ЧИТАТЕЛЬ
В ТЕКСТЕ ПРИСУТСТВУЕТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА
ЗВЕЗДОЧКИ ПРИЦЕПИЛ К ВЕЛОСИПЕДУ

Когда мне было десять, вокруг собирались самые разные ребята. Они толпились около моего дома, протяжно кричали под окнами моё имя, а затем с чувством выполненного долга провожали до нашей базы.

Базой принято называть всё, что касается ребяческой самодеятельности: будь это несколько пней, составленных вокруг костра или же аккуратно сложенный из кленовых веток шалаш. Форма здесь вовсе не имеет значения. Главное условие: это должно быть убежище. Приватность - вот к чему мы стремились, убегая подальше от родителей в кусты или, что еще более незаконно -  в заброшенный ДК.

На базе царил уют. Мысль о независимости только проникала в наши сердца. Тогда все были равны. Каждый знал об особенностях характера друг друга. Особо меланхоличные личности даже приветствовались. Завидев слезы такого чуткого человека, всех нас окутывал ступор. Никто не знал, что делать, если человек плачет..

Мы были разные. Я хорошо знал родителей других ребят. Это были люди абсолютно не похожие на тех, с кем я дружил. Родители были больше, грубее, проще. Кроме того, со своими детьми они даже частично не сходились характерами. Дети будто бы подсознательно избегали своей участи быть похожими на тех, кто их породил. Меня всегда воодушевляла мысль о том, что мы уникальны. Я надеялся: новое поколение будет явно отличаться от тех, кто был до. В этом, как мне казалось, состояла наша миссия.

Однако мы разбежались. Каждый - в свой дом, из которого когда-то сбегал. Веточки шалаша поросли мхом, базы затянул злой кустарник.

Это случилось мгновенно. Всем вдруг понадобилось разделиться и найти свою команду. Дальше в группах культивировались интересы, желания, симпатии. Люди находили себя. Занимали свои общественные ниши.

А я остался один. Пришлось балансировать. То есть, искать "приятелей" или "знакомых". Их хватило до окончания школы. Сейчас же со всеми людьми из детства я не имею никаких контактов. Только с некоторыми могу обменяться лишь парой бессмысленных глупых фраз. Таким разговорам - грош цена. Уж лучше молчать и никого не знать.

Слово "друг" навсегда зацементировалось в моей памяти как недоступное, практически неживое. Я и сейчас не могу поверить в то, что такие люди бывают. Что можно быть рядом, не скрывая друг от друга задние мысли, что можно не завидовать и легко прощать чужие ошибки и не бояться совершить свои.

Не знаю, помнят ли мои друзья детства о нашей прошлой близости. Осталось ли в их сердце что-то свое..? Что-то дерзкое, независимое, что топило огонь и поджигало лёд, что было, пожалуй, единственным искренним, смелым и ярким рывком к своему настоящему счастью.. Не знаю, правда, не знаю..

И всех я считал друзьями, хотя, думаю, что уже тогда выводил "друг" в отдельную категорию слов с сакральным смыслом. Тогда я мог сказать человеку в глаза, что он мне действительно дорог, что ему нет цены. Сейчас же вовсе боюсь произнести вслух что-то подобное. Лишь бы не сглазить. А если и произношу, то с явным двуличием и скорее ради пафосной "широкости".