Голубой шарик
Где-то в параллельной вселенной (хотя, наверное, правильнее будет назвать ее перпендикулярной) случилась однажды обычная, ничем не примечательная бытовая история.
Началась она очередным пасмурным утречком в сером приземистом домишке старого скульптора и  заслуженного пенсионера империи - Кузьмы Никитича.
Закончив туалет, старик, по традиции, спустился в подвал для осмотра своих творений.
В последние времена идеи посещали редко. Да и сама лепка выматывала. Сказывались года и хромое здоровье. Сил продолжать работать как раньше катастрофически не хватало. Сравнительно молодые изделия большей частью оставались незаконченными и грустили в длинном двухшереножном строю у дальней неоштукатуренной стенки.
Кузьма Никитич включал свет, становился перед ними, словно командир перед израненным боевым отрядом и долго всматривался в каждое, решая, продолжать ли работу, оставить как есть, или вовсе…
Сегодняшнее настроение отчего-то выдалось особенно дрянным.
Заложив руки за спину, старик минуту постоял перед строем, затем решительно щелкнул языком, развернулся на каблуках и прошагал к древнему, вмонтированному в печную трубу, термоаннигилятору. Нажал на панели комбинацию кнопок и стал дожидаться, пока устройство наберет необходимую мощность.
***
Строй постепенно редел. Незаконченные творения одно за другим таяли в жерле аннигилятора.
Старик с мрачным удовлетворением брал в руки очередное изделие, бегло его осматривал, вешая окончательный ярлык, и после короткого кивка-приговора сноровисто закидывал бедное в голодную гудящую пасть громадины.
Освободившийся угол подвала замерцал вдруг слабым голубым светом. Кузьма Никитич раздвинул в стороны пару ничем не примечательных скульптур и с интересом уставился на своего давнего фаворита.
Слепленный из подручных материалов, голубой сияющий шар, размером с баскетбольный мяч когда-то давно пользовался особенной любовью создателя. Шар завис в самом углу в полутора метрах над полом, удерживаемый в невесомости простенькой электромагнитной установкой и степенно вращался, сверкая голубыми боками сквозь прозрачную белесую дымку.
Подойдя к скульптуре вплотную, Кузьма вспомнил, наконец, почему когда-то бросил заниматься перспективным изделием. Для этой задумки у пенсионера был слишком неподходящий визор. Дешевый, со слабым цифровым зумом. Для лепки мелких деталей требовался визор с намного более достойным увеличением, технологичнее даже того, который старик имел сейчас. Надо было очень неплохо раскошелиться. Но пенсия имперского скульптора сковывала цепями по рукам и ногам.
Кузьма Никитич снова тщательно осмотрел творение со всех сторон и грустно улыбнулся. А все таки, какое чудо расчудесное вышло. Его стилю и нестандартным решениям позавидовали бы даже бывшие коллеги-зазнайки из Института Макромоделирования.
- Оставлю, - со вздохом странного облегчения пробормотал он, - оставлю до лучших времен.
Забывшись в сладком тумане обнадеживающих планов и перспектив, старик уже было развернулся, чтобы щелкнуть выключатель аннигилятора, но тут со стороны голубого шара раздалось тихое, еле слышное потрескивание.
Кузьма Никитич нахмурился и коснулся пальцем округлой полимерной пластины, вживленной в кожу в районе виска. На появившейся голографической панели настроил визор на максимальное увеличение, и навис над изделием.
Практически по всей поверхности шарика мелкие, почти невидимые колонии каких-то микробов или бактерий волнами нападали на колонии других таких же. Сотни и тысячи подбных друг другу микроорганизмов хаотично носились из одного места в другое. Бурлили в огороженных периметрах, то и дело вырывались оттуда, гибли и яростно размножались.
- Твою мать, - с досадой прорычал Кузьма, - только этого не хватало.
***
- В общем, Никитич, дело дрянь. Долго твое изделие не протянет, помяни мое слово, - пытаясь корчить небрежно-отстраненнную профессиональную мину, многозначительно заверил  Михалыч.
Сжав губы, старик кивнул в ответ и уныло покосился на прожорливо гудящий аннигилятор.
- Да я не спорю, - Михалыч весело пожал плечами, но тут же опомнился и поспешил принять сочувственный вид, - изделие достойное. Тем более обидно… Как ты умудрился подхватить эту гадость?
- Слушай, а может не так все плохо? Может они безвредные?
- Не бывает безвредных. Разумные прототрофы хуже термитов. Не успеешь опомниться, они от твоего творения камня на камне не оставят.
Кузьма Никитич сглотнул, потупил взгляд и устало оперся о стену:
- Что ж, тогда в утиль?
- Ты только не раскисай, старина, - обнадеживающе затараторил Михалыч, - Если вовремя спохватиться, то все поправимо. Мой сын в дезинсекции работает. Как раз занимается подобными проблемами. Хочешь, я ему опишу твою ситуацию? А как время появится свободное, он заскочит и придумает, что можно сделать.
Услышав о спасительном варианте, Кузьма Никитич заметно приободрился:
- Конечно, хочу. Главное, сохранить изделие. Обещаю, с меня магарыч.
- Ну учти, тебя за язык никто не тянул, - Михалыч ухмыльнулся в предвкушении, удовлетворенно кивнул и отключился.
***
- Хай, дедуля! - на пороге стоял узкоплечий рыхлый весельчак высокого роста. Обладатель наглой жующей физиономии, озаглавленной безвкусной корпоративной кепкой с козырьком набок. Этот чертов козырек напрочь вычеркивал последний намек на серьезность из уже итак проигранного образа.
Кузьма Никитич осторожно нахмурился:
- Ты сынок Михалыча, что ли? - Старик перевел удивленно-разочарованный взгляд на дебильную кепку и негромко закончил, - дезинсектор…
- Он самый! - весело прогрохотал увалень, - мне батя сказал, надо с какого-то шарика всю мерзость счистить.
Кузьма обреченно вздохнул и недоверчиво скосился на внушительных размеров черный чемодан в руке гостя с корявым логотипом фирмы «Пандора», затем развернулся и жестом пригласил профессионала в дом.
Увидев изделие скульптора, увалень аж присвистнул от восхищения:
- Ого. Красотища прям… Это на этом шарике гады завелись?
Старик кивнул.
Дезинсектор эффектным жестом отвернул козырек назад, аккуратно прислонил чемодан к стене и достал из нагрудного кармана толстенный красный маркер.
- Для начала определимся с фронтом работ. Разметим, так сказать.
Он снял с фломастера крышку и, включив свой визор, принялся тщательно осматривать шар со всех сторон.
- Даааааа, - задумчиво затянул гость, - паразиты тут плотно обосновались. Будет непросто… ну, пожалуй начнем с…
Маркер резво мазнул по поверхности.
Старик вздрогнул и поморщился. Сбоку изделия появилась небольшая красная окружность.
- Тут у них популяция погуще… - с довольным видом продолжил дезинсектор, - влупим сюда патоген какой нибудь.
Он чуть обошел шар и вновь занес над поверхностью разящий маркер.
- Хм, - в этот раз на изделии появился красный крестик, затем в другом месте еще один, и еще…
Профессионал поспешил пояснить:
- Вооруженные конфликты. Локалочки. Тут чем больше, тем лучше.
- Локалочки… - медленно повторил обалдевший Кузьма Никитич.
Что творит этот болван? Ради бога, отберите у ребенка палку, отгоните от муравейника…
- Ну да. Глобальные конфликты подключаем только в самых запущенных случаях. Рискованно, знаете ли. Можно лишиться самого изделия.
Снова и снова на зараженной скульптуре появлялись свежие красные линии, крестики, точки, круги и прямоугольники. Техногенные катастрофы, войны, пожары, наводнения, землетрясения и эпидемии.
Черный чемодан «Пандоры» затаился у подвальной стены, ожидая когда же увлеченный хозяин полностью перекрасит голубой шар.
А старый скульптор испуганно наблюдал за увлеченной работой дезинсектора и безумно жалел, что не накопил в свое время на хороший дорогой визор.