Мужчина выглядел зловеще. Июньский полдень, сияющий за окном, создавал разительный контраст с его темной, почти черной фигурой, четко очерченной на фоне голубого безоблачного неба. Безупречный наглухо застегнутый пиджак, невозмутимость в равнодушном взгляде стальных глаз.
- Мама очень любит полевые цветы, - тихо говорила белокурая девушка, дрожащими руками прижимая к глазам платочек. Она примостилась на самом краешке стула перед столом, за которым возвышался мужчина.
- Никаких проблем, Люси, - фигура шевельнулась, резко согнулась, и длинная рука протянула девушке коробку с салфетками, - все будет на высшем уровне. Цветы, так цветы. У нас есть варианты на любой вкус. Еще ни один клиент не остался недовольным.
Девушка еще раз всхлипнула. Молодой человек, сидящий напротив и похожий на нее как две капли воды, коснулся ладонью ее коленей и горько улыбнулся, ободряя.
…
- Дорогие мои, ну зачем же так? – седая старушка оперлась на услужливо подставленную руку и с трудом, неловко выбралась из автомобиля, с любопытством подглядывая на гигантский корпус белоснежного круизного лайнера, сиявшего под солнцем. С другой стороны старушку подхватила девушка.
- Мама, мы с Майклом надеемся, что это путешествие доставит тебе удовольствие, - на глазах Люси вновь заблестели слезы.
- Еще бы! Ведь я всю жизнь мечтала отправится в морское путешествие. А еще больше - побывать на каком-нибудь дивном острове.
- Он привезет тебя как раз туда, - Майкл крепко обнял мать и передал ее чемодан подоспевшему с лайнера матросу.
- Мадам Хопкинс, - матрос поклонился, - я полностью к вашим услугам, присядьте в это кресло, - он кивнул на кресло на колесиках, которое прикатил к автомобилю, - и я живо домчу вас до трапа.
…
Мэри Хопкинс проснулась в великолепной каюте первого класса под крики чаек. Лайнер слегка покачивался, на палубе слышались приглушенные голоса, а на душе у миссис Хопкинс было беззаботно-легко. Немного ныла левая нога в колене, но к этой постоянной боли она уже привыкла. Дети снабдили ее целой аптечкой и подробными инструкциями о том, какие лекарства и когда нужно принимать. Глупости все это, она и так за последний год слишком много времени провела в клиниках. Снимки, уколы, капельницы – все это настолько утомило Мэри, что она решила не омрачать свой отпуск отмериванием необходимого количества капель перед завтраком или измерением температуры после ужина.
- Отдыхать, так отдыхать, - пожилая женщина еще раз с наслаждением потянулась и осторожно поднялась с кровати.
Завтрак был превосходным: свежайшая выпечка, ароматный кофе, тосты, омлет, фрукты. У Мэри разбежались глаза от разнообразия блюд и изысканности сервировки. Она с удовольствием позавтракала и вышла на палубу. Туристы разбрелись кто куда. Некоторые мирно беседовали, прогуливаясь вдоль поручней, кто-то читал, расположившись в шезлонге. Там и здесь раздавалась иностранная речь, веселый смех и приветствия. Но какая-то смутная тревога обуяла Мэри, пока она рассматривала своих попутчиков. Не было в них беззаботности, праздной вальяжности. Наоборот, все они были до крайности сосредоточены, как будто хотели взять от этой поездки максимум даже вопреки собственному желанию. Если группа туристов беседовала, то их эмоции били через край, хотя еще пару минут назад они были вовсе не знакомы. Играющие в бильярд могли бы составить достойную конкуренцию чемпионам по этому виду спорта. Казалось, вся их жизнь стояла на кону, настолько они были сосредоточены и серьезны. Мэри почудилось, что она заметила изрядно захмелевшего мужчину, хотя было всего только десять утра. Эти люди от чего-то бежали. Но от чего и зачем Мэри никак не могла взять в толк.
…
Вечером позвонил Майк.
- Мама, как путешествие? Люси передает тебе привет.
- Майки, все чудесно. Отменная кухня, прекрасный персонал. Но мне показалось, что тут слишком часто обсуждают болезни. Я не прислушивалась к чужим разговорам, но это очевидно. А еще, - Мэри понизила голос и обернулась на дверь в каюту, - перед сном мне предложили морфия, представляешь?
На другом конце провода повисло молчание.
- Сынок, наверное, они ошиблись каютой, и я отказалась.
- А ты принимаешь свое лекарство? - В голосе Майка послышались тревожные нотки.
- Конечно принимаю, не волнуйся за меня, - Мэри потерла колено, с неудовольствием отмечая, что боль стала распространяться выше по бедру.
Закончив разговор, она проковыляла до своей кровати, приняла пригоршню таблеток и провалилась в тяжелый сон.
…
Наутро лайнер доставил путешественников к чудесному зеленому острову, уединенно расположившемуся на широтах бескрайнего моря. 
- Волшебно, поразительно, великолепно, - восторгались пассажиры, сходя на землю.
На пляже в небольшом шатре, украшенном орхидеями и развевающимися лентами их встретили управляющие отелем. Каждому гостю полагался отдельный номер с индивидуальным дизайном, за каждым была закреплена горничная. Девушка, которая подошла к Мэри, была низкорослой коренастой туземкой. Она широко улыбалась, но в ее раскосых черных глазах сверкала сталь.
-  Меня зовут Марла. Пройдемте миссис Хопкинс, ваш номер готов.
Миновав прохладный холл гостиницы, Мэри очутилась в уютной комнате, точь-в-точь такой, в которой она жила девочкой в доме своих родителей. Бумажные обои с пестрыми цветами на стенах, резной комод темного дерева, высокая кровать под балдахином.
- Как же это возможно?  - Мэри опустилась на стул, обитый желтым шелком, - ее сердце так бешено колотилось, что она прижала руки к груди, пытаясь унять волнение.
- Располагайтесь, - горничная бесшумно ступала по пушистому ковру, раскладывая вещи Мэри. Но Мэри не слышала ее, она погрузилась в атмосферу далекого детства. Казалось, что ей снова десять, и она расчесывает непослушные кудряшки, усевшись перед зеркалом. Вот-вот в комнату ворвется старший брат для того, чтоб вовлечь ее в очередную озорную проделку. А на кухне мама поджаривает бекон к завтраку, то и дело подливая кофе отцу, заслонившемуся от мира газетой. Тепло, радостно стало на душе у Мэри, казалось, огромная интересная жизнь еще вся впереди.
Марла отдернула занавески, и Мэри не поверила своим глазам. Номер окружала небольшая открытая веранда, за которой на лужайке простиралось море из ромашек и лиловых колокольчиков. Миссис Хопкинс поспешно поднялась на ноги, не чувствуя предательской боли в колене, распахнула легкую дверь и вышла на террасу. Восхитительный запах свежескошенной травы немедленно закружил ей голову, ветер растрепал седые волосы, повлек за собой в тенистую рощицу, расположенную неподалеку. Скрипучие качели на раскидистом дубе, лопоухий щенок, кусающий за пятки, маленький огородик мамы...
- Так, все так, - шептала Мэри, проводя шершавыми пальцами по вырезанным на стволе дерева инициалам: ее и брата.
До самого вечера бродила Мэри в саду, предаваясь самым светлым и радостным воспоминаниям, плача и смеясь, танцуя и ликуя.
…
Марла постучалась в дверь и аккуратно заглянула внутрь.
- Доктор Роббинс?
Седовласый старик кивнул, не отрывая взгляда от экрана монитора.
- Смотрю, прибывшие обживаются. Кто это? – доктор Роббинс указал пальцем на одно из окошек, показывающих постояльцев отеля. Он щелкнул клавишами, и окошко растянулось на весь экран, демонстрируя лаконичную белую палату и седовласую худую старушку, которая тяжело прихрамывая, блаженно прикрыв глаза, кружилась в танце, самозабвенно что-то напевая. Марла приблизилась к экрану.
- Это моя подопечная Мэри Хопкинс. Агрессивная форма остеосаркомы. На лайнере получила большую дозу галлюциногенов – мы подменили ее лекарство, добровольно принимать она отказалась, - Марла полистала карту пациента, - дети просили вернуть ее перед смертью в родительский дом. Качели, ромашки. Все условия выполнили. Процедура назначена на сегодняшний вечер, в противном случае к утру боль не сможет заглушить ни одно лекарство.
Доктор кивнул.
- Марла, вы знаете, что нужно делать.
…
Мэри танцевала среди ромашкового поля. Она не чувствовала боли, горечи, печали, беспокойства или сожаления. Ей было хорошо, ей было спокойно.