в окно и остолбенел - над шоссе, на бреющем полете, летела ведьма. Но как она выглядела! Во всем белом, обсыпанная конфетти и увитая разноцветным серпанитом. За метлой на президентском прицепе "Скиф" ехала гора подарков. Метле было тяжело, от того она неприлично пердела и хрюкала, норовя потерять еще пять-десять сантиметров высоты. Ведьма в белых туфельках понимала всю опасность такого поведения, и летела сосредоточенно и осторожно. И все же, она не удержалась от того, чтобы притормозить и зашвырнуть снежком в окно, где стоял столбом старик Макс. Комок снега влип в стекло, заставив вздрогнуть весь дом-замок. Максим словно проснулся. Он отворил окно, впуская в комнату февральский мороз, и заорал:
- Привет!
- Сам привет! - усмехнулась в ответ Ведьма и проорала: 
- Сегодня в шесть! Приходи с друзьями!
Максим привычным жестом полез чесать заросшую макушку, и в этот момент ему в лицо прилетел еще снежок.
- А чего будет? - отплевавшись, поинтересовался он, прикидывая - стоит ли запустить в ответ старинную чернильницу из бронзы, или жалко.
- День рождения у меня! - раздалось в ответ. - Зажжем!
- Ого, - удивился Максим, - а сколько...
Он осекся, вспомнив, что этот вопрос женщинам не задают, но все же получил очередную порцию снега.
- Снова двадцать! - раздалось в ответ, и тарахтящий рев умирающей метлы перекрыл все.
Максим посмотрел вслед и, спохватившись, что выстудил всю комнату, закрыл окно.
- С друзьями, - пробормотал он, глядя на гору пустых бутылок, собранных в полиэтиленовый мешок, - это с какими?
Он взял мешок и отнес его в сени. Раз в месяц по шоссе проезжал мусоровоз, и Макс сбагривал этой машинке все, что накапливалось.
- Да и как идти? - продолжал возмущаться Макс. - В таком-то виде?
Он негодующе подергал себя за отросшую поросль на лице.
- Эх... - он оглядел комнату и взял с книжного шкапа темную медную лампу. Её они купили с Мариной, когда ездили на экскурсию в... неважно, - Макс усмехнулся и потер черный медный бок. Джинн сейчас был бы очень кстати: привести себя в порядок, наколдовать подарок и, в конце концов, добраться до жилища Ведьмы. Но джинны бывают в сказках, это Максим прекрасно понимал, и ничуть не удивился тому, что из лампы никто не вылез. Зато он услыхал,что внутри что-то громыхает. Удивившись, он снял крышку и... замок Ив снова вздрогнул, теперь уже от вопля. Внутри лампы лежал стальной пластинчатый браслет-транслятор. Неверя в удачу, Максим прикоснулся к нему, чувствуя материальность и холод металла.
"Теперь... теперь только бы сработал..." - бормотал он про себя, натягивая браслет на запястье. И он сработал!
Максим стоял перед белым трейлером, на борту которого синим гордо красовалась цифра 16. На верхней ступеньке трейлера сидела Рейчел С. Коннели, и щуря глаза от табачного дыма, сопела сигарой. Это была настоящая, двухчасовая кубинская сигара, а не обычный чинарик. В остальном Каланча не изменилась - те же сапоги с медными мысами, синие джинсовые штаны и клетчатая ковбойка, поверх которой была накинута кожаная жилетка с белым мехом.
- Вау! - Рейчел удивленно подняла брови.
- Получилось, - прошептал Макс, - сработало...
- Дамбо, святой чеснок, это ты или мне идти за винтовкой?
- Я... Рейчел, это я! - заорал Макс.
Великанша поднялась и в два шага оказалась рядом. Потом она сгребла нечесаного обросшего старика и так стиснула в объятиях, что захрустели кости.
- Полегче... - прошептал сдавленный Максим, - я тоже очень рад...
- Ах, ты, бродяга! - сухая тетушкина ладонь трепала его шевелюру. - Все-таки вспомнил, живой хвост, все-таки не забыл в своей этой независимой жизни!
- Да... уж... - промямлил Макс, понимая, что они не виделись уже больше двух лет.
- Едем в Молл, - Рейчел выпустила жертву и, развернувшись, направилась в трейлер, - там возьмем кофе, картошки и ты все расскажешь!

***

- Ну... и вот меня пригласили, - закончил рассказ Макс, - вместе с друзьями, и я... подумал, что...
Рейчел кивала его словам, вертя в пальцах пустой стаканчик из-под кофе. Когда Максим затих, она подняла на него глаза и усмехнулась:
- Я не Фрэнк, и не люблю говорить пафосно, - заявила она, - но, как ты был прав, когда уплыл в свою независимую жизнь! Получил по башке мешком, и это отлично.
- Отлично? - переспросил Макс.
Каланча кивнула:
- Ага, как в глаз свинье! Ты уже не летающий кусок навоза, а вполне себе банан на ножках.
Максим фыркнул, засмеялся.
- Теперь о приглашении, - напомнила Рейчел, - что ты думаешь?
- Я, - Максим занервничал, но продолжил, - я хотел позвать тебя и Фрэнка и придти. А там - по обстановке.
Ковбойша кивнула и показала большой палец:
- Отличный план, Дамбо. Я даже знаю, какой у нас подарок. Есть только один джем... в котором ты весь.
Максим потряс головой, за два года некоторые словечки из лексикона Каланчи он основательно подзабыл:
- Джем?
- Ага, - ухмыльнулась Рейчел, - твой внешний вид. У нас фрики выглядят лучше.
Максим почувствовал, что краснеет.

***

Ровно в шесть часов вечера снежок ударил в окно ведьминских апартаментов. Стекло выдержало, но от звука удара вся изба вздрогнула и завибрировала.
- Тихо, тихо, это свои, - улыбнулась Ведьма своим домашним  - коту и филину.
Она поднялась, глянула в зеркало, припудрила нос и вышла на крыльцо. Тут же зазвенел бубенцами тамбурин и вслед за ним вступила гитара.
Перед избушкой стояли трое: впереди юный выбритый, подстриженный и вымытый Макс, а позади - Фрэнк и Рейчел в сизых пуховиках. Фрэнк стучал по тамбурину, а Рейчел играла на  12 струнном черном Фендере, с синим бантом на грифе.
Максим запел:
С днем рождения, тебя!
С днем рождения, тебя!
С днем рождения, тебя!

Поздравляем тебя! - подпели ему Рейчел и Фрэнк.

С днем рожденья, тебя! - спели они уже хором.

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.