Свой дар Петя Васечкин обнаружил еще в подростковом возрасте. На уроке ненавистной литературы, в школе.
- Ты выучил стихотворение? - безразлично спросила педагог.
- Ага, - ответил юный Васечкин и что-то почувствовал.
Это было как искра, взорвавшаяся изнутри и устремившаяся в учительницу. Прошла минута в полной тишине.
- Ну, хорошо, садись, - пробубнила педагог, ставя отметку в журнал, - пять.
С тех пор жизнь Пети радикально изменилась. Он понял, что может легко убедить любого в своей правоте.
- Санек, спорим, что ты козел?
- Димыч, на спор, что физрук - педик?
- МарьВанна, отпустите домой, ко мне бабушка с того света приехала...
И нигде не было промашки. Искра послушно рождалась и заражала беспомощного оппонента. Пете беспрекословно верили, и он срывал куш.
Время шло, школьные годы сменились студенческими, Петя рос, совершенствуясь. Его любимым развлечением стали сектанты. Стоило кому-либо попробовать заговорить с Петей на тему веры, он с мефистофельской улыбочкой ломал все про и контра, буквально высасывая наивного манипулятора.
И вот однажды, Петя коротал вечер на Чистых прудах, лениво разглядывая дефилирующих девушек в компаниях и поодиночке. Это он тоже проходил -  ни одна не могла отказать его убеждению, и Петя брал все, что предлагали. Однако, быть осеменителем быстро наскучило. Теперь ему хотелось чего-то необычного, но он никак не мог сформулировать точно.
- Расширение границ познания, блаженство, острые ощущения! Опытный хиллер с сертификатом!
Хрипловатый, но пронзительный девичий голос заставлял обернуться многих. Маленький шатер белой палатки торчал в двух шагах от входа в ресторан-кафе "Шатер". У её входа в черной монашеской рясе с золотым пентаклем на груди расхаживала рыжая девица и предлагала необычные услуги.
Петя оценил параметры девушки и, оставшись довольным, двинулся к ней.
- Любые ощущения, многократно усиленные методом тибетских йогов! - вещала девица.
Петя подошел к ней:
- Блаженство, пожалуйста. Я уже оплатил.
- Чё?!
Встретившись с недобрым царапающим взглядом пронзительных зеленых глаз, Петя впервые почувствовал что-то похожее на испуг.
- Я сказал, - начал он, концентрируясь и выращивая огромную искру, - я вам заплатил, хочу получить блаженство.
Искра послушно понеслась по вектору и ухнула в середину рясы.
- А ты крещеный? - внезапно спросила девица. - С крещеных - двойная оплата.
" Ах ты жадная сучка!" - усмехнулся про себя Петя:
- Я не в курсе, - признался он, - если сможете - определите сами.
- Чо, разрешаешь? - нехорошо обрадовалась рыжая и приблизилась на расстояние вытянутой руки.
Инстинкт самосохранения Пети попытался ударить в набат, но что-то ему помешало:
- Пробуйте, - усмехнулся он, - разрешаю. Смеле...
Он не договорил. Черным крылом взметнулся вверх рукав, узкая рука в кожаной митенке молнией ударила в лоб и... оказалась внутри головы. Секунда, и Петя испытал колоссальное отвращение. Весь белый свет стал ему настолько  отвратителен, что возник позыв тошноты и мочеиспускания. Чтобы как-то бороться, Петя закрыл глаза. Это немного помогло, но тошнота периодически о себе напоминала.
- Не тот центр, - услышал он. Говорила какая-то другая женщина. - Как можно с совершенной координацией промахиваться на полголовы?
- Да там этих центров, - это огрызнулась уже девица. - А можно шпору?
- Нельзя! Вспоминай! У тебя память, как у слона. Но дохлого.
Петя приоткрыл глаза, но тут же зажмурился: рыжая скрипела зубами от злости и метала глазами молнии. Рука в голове Пети переместилась и... О! Счастье! Бесконечное и офигительное! Нирвана и рядом не валялась. Время остановило свой ход, а когда снова пошло, и Петя открыл глаза, то был поражен, какой серый мир вокруг.
- Как это... что это было? - спросил он, проводя рукой по лбу. Ладонь чувствовала твердость черепа, без малейших признаков дыры или вмятины.
- Блаженство, - сухо буркнула рыжая девица. - Забыл, что ли?
Петя молчал. Нет, он не забыл. Восторг от ощущений был настолько сильным, что казалось еще немного и земля останется внизу, а он сам полетит вверх.
- Это можно повторить?
В этот момент плечо сдавили, точно тисками:
- Разумеется, можно.
Петя обернулся, у выхода палатки стояла высокая худощавая женщина, с пышной копной каштановых волос и бархатными усталыми карими глазами. Это её рука сжимала мертвой хваткой Петино плечо.
- Для наших сотрудников сеансы психотерапии - регулярно, три раза в неделю.
- Сотрудников? - изумился Петя. - Но я не...
- Конечно, да.
Женщина растянула тонкие губы в улыбке. Петя моргнул, и ахнул - перед ним в светящемся ореоле стояло Истинное Божество. Захотелось брякнуться на колени, посыпать голову землей и лобызать асфальт. Наваждение исчезло, но чувство преданности осталось.
- Я... готов... служить... госпожа, - выдавил Петя, какой-то малой частью себя приходя в черный ужас от произошедшего.
- Давай, завтра поговорим? - сухо предложила женщина. - Не люблю леммингов. Бестия?
Последнее адресовалось рыжей в рясе. Снова Петя не успел среагировать на взмах черного рукава, но в этот раз рука хилерши попала точно в цель. Счастье ослепило, лишив других чувств.
Пришел в себя Петя, когда уже стемнело. Он сидел на лавочке, с другой стороны пруда от белого шатра палатки.
"Свободен? - забилась скромная мысль. - Неужели... отпустили?!"
Он вскочил на ноги и почти бегом рванул к выходу бульвара, где маячили красные буквы "м" московского метро.

***
Спустя неделю Петя Васечкин вернулся на Чистые пруды. Деловым шагом он прошел к белой палатке.
- А! - узнала его рыжая хилерша. - Снусмумрик с искрой. Вернулся за блаженством?
Но Петя отрицательно покачал головой:
- Где твоя госпожа? - поинтересовался он. - Я готов сотрудничать.
Заметив вопросительный взгляд, Петя пояснил:
- Я хочу знать, как это все устроено и для чего. Ясно тебе?
Бестия снисходительно ухмыльнулась и неожиданно ткнула Петю пальцем в лоб. На этот раз тычок получился самый настоящий, а палец - неожиданно теплым и мягким:
- Любопытные вы твари -  люди, - миролюбиво буркнула она. - Иди. Вход за твоей спиной.
Петя осторожно обернулся. Позади оказался темный проем в белую палатку.
- Блаженство! Любые ощущения, многократно усиленные методом тибетских йогов! - заголосила хилерша, но Петя не обращал внимания, он шагнул под брезентовый свод.

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.