Сижу в блиндаже. Разрывы практически рядом. Автоматные очереди и свист пуль над головой. Вот это попали мы в переделку. А ведь это снова Вениамин Исаакович со своим елейным голоском подъехал, да на сивой кобыле:
- Здравствуйте Леночка! Как давно вы ко мне не заходили. Понимаю, всё работа, репортажи. Я как раз по этому поводу. Есть у меня такая мыслишка, от которой ну просто вы не сможете отказаться.
Сижу, молчу. Жду приговора…
- Ну не молчите. Вы же слышали про Андрея Григорьева? Геройского якута. Как он в рукопашной… Вот парень молодчага. Истинно наш.
- Так что – у него интервью взять?
- Ой! Что вы, Леночка. К нему очередь из нашей братии. Они всё расскажут и превосходно опишут. Я к вам с другим предложением.
- ?...
- Ну что вы так смотрите? Не ужели не понятно, что на фронте, где ежедневно и ежечасно идут бои, не может быть одного героя. Их десятки, а может даже и сотни. А я вам предлагаю найти всего лишь ещё одного и осветить, так сказать в нашем издании его необычную историю. И такую чтоб по заковыристее, завораживающе и в красках, ну, как только вы умеете.
- И где мне его искать?
- А я вам разве ещё не сказал? Ребята с вами поедут, те же. Машину подчепурили. Задание у них, выезд завтра с утреца. Идите.
- А?
- Вы не видите, я занят. Софочка просила накрапать тёще на день рождения пару строк на удивление. А чем можно удивить в девяносто семь лет? Ну я вас спрашиваю. Так что идите…
Вот так мы и оказались у небольшого села, с обычным названием, но которое уже несколько месяцев не сходит с новостных полос.
Добирались трудно. Как обычно, наша бюрократия и неразбериха.
«Туда не ходи», «там грязно», «там трудно», и «чего там только бабы не видели», «всё женихов себе подыскивают» (да-да, не поверите, даже такое высказывание слышала у себя за спиной).
А мне жениха не надо. У меня муж есть, и он на южном фронте. Но это личное и сейчас не об этом.
С горем пополам, добрались до обозначенного в направлении села. Нас встретили и приветили. Машину сразу спрятали и освободили от подарков. Их нам как обычно, под завязку, загрузили волонтёры. Много писем. От родных и близких, а ещё больше от деток из школ и детских садов.
Вот сама, не поверите, прослезилась. Сидит на скамье парень и рассматривает присланное письмо. Думала читает. Даже заглянула через плечо на листок. А там – солнышко, домик из четырёх полосочек и три небольшие фигурки. А снизу подпись взрослой рукой- «Вика – 3 года». И вдруг – кап.
На листике – мокрое круглое… Слеза???
- Вы не знаете откуда это письмо? Моей Виктории тоже уже три…
Спросил не поворачивая головы.
- Простите, мне не известно. Волонтёры нам в мешках и коробках приносят. Упакованное. Чтобы больше влезло.
- Спасибо вам. За то, что привезли. Это очень, очень нужно. Иногда разное приходит в голову, но вот такое….
Махнул рукой…
Блиндаж у нас хороший. Большой и тёплый. Обшит досками, а две стены ещё и тканью оббиты. Только в углу большая куча земли и яма за ней.
- Не подскажите, а что это было?  Ну вот это. Земля, яма? У вас тут вроде всё красиво, а это как-то не вяжется…
- Вы за землю? Мы там решили продолжение капать. Думали на долго здесь застрянем, вот и начали. Вгрызлись немного прямо, а потом чуток в стороны. Там должно было получиться ещё две комнаты, но пока только небольшие ямы. А что?
- Да просто выглядит как после взрыва гранаты или мины.
- Ничего. Вот по утихнет, докопаем и наведём порядок. Надо было вам через недельку приезжать. У вас была бы личная комната, ну а пока уж простите.
- Ничего. Я привычная. Не первый раз.
- А мы читали и смотрели ваши репортажи. Вы молодец – смелая.
- Обычная. Не хочу от мужа отставать.
- И как только он вас отпускает на такие задания?
- А он и не знает, он тоже служит.
- Понятно. Ну ладно. Обустраивайтесь.
Поднялся и вышел.
Я даже не стала спрашивать почему мы не в доме, которых здесь очень много целых. Ну без стёкол, с дырами в крышах, но стены то целы. А всё потому что нас сразу предупредили – район очень активный. Затишье здесь ребятам только снится…
Ближе к вечеру, в блиндаж спустились пару мужчин в возрасте.
Зажгли принесённые окопные свечи и выставили большой котелок с ужином. Мы расселись. За едой и разговорами засиделись до полуночи…
Ребята рассказали различные истории из жизни и не только. Существует ведь много историй которые мигрируют от одного взвода, до другого и далее, при этом обрастая новыми подробностями. Но самыми часто повторяющимися стали такие как взятие в плен сразу десяти, пятнадцати украинских вояк одним нашим пехотинцем. И уничтожение чуть ли не роты врага одной противотанковой миной. Всё это мы слышали и раньше, но перебивать и останавливать мы не стали. Такие истории- это как местный фольклор. Очень нужный для поддержания духа и морали.
Ночь прошла тихо. Редкие выстрелы и жужжание дронов уже не так беспокоит, как в первые наши поездки. А утром завтрак нам принёс священник!  С ума сойти. Глазам не поверила.
- А вы и правда при сане?
- А что вас смущает?
- Ну-у-у… Священник и с котелками. Как-то не вяжется…
- Это ничего. Главное кушайте, не спеша, но и не тяните. Ребята сказали, что что-то назревает. Со стороны противника слышны гул и движение, а туман не позволяет поднять дроны. Вся надежда на высланную вперёд разведку.
Батюшка всё оставил и удалился. Мы быстро расселись и перекусили. Нельзя терять ни минуты. Если удастся заснять хотя бы первые минуты боя – это будет большая удача. Обычно нашего брата – журналиста оберегают, и не допускают до того чтоб мы находились в самом эпицентре событий. Но может нам повезёт???
И… «повезло». Нас просто забыли.
Виктор ещё оставался внутри, а мы с Сергеем выбрались на верх.
Выходить не стали. Просто стоя на ступеньках, Сергей наладил камеру, я подготовила телефон. Когда двое снимают, это вдвойне лучше. Больше обзор видимости. Стоим, смотрим. Ждём.
А ничего такого и не происходит.
Жаркий бой проходил где- то слева. В стороне противника.
Потом выстрелы стали отчётливо слышаться уже справа. Там, откуда мы приехали.
И вдруг необычная тишина.
И прошло то не более сорока минут, а нам так и не удалось ничего снять.
Тут Серёга присел, и тянет за штанину меня.
- Сползай. Быстрее.
И сам по ступеням всё ниже.
- Да что ты? Тут не увидим же ничего.
- Тише Лена. Тише. Там хохлы по хатам шарят.
- Какие хохлы. Ты что – прикалываешься?
- Я и сам удивился. Выглянул, ничего не пойму, но камера у меня хорошо приближает. Вот и вижу в окнах домов, солдатики с украинскими, жёлтыми нашивками на рукавах. Да ещё и шевроны тризуб.
- Да ну на…
- Вот тебе и ну. Давай вниз и схоронимся.
- Да дай хоть гляну. Не видела никогда в такой обстановке. Только когда они в плену.
- И нечего там смотреть. Спускайся.
Но я включила телефон и слегка выставив его вверх, стала снимать во все стороны.
Тут Сергей меня с силой толкнул, и я просто влетела в помещение, через прикрывающую вход плащ-палатку.
Он вбежал следом.
- Камеру куда? Точно. К стене, под ткань. Может прокатит.
Быстро уложил на пол и прикрыл стеновой драпировкой.
- Витя, хохлы идут сюда. Уже близко. Пока Ленка снимала панораму, я на дороге разглядел. Идут с зачисткой, блиндажи и дома расстреливают и всех, кто в них есть. Что делать?
Без единого звука, Виктор схватил нас в охапку и просто бросил в яму, что за кучей земли в углу. Сам нырнул следом.
В полумраке он просто втоптал меня в боковую яму, а Сергея в левую. Накрыл мою голову своей курткой и стал горстями грести землю и засыпать меня.
Я в диком ужасе прониклась этим возбуждением и тихо дрожала под земляным прикрытием. Слышала, что он так же присыпал вторую яму… Но тут автоматная очередь прервала его работу.
- Свечи!!!
Мелькнула мысль!
- Вот дура. Не додумалась потушить свечи. Для чего горят свечи в пустом блиндаже? Значит там кто-то есть. Вот и стреляют.
Голоса и взрыв. Следом второй… Звон в ушах…
Тихий вздох и… тишина…
Сижу ещё какое-то время. Боюсь пошевелиться.
Тихо…
Тихий стон вывел меня из оцепенения. Шепчу:
- Что там?
Голос Сергея:
- Зацепило малёха. Мне бы перевязочку…
Хорошо меня Виктор курткой прикрыл. Землю с себя сбросила почти всю сразу.
Темно. Ничего не видно. Ползу просто на его тяжёлое дыхание.
Ощупываю.
- Ого малёха. Да ты весь течёшь почти.
- Весь по мелочи. Ногу перехвати. Там туго.
Стала водить руками… И правда. Просто лужа возле ноги.
А Сергей уже подаёт бинт и жгут.
Делаю всё на ощупь. Какая же я молодец, что не просто прогуливалась на курсы, а именно изучала оказание первой помощи. Умничка.
Когда с ногой дело уладили, стала искать другие раны.
Ну вроде серьёзного ничего. А Сергей уже шприц даёт.
Обезболила. И он затих. Лежит и даже уже не стонет. Сопит. Может заснул?
Стоп. А где Витя? Он же не мог так же как мы спрятаться?
Стала ощупывать всё вокруг себя. Присматриваюсь.
Глаза вроде как привыкли и различают очертания. Вдали виднеется серая полоса. Стараясь не шуметь ползу и… натыкаюсь.
Грудь упёрлась в ботинок. Щупаю. Вот и второй. Дёрнула… Тихо.
Щупаю дальше. Выше по телу. Но вот тело через бугор перегибается и лежит головой вниз…
После брюк, сразу рубашка. Витя? Он же на меня свою куртку накинул, когда прикапывал.
Тряхнула за плечо. Тишина. Ещё не понимая, потрепала рукой по голове… Волосы слиплись, а дальше… Отдёрнула руку…
Ужасная мысль резанула как ножом. Осколок. И не просто осколок, а в голове… Он Умер??????????
Я в шоке ринулась обратно и скрылась в своей боковой ямке… Укрылась курткой и закрыла глаза. Всё! Спряталась…
И вовремя. Голоса и свет. Но я ничего не понимаю. Просто боюсь. Вдруг Сергей сейчас очнётся, или просто застонет и тут же всё! Нас найдут. То, что в живых не оставят, в этом я даже не сомневаюсь. Я боюсь того что будет предшествовать смерти…
В узенькую щель между век наблюдаю как вытащили тело Виктора. Стали освещать фонариком яму, в стенах которой мы спрятаны.
- Сейчас хлопцы, я гиляку притащу.
Услышала голос и следом топот. И почти сразу в меня стало что-то упираться. Сначала в плечо, а потом чуть ниже. В самую грудь. Закусила губу до крови, вкус которой солью обжог язык.
- Мамочка, лишь бы не закричать….
Мысль просто засела в мозгу, и молчу…
- Ну шо там?
- Та зараз.
А я чувствую, что палка просто проворачивается в ране и… её резко дёрнули…
- О! Шо це?
- Та мабудь того шо достали куртяк. Пошли. Нема никого…
И группа вышла из блиндажа.
Мне кажется я отключилась… А может нахлынувшая темнота просто остановила время. Мрак и тишина…
В себя привёл громкий вздох Сергея.
Вздрогнула, и быстро всё осознав поползла к нему.
Жгут с ноги надо снять, иначе ткани начнут отмирать.
- Господи! Только бы никто не вошёл, пока я здесь вожусь…
С усилием перебинтовала рану на ноге и ослабила жгут. Сижу, держу его ногу в руке.
Тут только начинаю понимать, что у самой сильно болит плечо и грудь. Вспомнила что было. (Значит я всё же отключалась).
Стала себя ощупывать одной рукой. Не удобно. Но с ногой ещё не понятно, что. Будет ли сильно кровить? Или может бинты удержат давление крови. Пока вроде сухо.
Рукой насыпала небольшой холмик из земли, и на него уложила Серёжкину ногу. Теперь можно подумать и о себе… Но тут стали слышны выстрелы и взрывы.
Интересно, сколько времени мы тут. Как по моим ощущениям, так точно половину всей жизни. Время тянется долго, но чувства и желания пригашены полностью. Ни есть, ни пить, ни в туалет – ничего не хочется… Лишь бы всё это быстрее закончилось…
Грохот разрывов прямо над головами. Земля дрожит.
Сквозь беспамятство стонет Сергей. Хорошо, что всё грохочет, и стон никто не услышит. В любой другой ситуации это была бы верная смерть.
- Боже! Спаси и сохрани рабу твою Елену!
Земля сыпется на голову, да и на всё тело.
Вдруг небольшой камень ударил меня в грудь. Вздрогнула и чуть не вскрикнула от боли!
Опять я за себя забыла. Стала гладить больное место, чтобы хоть немного успокоить боль и только сейчас поняла, что кровь проникла даже под брюки.
На ощупь, возле Сергея, нашла аптечку и из остатков бинта, соорудила салфетку. Умудрившись просунуть руку под кофту, промокнула рану и прижала бинты. Замерла.
Не пойму. То ли кровь пульсирует в руке, или это разрывы и канонада отдаётся дрожью земли.
Бой видимо идёт жаркий. Вернулась в свою ямку. Прижалась к земле и замерла. Сколько прошло….
Интересно, сколько прошло времени?
Или я уже задавала себе этот вопрос? Может опять отключилась???
Бой продолжается, но уже где-то вдали.
Взрывы ещё слышны, а вот автоматы затихли. Или просто из-за того, что мы в земле, до нас эти звуки не доносятся?
Доползла до Сергея. Дышит. Тяжело. У него явно жар. Нужен доктор, но где ж его взять? Так и подохнем в этой яме…
- Господи! Спаси! Не дай погибнуть как без вести пропавшим…
Мысль о том, что нас не найдут, или того хуже, засыплет заживо землёй и раньше приходила ко мне. Но сейчас почему-то особенно остро перед глазами проплывают ужасные картины, где взрывом засыпает вход в наш блиндаж и нам с Сергеем уже ни за что от сюда не выбраться.
Пару раз даже хотела ползти и начинать откапывать нас, но потом останавливалась от мысли, что на поверхности враг.
Сергей в себя уже не приходит. Просто тихо лежит и сопит.
У самой плечо опухло и тихо ноет. Креплюсь. Часто просто отключаюсь. А может и засыпаю. Тут не поймёшь. Всё время ночь… и духота. Странно. На верху ведь зима… Должно быть холодно. А он говорит несите аккуратно. Куда несите? Зачем? Мне и тут хорошо. Нашла положение в котором рана почти не болит. Ну зачем вы меня трясёте…
- А! А-а-а-а-а-ааааа! Не троньте меня. Не троньте. У меня граната. Я вас всех….
- Тише. Тише девочка. Все свои. Свои. Ты у наших. Смотри нашивки. Русские…
- Братцы!
Только и смогла я сказать и как разрыдалась. В голос и со слезами.
Но вспомнила что там Сергей. Умолкла и стала махать руками.
- Там! Там мой напарник. Он ранен. И камера в углу, у стены, под тканью. Мы журналисты…
Я сидела на носилках, когда из засыпанного блиндажа вытащили тело Сергея.
- Живой?
- Да куда ж он денется. Медик его уже осмотрел. Говорит, ты молодец, хорошо перевязку сделала и жгут вовремя сняла. Теперь всё будет хорошо. Сейчас вас в госпиталь отправим. И камеру вашу нашли. Ложись дочка. Всё позади. Теперь надо только время для выздоровления.
- А тут ещё третий, Виктор, с нами был… Не знаете где его тело? Осколок гранаты ему в голову попал, когда он нас прятал…
- Знаю, девочка. Знаю. Это такой, высокий, в синей рубашке? Он и после своей смерти послужил вашему спасению. Когда передовые ушли, мы с зачисткой продвигались, а тут тело лежит и рядом, из земли доски, обломанные торчат. Вот мы и решили, что парня из блиндажа достали. Стали копать, а там вы… Вот такой у тебя друг был…
- Почему был? Он на всю жизнь в моём сердце останется. Мы столько с ним и Серёжкой объездили. Повидали… Поработали.

Вторую неделю в госпитале. Сергей в инвалидной коляске, с загипсованной и поднятой вверх ногой, часто меня навещает. Нашёл где-то ноутбук и пытается смонтировать кадры, что достал из разбитой камеры, которые мы успели отснять.
Но я считаю, что материала мало, и к теме нашей командировки мало имеет отношения. Героя мы так и не нашли.
Хотя меня это сейчас меньше всего волнует.
Самой большой проблемой мне видится моя изуродованная грудь. Ну что я скажу мужу и как буду оправдываться. Как он будет смотреть на это ужасающее месиво?
Врачи говорят, что через годик можно будет сделать пластическую операцию и всё, или почти всё будет в порядке.
Через годик? А пока??? Как?
-  А пока пусть смотрит на «Орден мужества», которым тебя наградили и который тебе будут в скором времени вручать.
Ну и ладно. Орден тек орден. А седину я думаю сама смогу закрасить…