Побег
1.
     Они не спеша брели по широкой парковой аллее. Вечерняя прохлада манила и расслабляла, искушала замедлить шаг. А мигание редких фонарей и мелькающие в их желтом свете мотыльки настраивали на приятные размеренные разговоры.
     - Был вчера на совещании, - хитро сощурившись начал Игорь, - К следующему году планируют автоматизацию на очистных запускать. Угадай, кто на программном обеспечении?
     Маринка, подыгрывая, скривила удивленно-восхищенную мину.
     - Да, да, - мечтательно глядя вдаль, продолжал хвастаться парень, - там совсем другие деньги. Я за полгода кредиты закрою, сгоняем с тобой в Турцию, потом… - в порыве нежности он сильнее прижал ее к себе, - свадьбу сыграем, переедем…
     - Господи, Игорек, - Маринка запищала и кинулась к нему на шею, - ты серьезно?
     - Я ж говорю, - весело уворачиваясь от поцелуев, продолжал он, - там совсем другие деньги. Свалим наконец отсюда.
     - Да, милый, увези меня… - шептала Маринка, прижимаясь к своему парню. Радостная, счастливая.
     Серый унылый городок, завод, старый парк и обшарпанная хрущевка опостылели просто до чертиков. Пусть все это гниет дальше само. Без них. Пусть дряхлеет угрюмыми бабками на расписных покалеченных лавках, деградирует толпами обсаженной босоты по подворотням. Пусть ямами крошится в ад вместе с асфальтом никому не нужных дорог и тротуаров.
     Игорек - умный мальчик. Да, немного нерешительный и застенчивый, но зато перспективный. Его знаний и навыков должно хватить, чтобы вытянуть их обоих из этого болота.
     Мимо протопала шумная пьяная компашка. Игорь машинально затих и сосредоточился, крепко сжав руку девушки. Он их знал, поэтому знакомое с детства чувство опасности тут же встало комом над кадыком.
     Быдловатая заводская молодежь. Хулиганистая городская шпана, выросшая наконец в слесарей и грузчиков в хмельном послерабочем угаре привычно рыскала стаями по вечернему парку в поисках приключений.
     Они тоже в большинстве своем знали его в лицо, и особо не жаловали.
     Еще бы. Игорь - типичный представитель другого мира. Чуждой им касты очкариков. Из тех, кто сидит в здании заводоуправления, получает больше и вообще занимается какой-то лютой фигней. Вроде бы важной на первый взгляд, да вот только без них - обычных работяг, обеспечивающих низовые потребности завода, его клавиатурные этюды нафиг никому не сдались бы.
     Поравнявшись, компашка чуть притихла. Один за другим парни принялись крутить бритыми головами и указывать пальцами на излишне радостную симпатичную девушку.
     До недавнего времени к Маринке - сборщице из двенадцатого цеха выстраивались толпы поклонников. Добродушная разбитная девчонка, да к тому же ладно сложенная и симпатичная на мордашку словно майский луг манила к себе шмелей, шершней и трутней всех мастей. Со многими даже честно отвстречалась свои дежурные пару-тройку месяцев, пока как-то сама собой не прибилась к Игорьку, решив, наконец, на нем остепениться. Смазливый улыбчивый паренек показался ей удобным и перспективным, этаким трамплином в яркую жизнь.
     Тем более, что он и сам влип в нее по уши. Не теряя времени даром, признакомил с родителями, и буквально несколько мгновений назад, считай, сделал невнятный намек на предложение руки и сердца.
     Потому Маринка сейчас вообще ни на кого, кроме Игоря не обращала внимания. Захлебываясь, тараторила что-то о будущих планах, радостно прикидывала сценарии. Один другого краше. Один другого торжественнее.
     В ухо вдруг вонзился резкий оглушающий свист. Игорь зажмурился и инстинктивно отпрянул в сторону, чуть не уронив спутницу.
     Свист тут же сменился взрывом наглого хохота.
     С трудом уняв трусливую суету, парень ухватил Маринку за локоть и, уперевшись взглядом в асфальт, ускорил шаг.
     - Алле! Че, зазнались?
     - Э, тормозни, дружище!
     Вялый хамовитый бас настиг наконец Игорька. Из толпы, бурлящей смешками и матерными междометиями отделился Артур. Двухметровый разлапистый заводчанин с косой саженью в плечах, бритой черепушкой и подозрительным прищуром не спеша приблизился к испуганной парочке, словно Каа к застывшим в ступоре бандерлогам.
     Он неожиданно добродушно улыбнулся и протянул Маринке руку в приветствии.
     Девушка, немного смутившись, вложила свою маленькую ладошку в его огромную рабочую лапу. Артур тут же мягко притянул Маринку к себе, отделяя от растерянного Игорька и предложил ей занять освободившееся на ближайшей лавке место.
     Затем амбал не спеша развернулся, по-дружески уложил свою лапищу Игорю на плечо и затянул в своей обычной лениво-нагловатой манере:
     - Ну как дела, Игорёчек?
     Парень пожал плечами, одновременно пытаясь стряхнуть Артурову пятерню.
     - Все в порядке, - ответил он и осторожно притих.
     Собеседник не спешил реагировать. Растягивая странную паузу с интересом пялился на растерянную физиономию парня.
     Игорь наконец спохватился и добавил сбивчиво:
     - А у тебя как?
     - На самом деле - не очень, - ухмыльнулся тот, - но мне приятно, что ты интересуешься.
     Игорь почти физически чувствовал, как Артур буквально вытягивает из него беседу.
     Чего он хочет? Ищет, за какое бы слово уцепиться?
     Он снова попытался пожать плечами, но рука Артура словно прилипла.
     - У всех бывают неудачные дни, - выдавил наконец Игорь.
     - Вот. В самую точку, - хищно оскалился Артур, - но ты же мне поможешь сделать этот день чуть лучше?
     Игорек завис в растерянном молчании.
     Попался…
     Сказать, что он не поможет? Или попросить, чтоб отстал от них по-хорошему? А может послать его ко всем чертям, схватить Маринку и убежать? Ну, ну…
     Он втянул в себя побольше прохладного вечернего воздуха и обреченно кивнул. Черт его разберет, что у этого быдла на уме. Может попросит денег да отпустит…
     - Понимаешь, дружище, - удовлетворенный его согласием, начал Артур. Игорь с трудом сдержался, чтоб не скривиться от неожиданно ударившего в нос перегара. Артур приблизился, уложив руку на шею собеседника и крепко сжал ее в локтевом сгибе. Парень инстинктивно попытался вырваться, но не тут-то было. Мертвая хватка Артуровой клешни давила, заставляла сутулиться и семенить, подстраиваясь под его шаг. Игорь тут же оставил попытки дергаться, перепуганный неожиданной агрессией.
     - Понимаешь, - неспеша продолжил Артур, - хотел вот с Маринкой твоей пообщаться. Мы ж с ней в соседних цехах работаем. Погуляем, поговорим, - он самодовольно гыкнул и подмигнул, - рабочие моменты обсудим.
     Игорь с готовностью кивнул.
     - Ну общайтесь, конечно. Я подожду.
     - Да ты не понял, дружище. Там по-быстрому не получится. Мы немного погуляем и вернем тебе твою женщину, - простодушно хмыкнул Артур, - если она сама захочет, конечно.
     Игорь затравленно огляделся. Дыхание сперло, сердце заколотилось как бешеное, на лбу проступил пот. Вот сейчас его как последнего лоха просто отодвинут в сторону и уведут женщину из-под носа.
     Взгляд выхватил улыбающуюся Маринку. Окруженная толпой гогочущих придурков, она весело кивала, болтала и изо всех сил старалась не смотреть в его сторону.
     Собравшись с силами, Игорь яростно дернулся, решив наконец высвободиться из захвата. Но Артур держал крепко.
     - Не надо, Игорек, - злобно пробормотал он, - Не рыпайся. Раздавлю. Ты всю жизнь был чмом. Вот чмом и оставайся.
———————————————————————————
2.
     - Игорек, я все понимаю, конечно, - Роман устало вздохнул. В его взоре читалось вальяжное превосходство барина над холопом, - Но все мыслимые и немыслимые сроки уже давно прошли.
     Затравленные глазки Игоря сновали перепуганными крысятами из стороны в сторону. Лишь бы не встретиться взглядом с собеседником.
     - Ну еще хотя бы недельку, Ромчик, - он повел головой, будто уклоняясь от удара, - У меня сейчас с финансами совсем беда.
     В ответ Роман поморщился. Недоверчиво скривил губы. Получилось гадко.
     Игорь внутренне сжался. Старый друг сейчас отваливался, словно засохший ком грязи с изгаженного ботинка. Вакуум между ними постепенно электризовался, намекая на неизбежный конфликт.
     Игорь нервно передернул плечами.
     Приступ жалости к себе вновь затмил сознание, и навязчиво пульсировал, перекрывая остальные мысли: «Ради бога, Рома, войди же ты в положение»
     - Ром, - он состроил домиком брови и виновато загундосил, - ну будь другом, войди в положение.
     Друг выдохнул и откинулся на спинку лавочки, не сумев сдержать презрительный смешок:
     - Помнишь Калгана, Игорек?
     Игорь удивленно уставился на Рому.
     А причем тут вообще гопник с соседнего района? Неужели он хочет ему долг продать?
     Игорек неуверенно пожал плечами и кивнул.
     - Не боись, - Роман хмыкнул и вяло отмахнулся, поняв, чего испугался собеседник, - в общем полгода назад его динамовские прижали. Где-то что-то он с ними не поделил. Отдубасили крепко. Зубы выбили, лицо порезали. Там черти на всю кукушку отбитые. Короче, церемониться они не стали, и предложили ему на выбор: либо встает на колени и при всех целует им ботинки, либо они его на пики сажают. Ну Калган испугался и предпочел первый вариант, чтоб живым остаться.
     Игорек вспомнил вечно злобно-пьяную физиономию Калгана, его татуированные, постоянно разбитые кулаки, фирменный плевок сквозь зубы и сплошь тюремный жаргон.
     Браток считал себя крутым, да и у ребят на районе в авторитете ходил. А в итоге вон как получилось.
     Роман продолжал:
     - После этого случая он и месяца не протянул. Опустился на дно стакана. Унижение переживал жутко. Еще бы, - Рома весело хохотнул, - вылизывать динамовской шпане ботинки на глазах у всего парка. В итоге Калган конечно же сломался. Не вынес позора и повесился на балке у себя в гараже…
     Роман замолчал, словно специально выдерживая театральную многозначительную паузу.
     Игорь хмыкнул и отвернулся.
     «Ясно, Рома. Хочешь жизни меня поучить? Ну, ну…»
     - Это я к тому, - друг тем временем встал с лавки, засунул руки в карманы и покачнулся на стопах, не отводя от Игоря равнодушный взгляд, - что даже для примитивной, тупой обезьяны, которую хрен чем проймешь, существуют вещи высшего порядка. Что-то, что дороже жизни. Может на месте Калгана правильнее было бы тогда плюнуть динамовским в рожи и умереть там в драке, как пацан, сохранив достоинство? Итог ведь, как оказалось, один… Как думаешь, Игорек?
     Игорь так и сидел, отвернувшись. Все его нутро застыло, сжалось, вновь переживая события полуторамесячной давности.
     Интересно, как Рома себе это представляет? Ну кинулся бы он тогда с кулаками на Артура… и что? Выхватил бы сразу пару-тройку затрещин и один черт - притих бы. Или может надо было по-геройски грудью встать, защищая честь девушки?
     А была она? Честь эта.
     Маринка после того вечера ни разу не написала, не позвонила, а кое-кто из коллег и вовсе недавно видел ее в компании Артура. Ну, может обознался…
     Чушь. Он все правильно сделал.
     Зато ушел целым и невредимым. И вообще, эти пацанские понятия - идиотизм, ей богу. Что он, быдло какое? Он совсем из другого теста, совсем на другом уровне. Не чета этим…
     Где-то в темном углу сознания мерзкий тоненький голосок издевательски хихикал, намекая на Ромкину правду. Игорь заглушил его, растоптал.
     Он поднял на друга затравленный жалобный взгляд:
     - Ну хотя бы недельку еще, Ромчик…
     Роман отвернулся, постоял еще пару секунд, затем с отвращением сплюнул и молча зашагал прочь.
———————————————————————————
3.
     В странном забытии, словно зомби, он вернулся домой. Уселся на стул на кухне и в тревожном оцепенении уставился в одну точку.
     Непрошеный круговорот воспаленных образов заполонил голову.
     Брезгливость на Ромкином лице. Давящаяся смехом Маринка на лавочке в окружении ржащих придурков. Презрительная гримаса Артура. Тупая и злобная физиономия Калгана, земля ему пухом.
     Это что же получается? Он - тряпка? Пустое место? Выходит, о него можно вытирать ноги?
     Получается так.
     «Да и черт с ним», - Игорь поморщился, вздохнул и попытался переключиться. Отвлечься.
     Не вышло.
     Круговорот ускорялся, синхронизируясь с биением сердца. Каждый образ пульсирующим нарывом отдавался в сознании.
     Роман…
     Маринка…
     Артур…
     Калган…
     Их лица то и дело сменяли друг друга, гримасничали и смеялись, издевались над ним.
     Игорь зажмурился, стиснул зубы и закрыл горящие от стыда и обиды уши ладонями.
     В кармане завибрировал телефон. Он нехотя потянулся за трубкой.
     - Да, - прохрипел парень, и тут же, прочистив горло, поправил нормальным голосом, - да, слушаю.
     - Игорь Алексеевич? - голос женский, официальный, без тени эмоций.
     - Да.
     - Вас беспокоит зав отделом кадров с завода. Людмила Петровна.
     - Внимаю, Людмила Петровна, - он ее узнал и стало легче. Хорошая тетка. Они частенько чаевничали в ее кабинете под разговоры о глобальной несправедливости, - Как у вас дела? Как здоровье?
     В ответ на другом конце трубки воцарилась молчаливая пауза.
     «Что-то не так, - тут же дошло до Игоря. Он тревожно вздохнул и зажмурился, начиная понимать, зачем звонит заведующая отделом кадров.
     - Довожу до вашего сведения, Игорь Алексеевич, - холодно продолжила Людмила Петровна, - выдержку из приказа номер 249 от 17 июня сего года об освобождении вас от занимаемой должности на основании статьи 81-й, пункта 5 Трудового Кодекса Российской Федерации с формулировкой: «неоднократное неисполнение работником его трудовых обязанностей без уважительной причины» …
     Игорь отключился. Хватит. Какой смысл слушать дальше?
     Он вскочил со стула и негодующе пыхтя, закружил по кухне.
     Решили уволить? Ну что ж, флаг в руки. Специалиста такого уровня как он, днем с огнем не сыщешь. Ничего… приползете еще…
     Игорь остановился у окна. В горле мешался тугой ком обиды. «Я вам покажу… сами приползете, будете назад звать…» Он стиснул зубы и с силой стукнул кулаком по подоконнику.
     Как-то глупо это, неправильно. Куда все катится? Неужели это все с ним происходит?
     Он медленно уперся горячим лбом в стекло и невзначай зацепился взглядом за знакомую фигуру внизу на лавочке. Игорь сфокусировался, и узнав ее, удивленно заморгал.
     Это была Маринка…
     Его Маринка. Она жалась к Артуру, сидя на скамейке у подъезда. Ластилась словно кошка, что-то мурлыкала на ухо, пока тот лениво кивая возил большим пальцем по экрану смартфона.  Даже не думая отстраняться от своего новоиспеченного парня, раскрыла сумочку, достала телефон. Затем улыбнулась Артуру, бросила пару коротких фраз и прислонила мобильник к уху.
     Смартфон Игоря снова ожил. Он взглянул на экран.
     Так и есть. Маринка.
     Изнутри вдруг забилась паника. Прошиб холодный пот.
     Черт, зачем она звонит? Неужели хочет поговорить? А что он ей скажет?
     О чем она, к слову, только что общалась с этим быдлом на лавочке? Может решили расстаться? По-взрослому, без истерик. Кстати, вполне вероятно. А иначе зачем тут же набрала его, Игоря? Неужели хочет вернуться?
     Да. Так и есть. Дураку понятно, что долго с этим амбалом она бы не протянула. Да и Артуру, наверное, уже надоел ее темперамент. «Ха, - бодро хохотнул вмиг повеселевший Игорь, - не по зубам такой горилле такая штучка, а? И она, и он, наконец, это поняли»
     С вибрирующим телефоном наперевес он бросился в прихожую обуваться. Надо встретить ее. Забрать скорее из-под подъезда, оторвать от Артура. 
     Он нажал зеленую кнопку.
     - Маринка! – чуть-ли не срываясь на крик, затараторил он, - я сейчас спущусь. Заберу тебя.
     В ответ слишком холодно и насмешливо:
     - Чего это ты придумал? Не надо меня никуда забирать.
     Игорь осекся. Так и замер с телефоном в одной руке и дверной ручкой в другой.
     - Я подумал…
     В трубке послышалось приглушенное гоготание Артура.
     - Игорь, я по делу звоню, - тоже с трудом сдерживая смех, продолжила Маринка, - кулончик, который ты мне подарил. Так вот, он еще мой?
     - Да, - глухо пробормотал он, - твой.
     - Ну тогда Артурчик поднимется к тебе и заберет. Хорошо?
     Игорь медленно отпустил дверную ручку и сглотнул. Противная слюна с трудом протиснулась в глотку, вызывая тошноту.
     - Алло, - Маринка напомнила о себе.
     - Не надо подниматься, - прохрипел в трубку он, - я положу в пакет и скину.
     - О, супер, так даже лучше, - тут же весело согласилась Маринка и отключилась.
     Игорь протопал в ванную, открыл дверцу настенного шкафчика и не глядя сгреб в охапку обитую красным войлоком коробочку с кулоном. Сунул в первый попавшийся по дороге пакет, открыл форточку и, особо не целясь, швырнул.
     Вернулся на кухню. Снова уселся на стул.
     Что-то надломилось.
     Долго, изо дня в день тянуло, давило неподъемной ношей к земле, и вот не выдержало, хрустнуло резко и подло. Будто жук под подошвой.
     «Всю жизнь был чмом…»
     Вязкий поток мыслей повлек за собой в черную бездну. В омут вялого безразличного оцепенения. В яму безвременья, где безжизненные минуты оборачивались пустыми часами. Где дни не отличались от ночей, а недели путались, словно узлы в бороде перекрученной рыболовной лески.
     Но время шло. 
     Сначала отключились простейшие бытовые привычки. Стало невыносимо тяжело выполнять элементарные, обыденные действия.
     Гора грязной посуды в раковине росла, облипала бурым налётом, остатками еды и сиропной плёнкой засохшего чая, издавая сладковато-кислый запах разложения.
     Постепенно пакеты с мусором собирались в коридоре в зловонную пирамиду. Сквозь тонкий полиэтилен проступали пятна отходов, привлекая вездесущих пронырливых тараканов.
     Очень скоро их стало много. Они бесстрашно сновали толпами по стенам и кухонному столу, оставляя за собой чёрные крапинки. Расселялись по комнате, шурша в плинтусах и диванных складках, полных хлебными крошками и кусочками еды.
     Буквально вросший в грязную вонючую кровать, Игорь равнодушно смотрел, как они ползают по чашке, из которой совсем недавно пила Маринка, падают на него с потолка, лезут в оставленную без присмотра тарелку.
     «Вот чмом и оставайся…»
     Дни превращались в недели. Конверты с цифрами приходили исправно и копились на тумбе в прихожей, покрываясь тонким слоем пыли. Потом пришла первая бумага с угрозами, потом вторая. Игорь читал их, будто в тумане — буквы расплывались, не доходя до сознания.
     Однажды в квартире щёлкнуло и погас свет.
     Тьма и тишина привыкли к нему, стали его естественной средой.
     Он не мылся. Тело покрылось липкой плёнкой пота и грязи, одежда — домашняя майка и спортивные штаны — въелась, стала второй кожей, пропитанной запахом немытого тела и затхлости.
     Его единственной связью с исчезнувшим миром стали родительские заготовки. В кладовке, в прохладной темноте, стояли десятки банок — огурцы, помидоры, лечо, повидло, даже какое-то странное варенье из яблок с корицей. Он вскрывал их консервным ножом, и кисло-сладкий запах маринада на мгновение перебивал смрад квартиры.
     Ел прямо из банки, руками, стоя в полумраке кладовки. Острые огурцы хрустели на зубах, варенье было приторным и вызывало жажду…
     Постепенно квартира обратилась в капсулу небытия. Воздух стал густым и тяжёлым, пах старым хлебом, прокисшими остатками еды, пылью и чем-то ещё — едва уловимым запахом тления, исходящим, казалось, от самых стен.
     Игорь почти не двигался. Его мир сузился до маршрута от засаленной постели до кладовки и обратно. Сотовый давно разрядился и за ненадобностью валялся где-то в углу. Электричества все равно не было.
     Пока за окном было светло, он читал. Любимая книга действовала как пилюля, избавляющая от ненавистного реального мира. А когда Игорь обнаружил в кладовке старую керосиновую лампу, убегать от реальности стало в разы удобнее.
     Вместе с тем начали уходить последние привычки, связывающие с бытом. Зачем бороться с хаосом здесь, тратить без толку оставшиеся силы, если можно переселиться в другой, справедливый и упорядоченный мир?
     Бывало, перелистывая страницы он ловил себя на диковатой мысли, что книги на самом деле помогают безумию. Может именно вот так и слетают с катушек…
     Иногда в дверь долго и настойчиво стучали. Игорь замирал, затаив дыхание, пока неугомонный гость не уходил.
     Он валялся в кровати, шепотом повторяя, чтобы все от него, наконец, отстали. Когда страх и тревога одолевали и терпеть их не было невмочь, Игорь снова открывал любимую книгу и с облегчением погружался в другую явь.
     Однажды ночью он проснулся от жажды. Во рту пересохло так, что язык прилип к нёбу. На ощупь, в кромешной тьме побрел на кухню. Нога вдруг вступила во что-то мягкое, упругое. Раздался противный хруст. Он не стал проверять, что это. Не захотел.
     Открыл кран, набрал в кружку воды и тут же вылил в раковину, избавляясь от пронырливых коричневых обитателей. Налил снова и выпил залпом, стараясь не обращать внимания на несколько маленьких плотных комков, проскользнувших в глотку вместе с водой.
     Подошёл к запылённому окну и отодвинул край шторы. На улице стояла ясная лунная ночь. В окнах напротив горел тёплый, уютный свет. Люди жили. Где-то смеялись, ссорились, готовили ужин, смотрели телевизор. Их мир был ярким, цветным и громким.
     Его мир был чёрно-белым, тихим и медленно разлагающимся.
     «Всю жизнь был чмом, вот чмом и оставайся»
     Игорь опустил штору и развернулся спиной к миру. Лицом к тьме.
     В темноте что-то шуршало. Ползло. Жило… Существовало независимо от него. Приобретало отвратительные, незнакомые формы. Трансформировалось…
     …И вскоре в квартире обосновалась Мерзость.
     В захламленном загаженном полумраке комнаты материализовалось существо, похожее на человека. Ростом с карлика, в длинном сером балахоне, и с закрывающими лицо, засаленными смоляными локонами почти до пола.
     Хотя, быть может оно тут находилось всегда, а Игорь просто не замечал…
     Сквозь волосы проглядывал равнодушный мертвенно бледный глаз. Существо, повадками и малюсенькими пятипалыми ладошками напоминало енота. Такое же фырчащее и придурковато-стремительное. То оно появлялось в кресле, то в следующее мгновение растопыривалось в верхнем дальнем углу комнаты, то с шуршанием и тихим топотком подскакивало к изголовью кровати.
     Игорь не боялся Мерзости. На страх не осталось сил. Просто принял очевидный факт. Согласился с ее существованием так же, как последнее время соглашался со всей остальной мерзостью, творящейся в его жизни.
     Когда она первый раз возникла у изголовья его кровати и прозвенела тоненьким голоском: «Привет, Игорек», парень нехотя оторвался от книги, кивнул в ответ, и повернувшись на другой бок, продолжил чтение…
———————————————————————————
4.
     Нью-Йорк, 3-я авеню. Утро.
     - Не спорю, интересно, черт возьми, узнать, что же там, по ту сторону. Но конечно не до такой степени, чтоб нырять туда очертя голову. Я так скажу – эти «Ласт Ченс» нагло дурят народ. Как по мне – они те еще шарлатаны, - таксист кивнул на рекламный щит у обочины.
     Последовав примеру водителя Крис выглянул в окно. Оценил работу рекламщиков, пожал плечами и дабы не показаться бестактным выдавил согласное "Угу".
     Почти все пространство отливающего густой синевой экрана было занято изображением червоточины. Вокруг нее по горизонту событий рыжими переливами сияла радиация Хокинга. С полдюжины космокатеров с эмблемой Ласт Ченс Корп на бортах зависли у входа в кротовую нору. На их фюзеляжах пестрели фирменные слоганы компании: "Новая жизнь", "Новая любовь", "Новый мир", "Новые горизонты".
     Крис переключил внимание на уличный пейзаж. Третья авеню как всегда кипела утренней суетой. По тротуарам сновали вечно озабоченные клерки. У пешеходных переходов толпился рабочий люд. Кто-то читал свежие новости, кто-то под завязку нагруженный фаст-фудом выделывал цирковые па, уворачиваясь от дюжин локтей и затылков. Забитая машинами проезжая часть тонула в какофонии недовольных возгласов и настойчивых клаксонов. А над всем этим, занимая добрую половину фасада Куинса красовался огромный лайтпостер: «Мы Требуем Продолжения!»
     Крис раздраженно хмыкнул, оторвался от окна, и включив планшет уставился на заголовок утренней сводки. Учитывая последние события, читать это не было никакого желания. Он мельком взглянул на авторскую подпись и нервно забарабанил пальцами по задней крышке планшета.
     Придется прочесть.
     Не поинтересоваться мнением Васкеса было бы по меньшей мере глупо. Именитый Нью-йоркский публицист писал емко, остро, не растекаясь мыслью по древу. Такой подход импонировал, но дело было даже не в этом. Васкес всегда был на периферии, и его критика по праву воспринималась не просто как мнение, а скорее, как окончательный вердикт.
     Крис обреченно вздохнул и, приготовившись к сокрушительному разгрому, начал:
     «…Цикл нуар-романов «Перекрёстки Вэсттауна» явился для современного читателя одним из самых значительных событий в мировой беллетристике. Потрясающие повороты сюжета, объемные драматические герои с каждым новым релизом приковывали к страницам книг Робинсона миллионы фанатов.
     На гениального автора градом посыпались выгодные контракты. Издательствам, кинокомпаниям и рекламным агентствам пришлось развернуть натуральный блицкриг, дабы продолжить успешное плавание по волнам популярности в одной лодке с Робинсоном. Перспективы простирались до горизонта.
     Последняя книга была по праву признана лучшей из серии. Густая атмосфера сумеречного гангстерского города, душещипательные драмы героев, небывалый накал сюжета и интригующая концовка сулили читателям незабываемые впечатления. История Вэсттауна оборвалась, как водится, на самом интересном месте. Интрига застыла в высшей точке напряженности…»
     Мимо пронесся очередной щит Ласт Ченс Корпорэйшн.
     Таксист не удержался от назойливого комментария:
     - Такой подход «фо плюс» называется, - он кивнул на билборд, - один из законов спирали. Чтобы реклама засела в мозгу, ее нужно повторить минимум четыре раза, - он ухмыльнулся и подмигнул в зеркало заднего вида, - секреты сознания.
     Крис отложил планшет в сторону и с интересом уставился на водителя.
     - Если не ошибаюсь, в Гарлеме не учат маркетингу.
     Таксист кивнул.
     - Вы правы, мистер. Еще на прошлой неделе я имел стол в Нью Лукс.
     - И что случилось?
     - А, - он отмахнулся и умолк насупившись. Неудивительно. Потерю любимого дела не так просто переварить, - Вылетел с треском по вине одного ленивого урода, - на его скулах заиграли желваки, а стрелка спидометра уверенно поползла вправо.
     Крис состроил сочувственную гримасу и вновь вернулся к планшету.
     «…Но плавание оказалось не долгим. Доведя историю Вэсттауна до кульминации, автор неожиданно остановился. Неделю назад – когда весь мир замер в предвкушении очередного бестселлера, Робинсон собрал пресс конференцию, на которой выступил с обескураживающим заявлением:
     «Я закончил работу над перекрёстками. История Вэсттауна мне более не интересна. Продолжения не будет.»
     Для миллионов обманутых фанатов, для сотен погоревших предпринимателей поступок автора стал чем-то вроде предательства. Ударом в спину…»
     Крис снова закашлялся. На этот раз приступ согнул его пополам.
     - Эй мистер, с вами все в порядке? – водитель озабоченно уставился в зеркало.
     - Следи за дорогой, кэп, - сквозь кашель отмахнулся Крис.
     Но таксист продолжал пялиться.
     - Погодите, мистер, - в его тоне послышались странные нотки, - кажется я вас знаю.
     Приступ постепенно сошел на нет. Крис убрал платок и приветливо улыбнувшись, подался вперед:
     - Кристофер Робинсон к вашим услугам.
     Водитель вдруг нервно передернул плечами, прорычал что-то яростное и нечленораздельное и резко вжал педаль тормоза.
     Оглушительный визг полоснул бритвой по перепонкам. Машина вильнула и стала как вкопанная у очередного рекламного щита.
     Таксист развернул к пассажиру перекошенную злобой физиономию:
     - Катись из машины, урод!
     Робинсон устало вздохнул. Что ж, вполне закономерное развитие событий. Он бросил на сиденье скомканную пятерку, молча открыл дверь и вылез наружу:
     - Не держи зла, кэп.
     - Да пошел ты, - рявкнул водитель, сплюнул под ноги Робинсону, закрыл окно и дал по газам.
     Крис проводил взглядом такси и устало выдохнув, уселся на землю. Карьера трещала по швам, репутация стремительно катилась ко всем чертям. Что ж, сам виноват. Рекламщики и издательства один за другим слали уведомления о неустойках. Бывшие фанаты засыпали почту гневными сообщениями
     Везде, где только ни появлялся, он непременно вызывал едкий сарказм и ненависть окружающих. На жалкие попытки оправдаться, что это всего лишь книга, просто придуманная история, что не она властвует над автором, а совсем наоборот, Робинсон повсюду получал злобные взгляды и гневные реплики.
     Нет, так дальше нельзя. Пора все это заканчивать. Крис устал, ему смертельно надоело оправдываться, постоянно что-то кому-то доказывать.
     Щурясь от утреннего солнца, он поднял взгляд на рекламный билборд. Среди нагромождения разного рода полезной информации Крис не без труда выудил телефон и адрес офиса Ласт Ченс Корпорейшн.
———————————————————————————
5.
     Они идут, взявшись за руки. Причудливо изломанные лавки темной аллеи мелькают по сторонам. Провожают их, тихие, покалеченные. Полная луна мягко меняет сумерки на ночную мглу.
     Маринка молчаливая и боязливая. Смотрит вперед. Понемногу ускоряет шаг.
     Изнутри жжется странное варево из тревоги и не предъявленной пока обиды. Воспаленное предвкушение чешется, свербит. Хочется его поскорее выдавить. Чтоб лопнуло шариком, брызнуло.
     Вот из тьмы появляется Артур. Огромный и злобный. Хватает Маринку за локоть.
     - Привет, подруга.
     - Чего тебе? - Сипло выдавливает из себя Игорь. Предвкушение наконец лопается. Становится легко и свободно.
     Артур пожимает плечами:
     - Да мы с ней просто побазарим.
     Игорек пожимает плечами в ответ и спокойно улыбается. Он знает, что будет дальше. Он контролирует.
     - Ну базарьте. Я послушаю.
     Артур корчит злобную мину и оказывается рядом с парнем. Укладывает свою клешню на шею Игоря и шипит отчего-то с диким кавказским акцентом:
     - Ты сэчас сам исчезнешь, придурок? Или тэбе помочь?   
     Вот он, тот самый момент. Тревога и обида сливаются в диком танго, неистово кружатся, трансформируясь наконец в ярость.
     Веселую, долгожданную ярость.
     Игорь ловко выворачивается из-под Артуровой руки, перекручивается, нырнув ему за спину, и сам уже держит клешню противника на изломе.
     Артур выпячивает удивленные зенки, пыхтит, хватает ртом воздух. А Игорек, спокойно ухмыляясь, с невесть откуда взявшейся сигаретой в зубах, вещает:
     - Зря ты, Артурчик, мое доброе к тебе отношение за слабость принимаешь, - он чуть доворачивает кисть и рука Артура выкручивается еще более неестественно.
     - Нэ нааадо, - умоляюще гудит тот, а Игорь спокойно цедит дальше сквозь сигарету:
     - Что с тобой не так, амбал? Думаешь, если шкаф, то тебя никто не уронит? - он мельком смотрит на восхищенную Маринку, брутально кривит губами, выпуская горький дым Мальборо, - Слишком уж ты невоспитанный, Артур. Так что я сейчас, дружок, буду тебя воспитывать.
     Он валит Артура на землю, встает рядом с ним на одно колено, сжимает свой кулак до белых костяшек, превращая его в грузовой состав с полными вагонами праведного гнева, и методично рихтует воображаемым тепловозом тупую Артурову физиономию.
     - Вот тебе за мое детство, ублюдок.
     Удар.
     - Вот тебе за мою работу.
     Удар.
     - Вот тебе за эту шлюху.
     Удар.
     - Вот тебе за всех, кого ты унизил.
     Удар.
     Удар.
     Удар…
     …Толчок.
     Игорь с трудом разлепил глаза.
     События сна постепенно отходили на дальний план. Перед лицом стояло черное пятно Мерзости с куском мертвого глаза из-под смоляных прядей.
     Она уложила свою бледную склизкую пятерню на лоб Игорька и весело заключила:
     - У тебя жар…
     В этот раз он не стал отстраняться и лишь уныло усмехнулся в ответ:
     - У вас там, наверное, везде жар? - Игорь с трудом зашевелил потрескавшимися губами, - И у всех…
     - У нас?
     - Ну да, в аду…
     - Нет, не везде, - Мерзость буднично пожала плечами, - вот у тебя, например, билет в адскую холодрыгу.
     Парень грустно усмехнулся и кивнул:
     - Не люблю жару.
     Мерзость хохотнула в ответ.
     - Слушай, а хочешь, - она резко приблизилась и зашипела в ухо, - я сделаю твой сон явью? Верну тебя туда…
     Остатки дремоты в мгновение ока рассеялись. Игорь принял полусидячее положение.
     - То есть ты предлагаешь мне снова вернуться в тот день? В парк? К… Артуру?
     Мерзость резко кивнула, всполошив черное цунами на длинной глади волос.
     - Хочешь сказать, - в нарастающем предвкушении принялся задыхаться Игорь, - что в этот раз я дам ему отпор?
     Мерзость равнодушно пожала плечами:
     - Ты и в тот раз мог.
     Игорек тут же осекся и словно потух.
     - Погоди… - затянул он задумчиво, - он физически сильнее…
     - Физически, - смешливым эхом повторила Мерзость.
     - То есть ты не можешь дать гарантию, что в этот раз я его… нахлобучу?
     Мерзость чуть отстранилась и удивленно замерла. Изучающе уставилась на него куском мертвенно бледного глаза из-под черных волос. Спустя дюжину молчаливых секунд, кивнула:
     - Даю. Даю тебе гарантию. Ты его нахлобучишь.
     Но Игорь лишь уныло покачал головой и поморщился. Запал отчего-то иссяк…
     - Нет, не хочу. Ради чего? Ради Маринки? - он презрительно поморщился, - Тем более, драка - не решение проблем. Что мы, животные?
     Мерзость фыркнула и с гадким шуршанием стремительно вернулась в свой угол. Залезла с ногами на кресло.
     - Еще какие, - захихикала она гадко, затем, прицелившись, щелчком сбила растерянного таракана с подлокотника, - А некоторые и вовсе - насекомые.
———————————————————————————
6.
     Менеджер – опрятный джентльмен средних лет встретил Криса дежурной улыбкой. Протянул ему фирменный буклет и жестом указал на кресло:
     - Мой знакомый считает вас шарлатанами, - Робинсон решил с порога взять инициативу в свои руки.
     Но надо отдать должное, собеседник не стушевался. Состроил добродушно-снисходительное выражение и вполне достойно отразил атаку.
     - Его право, - он виновато улыбнулся, - Даже если и так, то об этом мы не узнаем. Лишь наши клиенты знают наверняка.
     Только вот с той стороны червоточины до нашего мира не достучаться, - он поднял указательный палец и поспешно добавил, - Пока. Мы вплотную над этим работаем. Так что, в чем-то ваш знакомый прав.
     - Не боитесь, что я откажусь?
     - Не боюсь. Мы знаем, что нужно людям.
     - И что же мне нужно?
     Менеджер развернулся и направился к шкафу. Открыл бар и недолго думая выудил из него бутылку дорогого коньяка. Разлил по стаканам, предложил собеседнику.
     - Как вы думаете, что движет человеком, который решает совершить путешествие в неизвестность? Он не знает, более того, даже мы не знаем, что его ждет. Мы можем предложить лишь размытую вероятностную выборку.
     - Хотите сказать, ваша фирма – пристанище отчаянных неудачников?
     Менеджер отодвинул стакан в сторону и серьезно посмотрел на Криса.
     - Признайтесь, сколько вам осталось? Месяц? Может пару недель?
     - Откуда вы… - открыв рот, Крис в изумлении уставился на оппонента.
     Тот усмехнулся.
     - Успешный писатель обрубает свою золотую жилу и обращается к нам, - менеджер изобразил наигранное удивление и развел руками, - Это ж как дважды два.
     Крис наконец выдохнул и залпом махнул стакан:
     - Последняя стадия. Метастазы в легких.
     - Сочувствую, - он равнодушно пожал плечами и холодно улыбнулся, - Но раз у нас мало времени, может перейдем к делу?
———————————————————————————
7.
     - Слушай, - откуда-то сверху замурлыкала Мерзость, - а может ты денег хочешь, раз уж сатисфакция тебя не устроила?
     - Много? - Игорь со вздохом отложил книгу в сторону и нехотя повернулся к собеседнице.
     - Да сколько угодно.
     - Что с ними делать?
     - В этом весь сок, - она вдруг оказалась возле кровати и мечтательно всплеснула ручонками, - Свобода выбора и все такое. Захочешь - отдай все в детдом, захочешь - езжай жить в свою ненаглядную Турцию, захочешь - нанимай киллеров на всех, кто косо посмотрит.
     Игорь вяло пожал плечами и машинально уложил ладонь на лежащую рядом книгу. Беседа утомляла. Он потупил взгляд, лениво потеребил обложку и пробормотал:
     - Деньги как инструмент? – он задумался на мгновение, затем хмыкнул, - Я стану сильным, привлекательным? У меня появятся друзья? Любовь…
     Мерзость фыркнула в ответ и сиганула на кресло.
     - Обязательно. Все появится.
     - Когда? - не поднимая глаз глухо и равнодушно прохрипел Игорь
     Мерзость пожала плечами:
     - Ну… со временем.
     Он замер, перестал гладить обложку, напрягся и, собравшись, потребовал:
     - Хочу сейчас.
     - Да без проблем, - с готовностью хохотнула Мерзость.
     - Погоди, - тут же опомнился Игорь, - как это будет выглядеть? Это же все будет ненастоящее. Ты же мне по сути театр предлагаешь?
     В этот раз она злобно расхохоталась в голос:
     - А ты как думал? Настоящих друзей и настоящую любовь неплохо бы заслужить. Неплохо бы жертвовать ради них чем-то, неплохо бы любить их в ответ.
     - У меня на это нет сил, - каким-то глухим замогильным хрипом зашептал Игорь.
     Мерзость успокоилась. Медленно осела в кресле и затихла.
     - Сможешь? - не унимаясь, хрипел он, - Сможешь дать мне эти силы?
     Она медленно покачала головой и словно извиняясь, развела руками:
     - Нет.
     - Вот то-то же, - Игорь откинулся на подушку и, словно наркоман к дозе, снова потянулся к любимой книге, как, наверное, к единственной возможной для него реальности. В последний момент он прервался, повернулся к гостье, и со слабо тлеющей искрой надежды, пробормотал:
     - Может тогда поможешь мне отсюда свалить?
    ————————————————————————
8.
     Створки капсулы с шипением разъехались в стороны. Крис принял сидячее положение и огляделся. Густая серость кругом, запах дождя в воздухе. С первого взгляда признаков опасности вроде не обнаружилось. Никаких тебе следов доисторических ящеров, ни мифических великанов, ни зеленых человечков.
     Под пасмурным затянутым тучами небом до горизонта во все стороны раскинулось поле. Вдалеке еле видимой сверкающей стрункой тускло переливались теплые огоньки.
     Это, без сомнения, Земля. Средняя полоса. А огоньки – не что иное как фонари у дороги.
     Да. Видимо таксист был прав. Они те еще шарлатаны.
     Крис спрыгнул на землю и двинулся по направлению к дороге. Поймать попутку, добраться до Нью-Йорка и устроить образцовый разнос офиса Ласт Ченс Корпорейшн.
     Вот и весь план на ближайшее будущее. Он снова закашлялся. Как только приступ сошел на нет, Крис принялся изучать платок. Кровь. Черт, теперь в его распоряжении кроме ближайшего будущего совсем ничего не осталось.
     Он вышел к пустынной дороге, выбрал западное направление и согнувшись под порывами промозглого ветра побрел по обочине сквозь мелкую морось дождя, мимо старой жестяной вывески, шатающейся на сутулом столбе:
     «Добро Пожаловать в Вэсттаун»