Электропоезд умчался по рельсам вдаль. Можно спокойно вытянуть ноги и вздремнуть. Хреновое это место, как я думаю. Спать здесь одно мучение. Каждые три минуты открываешь глаза и поджимаешь ноги. А к двенадцати ночи, так ещё и чаще. Машинисты уже спешат домой и сокращают промежутки движения. Того и гляди что отрежут ноги (они хоть и Под рельсами, но всё же страшно). Жаловаться не приходиться, да и некому. Один… Такой зимой, как эта, холодной и мокрой, лучшего места- чем метро, где можно спрятаться, согреться и просохнуть – не найти.
Самое трудное, чтобы забраться сюда, это уловить момент, когда отвлечётся дежурная по станции и тебе удастся проскочить в сам тоннель. На станции быстро военкомы загребут, а здесь искать не будут.
Яркая вспышка света и… резкий, вонючий смрад палёной шерсти.
Дымок стелется вдоль рельсы, в след за исчезающими вдалеке красными огоньками поезда. Сквознячок.
Вынул ноги из-под рельсов и медленно поднялся.
Опираясь на заранее приготовленную палку (ноги здесь затекают часто и на долго), медленно побрёл в ту сторону, где сверкнуло.
- Где-то тут. Не вижу. Надо искать быстрее. Скоро поезд.
Бормочу сам себе под нос, да просто для того, чтобы слышать людскую речь. Здесь ведь только грохот колёс на стыках…
И тут… резкий удар по спине.
Но не на столько сильный.
Я уж, грешным делом подумал, что прозевал приближение состава. Но нет!
Тут последовал ещё один удар и резкий окрик:
- Ты что, падаль здесь делаешь? Почему не на фронте? А ну марш из тоннеля…
Прокричал заученные слова человек, и последовал очередной удар, и толчок в спину.
- Ну всё суки. И здесь ТЦКашники нашли. Теперь загребут на фронт.
Успел подумать падая и поворачиваясь, чтобы увидеть сколько нападающих и можно ли от них удрать…
Оказалось, что человек был один. По голосу явно мужчина, но в женских одеждах.
- Ах ты ж сука!
Заорал я и с размаха ударил конкурента, который первым нашёл обгоревшую и прижаренную током от контактного рельса, крысу.
Удар мой пришёлся по голове, и соперник уронив добычу, схватился за макушку.
- Вы что делаете? Кто вас учил так бить живого человека. Больно ведь. Вы же могли меня убить.
- А какого хрена ты схватил мою добычу и кстати первым меня ударил!
- Это моя добыча, и я не бил вас, а защищал свой ужин.
- Твой ужин? А не хочешь услышать, что это мой завтрак? Я ещё ничего за день не съел. А он – ужин.
- А мой это вчерашний ужин. Знаете, как хреново спиться, когда в брюхе урчит как трактор?
- Отдай сюда крысу и отойди. Поезд приближается.
- Где? Что вы обманываете. Нет его ещё и мясо я вам не отдам. Кушать сильно хочется.
- Быстро лезь под плиту. Потом поговорим.
Затолкал незнакомца под плиту перекрытия и влез сам. И вовремя.
Грохоча колёсами промчался состав.
- Вылась. У нас есть три минуты. Пообщаемся.
- А бить не будете?
- Будешь наглеть, под поезд оформлю, а кстати, как ты здесь выживаешь если приближение состава не слышишь?
- А я здесь первый раз.
- Ну тогда понятно. А как забрался сюда? Кто подсказал или случайно?
- А вам зачем?
- Ну если тебе кто подсказал, то надо искать другое убежище. Значит это раскрыли и скоро сюда придут.
- Не. Я просто в метро спустился, чтобы переехать подальше от центра. Вы я вижу тоже прячетесь от полицаев, поэтому поймёте. Видите, как оделся. Своей покойной матери вещи взял. Хожу горблюсь. Пока вроде не замечают и не обращают внимания.
- А чего из центра бежишь?
- Да тут знакомых много. Ещё узнают…
- Стыдно что ли? Да брось. Кто на это сейчас смотрит.
- Нет. Что вы. Я не стыда боюсь. Жены… и её подруг.
- Не понял.
- Ну пока была жива мама, я отсиживался дома. А вот месяц уже как мамы не стало и супруга меня сдала военкомам.
- Да ну… на….
- Я бы тоже не поверил, только сам услышал, когда она звонила, а потом ещё и переспросила сколько ей за меня заплатят.
- А ты…
- А что я. Оделся в мамино тряпьё и вот… Три дня уже на улице. Ни еды, ни документов и вообще ничего. Бомж поганый.
- А по жизни кто был?
- Знаете такой адрес как: Кольцевая дорога 4?
- Ну… что-то припоминаю. Завод какой-то.
- Не какой-то, а «Электронмаш». Так вот я работал в одном из закрытых цехов электронщиком. Наладчиком. Настройщиком. Оптимизатором. Точнее – сисадмином! Хорошо платили. Семья жила в достатке. Всё было просто шикарно…
- Пока завод не закрыли?
- Ну почти закрыли. Мы…, наверное, уже можно сказать, но мы ещё работали немного. Закрытые. В «ящике».
Простучал колёсами очередной состав.
- Что-то задержался.
- С чего вы это взяли?
- Я давно здесь. Уже нутром чую, когда пора очередному ехать. Вот теперь следующий раньше пойдёт.
- И как вам здесь живётся?
- А разве не видно?
Оппонент всхлипнул и шмыгнул носом:
- Мамочка. Мамочка моя. Зачем ты меня покинула. Как я теперь.
- Ну, ну. Не раскисай. Ещё поживём.
- Хорошо вам говорить. Вы привычный. А я можно сказать из элитной квартиры, в вонючие бомжи. Как больно и стыдно. Хочется умереть, но так чтоб не мучится и именно сейчас… сразу.
- А с чего ты взял что я привычный?
- Ну вы же сказали, что давно тут…
- Давно – это понятие растяжимое. Поживёшь здесь, поймёшь, что тут каждый день за три идёт. Тут три страшных ипостаси – полиция, поезда и работники метро. Всё чего надо бояться и опасаться
- Но вы же как-то справляетесь с этим.
- Поэтому ещё здесь, а не там. Кстати. Если тебе так необходимо умереть, быстро и именно сейчас, то зачем прячешься? Иди – тебя примут, переоденут, накормят и быстро отправят на убой.
- А вы знаете – я думал об этом…
- Аккуратно – ноги…
Поезд промчался.
- Да. Я думал об этом. И был бы не против. Но где гарантия что раз и всё? А если ранение? Тяжёлое! Или ещё хуже, инвалидность? Тогда как? Ведь я ей нужен только для добычи денег, а так я её не устраиваю. Я всегда думал, что у неё любовник есть, так она ко мне относилась. Вообще вся моя семья держалась только на маме. Она сглаживала все острые углы семейного быта.
- Да вы батенька – маменькин сынок. Нюня и слюнтяй.
- А и пусть. Пусть будет так. Размазня. Но я тихо и мирно жил своей жизнью. Никого не трогал. Зачем это всё? Эта война? Мобилизация? Да как по мне пусть правит кто хочет, главное, чтоб меня не трогали. Не трогали мою семью и чтоб была моя мама.
- Ну главного у тебя, как ты говоришь, уже нет. Твоя мама ушла. Ты сирота и должен смириться с этим и жить дальше.
- А где мне жить? Как? С кем?
- Только не ной. Не люблю хлюпиков. Стань приспособленцем и пробуй выживать в любых условиях. Я ведь тоже не из суперменов. Преподавал в Вузе программирование…
- Да мы с вами почти коллеги.
- Будет время, а вечера здесь долгие, поговорим и об этом. А пока, сейчас поезд проедет, надо зайти по глубже в тоннель.
- Почему?
- Вон видишь стоят кувалда и кирка? А значит здесь не далеко идут работы. Могут прийти дорожники. (Оставили инструмент, чтоб не таскать туда-сюда). А если нас найдут, то обязательно вызовут военкомов. У нах приказ такой. Если не сдашь уклониста – сам пойдёшь на фронт.
-  А можно вас попросить не говорить о политике?
- Попросить-то можно. А в чём собственно дело?
- Да я тут нарвался на одного. Сказал, как и вам, что мне всё равно кто будет у власти, так он мне вот глаз подбил.
- Ну упоротых и долбанутых у нас хватает. Главное, что они все орут что надо больше на фронт отправлять, а сами не идут. Бояться. Ну я тебе обещаю, что драться не буду, да и о политике не будем. Так проблем хватает, о чём говорить.
- Спасибо вам большое. Я только не понимаю почему вы ко мне так хорошо отнеслись. Вы ведь меня совсем не знаете.
- Твоё счастье что я тебе встретился. Тебя бы или поезд уже сбил, или крысы сожрали. А так… Ты мне просто нужен… Ну пока.  Скучно и моторошно здесь ночами. Ни поспать, ни отдохнуть спокойно. Вдвоём нам легче будет. Сподручнее.
- О-о-о-ой!!!
- Чего ты испугался? Это всего лишь крысы. Днём они не опасны. Просто бегают туда-сюда. Вон, смотри. Ещё несколько бегут.
- А куда бегут?
- По своим делам. Вставай быстрее. Вылась.
- А что случилось?
- Ты что не видишь? Вон, вдали сверкнуло. Это крыса под контактный рельс попала. Её током шандарахнуло. Сейчас заберём шашлычок.
- Вы забыли. У нас ведь есть одна.
- На нас двоих, мужиков, одной маловато. Да и на потом если останется – будет ужин. Не каждые пять минут удача бежит к тебе в руки. У тебя нож есть?
- Нет у меня ничего. Ни ножа, ни дома…
- Не скули! Давай я эту разделаю и почищу, а ты принеси ту, что только попала. Только аккуратно. Руками не бери. Сначала палкой на центр оттолкни, а уж потом только поднимай. Понял? Иначе и сам шашлыком станешь.
Мужчина ушёл, но вскоре вернулся. Чуть ли не бегом.
- Ух! Вы здесь? Не бросили меня?
- С чего бы это? Я же сказал, что ты мне пока нужен. Скучно мне здесь одному, понимаешь?
- А там даже две было зажаренных.
- Вот и отлично. Залазь. Поезд пройдёт и пойдём дальше.
Но поезд не шёл. Мы уже успели съесть две тушки. (Ничего – съедобно, соли только не хватает). Третью, разделанную сложил в рюкзак и стал выглядывать, что же произошло и почему нет поездов.
- Ой.
Раздалось из-под плиты.
- Что там ещё у тебя?
- А я ноги промочил.
- Как промочил? Где? Когда?
Смутная догадка промелькнула в голове. Я уже слышал о таком…
- Вот здесь. Вода течёт. И её уже много.
- Вылазь. Поездов уже не будет. Видимо и эту станцию закрывают из-за подтопления. Крысы от потопа бежали. Всё у нас в стране просрали. Уходим и быстрее.
Подхватив своего знакомого под руку, повёл в направлении мерцающего вдали красного сигнала семафора…