Рушенька стояла в конце улицы, облокотившись на белую, зашарпанную стену дома номер 4. Неподалеку от Руши, стояли еще две женщины- грязноватого вида, с пропитыми лицами. Видимо, ожидали клиентов.

   Руша, конечно выгодно отличалась от этого сброда -  и не только из-за своего цвета и формы лица: она была старше всех этих двойников – ее волоски были уже серо-белые; глаза тоже стали бледнее, как бы прячась в мимолетных морщинах,  таясь между временем и болезнью…

   В ее увядяющих чертах все еще сохранялось робкое достоинство второй жены олигарха. Я приблизился к Руше и она громко взвизгнула- видимо впечатление я производил довольно-таки сильное.

- Руша Павловна! - сказал я очень вежливым тоном.
- Вам не кажется, что второй жене олигарха Пушицкого не место на панели?
Руша вскинула на меня глаза, полные ненависти и презрения.
- Вы и здесь меня нашли? Я ненавижу вас, ненавижу! Я - свободная женщина и имею право жить так, как хочу. А вы… Да если бы у нас в стране был такой закон о браке по расчету - он давно уже висел над каждым из людей вместе со стальным ошейником для рабовладельца или кандалами за убийство жены при разводе,- и то все эти господа были б счастливы до конца своих дней: они могли спокойно спать рядом друг без друга хоть всю жизнь... Но это ведь только слова!
Она махнула рукой куда-то вверх; ее лицо перекосилось от злобы.
- И потом мне непонятно другое – почему именно сейчас этот вопрос встал перед вами лично?! Ведь вам же было сказано про мою любовь к этим животным!.. Или нет?

  Я молча выслушал ее бессмысленную речь, затем подошел вплотную, и взял Рушу Павловну за локоть.
- Отстаньте, уберите руки! Вы что тащите меня как мент? Я вам кто? Я- жена олигарха!
- Бывшая жена- уточнил я, продолжая волочь Рушу подальше от панели. Она неистово упиралась и глухо подвывала. Случайные прохожие оглядывались на нас, с немым осуждением во взоре.

   Мне пришлось несколько раз Рушу подтолкнуть в спину, и только после очередного толчка, она смирилась с судьбой и зашагала впереди меня, продолжая шмыгать носом.

В гостинице Руша подошла ко мне и заглянула в глаза. Такое выражение физиономии бывает у собак, выпрашивающих подачку.
- Вадим Николаевич, ну отпустите меня! - в ее глазах блестели слезы.
- Нет.
-Вы изверг, вы просто фанфарон! -захлебнулась Руша в бессильной злобе - что вам надо, денег? Их нет у меня! Ну...хотите...хотите я вам прямо здесь отдамся? А потом вы меня отпустите...Хорошо?
- Идите спать, Руша - ответил я, отстраняясь от нее.-Утром придет почтальон.
- Вадим Николаевич! Я сплю по 20 часов в день! Так скоро можно и совсем не проснуться! Отпустите меня! Отпустите! Сколько можно?
- Идите спать- повторил я, и вышел, закрыв за собой дверь. Вслед мне неслись истеричные проклятья второй жены олигарха.

Руша- одна из многих, пораженных ужасной болезнью ХХII столетия - мозговыми червями. Заползает такой червь в человека, и ну пробираться через кишечник да к самым мозгам. А в мозгах он уютно устроится- протянется от правого уха к левому, через весь мозг. И если приглядеться, то глаз червя из уха торчит.

  А глаза у червя – два, по оба конца тела. И у Руши есть такой червячок. Он сидит в ее черепушке и толкает на всякие непотребства.  Руша ведь, когда-то приличная дама была. Даже красивая. Руководила балетной труппой. Но на ней женился олигарх. И жизнь этой дамочки стремительным домкратом пошла под откос. А под откосом ее ждал я. И ещё кое- кто.
Руша из дня в день все больше напоминала лошадь, из кишок которой сделали колбасу, при этом набив эти кишки, фаршем из самой лошади.

Блеклая, снулая, вывернутая наизнанку и ищущая ещё более ужасного состояния, нежели то, в котором она прибывала, дабы оживить давно угасшие чувства.
 
  Конечно, Руша меня ненавидела. Да и было за что- если бы была моя воля, я бы ее лично прикончил. Из жалости и человеколюбия, разумеется: просто зачем жить существу, с мозговым червем в анамнезе. На что такая жизнь? Ни себе и не людям.

Пару раз из-за Рушки я попадал в серьезные переделки. Намедни пришлось сломать челюсть одному китайскому матросу в порту. А в другой- выбить глаз английскому журналисту, пришедшему взять у нас интервью.

  Рушка хотела и его соблазнить, да я вовремя подоспел. С лету дал ему в рыло, да так, что кости захрустели, а зубы брызнули прямо на стоптанные Рушины туфли. Она заскулила, а я продолжал наносить удары. Мне хотелось вбить нос этого рыжего урода внутрь черепа. А с носом случайно и глаз вытек. Бывает.

  Странная у англичан все-таки анатомия. Да и вообще у всех этих союзников непорядок с головой. С двух ударов ложатся и почему-то больше не встают.

  А когда их начинают жрать крысы, тоже не шевелятся - видать из принципа. Европейцы, гордый народ. Что тут скажешь....

И вот опять- за стеной зашуршала Руша. Скребётся, вздыхает тяжко. Это все червь- он хочет жрать. Рушу он сосет, а она в свою очередь должна сосать кого-то ещё.

   Я открыл окно, и закурил. Дым тонкими колечками поплыл над городом. До чего же сучье место! Жара, пыль... Толпы людей шатаются и орут. Кто-то уже отшатался, и лежит с пробитой головою в канаве, жалобно всхлипывая. Черт, черт, черт... Ненавижу!

Дыра... Здесь ни одного порядочного лица-то нет, одни свинячьи хари.  Да, приплыли мы...Я и Руша. А может плюнуть на все, да и подастся куда ещё?
Рушу можно продать- или в рабство или на органы черным трансплантологам- ей один черт помирать. А на вырученные деньги можно завести хороший, чистый ствол, да и ксиву. Стран на этой планете много - есть вон Замбия или Гондурас …
Рожи там одни и те же. Главное, быть готовым к прямой конфронтации с ними....

Ах, да... Странно, но Рушка за стеною притихла. Может уже не стерпела, и удавилась на собственных штопаных колготках? Эх, скорей бы ...Скинуть бы это бремя... Но нет- бормочет что-то.

  Иду тихо, приоткрываю дверь. Сидит Рушенька на подоконнике. Блеклая, как три дня назад сдохшая рыба. И смотрит вниз. Мало того, она явно с кем-то ведет диалог- кивает, шипит что-то . Я подхожу к ней- реакции не следует.

  Заглядываю через ее плечо. С одной стороны залива фиолетовым смогом меркнет закат. С другой-выползла белоглазая луна. Воняет ракушками и Рушиным грехом. А под окошком торчит толстенький олигарх- бывший Рушкин муж.
…………….
Он улыбался ей хорчиной улыбочкой и показывал золотую кредитную карту. И Руша сюсюкала ему в ответ.

  Мне в тот миг стало настолько горько и мучительно обидно, что я одним толчком сбросил Рушу с подоконника. Она камнем полетела вниз, и по глухому удару и сдавленному  воплю я понял: - приземлилась она прямо на благоверного.
- Ну и пусть, ну и ладно- подумал я. - Сама виновата. Над городом закат обращался в ночь, а я ещё долго стоял и смотрел, как плыли в тягучем вечернем воздухе две тушки- Руши и олигарха, поднимаясь все выше в небо, как потертые ветрами дирижабли.

Подпись автора

מְנֵא מְנֵא תְּקֵל וּפַרְסִין‎